Лучшая месть

Глава 18

Опрятный клерк с подчеркнутой почтительностью проводил Рей в тесную комнату с надежным засовом на двери и зарешеченным окном.

Вся обстановка в банке говорила о многих десятилетиях надежности и достатка. Колонны полированного розового мрамора, резные панели красного дерева, уютные кабинеты, отделанные бронзой кожаные кресла — и застарелый аромат дорогих сигар и мастики. Служащие банка никогда не поднимали голос выше доверительного шепота и все как один — и мужчины, и женщины — носили темные костюмы и застегнутые наглухо темные сорочки и блузки.

— Не желаете выпить чаю, мисс Фейт? — предложил начальник расторопного клерка, серьезно разглядывая ее сквозь идеально прозрачные линзы очков.

Рей отказалась. Как-то странно было откликаться на свою девичью фамилию. Ее единственную настоящую фамилию.

— Постучите в дверь, если вам что-то понадобится, — сказал начальник, дождавшись, пока в комнату внесут два запертых личных сейфа и поставят их на стол. — Мистер Беннет будет дежурить с той стороны.

Она поблагодарила обоих мужчин и дождалась, пока за ними закроется дверь и щелкнет ключ в замке.

В этой комнате, напоминавшей Рей плюшевую клетку, все стены также были покрыты темными панелями. Желто-зеленые ковры подчеркивали тишину и неподвижность. Рей уселась в единственное кожаное кресло и взглянула на круглый стол, на котором стояли два сейфа.

Наверное, если бы она имела возможность, она почувствовала бы себя измотанной до предела. Несмотря на гнев Далласа, она наотрез отказалась вернуться в Свит-Бей. Келхауну пришлось отвезти ее в мотель, откуда Рей первым делом позвонила Беле и предупредила, чтобы та не привозила девочку в Глори.

Рей оперлась локтями о стол и положила подбородок на ладони. Да, ей нужна помощь, но к кому она может обратиться? Джинни жаловалась Беле на мужчину, который подглядывал за ней из кустов возле школы и даже однажды подобрался очень близко и шепнул на ухо ее имя. Бела с помощью других учителей тут же обыскала все вокруг школы и ничего не нашла, но Джинни сказала, что видела этого человека и возле дома Белы: неизвестный спрятался, как только понял, что его заметили.

И теперь у Джинни пропал аппетит.

Дети и без того слишком впечатлительны, а Джинни была особенно чувствительной девочкой. Они с Рей давно привыкли полагаться друг на друга. Вряд ли она бы стала сочинять такую историю.

Бела понизила голос и стала уговаривать Рей не отменять встречу. Рей уступила.

Ну кому вдруг понадобилось следить за Джинни?! А может, это просто совпадение? Если Джинни и правда видела какого-то мужчину, это вовсе не означает, что он имеет отношение к тому, что произошло в Глори.

Рей бессильно уронила руки на стол. Ей не важно, кто и почему следил за Джинни. Она должна обеспечить девочке безопасность.

И нечего тут рассиживаться.

Она и так потеряла массу времени, стараясь незамеченной выбраться из мотеля. Далласу вовсе не следовало знать о том, что она побывала в банке. Портье наверняка обещал позвонить, если увидит, что Рей куда-то поехала, и ей пришлось красться по задней лестнице и тащиться пешком до самого шоссе, чтобы поймать там попутку.

Рей невольно улыбнулась. С попуткой ей повезло. Водитель трейлера всю дорогу пытался заниматься спасением ее души, а когда высаживал в Саванне, наградил наставительной улыбкой и Библией, да вдобавок предупреждением о том, как опасно во всем полагаться на мужчин.

Пожалуй, «опасно» — не то слово!

А теперь Рей предстояло разобраться, что же оставил ей Уоррен в этом банке.

Тот сейф, что выглядел поменьше, был ей знаком — хотя она ни разу не заглядывала внутрь, но всегда имела от него ключ. Там хранились бумаги на дом в Деклайне, оформленные на имя Рей Фейт — на этом имени она остановилась как раз перед тем, как Джон… как Уоррен появился на сцене. Если на самом деле ее и звали как-то по-другому, Бетти Скегс ни разу в жизни об этом не обмолвилась. И школьный аттестат был выписан на имя Рей Фейт. Мало-помалу с помощью расторопного скромного джентльмена, моментально растворившегося в пространстве после того, как с делами было покончено, ей удалось обзавестись прочими необходимыми документами, и Джинни стала Джинни Фейт. Пока не появился Уоррен.

Кроме того, в сейфе оказались акции и облигации. Замирая от страха и любопытства, она просмотрела каждый документ. И снова увидела повсюду имя Рей Фейт. Не Рей Мэдди, а Рей Фейт. Потому что Уоррен знал, что на свете нет и не было никакой Рей Мэдди и что, если в один прекрасный день она все же явится за этими бумагами, ей будет проще воспользоваться ими, если он оформит их на ее девичью фамилию.

Многие из этих вложений не являлись для Рей новостью. Они обсуждали их с Уорреном. На них частично уходили и те деньги, что удавалось заработать ей самой. И эти ценные бумаги принадлежали ей — ей и Джинни. От облегчения у нее даже заломило виски.

Рей сложила акции обратно в маленький сейф и протерла уставшие глаза. Уоррен нашел способ позаботиться о ее будущем. И пусть о Нейле болтают что угодно, но он сумел отблагодарить ее за тот островок мира и покоя, который Рей хранила для него — да и для себя тоже.

Но вот на горизонте появился Даллас Келхаун — и та жуткая правда, что свалилась на нее в один миг. А вместе с Далласом возникли и ее чувства к этому человеку, каким бы безумием это ни казалось.

И они уже были с ним близки.

Как это могло случиться? Как женщина, в жизни не имевшая понятия о том, что называют страстью, поддалась этой самой страсти к почти незнакомому мужчине, едва узнала, что на свете больше нет человека, считавшегося ее мужем?

Может, такой оказалась ее реакция на шок?

Или это было исключительно физическим влечением, похотью? Тем самым чувством, на которое Рей считала себя неспособной — да и не хотела быть способной?

Да, наверное, ею овладела похоть, но, кроме нее, здесь наверняка примешались еще более сложные чувства — и это было самым страшным. Рей боялась думать о том, что когда-нибудь Даллас станет лишь очередным эпизодом из прошлого.

Но что же ей тогда делать?

Пожалуй, нужно поскорее разобраться с этими бумагами, а потом вернуться в Глори, довести до ума джип и приготовиться к приезду Белы и Джинни. Несмотря на снедавший ее страх, Рей ужасно хотелось увидеть девочку поскорее. Ей хотелось обнять Джинни и почувствовать ответные объятия худеньких горячих ручек.

Второй сейф оказался намного больше и увесистее. Она аккуратно поставила его перед собой и открыла дверцу. Взгляду Рей предстали новые пластиковые конверты с ценными бумагами. Она принялась методично перебирать пачки, записывая краткие данные на клочке бумаги. Снова все документы были оформлены на имя Рей Фейт. Ее недоумение возрастало с каждым новым номером в списке.

Наконец ей удалось почти опустошить и этот сейф, и тогда стало ясно, отчего он казался таким тяжелым. Наплечная кобура, еще один пистолет и пара запасных обойм. С сердцем, тяжко бившимся где-то возле самого горла, она тревожно покосилась на зарешеченное окошко в двери и спрятала пистолет и обоймы в сумочку.

Затем пошел слой перевязанных пачек больших векселей. Она пересчитала векселя в одной пачке, затем пересчитала количество самих пачек и сделала еще одну отметку в своем списке. У нее закружилась голова.

Потому что здесь, перед ней, в этих пачках ценных бумаг, лежало целое состояние. Рей даже не представляла, что такая вот куча деньжищ может принадлежать одному человеку.

Ниже лежал простой конверт, адресованный ей. Онемевшими, непослушными пальцами Рей распечатала его и вытащила письмо от Уоррена на листках в линейку:

«Рей!

Моя дорогая, пришел час истины. Я лгал тебе. Все, что ты якобы знала обо мне, — неправда, но поскольку это был единственный способ находиться рядом с тобой, я ни на миг не пожалею о том, что сделал.

Меня зовут не Джон Мэдди, а Уоррен Нейл. Вот почему я так старательно оформлял все документы на твою девичью фамилию. И у меня не поднимается рука написать о том, что мы не были женаты. Ибо мы были супругами во всем, что означает это слово. На свете есть женщина, имеющая полное законное право именоваться моей женой, но она для меня ничто. Она перестала что-то значить для меня с того дня, как откровенно дала понять, что я никогда не буду способен ее удовлетворить. Прости, что я вытащил наружу всю эту грязь, но я должен был это сделать. Так же, как должен быть кратким, хотя хотел бы сказать тебе очень многое. Но прежде всего нужно внести ясность.

Рей, тебе следует обождать несколько недель, а потом подыскать хорошего адвоката. Расскажи ему всю правду. Скажи, что до последней минуты не знала о том, кем я был на самом деле, и что все бумаги в этих сейфах оформлены на твою девичью фамилию. Это ведь твоя настоящая фамилия, так что никто не станет приставать с вопросами».

Рей отложила письмо в сторону и вытерла руки о подол измятого зеленого платья. Ее все сильнее била нервная дрожь. Конечно, Уоррен вряд ли ожидал, что Даллас отыщет ее сам и выложит всю правду до того, как она прочтет это письмо.

«Только у вас с Джинни есть право владеть тем, что принадлежало мне. Адвокат позаботится о том, чтобы никто не посмел наложить лапу на эти деньги.

Мою жену зовут Фенси Келхаун Нейл, и она живет в городке под названием Глори, в поместье Свит-Бей, на протяжении многих лет принадлежавшем ее предкам. Она давно позаботилась о том, чтобы обеспечить свою жизнь, и я ей в том не препятствовал. Теперь она вполне богатая женщина».

Рей пришлось снова отложить письмо, чтобы подумать. Уоррен определенно знал, что скоро умрет. Как иначе прикажете объяснить все эти сложные приготовления, да и само это письмо? И она стала читать дальше:

«Рей, я хочу, чтобы ты держалась как можно дальше от Келхаунов! Не подпускай их к себе близко! Не дай Бог они узнают про нашу связь! Эту тайну нам следует унести с собой в могилу.

Храни ее в своем сердце в память обо мне, Рей. Как бы я хотел еще раз встретиться с тобой!

Пистолет я приготовил на тот случай, если тебе пришлось избавиться от старого оружия. Ты такая нежная, ласковая. Но я умоляю тебя носить его при себе. И не пугайся только оттого, что я тебя об этом прошу. Это просто на всякий случай. Теперь об остальном. То, что я оставил тебе, может сделать кое-кого твоими врагами — если они пронюхают, кто ты такая. Поэтому я хочу, чтобы ты поступила так, как я скажу. Прочти те бумаги, что лежат в конверте под этим письмом. Затем положи все обратно в сейф и возвращайся в Деклайн. Пережди несколько недель, прежде чем предпримешь какие-то шаги. Так будет лучше и для тебя, и для Джинни.

Рей, милая, если Келхауны узнают про нас — не поддавайся, особенно Далласу Келхауну. Он брат моей жены. Их семейка уже успела отхватить свою долю. И не важно, что он сумеет тебе наговорить, — помни о том, что я написал в этом письме. То, что ты видишь сейчас перед собой, принадлежит тебе по праву. Это все твое, а потому помалкивай и не позволяй никому это у тебя отнять. На свете нет более алчных людей, чем Келхауны. Даллас наверняка пожелает завладеть всем. Он не постесняется прибрать к рукам и свою, и твою долю. Так же как и Тайсон Лароуз — так называемый адвокат моей супруги и самый отъявленный негодяй.

Помни обо всем этом.

Положись на свою звезду, Рей. Продолжай писать. Теперь у тебя есть возможность без помех написать все истории, которые, как ты говоришь, роятся в твоей голове. Ты вольна заниматься всем, чем пожелаешь, и стать тем, кем захочешь.

Только, пожалуйста, милая, не забывай о том, что я написал тебе сейчас. От Келхаунов не следует ждать ничего хорошего. Они не побрезгуют извлечь выгоду из несчастья другого — как случилось с моим отцом. И если они каким-то образом пронюхают о нас с тобой, то ни за что не оставят в покое, и Фенси разобьется в лепешку, чтобы тебя разорить.

Делай так, как я сказал. Делай это осторожно. И помни, Джинни никогда не должна узнать, что Джон Мэдди оказался Уорреном Нейлом. Просто скажи ей, что я попал в аварию во время деловой поездки.

Вперед, Рей, и не вешай носа!

Джон».

На самом дне лежал конверт из плотной бумаги. Рей вытащила его. Пачка плотных бумаг, сложенных втрое, и две одинаковых связки ключей.

Рей снова пришлось вытереть вспотевшие руки, прежде чем взяться за бумаги.

Она прочла четкий машинописный текст. Документ был датирован самым началом этого года.

Время словно прекратило свой бег, внутри у Рей все застыло. Она сидела ни жива ни мертва: Потому что это было невозможно — держать в руках то, что держала она сейчас.

Невозможно.

И все же это был не сон. Сжимая в кулаке ключи, она еще раз перечитала весь документ от начала и до конца.

Рей Фейт являлась наследницей поместья Вертеров в городе Глори, штат Джорджия. В бумагах указывалось, что вышеозначенная недвижимость приобретена Уорреном Нейлом у Джона и Марджори Паркер, штат Калифорния.

— Нашла, что искала? — спросил Даллас у Рей, отделившись от колонны напротив дверей той самой комнаты, где она провела последние два с лишним часа.

При виде ее побелевшего лица он недовольно поморщился, но на сей раз Рей не собиралась сдаваться так просто.

Она резко повернулась к Келхауну спиной, глядя, как банковский клерк уносит обратно в хранилище два личных сейфа. Рей пошла следом за ним, и Даллас скрипнул зубами от досады — так ему хотелось вытрясти наконец те тайны, что скрывал в себе этот проклятый Форт-Нокс в саваннском банке.

Но вот через несколько минут Рей торопливо вышла в холл.

— Как ты меня нашел? — спросила она на ходу, стараясь обогнуть Далласа.

— Лучше не поднимай тут скандала, ладно? — Он догнал ее и зашагал рядом. — Нам обоим не стоит привлекать к себе внимание.

— По-моему, еще лучше нам вообще разбежаться в разные стороны и больше не иметь никаких дел.

— Привет, Арнольд! — небрежно поприветствовал банковского управляющего Даллас, помахал в воздухе рукой и обнял за талию Рей, напрягшуюся всем телом.

Ей пришлось пройти так до самого перекрестка, прежде чем она смогла пихнуть его в грудь кулаком и попытаться вырваться.

— Ты что, хранишь здесь деньги? — Она кивнула на внушительный фасад у себя за спиной.

— Нет.

На ней по-прежнему было мятое зеленое платье — единственное, с чем она явилась в мотель накануне вечером.

— Но если ты не имеешь дел в этом банке, откуда знаешь управляющего?

— Я знаком со всеми управляющими банков в Саванне.

— Как мило с твоей стороны. И ты знаешь их настолько хорошо, что они готовы рассказать тебе все о своих клиентах? Невероятно!

— Он ничего не рассказывал. Я знал, что ты что-то задумала, когда рассталась со мной вчера. «Лендровер» вообще-то удобная машина, вот только спать в нем плохо.

— Ты что же, проторчал всю ночь возле мотеля? — От неожиданности она даже остановилась.

— Да. — Даллас тоже встал рядом.

— И ты за мной следил!

— Да, мэм.

— Зачем?

— Чтобы узнать, куда ты собралась.

— Это не твое дело!

— А ты не ошибаешься, Рей? — Даллас поймал ее за локоть и развернул лицом к себе.

— Даллас, мы с тобой враги. Этого уже не изменишь. Ты считаешь, что я тебя обворовала. Ты обвиняешь меня во всех своих неудачах. Я собираюсь сейчас вернуться в Глори — без тебя. Мне надо поскорее оказаться в коттедже, чтобы приготовиться встретить Белу и Джинни.

— Тебе не следовало привозить сюда девочку. Черт побери, ты же отлично знаешь, что это небезопасно!

— Я знаю, что кто-то пытается меня запугать, — возразила она со слезами на глазах, — но я никому не позволю прикоснуться к Джинни!

Ему не требовалось разъяснений, чтобы понять намек.

— Ты решила, что это я хочу тебя запугать?

— А что бы ты решил на моем месте?

— Мне нет нужды от кого-то защищаться, а тем более так. Что ты нашла в сейфах, Рей Фейт?

Ее губы приоткрылись, но с них не слетело ни звука.

— Арнольд был рад, что я наконец-то нашел девушку, заинтересовавшую меня всерьез. Все, что мне потребовалось, — честно признаться, что я ищу некую особу, и он сказал, где ты сейчас. Он никогда прежде не видел мисс Фейт. И конечно же, все документы на сейфы были оформлены анонимно, по почте.

Она облизала пересохшие губы и затравленно оглянулась, словно в поисках пути к бегству.

— Возникает естественный вопрос: как туда попало то, что в них лежит, верно? Кто заполнял эти сейфы?

— Он не имел права обсуждать мои дела.

— Дела моей невесты!

— Ты ему соврал. — Она растерянно теребила прядь волос. — Ты тут со всеми запанибрата. Мне следует вызвать полицию и рассказать о вас обоих!

— Но ты не сделаешь этого, потому что угодила в ту же кашу, что и я. Что было в сейфах?

— К тебе это не имеет никакого отношения.

— А я думаю, что это не так. — Он поймал ее за руку и сжал изо всех сил. — И еще я думаю, что рано или поздно ты мне расскажешь об этом.

— Ни за что! — Ей приходилось почти бежать, чтобы не отстать от Далласа, быстрым шагом двигавшегося к стоянке, на которой он оставил «лендровер». — Постой! Отпусти меня! Я никуда с тобой не поеду!

— Ты поедешь туда, куда я скажу! Ты поедешь со мной сегодня, и ты… — он запнулся, так как с губ чуть не слетело «ты всегда теперь будешь ездить со мной», — …ты должна прислушаться к добрым советам, милая. Можешь этого не замечать, коли тебе так угодно, но меня чертовски беспокоит то, что творится вокруг тебя в Глори.

— Значит, ты выбрал слишком дурацкий способ это показать. — Она то ли задыхалась, то ли рыдала. — Я же сказала тебе, что никогда не пыталась тебе навредить! По крайней мере сознательно. А если бы это было так, то я давно нашла бы способ все скрыть.

Он застыл на месте и рывком привлек ее к себе.

— Рей, меньше всего на свете мне бы хотелось переживать именно из-за тебя. Но это случилось, так позволь же тебе помочь! Я действительно о тебе беспокоюсь. А это означает, что я сам вляпался в неприятности еще похуже тех, что встречались мне прежде. Я еще ни разу в жизни не любил никого по-настоящему. Ты меня слышишь? Ни разу в жизни! — И тут Келхауну на минуту изменила его хваленая выдержка. — Мы должны найти способ с чего-то начать! Понимаешь, Рей? Начать! Найти для нас обоих отправную точку! Чтобы разгрести всю ту кашу, что заварил вокруг нас Уоррен! Что было в тех сейфах?

Она вот-вот готова была заговорить, но тряхнула головой и отвернулась.

— Ну, пеняй на себя! — Он не замечал, что трясет ее за плечи. — Я добьюсь разрешения суда и загляну в них сам!

— Ты не сможешь, — испуганно прошептала она. — Иначе придется признаться перед всеми, что Уоррен был двоеженцем.

Даллас немного ослабил хватку, но по-прежнему не отпускал Рей от себя.

— Может, так даже будет лучше.

Неужели он на это пойдет?! При одной мысли об этом внутри у Рей все похолодело. Он почувствовал сковавший ее испуг и заглянул в широко распахнутые зеленые глаза.

— Если ты решишь это сделать, — выдохнула она, не обращая внимания на пряди волос, щекотавшие лицо под порывами ветра, — было бы неплохо сперва обсудить это со мной.

— Что ты хочешь сказать? — Теперь Даллас почувствовал себя загнанным в угол.

— Вряд ли Линсей-Мэй захочет, чтобы весь город узнал о том, что твой отец умер у нее в постели. Но это может сработать как своего рода реклама, и моя книга будет иметь бешеный успех. По крайней мере в ваших краях. Я бы, конечно, не хотела действовать таким образом, но отныне это зависит только от тебя.