Лучшая месть

Глава 16

Он действительно вообразил, будто Рей поднимется по этой лестнице.

— Только после тебя, — сказал Даллас, простирая руку в сторону второго этажа.

Вряд ли Рей прожила бы так долго, если бы столь легко мирилась с поражением.

— Ты что, рехнулся?

Он улыбнулся. Рей подумала, что лучше бы он этого не делал. Было гораздо легче держаться начеку с Далласом Келхауном, когда он не выглядел слишком неотразимым.

— Это следует понимать как отказ? — Он все еще весело сверкал зубами.

— Разве на моем месте ты бы согласился здесь ночевать?

— Без сомнений.

— Неправда!

— Нет, мэм, я вполне способен понять, когда удача сама плывет ко мне в руки. И я ни за что не стал бы отказываться от лучшего в своей жизни предложения.

— Лучшего в жизни предложения?!

Он надул щеки, засунул большие пальцы в карманы джинсов и стал раскачиваться с носка на пятку.

— Ну, должен сказать тебе без ложной скромности, что далеко не многие сподобились провести ночь в соседней со мной комнате!

Она не смогла удержаться от смеха.

— Скромность? Вот уж что тебе явно не грозит! Слушай, мы все ходим и ходим вокруг да около. И нам обоим это уже порядком осточертело. А я к тому же ужасно хочу спать.

— Я тоже.

Повисла идиотская, невыносимая пауза. Ну как прикажете с ним говорить?

— Я буду очень признательна, если ты отвезешь меня домой, — вот все, что пришло ей на ум.

— Нет.

Рей тоскливо покосилась на лестницу.

— Вот-вот, это уже ближе к здравому смыслу, — заметил Даллас. — Потому что я вовсе не уверен, что твой коттедж достаточно безопасен.

— Но твои мать и сестра вряд ли пожелают, чтобы я осталась.

— Зато я желаю.

Ну почему ей так отчаянно хотелось, чтобы он сказал это не в силу уверенности, будто Рей утаивает у себя нечто, по праву принадлежащее ему?

А Даллас уже не улыбался. Он напряженно всматривался в ее лицо.

— Я ни за что не позволю, чтобы с тобой случилось что-то дурное. Я не собираюсь причинить тебе зло. Понимаешь?

Нет, она не понимала.

— Рей!

Но выбора у нее не оставалось.

— Я с благодарностью принимаю твое великодушное предложение. — Интересно, как зовут женщину, которой хватило совести увлечься другим мужчиной, не успев похоронить собственного мужа?! — Покажи мне, куда идти, и я больше не буду тебя беспокоить.

— Я сам тебя провожу.

Рей глянула на него, иронично приподняв бровь. Вряд ли он не понимает, что сейчас невольная гостья не теряется в догадках, чего же ему от нее надо.

— Я сказал, что провожу тебя туда — и все, — сказал Даллас. — Я вовсе не собираюсь ни к чему тебя принуждать.

Пожалуй, женщина, никогда не любившая своего мужа, вполне может влюбиться в другого мужчину, как только поймет, что осталась одна.

Влюбиться…

Рей резко отвернулась от Далласа и пошла вверх. За спиной тяжело отдавались его шаги: он шел следом. Они вместе поднимались на второй этаж. Отчего же столь простое действие порождало ощущение такой интимности?

Нет, это немыслимо — влюбиться в Далласа!

Рей ни разу в жизни ни в кого не влюблялась — у нее попросту не было такой возможности.

На верхней площадке лестницы Даллас догнал ее и обнял за талию.

Даже если она не влюбилась в него, то явно была неравнодушна к его мужским чарам.

Ну что за смешная чушь! Рей никогда, ни на минуту не могла позволить себе такую роскошь — позабыть о реальности. А что, если она действительно влюбилась, только не способна осознать это чувство по неопытности? Ведь человек рядом ей небезразличен — можно сказать наверняка…

— Этот дом построил мой прапрадедушка, — сообщил Даллас. — Я прожил в нем всю жизнь, но все равно восхищаюсь его элегантностью. У прапрадедушки были и вкус, и стиль.

Да, дом очень красивый. Полукруглый холл на втором этаже освещала огромная люстра с хрустальными подвесками, спускавшаяся с куполообразного потолка. Резные дубовые листья украшали потемневшие от времени перила. Рей первый раз попала в такой огромный и шикарный особняк.

Даллас повернул налево и ввел ее в коридор, застланный темно-красным ковром. Он аккуратно прикрыл за собой дверь и пояснил:

— Этим крылом пользуюсь я один. Эва живет на противоположной стороне, в точно таком же крыле, как это. А Фенси занимает заднюю часть дома.

— Здесь, должно быть, полно пустых комнат, — сказала Рей, с тревогой думая о том, что осталась с Далласом наедине, на его территории.

— Просто уйма, — подтвердил он, увлекая ее все дальше по коридору. — Когда-то в детстве это служило бесконечным источником развлечений. Наверное, некогда этот дом предназначался для большой дружной семьи.

— Утром мне стоит убраться отсюда пораньше, пока не проснется кто-то еще. — Рей паниковала все сильнее — и было отчего.

— Почему?

Все слишком напоминало ситуацию, как будто они… будто они — влюбленная парочка, направлявшаяся в койку. В их общую койку.

Он наверняка сейчас вспоминает об их близости там, в коттедже.

Так же как и она.

— Ты нервничаешь, Рей?

— Нет!

— Прости. Но по виду ты изрядно на взводе. Я подумал, что ты можешь нервничать.

— С какой стати?

— И правда — с какой стати? Ты ведь не какая-нибудь кисейная барышня и не станешь психовать из-за того, что оказалась в чужом доме на полпути в спальню с мужчиной, как раз подходящим тебе в постели — в чем ты совсем недавно убедилась на деле.

Рей застыла на месте.

— Неужели у тебя повернулся язык…

— И еще как повернулся! Ну да, я сказал — а ты только подумала.

А как прикажете об этом не думать?!

— Ничего я не думала!

Они миновали еще несколько комнат, пока не оказались возле полуоткрытой двери, из-за которой в коридор сочился мягкий свет.

— Вот здесь будет твой новый дом, — сказал Даллас.

— Ты уверен, что Талли приготовила именно эту комнату? — уточнила Рей, осторожно заглянув внутрь.

— Эта спальня как раз рядом с моей. — Он кивнул на соседнюю дверь — видимо, там была его комната. — Наверное, ты до сих пор не успокоилась после всего, что случилось на дороге.

— Угадай с трех раз! — нервно рассмеялась Рей. — Но вряд ли тебя устроит то, что я скажу. Так что лучше пожелай мне спокойной ночи.

— Ты отказываешься от моего предложения?

— С превеликим сожалением!

Лукавая ухмылка тут же вернулась на место, и Даллас вальяжно прислонился плечом к стене.

— Никогда не делай того, о чем потом пожалеешь! Это мой девиз. Ты, наверное, хотела бы принять предложение.

— Возможно. Тогда мне тем более следует сию же минуту повернуться и убраться туда, откуда пришла.

— То есть оказаться на шоссе с живой змеей как раз у тебя между… в общем, с живой змеей на шее?

Рей почувствовала, как от гнева у нее полыхают щеки.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — заверил Даллас. — Сорвалось как-то само собой. Наверное, я просто слишком позавидовал этой змее.

— Эта змея, — ехидно напомнила Рей, — уже издохла.

— Ах да! И как это я забыл?

— Спокойной ночи, Даллас! И еще раз спасибо. Он встрепенулся и отвесил шутовской поклон:

— Спокойной ночи, Рей! И между прочим, предложение остается в силе!

Она обошла его и направилась в комнату.

Он не двинулся с места.

У дальней стены стояла единственная в этой комнате кровать с выцветшим голубым покрывалом. Край покрывала был приподнят, так что виднелись простыни с узором из нотных знаков — тоже успевших изрядно вылинять. В алькове напротив кровати блестела медью установка с ударными инструментами. На стенах красовались портреты смутно знакомых поп-звезд, прикрепленные чертежными кнопками.

Типичное логово подростка. Которым, похоже, не пользовались уже много лет.

— Здесь есть своя ванная комната, — показал Даллас.

— Спасибо. — Рей молча порадовалась тому, что ванная не имеет смежной двери с его спальней.

— Всегда пожалуйста.

Рей замялась в нерешительности.

Он стоял, привалясь другим плечом на сей раз к дверному косяку.

— Пожалуй, больше ничего не нужно.

— Дать тебе футболку, чтобы надеть на ночь?

— Спасибо, не надо. Обойдусь и так.

— Будешь спать голой?

По коже побежали огромные колючие мурашки. Ощущение было такое, будто где-то внутри вот-вот лопнет до отказа натянутая струна.

— Спокойной ночи, Даллас.

— Ага. В этой комнате всегда был собачий холод.

— Сейчас август.

— Нет, уже сентябрь.

— Ну что ж, пусть сентябрь. Все равно еще не так холодно.

— Если вдруг замерзнешь ночью, постучи по стене. Моя кровать как раз с той стороны.

— Я не замерзну, даже если бы очень захотела.

Тогда он снова махнул рукой — теперь уже в сторону окон.

— А если станет душно, можешь открыть окно. Оно выходит на террасу. Мои окна тоже выходят на эту террасу.

— Постараюсь об этом не забыть.

— Да уж, постарайся!

То ли он сам никак не мог успокоиться, то ли просто хотел поиздеваться над ней подольше.

— Ну конечно… — Она ужаснулась, обнаружив, что сказала это вслух. И он мгновенно воспользовался возможностью продолжить этот бессмысленный спор.

— Что — конечно?

— Просто — конечно, и все… — Рей не знала, что сказать. — Конечно, мужчины… ну, они и есть мужчины — вот и все.

— Мужчины и есть мужчины? — Проклятая ухмылочка снова оказалась тут как тут. — Стало быть, именно это ты хотела сказать? — Он покачал головой. — Ладно, можешь не отвечать. Но ты сказала правду. Мужчины всегда остаются мужчинами, но в данном случае это ни в коей мере не относится к старине Далласу, мэм! Ни в коей мере!

Как просто было бы сейчас смириться — и будь что будет!

— Ты сказал, что здесь я в полной безопасности.

Он на миг потупился, а потом поднял голову и посмотрел на Рей со своей привычной лукавой миной.

— Что именно ты подразумевала под словом «безопасность»? Я обещал, что не причиню тебе зла.

Ну да, обещал!

— Похоже, у нас разные представления о том, что можно считать злом, а что нельзя.

— Рей, я не причиню тебе зла!

У нее вдруг пересохло в горле. Она положила сумку на кровать и зябко потерла руки.

— Кажется, это детская комната.

— Это комната моего брата.

— А почему она до сих пор в таком виде?

— Наверное, так она мне больше нравится. — Даллас задумчиво огляделся и хмуро пояснил: — Мы с Джессом были близнецами. И я потерял его, когда нам было шестнадцать.

Рей глубоко вздохнула, стараясь сделать это по возможности тише.

— Я уже почти перестал переживать. Сам не знаю, зачем тебе рассказал. Я еще ни с кем об этом не говорил.

— Прости, мне очень жаль. — Вряд ли здесь можно было сказать что-то еще, но невольно припомнилась Кэсси, и Рей поспешно отвернулась. Сейчас главной проблемой оставалась безопасность Джинни. Рей все сильнее боялась, что подвергает серьезной угрозе ни в чем не повинного ребенка.

— Ну что ж, Рей, спокойной ночи.

— Спокойной ночи. И еще раз спасибо.

— Я не хочу уходить.

Это не могло быть правдой. Он не мог испытывать к ней иного интереса, кроме желания вернуть то, что захватил, по его мнению, Джон. У Рей голова шла кругом от вопросов.

— Мне нужно побыть одной. Я должна многое обдумать.

— Ну так думай вслух. Позволь мне хотя бы отчасти помочь тебе.

— Это не те вопросы, на которые ты смог бы ответить. Она больше не в силах была усидеть на месте, подошла к окну и раздвинула голубые ситцевые занавески, прикрывавшие стеклянную дверь на террасу, о которой предупреждал Даллас.

— Луны совсем не видно, — заметил он. — Наверное, идет гроза.

Рей поправила занавески и заглянула в ванную. Над белой кафельной плиткой, покрывавшей нижнюю половину стен, пестрели нотными станами водостойкие обои.

— Твой брат любил музыку.

— Мы собирались создать свою группу. — Даллас щелкнул языком. — Как и многие парни в нашем возрасте. Все это было давным-давно. Но Джесс и правда был классным музыкантом.

— А что же ты?

— Так, ни рыба ни мясо. Он играл на ударных.

— А ты на гитаре?

— Нет, на пианино. Тогда это уже называлось «клавишные». Давай я все же притащу тебе эту футболку. И зубную щетку.

— Не беспокойся. Талли уже положила в туалете все, что надо.

Даллас хотел было что-то сказать, но передумал, потоптался на месте и беспомощно пожал плечами:

— Не могу уйти, и все. Не сейчас. Ты ложись и спи, если хочешь. А я просто посижу пока в кресле. — Он решительно вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

У Рей тоскливо сжалось сердце. Ей одновременно хотелось оказаться подальше отсюда — и кинуться к нему в объятия. А она не должна, не должна была допускать такие мысли, позволять себе расслабиться и хоть на минуту утратить бдительность!

— Если хочешь, почисти сперва зубы.

— Да. — Это становилось все опаснее. Если ей изменит решимость — все кончено, Джинни никогда не получит того, в чем нуждается. — То есть я хотела сказать «нет». Мне вообще не следует здесь находиться. И ты это знаешь, Даллас. Или ты уйдешь, или я не смогу здесь остаться.

Он скрестил руки на груди и прищурился, глядя на лампу возле кровати.

— Ты была замужем?

— Да! — Как бы это ни выглядело с точки зрения закона, Рей действительно была замужем. — Мы с Джоном… с Уорреном были женаты.

— Я имел в виду кого-то до него.

— Нет, не была, — покачала головой Рей. — А почему ты об этом подумал?

— Ты была такой… Рей, я не в силах этого забыть! Глупо было прикидываться, будто она не догадалась, о чем речь.

— И ты тоже об этом подумала, — добавил он.

Она провела пальцами по волосам, неловко задев болезненную шишку на затылке.

— Не думаю, что такое можно забыть. Во всяком случае, я не смогу. Ничего подобного… — И зачем она вообще открыла рот? Хватит, сказано и так больше чем нужно! — Словом, я ничего не забыла.

— Я тоже. Но сейчас я имел в виду Джинни.

— Джинни? — Рей сделала вид, будто ищет что-то в сумке. — Ах вот что! Нет, я не была замужем за ее отцом. — На сей раз ложь давалась ей легко. — Все это осталось в глубоком прошлом. Уоррен помог мне его забыть. — А вот это была правда.

— Я рад, что ему это удалось.

— Рад? — Рей застыла, погрузив расческу в волосы. — Впрочем, а почему бы и нет?

— По молодости мы часто совершаем ошибки.

— Если ты имеешь в виду Джинни, то зря. Джинни никогда не была ошибкой.

— Она прелесть.

— Она просто прекрасна. В ней есть все, что мне дорого. И ради нее я готова на все.

Временами Рей почти удавалось забыть о том, что отцом Джинни был Уилли Скегс. Но в эту минуту ей вдруг припомнилась его жуткая рожа, нависшая над ней в ту роковую ночь. Иногда у нее возникало желание как-нибудь потихоньку пробраться в Глед-Таймс, чтобы своими глазами полюбоваться на его могилу.

Судя по всему, Даллас ожидал продолжения рассказа, и Рей добавила:

— Жду не дождусь, когда наступит завтра, чтобы поскорее ее увидеть!

— У тебя очень красивые волосы.

С каждым разом он смущал ее все сильнее и сильнее. — Спасибо. — Пожалуй, перестать расчесывать волосы было бы глупо, и она снова подняла руку с расческой.

— Хочешь, я тебе помогу?

Рей поспешно плюхнулась на край кровати, перебросила копну волос так, чтобы скрыть лицо, и буркнула:

— Нет уж, спасибо. Лучше ступай спать.

Он молчал, и она не могла ни услышать, ни почувствовать его. Или угадать, что он подошел совсем близко.

— Ты устала. — Даллас ласково отобрал у Рей расческу. — Расслабься и постарайся просто получать удовольствие.

Расслабиться?.. Ну да, особенно когда его ладонь легла ей на плечо! Поначалу Даллас то и дело застревал в длинных спутанных прядях, но мало-помалу расческа стала легко проходить от корней волос до самых кончиков.

Ну уж нет, больше она не позволит себе расслабляться!

— Мне еще никогда в жизни не приходилось этого делать, — заметил Даллас, гладя ее по шее. — Волосы у тебя отливают рыжим.

— Нет, неправда.

— Правда — можешь мне поверить. Когда по ним проводишь расческой, мелькают рыжие искры.

Ну вот, приехали: она сидит на кровати покойного Джесса Келхауна, а его брат Даллас расчесывает ей волосы и обсуждает то, как в ее волосах мелькают рыжие искры!

— Это так успокаивает, — продолжал Даллас. — Мне нравится тебя ласкать.

— Не смей об этом говорить! — возмутилась она, бессильно зажмурившись.

— Мне нравится тебя ласкать. Мне нравится заниматься с тобой любовью.

Если он хотя бы перестал ее расчесывать, может, у Рей хватило бы сил отодвинуться. Но медленные, завораживающие движения все продолжались…

— Ты сказала, что должна подумать. Думай вслух.

— Чтобы выболтать все, что я, по-твоему, стараюсь скрыть? Он замер на миг, но тут же снова провел расческой по ее волосам.

— Ты настоящий циник. Подозрительный маленький циник.

— Я реалистка. И к тому же здорово растеряна и испугана. Иначе я ни за что не сидела бы здесь, среди врагов.

— Я тебе не враг.

Неужели ей никогда больше не удастся вернуть спокойную, размеренную жизнь?..

— Ты же сам сказал, что я прибрала к рукам кое-что, принадлежащее тебе. Целую кучу всяких вещей. А я говорю, что ничего подобного не делала. Разве это не превращает нас во врагов?

— Это делает нас противниками, но нам вовсе не обязательно становиться врагами.

— Хватит словоблудия! Я была и осталась женщиной, на которой женился муж твоей сестры! Двоеженец. И не пытайся уверять меня, будто ты не принял сторону сестры.

— Этой ночью я действую исключительно в своих интересах.

— Поскольку это связано с сексом, — буркнула Рей. Она почувствовала какое-то движение, и когда его губы коснулись ее шеи как раз над воротом платья, ей стало ясно, что Даллас стоит на коленях. Он легонько придерживал ее за плечи.

Если она не прекратит это сию же минуту — ясно, чем все кончится. Рей ни в коем случае не следовало снова поддаваться собственной слабости. И тем более с Далласом, да к тому же в этом доме!

Впрочем, если не с ним — значит, ни с кем другим и никогда в жизни.

Рей молча спрятала лицо у него на груди и почувствовала, как Даллас обнял ее обеими руками. Он обнимал ее, и нежно гладил по спине, и нашептывал на ухо какую-то бессвязную чепуху.

— Тебе не следует со мной связываться, — слабо сопротивлялась Рей. — Я была женой мошенника, двоеженца. А он был твоим зятем.

— Ты знала об этом?

— Я же сказала, что нет.

— И я тебе верю.

Но он по-прежнему был опасен для нее, и все происходило не так, как следует.

— Нам с тобой суждено всегда оставаться врагами — и только!

Большая ладонь ласково прижала голову Рей к сильному широкому плечу. Даллас молча гладил ее по спине.

— Уоррен жил в этом самом доме. Наверное, мне следует повсюду видеть его призрак. Или постараться представить себе его лицо.

— Но у тебя не получается?

Она не могла, не хотела отвечать.

— Ты любила его?

— Тебе не следовало задавать мне этот вопрос.

Он слегка потерся щекой о ее висок, и Рей почувствовала колкую щетину, отросшую за день.

— По-моему, это вполне может считаться ответом. Вас связывало чисто деловое соглашение, не так ли?

Ну вот, опять он подталкивает ее к тому, чтобы выдать тайны, неизвестные ей самой. Но не тут-то было! Она прекрасно понимает, что Уоррен мог брать у Келхауна деньги. Теперь уже ясно, что он никогда не владел судами-рефрижераторами, но ведь деньги-то у него водились, причем немалые!

Рей попыталась высвободиться из объятий.

Даллас осторожно, самыми кончиками пальцев заставил ее приподнять лицо.

— Полагаешь, я сам не понимаю, что веду себя как ненормальный? Я все еще верю, будто ты где-то припрятала мешок с нашими деньгами, но не в состоянии представить, что ты могла долго и упорно таскать их из моего кармана…

Рей хотела скинуть с себя его руки, но не смогла.

— Я сказала тебе чистую правду. Это подтвердит каждый, кто хоть немного меня знает!

— И у кого же мне следует навести справки?

— Хотя бы у Белы. — Ей все труднее было избегать его взгляда.

— У кого еще? — Его голос снизился до еле слышного шепота. Даллас наклонился и не отрывал взгляда от ее губ. — Перечисли весь список.

Рей едва переводила дыхание.

— Я получала заказы на работу через своего агента в Нью-Йорке. Она находила мне клиентов, и я выполняла их поручения настолько хорошо, что ко мне обращались снова.

— И все эти люди знают тебя как честного человека? — Он придвинулся еще ближе.

— Я сама считаю себя честной, — сказала она, не в силах припомнить ни одного имени. — Тебе подтвердят это в библиотеке в Деклайне. Одно время я работала у них. — Надо же, она совсем забыла об этой библиотеке!

— Мне наплевать, честная ты или нет. — Его губы прикоснулись к губам Рей и прижались в легком, ласковом поцелуе. — Меня не волнует это сейчас. И может быть, не будет волновать никогда.

Она видела, как Даллас закрыл глаза, и ее веки тоже вдруг отяжелели. Даллас любил ее, она знала это наверняка. Их связало настоящее чувство, совершенно необъяснимое и невозможное с точки зрения здравого смысла.

— Рей, — прошептал он, — нам во что бы то ни стало нужно расхлебать всю эту кашу!

— Да.

— Послушай, я не шучу. Ты веришь в судьбу?

— Не знаю.

— А я никогда ни во что не верил. Пока не повстречал тебя. — Еще один краткий поцелуй, проворные, ласковые пальцы, скользящие по плечам и шее… все это медленно, но верно разрушало остатки ее решимости. — Я хочу быть с тобой навсегда, Рей. Я должен быть с тобой.

Она отвечала на его поцелуй, сжала в ладонях его лицо, языком раздвинула его губы и услышала, как у него вырвался глухой стон.

— От твоих поцелуев можно свихнуться, — заметила Рей, когда снова обрела способность говорить. — А ты сказал, что не следовало до этого доводить.

— Да. — Он уселся прямо на пол и привлек ее к себе на колени. — Я сказал, что не буду ни к чему принуждать тебя силой.

Еще один поцелуй.

— Тебе лучше уйти, — сказала Рей.

— Но ведь ты не хочешь, чтобы я ушел! Это было правдой.

— Дело не в том, чего я хочу, Даллас. Это не доведет нас до добра.

— Вот как? А по-моему, это лучше всего на свете. Вот только нам надо разобраться кое с какими вещами.

— И ты не пожалеешь, если от тебя откажутся и мать, и сестра?

— Давай поговорим об этом в другой раз, — предложил Даллас, не спуская с нее жадного взгляда.

В другой раз — то есть после того, как они снова займутся любовью. Она чувствовала, что Даллас давно готов, и не могла удержаться, чтобы не прижаться к нему еще плотнее. Он скрипнул зубами.

Да, она тоже хотела его, хотела безумно. Но увы — это ничего не изменит. Он ни за что не отстанет, не оставит их Джинни с покое. И ей снова придется драться не на жизнь, а на смерть, чтобы им больше никогда и ни от кого не пришлось убегать.

Она успела проверить, сколько денег хранится на банковских счетах на ее имя. Сумма оказалась немалой, но слишком ничтожной по сравнению с той, на которую намекал Келхаун. Оставалось проверить лишь одно место — ее личный сейф в банке в Саванне.

А он тем временем провел руками вверх и положил ладони ей на грудь. Серые глаза давно приняли темный оттенок, уже не являвшийся для Рей загадкой. Он думал сейчас только об одном.

Если Уоррен действительно обокрал Келхауна, то что он сделал с деньгами? Ей непременно нужно это выяснить. А еще ей предстояло в точности узнать, что действительно послужило причиной несчастного случая и было ли простым совпадением исчезновение Уоррена из ее жизни как раз незадолго до его гибели.

— Рей, — сказал Даллас, — ты позволишь уложить тебя в постель?

Ах как вежливо! Но как только она согласится, Даллас мигом превратится 8 того одержимого страстью мужлана с железными лапами, с которым она уже имела случай познакомиться. А что потом? Он снова очухается и начнет сожалеть о том, что так усложняет себе жизнь?

Сможет ли она признать горькую правду — что ее снова предадут и бросят — и найти в себе силы остановиться, пока не стало слишком поздно?

Даллас не спеша нащупал самую чувствительную точку на соске и легонько потеребил легкую, тонкую ткань зеленого платья, отчего Рей вздрогнула.

— Ну же, Рей, — шептал он, целуя ее в шею, щекоча дыханием чуткую кожу и покусывая нежную мочку ушка. — Не упрямься! Мы нужны друг другу!

Но тут дверь распахнулась, и Рей подпрыгнула на месте, испугавшись до полусмерти.

Фенси Нейл тихонько проскользнула в комнату и аккуратно прикрыла за собой дверь. Ее глаза были скромно потуплены. Трудно было прочесть что-либо в ее взгляде, но на губах то и дело мелькала злорадная усмешка. Нейл подошла к кровати и уселась совсем рядом с Рей, сложив ручки на коленях.

— Фенси, ради всего святого! — воскликнул Даллас, еще крепче прижимая к себе Рей. — Что тебе здесь надо?

— Защитить свои интересы!

Сердце тяжело колотилось у Рей в груди. Щеки пылали от стыда и гнева.

— Убирайся отсюда подобру-поздорову! — рявкнул Даллас.

— Чтобы ты без помех путался с этой мерзавкой? — Сладкий голосок Фенси мигом поднялся до резавшего уши визга. — Да, мерзавкой! Ты слышишь меня, братец? Эта девка спала с моим мужем! А может, в этом-то все и дело? Ты решил выяснить, что за бабу Уоррен предпочел мне?

Рей до боли зажмурилась.

— Ну хватит! — отрезал Даллас. Он встал сам и помог подняться Рей. Но стоило ей сделать движение, чтобы уйти, как Келхаун крепко обнял ее за плечи и прижал к себе. — Хватит выставлять себя глупее, чем ты есть, Фенси.

— Вот как? А что же тогда делаешь ты? Или ты решил переспать с ней, чтобы побольнее укусить меня?

— Хватит!!!

— Нет, ты сначала ответь на мой вопрос! Ты придумал это недавно или путаешься с ней уже не первый день?

— Ты несешь полную чушь!

— Ах вот как ты заговорил! — Она вскочила, не в силах усидеть на месте, и заметалась по комнате. — И как только я не разглядела этого раньше? Вы давно были знакомы! И теперь ты сговорился с ней, чтобы одному наложить лапу на все деньги!

Даллас даже не потрудился отвечать.

— Ну что, я угадала? У «Келхауна» большие неприятности. У него туго с деньгами, ему грозит полный крах. Но тебе удалось пронюхать о страховке, и ты решил ею завладеть. Ну так вот: тебе не видать ее как своих ушей! Она моя! Она моя вся, до последнего цента! Потому что я была замужем за этим человеком и имею право на его страховку!

— Фенси, — нетерпеливо поежился Даллас, — шла бы ты лучше спать. Ты ведешь себя как круглая дура. Я не понимаю, из-за чего столько шума. И если тебе действительно причитается что-то по страховке…

— Причитается! — Фенси победоносно задрала нос. — И даже очень немало! Это было частью нашего с Уорреном контракта. Он оставлял мне свою страховку, а я не слишком совала нос в его дела.

— Но…

— Нет! — взвизгнула Фенси. — Не смей затыкать мне рот! Вы оба пронюхали про страховку, и ты решил ее присвоить! Ты собрался поделить все с ней!

— Да как бы нам это удалось?! — не удержалась Рей.

— Фу-ты ну-ты, мы такие чистые-невинные, да? По-твоему, тебе должны были заплатить за молчание? Ну так вот: и не надейся! А если ты посмеешь хоть слово шепнуть про Уоррена, я сумею убедить кого угодно, что ты врешь!

— И тебе никто не поверит, — тихонько вставил Даллас. Фенси ринулась на него с кулаками, но он поймал ее за руки.

— Не надо! — в ужасе взмолилась Рей. — Пожалуйста, перестаньте! Это слишком опасно!

— Опасно? — визжала Фенси, безуспешно вырываясь из рук брата. — Ах ты, сука! Погоди, сейчас тебе станет так опасно — мало не покажется! Даллас, отпусти меня сейчас же!

— Нет! — Рей не замечала, что по ее лицу давно текут слезы. Она слишком хорошо знала, к чему может привести жестокость между мужчиной и женщиной. К еще большей жестокости. — Пожалуйста, остановитесь!

Даллас подчинился и отпустил Фенси, но перед этим пихнул ее так, что она повалилась спиной на кровать.

— Ну, милая сестричка, и сколько же денег ты собираешься получить, если не секрет?

Фенси попыталась тут же вскочить, но Келхаун снова толкнул ее на кровать.

— Это не твое дело! — выпалила Фенси. — Деньги мои! Они все мои, ясно? Не думай, что я столько вынесла ради того, чтобы распустить нюни и позволить увести их у меня из-под носа!

— Ты что, правда вообразила, будто я собрался увести твои деньги? — Рей почувствовала, как Даллас напрягся всем телом.

Искаженное жуткой гримасой личико Фенси немного разгладилось. В глазах начал гаснуть безумный блеск.

— Их не так много. Просто мне не по душе состряпанный тобой дурацкий план отобрать у меня эти деньги.

— Фенси, — ответил Даллас, — ты мелешь такую чушь, что я могу тебе только посочувствовать!

— Докажи!

— Мне это ни к чему. Я продолжаю настаивать на том, о чем сказал вам с Эвой. Или мы сотрудничаем с Рей и помогаем ей выяснить все до конца — или это сделает кто-то другой. И если мы позволим посторонним людям заниматься историей своей семьи, то вряд ли порадуемся тому, как она будет выглядеть.

Но Фенси уже хохотала. Она смеялась и смеялась, пока не начала кашлять и задыхаться, беспомощно хватаясь руками за грудь и все больше впадая в истерику.

Все еще кашляя и всхлипывая, она ткнула пальцем в Далласа и спросила:

— Сотрудничаем с ней? Так вот как ты это называешь? Это новое название тому, чем вы здесь сейчас занимались? — Она сжала руки в кулаки, смахнула с лица слезы и замолотила что было сил по кровати, выкрикивая: — Сотрудничаете? Братец, да что с тобой случилось? Или ты испугался, что эта шлюха напишет в своей книжонке, будто в кровати ты слабак?

— Не забывайся! — холодно отрезал Даллас.

В дверь громко постучали, и он выругался себе под нос.

— Наверное, это Эва, — хихикнула Фенси. — Вот увидишь, ей тоже захочется посмотреть, как ты сотрудничаешь здесь со своей сучкой!

Но дверь открыла Талли, а не Эва Келхаун. Пыхтя и отдуваясь, она шагнула в комнату.

— Сплошные неприятности, — провозгласила Талли с порога. — А ведь я так и знала, мистер Даллас, что это случится, — как только все закрутилось по новой! Ваш папаша…

— Талли! — рявкнул Даллас. — Довольно!

— Да, сударь. Но неприятность уже случилась. Там для вас сообщение — на этой вот вашей штуковине.

Только теперь Рей обратила внимание на то, что Талли держит в руке переносной телефон.

— Кто звонит? — спросил Даллас, забирая телефон.

— Из больницы, — выразительно закатывая глаза, отвечала Талли. — Сплошные неприятности — верные мои слова. Стоит Лароузам да Келхаунам стакнуться — и уж неприятности тут как тут!

Фенси неуловимым движением вдруг очутилась на ногах и хлестко ударила Талли по лицу.

— Нет! — выкрикнула Рей, сбрасывая с себя руку Далласа. Она встала между Талли и Фенси и добавила: — Хватит жестокости! Вам не следует так поступать!

Но Фенси уже замахнулась для нового удара. Даллас снова перехватил ее руку. И грубо рванул, заставляя сестру повернуться и плюхнуться в кресло.

— Скажи Талли, что просишь прощения. Ну, быстро!

— Сдохнешь, пока дождешься! С ней в придачу!

На щеке старой женщины алели следы от удара, но она стояла как ни в чем не бывало, упираясь руками в бока.

— Да не связывайтесь вы с ней, сударь. В нее ровно сам дьявол вселился. Она и уродилась такой, право слово. А вам звонят из больницы, мистер Даллас.

Все еще сжимая запястье Фенси, Даллас поднес трубку к уху и рявкнул:

— Да! Это Даллас Келхаун. С кем я говорю?

По мере того как он слушал, выражение на его лице менялось все сильнее. Наконец он буркнул:

— Да! — И спросил: — В каком отделении? — Покосился на Рей, подумал и отрезал: — Мы уже едем! — после чего дал отбой.

Рей тем временем не находила себе места от страха. Больница. Уж не случилось ли чего-то с Джинни?!

— Это из-за Джинни? — не выдержала она.

— Нет, — ответил Даллас. — Никоим образом.

— Вот я и говорю — как есть неприятности, — вставила Талли. — Вы бы уж лучше поспешали.

— Кажется, ты знакома с Линсей-Мэй Дейл? — обратился к Рей Даллас.

У той все сжалось внутри.

— Мы встречались с ней пару раз.

— И особенно тогда, когда она сдала тебе коттедж, хотя ей не следовало этого делать! — выпалила Фенси. Если Даллас и услышал ее реплику, то не подал вида.

— Она направлялась на встречу с тобой, — промолвил он.

— Со мной? — Рей застыла от страха. — Ты имеешь в виду — она направлялась в коттедж?

— Видимо, она собиралась тебе что-то рассказать. Рассказать что-то о Келхаунах — или об одном из других семейств, ворочавших делами в Глори.

— С ней случилось несчастье?

Даллас медленно покачал головой, не спуская с нее напряженного взгляда. Он явно хотел о чем-то ее предупредить.

— Судя по всему, несчастье случилось на пути к коттеджу. На том старом мосту перед самым участком Паркеров.

— Ох, не может быть! Она просто перепугалась из-за…

— Нет. Вовсе не так. Они пока не могут сказать точно, что там стряслось, но ее обнаружили на дне реки.