Лучшая месть

Глава 7

Даллас протащил лодку с Рей по берегу.

— Ты уже села на мель, так что можешь вылезать, — заявил он, с оскорбительной бесцеремонностью выдернул ее из лодки, поставил ногами в ил и, не сказав больше ни слова, зашагал обратно в коттедж.

Она потеряла туфлю и вскрикнула, тогда он вернулся, схватил ее за руку и поволок за собой, окончательно унизив и уничтожив ее самолюбие.

Но сильные женщины не должны стыдиться.

Рысь оказалась собакой — огромным черным псом совершенно несуразного вида: короткая шерсть, длинные лапы, куцый хвост, крупные уши, не вязавшиеся со всем остальным, большие блестящие темные глаза и на удивление огромная голова.

А еще зубы — очень много зубов.

Когда они подошли к крыльцу, Даллас отпустил ее руку.

Рей поднялась на ступеньки, впервые осознав, как трудно сохранять ровную походку, когда на одной ноге у тебя теннисная туфля, а на другой — ничего, кроме скользкого слоя ила.

— Я говорил тебе, чтобы ты сюда не приезжала, — сказал он.

Ох уж эти мужчины! Ты тут стоишь перед ним, с ног до головы уляпанная грязью, потрясенная и испуганная, а он знай талдычит свое!

— Ты слышала, что я сказал, Рей?

Она скинула другую туфлю. Собака тут же побежала за ней.

— Я…

— Я тебя слышала. — Она присела на край деревянного кресла-качалки и стала прикидывать, как бы убежать от него в дом. — Может, поговорим завтра? Ко мне должны прийти.

— Никто к тебе не придет, кроме меня.

С полей его шляпы и с капюшона плотного дождевика стекали дождевые струи. Мстительный бродяга, очищающий город от нехороших парней… и девиц. Он казался свирепым великаном с каменным сердцем.

— Ты не имеешь права мне указывать, — бросила Рей.

— Нет, имею.

— Нет, не име…

— Нет, имею, потому что запросто могу упечь тебя за решетку, причем надолго.

Рей чувствовала себя очень неуютно в насквозь промокшей футболке, в шортах и босиком. Только сейчас она поняла, как беспомощен разутый человек.

— Собирай свои вещички и уматывай из Глори.

Она тряхнула головой, пытаясь откинуть назад волосы, но отяжелевшие пряди не слушались.

— Ты женоненавистник, да? Он скрестил руки на груди.

— Это самая большая глупость из всего сказанного тобой. А ты нагородила уже немало глупостей. Но я пришел сюда не лясы точить. Я хочу изложить тебе свое требование и не уйду, пока не увижу, что ты его поняла.

Собака положила грязную теннисную туфлю на колени Рей и опустила рядом свою голову.

— Лежать! — скомандовал Даллас.

Пес ухитрился выполнить команду, не убирая головы с колен Рей. Она брезгливо взяла туфлю двумя пальцами.

— Будь осторожна, — проворчал Даллас. — Кто женоненавистник — так это Волк. Он терпеть не может женщин.

У нее подвело живот от страха, но она все-таки бросила туфлю.

Собака сорвалась с места. Рей встала.

— Я тебя не приглашаю, так что можешь идти. Мы поговорим тогда, когда это будет удобно нам обоим.

— Мы поговорим сейчас. Я скажу тебе, что будет дальше.

— Ты ошибаешься, — заявила она. — Я ничуть не жалею о том, что делаю, даже если потом это выйдет мне боком.

У Рей мелькнула мысль улететь обратно в Глед-Таймс, но она быстро ее отбросила.

— Как ты не понимаешь: твое упрямство ни к чему не приведет! Я не тот человек, которого можно легко одолеть.

Она подошла к двери и, щелкнув выключателем, зажгла лампочку на крыльце.

— Ты совершаешь тактическую ошибку, Даллас. Ничего, если я буду звать тебя Даллас?

— Можешь звать меня, как тебе нравится.

— Хорошо. А ты, пожалуйста, зови меня Рей. Я позвоню тебе завтра, ладно, Даллас? Или лучше зайду. Я могла бы подъехать к Свит-Бею и…

— Ни то и ни другое. А если ты подойдешь близко к моему дому. Я вызову полицию.

Ее охватило странное чувство тревоги. Перекинув мокрые волосы через плечо, она собрала их в кулак и отжала.

— Ты меня слышишь?

— Да, слышу. И понимаю, что ты меня боишься. — Произнеся это, Рей тут же пожалела. — А может, не меня, но чего-то явно боишься, — поспешно добавила она, хоть и понимала, что не слишком поправила дело.

Большая сильная рука схватила ее за локоть. Даллас затолкал девушку в дом, вошел следом и захлопнул дверь. Он развернул Рей к себе лицом — так резко, что она споткнулась и, чтобы не упасть, ухватилась рукой за стену, обшитую неотесанной сосной.

— Ты мне надоела! — прорычал он и включил желтую лампу под потолком. — Но я не намерен тебя, терпеть!

Он опять попытался схватить ее за локоть, но на этот раз Рей была наготове. Она метнулась назад и быстро выдвинула между ними большое мягкое кресло.

— Если ты еще раз до меня дотронешься, то сам окажешься за решеткой!

Даллас сорвал с головы шляпу.

— Нет, ты просто невыносима! У меня есть доказательство — совершенно неопровержимое доказательство того, что ты и Уоррен Нейл добыли фальшивое удостоверение личности, чтобы перевести деньги, похищенные Уорреном у Келхаунов.

— Джон Мэдди был Уорреном Нейлом, — сказала Рей.

— Я уже говорил тебе, что он…

— Это не вопрос, а утверждение. Джон был Уорреном. Теперь я это знаю.

Даллас зловеще прищурился. Рей откашлялась.

— Как твоя голова? — спросила она, глядя на царапину у него над глазом — в том месте, куда она запустила кофейной чашкой.

— До того как я тебя встретил, было лучше.

— Прости, я не хотела сделать тебе больно.

— Черт возьми! — Он хлопнул себя ладонью по лбу и мучительно застонал. — Хватит меня отвлекать! Я не собираюсь тратить время на пустую болтовню. Давай собирайся и уезжай!

Он в самом деле полагал, что сумеет ее выпроводить.

— Я никуда не уеду, Даллас, даже если ты силком запихнешь меня вместе с вещами в мой джип. У меня здесь есть работа, и я должна ее сделать. Чем скорей ты от меня отвяжешься, тем скорей я все закончу и уеду.

— Какая работа?

— Я должна выяснить, что заставило Джона-Уоррена прятаться.

Она сглотнула, чувствуя, как гулко стучит ее сердце. Если он ее убьет, его наверняка арестуют, но ее-то уже не будет в живых.

— Поподробней, пожалуйста.

Иногда южная вежливость чертовски действует на нервы.

— Уоррен был несчастным человеком. Во всяком случае, когда я с ним познакомилась. И потом — всякий раз, когда ему приходилось уезжать из Деклайна.

Ох, не надо было говорить так много!

— Очень трогательно, — прокомментировал Даллас и бросил свою шляпу на резной комод, стоявший возле единственного большого окна в комнате. Скинув тяжелый плащ-дождевик, он уперся кулаками в бока и нагнул голову. — Не это ли говорят все женатые мужчины, когда хотят переспать с женщиной? «Мне так грустно, так одиноко! Жена меня не понимает».

— Чувствуется, ты знаешь это по личному опыту. Он поднял глаза.

— Я не женат. И никогда не был.

— Знаю. Уже проверила.

— Черт, а ты смелая женщина! Неужели ты совсем меня не боишься?

— Еще как боюсь.

Он почувствовал себя уязвленным.

— Я в жизни не обидел ни одной женщины.

Теперь была задета его мужская честь. Рей вздохнула.

— Ты грубо со мной обращался.

— Я… — Он надул щеки и скинул с плеч пиджак, который отправился вслед за шляпой. — Может, я был слишком напорист — ты меня к этому вынудила. Но я извинился за это в Деклайне.

— А потом поставил мне синяк на локте.

— Поставил синяк на локте?

Собака поскребла в дверь, и Даллас отвлекся, дав Рей несколько секунд на размышление.

— Сидеть, Волк! — командовал он. — Лежать, Волк! Смирно, Волк!

— Что ты будешь делать, если я откажусь уехать из Глори?

— А? — Он обернулся и подошел к Рей. — Что я буду делать? Я тебе уже сказал, что буду делать.

— А я сказала тебе, что не уеду. Так почему же ты не исполняешь свою угрозу?

— Я человек миролюбивый.

— Вздор!

— Может, все-таки сделаешь, как я прошу? Пожалуйста! Так будет легче для нас обоих.

Откуда такая отчаянная настойчивость? Рей начала подозревать, что знает причину. По крайней мере одну из причин.

— У тебя неприятности, да?

Его отрывистый смешок не ввёл ее в заблуждение.

— У тебя неприятности, и ты пытаешься из них выбраться. Ты думаешь, что у меня есть нечто, принадлежащее тебе, и готов пойти на все, лишь бы это заполучить.

Его серые глаза утратили всякое выражение.

— Как ты нашел меня здесь?

Он сделал еще один шаг вперед и оказался так близко, что она мысленно поежилась.

— Ты родилась в Джорджии.

— В Теннесси. — Вообще-то она не была в этом уверена.

— Не важно. Ты долго жила в Джорджии и должна знать, что такое маленькие городки. Если ты утром являешься в такое местечко, как Глори, то к полудню уже весь городок знает, какого цвета у тебя глаза.

Он прав.

— Ты преувеличиваешь. Наверное, все-таки к вечеру, — пошутила она, решив разрядить обстановку, но это не помогло.

— Ты рылась в бумагах Люси.

— Я не знала, что это ее бумаги.

— Не надо со мной пререкаться. Ты должна прекратить поиски, слышишь?

— Слышу. Но не прекращу.

— О Господи! Ну и крепкий же ты орешек!

— А ты как думал?

Даже не передвинув ноги, он угрожающе навис над ней. Рей осталась стоять на месте и, подняв голову, встретилась с его взглядом.

— Джон был хорошим человеком. Я бы не вышла за него замуж, если бы он был плохим.

— Уоррен уже был женат. Женившись на тебе, он стал двоеженцем, забыла?

— Если бы я и сумела забыть, ты не преминул бы мне напомнить. — Она не хотела показывать, как больно ранит ее это обстоятельство. — Он был хорошим человеком, который искал покоя. Что-то его к этому побуждало. Или кто-то. Я собираюсь это выяснить.

Даллас немного приподнял ее подбородок. Она еще раз судорожно сглотнула.

— Уоррена больше нет, — сказал он. — Отдай мне то, что мне принадлежит, и живи себе преспокойно.

— У меня нет ничего, что принадлежит тебе. Но я хочу расследовать обстоятельства его смерти, — она взглянула на портативный компьютер, стоявший на обеденном столе, который служил ей письменным, — и буду заниматься этим столько, сколько потребуется. Я могу описать то, что здесь творится. У меня уже набралось достаточно материала.

Даллас скривился и посмотрел на ее губы, ощутив легкое волнение плоти.

— Ты и твоя семья привыкли заправлять в этих краях. Тебе кажется невероятным, что кто-то осмелился встать у тебя на пути.

Он не отрывал глаз от ее губ. Она слышала, как изменилось его дыхание. Говорят, угрозы вызывают в некоторых мужчинах сексуальное желание…

Рей дернула головой, пытаясь высвободить подбородок. Он мельком взглянул в глаза девушки, потом медленно опустил руку на основание ее шеи и стал легко водить большим пальцем по ключице.

— Ты хочешь, чтобы я уехала, потому что боишься, что я расскажу про Джона-Уоррена и тогда все узнают, что муж твоей сестры вел двойную жизнь.

— Проклятие, — тихо проговорил он. — Чего ты хочешь? Рей попыталась отойти, но он впился растопыренными пальцами ей в плечо и слегка встряхнул, напоминая о своем силовом превосходстве.

— Тебе не кажется, что ты уже достаточно нас помучила? — резко спросил он.

— Я никогда не причиняю вреда тому, кто не причиняет вреда мне, — сказала она. — Я и знать тебя не знала до тех пор, пока ты не заявился в Деклайн и не начал портить мою жизнь… И жизнь моей маленькой дочки. Ты делаешь все, чтобы защитить сестру. Ты не хочешь, чтобы она узнала об изменах мужа.

Его ухмылка привела ее в замешательство.

— Конечно, это достойно восхищения. Родные люди должны заботиться друг о друге. Но я не могу пожертвовать будущим Джинни ради твоей сестры.

Ухмылка перешла в короткий смешок.

— Что тебя так развеселило?

— Ничего. — Он посерьезнел. — Послушай, уже поздно. Я разрешаю тебе здесь переночевать. Но когда утром вернусь, чтобы духу твоего здесь не было. Это в твоих же интересах.

В жилах Рей вскипела волна ярости.

— Ты что, не слышишь меня? Или слышишь, но не слушаешь? Я приехала в Глори, чтобы провести расследование.

Если выяснится, что я ошибаюсь, то уеду. Я сняла этот коттедж на условии ежемесячной оплаты и буду жить здесь до тех пор, пока не завершу все дела. Завтра утром я хочу начать свой проект и надеюсь, что ты больше не будешь мне мешать. — Она показала на стол у стены, компьютер и стопки бумаг.

— Что за проект?

Какая разница, что сказать… Лишь бы отвязался.

— Публичное разоблачение.

Нет, кажется, этого как раз говорить и не стоило. Даллас опять легко встряхнул ее за плечи.

— Разоблачение чего? Она отвела глаза.

— Еще точно не знаю.

— Я думал, ты писатель-невидимка: человек, который пишет за других. Разве не так сказала миссис Лодер?

— Я пишу романы по кинофильмам. Это не то же самое, что писатель-невидимка. Но теперь я решила взяться за небольшой очерк.

Он опять сузил глаза, и она обнаружила, что не может избежать его взгляда.

— Очерк? — переспросил он.

— Беллетристика, основанная на реальных фактах, — пояснила она и облизнула пересохшие губы. — Что-то вроде романа Капоте «Обыкновенное убийство».

«О Боже, зачем я столько болтаю? — спохватилась Рей. — Можно подумать, что мне надоело жить».

— Реальное убийство в художественном изложении, — медленно произнес он. — Ты хочешь описать какое-то конкретное убийство?

— Да, хочу описать потенциальное убийство.

— Я знаю этого человека? У Рей сдавило грудь.

— Может быть. — Она изобразила жалкое подобие улыбки. — А может, и нет. Когда это случится, я дам тебе знать.

— Я заставлю тебя уехать из Глори.

— Не очень удачная мысль. Ты же не хочешь, чтобы твоя сестра…

— Не надо мне угрожать!

Она вцепилась в его пальцы, пытаясь их отодрать.

— Ты проиграешь, — сказал он, еще крепче сжав ее плечо.

— Ты тоже. Если только не примешь мою сторону. — Не справившись с его пальцами, Рей толкнула его в грудь. — Отпусти меня! Ты сказал, что никогда не обижал женщин. Это уже в третий раз…

— Тебе нравился Уоррен в постели? Она вспыхнула и промолчала.

— Да брось стесняться, ты же такая крутая дама. Скажи!

— Убирайся!

— Ты только и делаешь, что выгоняешь меня.

— Это единственное, что нас объединяет. Мы хотим друг от друга избавиться.

Он сгреб в горсть футболку у нее на груди.

— А может, я уже передумал?

— Нет, не передумал. Это всего лишь очередной способ меня запугать.

Он притянул ее ближе.

— Ты явилась сюда, чтобы меня шантажировать. Ты рыщешь по всему городку, собирая факты, и уже нашла то, что, по-твоему, поможет тебе добиться желаемого.

Заставить его так думать — первый шаг. Теперь осталось действительно получить факты, о которых он говорит.

— Я не шантажистка, а простая писательница с чутьем на сенсации. Джон выпал из моей жизни, и если бы ты не начал за мной шпионить, меня бы сейчас здесь не было. Это ты виноват, а не я. Но я тебе даже благодарна. Книги про грех, секс и коррупцию Юга с увлечением читает вся страна. Достаточно взглянуть на список бестселлеров. Слушай, отпусти, пожалуйста, мою футболку.

Мелкие морщинки вокруг глаз и в уголках губ Далласа наводили на мысль о том, что он много смеется. Однако его суровое лицо не вязалось с этим предположением.

— Что нужно сделать, чтобы заставить тебя отказаться от этой дурацкой затеи?

— Будет гораздо лучше, если ты оставишь меня в покое и позволишь мне выполнить то, ради чего я сюда приехала. Я уеду сразу, как только все сделаю. Обещаю.

Он посмотрел вниз, и она пожалела, что на ней старая мокрая футболка, к тому же надетая на голое тело.

— Ты переживаешь за Фенси, да? И за Эву?

— Не говори про моих родных так, как будто у тебя есть право называть их по имени.

Его слова были оскорбительны.

— Меня не интересует твоя семья. — Она солгала: его семья ее очень интересовала. — Ответь на мой вопрос.

— Кто ты такая, чтобы я отвечал на твои вопросы?

— Знаешь, я устала. Может, поговорим завтра?

— Я сделал тебе предложение в Деклайне. У нее опять потеплело внизу живота.

— В Деклайне ты меня оскорбил.

— Ты первая женщина, которую оскорбило предложение переспать со мной.

Рей скривила губы.

— Самоуверенность не красит человека.

Она попыталась вырваться, но тут же поняла свою ошибку. Даллас воспользовался сопротивлением Рей, чтобы резко рвануть ее на себя. Не выпуская футболку из рук, он поцеловал Рей в губы.

Она боролась. Босыми ногами она лягала его в икры, но только отбила себе пятки. Зарывшись пальцами в ее волосы, Даллас Келхаун показал, что такое поцелуй профессионала.

Он играл с ее губами и языком, проникая все глубже и глубже в ее рот, а потом возвращался к легким поверхностным прикосновениям. У нее томительно заныло внизу живота, грудь захлестнуло обжигающей волной желания, а между ногами сделалось мокро.

Его губы ласкали ее тело. Эти ласки были ей незнакомы. Нечто подобное с ней происходило во сне, и тогда она просыпалась, стыдясь собственных плотских желаний.

— Я могу дать тебе то, что ты хочешь, — прошептал он на ухо Рей, увлекая ее к стене. — Мы оба окажемся в выигрыше. Ты возвращаешь мне мое, а я даю тебе столько, сколько нужно для счастья. А еще я даю тебе то, ради чего ты принимала в своем доме Уоррена. Ты же даешь мне то, что давала ему. Мы оба будем довольны. Что скажешь, Рей?

Она похолодела. Все чувства были обострены, но мысли постепенно прояснялись.

— Скажу, что я не та женщина, за кого ты меня принимаешь. И я не собираюсь начинать отношения с мужчиной, который рассчитывает добиться моего молчания, обслуживая меня в постели.

— Скверные слова, милая Рей. — Его голос был хриплым от возбуждения. Одним ловким движением он задрал ее футболку и нагнулся к груди. — М-м… Милая, милая Рей… Маленькая и такая сладкая!

Она хотела схватить его за волосы, но лишь широко раскинула руки. Он поиграл кончиком языка с соском и перешел на другую грудь. Она начала задыхаться.

— Нет, — слабо прошептала она ему в плечо. — Не надо… Прекрати.

Даллас стянул через голову ее футболку, втиснул бедро между ног Рей и начал медленно двигаться. Она откинула голову. Удерживая ее на месте коленом, он рывком расстегнул на себе рубашку и вытянул ее из джинсов.

У него был крепкий торс и плоский живот. Темные волоски широкой полосой покрывали грудь над сосками, а дальше сужались в линию, исчезавшую в джинсах.

Он вновь завладел ее губами, и Рей ответила на его поцелуй. На этот раз она сама открыла рот и впустила его язык, потом обвила руками его шею, прижимаясь пылающими сосками к волосатой груди.

— Ты все еще утверждаешь, что мы не можем сделать друг друга счастливыми?

Тяжело дыша, она подняла голову и заглянула ему в лицо. Свет падал сзади, и Даллас казался темным и поджарым. И почему-то суровым.

Он накрыл ее груди ладонями и соединил их вместе, потом медленно, с трудом оторвал глаза от ее лица, нагнулся и приник губами к упругой плоти.

— Это безумие, — проговорила Рей. — Я знаю, чего ты хочешь.

— И не останавливаешь меня, — пробормотал он, водя языком вокруг ее соска. — Конечно, ты возмущаешься. Но не потому, что хочешь меня остановить. Я сейчас отнесу тебя в кровать, Рей.

— Не надо.

— Нет, я все-таки отнесу. Хочу, чтобы ты убедилась: я предлагаю тебе хорошую сделку.

Она попыталась его оттолкнуть.

— Все, хватит! Отпусти меня!

— Сейчас, — пообещал он, — только побудь со мной еще немножко. А потом, может, и еще немножко. Впрочем, как ты сама решишь. Я хочу, чтобы точку поставила ты.

Для человека крупного сложения Даллас двигался с пугающей быстротой и грацией. Он легко подхватил ее на руки, прижал к груди и заколебался лишь на миг, разглядывая двери двух спален.

В теле Рей бушевал огонь. Он горел у нее под кожей, в крови. Она совершенно потеряла голову и знала только одно: она хочет его — или просто секса, — сейчас ей было все равно.

Он выбрал именно ту спальню, какую нужно.

Все ее маленькое пространство занимала кровать на металлическом каркасе. Даллас опустил Рей на матрас, лег сверху и принялся целовать распухшие губы, затвердевшие соски и пылающую грудь.

Он быстро скинул рубашку, расстегнул джинсы, взял ее руку и опустил вниз. Она нащупала волоски у основания его напряженного пениса.

Его дыхание перешло в тихие всхлипы.

Ее всхлипы перешли в стоны.

Жаркий неподвижный воздух не охлаждал их разгоряченных тел. Грудь Рей вздымалась, она дышала, но лишь для того, чтобы обрести силу для любовной близости. Все остальное было не важно.

Она приподняла бедра и, извиваясь, стала снимать с себя шорты и трусики. Когда она спустила их до колен, пальцы Далласа скользнули по ее самому чувствительному местечку и довели Рей до исступления.

Она чувствовала, что вот-вот взорвется в оргазме, и стонала в темноте. Его пальцы углублялись в ее лоно, потом снова находили вздувшийся бугорок.

Рей уже перешла грань реальности и нырнула в темную, огнедышащую пучину. Волны наслаждения туманили разум.

Она попыталась снять с него джинсы, которые отделяли их друг от друга.

— Подожди, — прошептал он, — ради Бога, подожди. Даллас приподнялся, чтобы раздеться. Она услышала легкий шорох.

Те несколько секунд, которые он дал ей на размышление, не охладили ее страсти.

Наконец он медленно вошел в нее, сделав единственный нежный толчок.

— Если ты не хочешь, скажи, — пробормотал он, уткнувшись ей в шею.

Она ничего не ответила.

— Я хочу тебя, Рей. — Он задвигался в ней. — Хочу, хочу… Он дышал в такт с движениями — все быстрее и быстрее.

— Я захотел тебя сразу, как только увидел возле школы. Я хотел тебя в библиотеке. — Еще быстрее. — Мне хотелось уложить тебя между стеллажами и войти в тебя.

У нее стучало в висках.

— Когда ты уходила от меня у Лодер, мне захотелось увидеть, как двигается твоя голая попка.

Пот обжигал глаза Рей.

— Давай, — выкрикнула она, — давай же!

— Скажи, что ты меня хочешь!

— Кончай!

— Скажи! — Он притиснул ее к изголовью кровати, и оно стало биться о стену. — Скажи!

Она схватилась обеими руками за перекладину. Он извергся в нее. Она почувствовала теплый прилив его семени.

Задыхаясь, Даллас упал на нее и приник губами к ее шее.

— А ты в самом деле необыкновенная, — пробормотал он. — Впрочем, я об этом догадывался.

У нее не хватило сил спросить, что он имеет в виду.

— Вот увидишь: все будет хорошо. От усталости у нее отяжелели веки.

— Я вернусь утром, и мы обо всем договоримся.

— О чем обо всем?

— О деньгах и, об остальном. — Он слегка ущипнул ее за сосок, и она вздрогнула. — Вот так! Черт возьми, я бы хотел провести с тобой всю ночь! Но к сожалению, мне надо идти.

Ей вдруг стало холодно. Она отвернулась. Жаль, что встать и уйти должен он, а не она.

Легко поднявшись с кровати, Даллас включил лампу, надел джинсы и застегнул молнию. Перед тем как накинуть рубашку, он оглядел ее с головы до пят, склонив голову набок.

— Мал золотник, да дорог. Кажется, есть такая пословица. И это правда. Ты лучше всех, милая. А впрочем, этого следовало ожидать.

Рей провела языком по пересохшему нёбу. Ей еще не доводилось видеть таких великолепных мужчин. Это пугало и волновало одновременно. Она всегда знала: с красавцами лучше не связываться. Джон тоже был красавцем, но в духе милого американского парня, тогда как красота Далласа Келхауна поражала своей мрачностью.

Вдруг застеснявшись своей наготы, она соскользнула с кровати и нашла в темноте халатик. Пока она завязывала пояс, он успел сходить в другую комнату и надеть дождевик.

Скрестив ноги, Рей встала на пороге спальни. Господи, ну и кашу она заварила!

Он надел шляпу, надвинув ее на самые глаза, и отсалютовал девушке.

— Да, мэм, мне следовало ожидать, что вы будете так хороши. Все-таки Уоррен знал толк в женщинах.