Не доверяя даже сердцу

Глава 23 За пределами рассвета

Открыв глаза, я замечаю, как дневной свет заливает комнату — после стольких дождливых дней наконец-то выглянуло солнце. Майкл крепко обнимает меня, его тело прижимается к моему, и, хотя мне жарко, вырываться совсем не хочется. Я давно не чувствовала себя такой отдохнувшей — спала как младенец.

Тянусь за телефоном, чтобы проверить время, но едва успеваю, как Майкл перестаёт тихо сопеть и слегка шевелится рядом.

— Эй, доброе утро, — произносит он сонно, разворачивая меня к себе.

Его голос хрипловатый, расслабленный, а взгляд… какой же он красивый, даже сразу после пробуждения. Его глаза мягко блестят, лицо выглядит умиротворённым.

— Как спалось? Честно говоря, я уже и не помню, когда в последний раз спал так крепко, — добавляет он, нежно касаясь губами моей щеки.

— Я тоже, — отвечаю с улыбкой, ощущая, как внутри разливается тепло. — За всю ночь ни единого кошмара. Это так непривычно, что даже немного странно. Я чувствую себя такой отдохнувшей, это просто невероятно.

Улыбка Майкла становится шире, озаряя его лицо.

Он резко прижимает меня к себе крепче, а затем напористо накрывает мои губы своими. Я замираю на мгновение, а затем инстинктивно отстраняюсь.

Майкл сразу же замечает это и ослабляет объятие, его взгляд становится серьёзным и встревоженным.

— Что-то не так? — тихо спрашивает он, вглядываясь в моё лицо.

— Подожди, я же не почистила зубы! — восклицаю я, отталкивая его от себя, с усилием прижимая ладони к его груди.

— Мне всё равно! — смеётся Майкл, не давая мне шанса вырваться, вновь захватывая мои губы в поцелуе. Его поцелуй — горячий, страстный, всепоглощающий. В этот момент всё внутри меня мгновенно оживает, откликаясь на его ласки. Как же мне хочется встречать каждое утро в его объятиях… Может, я и тороплюсь, но кто меня осудит? Мне так хорошо, так спокойно. Впервые я не хочу идти на работу — я бы предпочла провести весь день в его объятиях.

Неожиданно я издаю лёгкий стон, и Майкл, услышав его, отстраняется, широко улыбаясь. Его глаза сверкают, словно он только что выиграл приз, о котором мечтал всю жизнь.

— Я бы так много отдал, чтобы каждое утро начиналось вот так, — мягко говорит он, целуя меня ещё раз, но уже нежнее, и затем чуть отстраняется.

— Не ожидала, что смогу почувствовать подобное, но я тоже, — улыбаюсь. — Мне даже на работу не хочется идти, а я ведь её обожаю.

— Давай останемся в кровати, я обещаю договориться о выходном, — с ухмылкой предлагает Майкл, явно наслаждаясь своей ролью «большого босса».

Я не могу сдержать смех и слегка щипаю его за плечо.

— Нет, пора вставать. Тебя не должны увидеть… здесь. Джорджи может забежать в любой момент, — говорю я, не без сожаления.

— Ты поставила будильник за час до того, как просыпается Джорджи. У нас ещё есть время, — Майкл касается моего носа кончиком своего, словно пытаясь растопить мою решимость.

Я не могу отрицать, что нежиться с ним в постели — это самое чудесное, что случилось со мной за последние несколько лет. Чувствуя, как мои напряжённые мысли постепенно растворяются, я позволяю себе расслабиться, наслаждаясь этими мгновениями.

— Ты помнишь, что сегодня мы идём на балет? — внезапно вспоминаю я, смотря на Майкла с лёгким волнением.

— Конечно, я уже подготовил свой лучший костюм, — он улыбается мне той самой мягкой, тёплой улыбкой.

— У тебя они все прекрасные, — с лёгкостью отвечаю я, ласково поглаживая его щетину, которая приятно щекочет мою ладонь.

— Приятно слышать, что тебе нравится, как я выгляжу, — говорит он, улыбаясь и слегка поигрывая бровями.

— Ещё бы, — смеюсь я, но этот момент прерывает звук будильника. — Пора вставать, — говорю я с грустью, нехотя отдаляясь от него.

— Да. Я схожу за кофе, и к восьми зайду за вами с Джорджи? Или, может быть, позавтракаем вместе? — Майкл смотрит на меня, не размыкая объятий.

— В другой раз, — уверенно отвечаю я. Майкл молча кивает.

— Тебе кофе взять? — спрашивает он, вставая с кровати. Быстро надевает штаны и накидывает рубашку, оставляя её не застёгнутой.

— Да, было бы отлично.

— Крепкий? — он бросает на меня взгляд через плечо.

— Сегодня можно что-то полегче. Не отказалась бы от кофе с молоком, — с удовольствием говорю я, чувствуя, как моё отдохнувшее состояние приятно отзывается в теле.

— Будет сделано, — Майкл наклоняется и оставляет на моих губах быстрый, но тёплый поцелуй, который, словно послевкусие, наполняет всё утро нежностью.

Рабочий день пролетает как всегда быстро, лишь изредка отвлекаюсь на сообщения от Майкла. Он пишет, что скучает и с нетерпением ждет вечера. Если бы не мой строгий запрет часто заходить в офис, он бы давно пришел, обнял и поцеловал меня. Я улыбаюсь, читая его сообщения, но стараюсь оставаться собранной, чтобы закончить все дела.

Когда я, наконец, справляюсь с работой, пишу Майклу, что заберу Джорджи сама, вместе с Кейт, и буду ждать его через два часа, когда соберусь. Конечно, он не сразу соглашается и упорно настаивает, чтобы поехать за Джорджи вместе со мной, а потом наблюдать, как я собираюсь. Но после трёх моих решительных «нет!» он сдаётся и обещает заехать позже.

Довольно быстро и без пробок мы с Кейт добираемся до детского сада. Она не знает, с кем я иду на свидание, но искренне рада, что я согласилась на него. Джорджи счастлив, что проведет этот вечер с любимой Кейт. Я даже не знаю, как сложилась их дружба, но то, что они обожают друг друга — это очевидно.

Я попросила Кейт отложить платье, которое она мне давала на ту злополучную вечеринку на яхте. Хотя, если бы не тот вечер и не те события, я, возможно, никогда бы не увидела Майкла таким, каким он есть.

— Ты купила платье на завтрашний корпоратив? — спрашивает Кейт, глядя на меня с любопытством.

— Если честно, нет. Возможно, съезжу в магазин завтра утром. — пожимаю я плечами.

— Господи, Адель, ну кто так делает? Хотя подожди, я знаю кто! Ты! Я если честно так и знала, что ты вообще не задумаешься об этом заранее, поэтому заказала тебе платье. Оно на прокат, так что примерь, если не подойдет, всегда есть возможность выбрать другое из каталога.

Я уставилась на Кейт с удивлением, не веря своему счастью.

— Я тебе говорила, что ты невероятная? — завороженно произношу я, рассматривая платье, усеянное серебряными бусинами. — Оно просто потрясающее! — красивый верх собирается на шее в нежном ободке, открывая плечи и частично спину, а разрез подчеркивает длину моих ног. Оно сидит на мне, словно было сшито на заказ.

— Ну, раз тебе так нравится, то я рада, — улыбается Кейт, наблюдая за моей реакцией.

— Я просто в восторге, что не придётся тратить полдня на бесполезные походы по магазинам. Терпеть их не могу, — говорю, обнимая подругу. На самом деле, с удовольствием пропустила бы этот глупый юбилей компании, но после всего случившегося я не хочу оставлять Кейт одну. А мысль о том, что там я увижу Майкла, даже если не смогу прикоснуться к нему или потанцевать с ним, всё равно заставляет меня чуть больше желать пойти на это мероприятие.

Попрощавшись с подругой и расцеловав Джорджи, я словно на крыльях полетела домой, потому что оставалось совсем немного времени до нашего очередного свидания с Майклом. Я была по-настоящему счастлива и чувствовала себя так, как никогда прежде. Однако в глубине души у меня всё ещё сидел страх, что всё это может оказаться не реальным. Возможно, я сближаюсь с Майклом слишком быстро. Я правда о нём ничего не знаю, а он только задаёт вопросы и никогда не рассказывает о себе. Я понимаю, что мне нужно начать задавать ему вопросы самой: о его семье, о его жизни до нас. Ведь как он может делиться чем-то, если я сама не спрашиваю, постоянно погружая нас в мои страхи и переживания?

Закончив с прической и лёгким макияжем, я тут же слышу слабый стук в дверь. Дёрнув за ручку и открыв дверь, я невольно задержала дыхание. Передо мной стоял Майкл в чёрном костюме и белой рубашке, а на воротнике элегантно красовалась бабочка. Он выглядел так потрясающе, что я застыла, не в силах произнести и слова. Его голубые глаза мгновенно потемнели, жадно окинув меня взглядом.

— Поможешь мне? — спрашиваю я, сглатывая ком в горле, который всегда мешает мне говорить, как только Майкл оказывается рядом. Поворачиваюсь к нему спиной и указываю пальцем на молнию на платье.

Слышу, как Майкл громко выдыхает и немного помедлив, делает шаг ко мне. Его руки нежно касаются моей спины, но он не спешит застегивать молнию.

— Я хочу поцеловать тебя. Можно? — произносит он, и я на мгновение теряюсь, не находя слов. — Ты просила говорить. Я не хочу больше тебя пугать, мне слишком сложно видеть каждый раз твой испуганный взгляд, — резюмирует он.

— Да, — еле слышно произношу я.

Его губы аккуратно касаются моей шеи и медленно скользят по плечу к лопаткам. Майкл осторожно тянет замок на молнии, и его губы оставляют дорожку нежных поцелуев вдоль линии моего позвоночника, вызывая мурашки по всему телу.

— Ты невероятно красивая, — шепчет он, обнимая меня со спины и нежно прижимая к себе.

— Ты тоже. Тебе очень идет бабочка, — говорю я, поворачивая голову в его сторону в ожидании поцелуя. Резко развернув меня к себе, он накрывает мои губы своими, погружая нас в глубокий, чувственный и властный поцелуй. Я ощущаю, как он сдерживает себя, будто его мысли слишком громкие, чтобы их не заметить. Но, резко отстранившись, он задыхаясь прикасается лбом к моему. Мы так и стоим несколько мгновений, просто глядя друг на друга, разделяя тишину, наполненную напряжением.

— Ты готова? — спрашивает он. Я слабо киваю. — Тогда пойдем, водитель нас ждет внизу.

— Подожди, нужно забрать билеты, — спешу вернуться в комнату и забираю с полки распечатанные листики. Я переживаю, что билеты на обычные ряды могут не понравиться Майклу, ведь он, возможно, привык к другому уровню комфорта.

— Все в порядке? — спрашивает Майкл, словно читая мои мысли, когда я выхожу из комнаты. Каждый раз я поражаюсь, как ему удается это.

— В порядке, — бросаю я, пытаясь скрыть свои переживания.

— Ты изменилась в лице, — хмурится растеряно Майкл.

— Просто я купила самые обычные билеты. Это не VIP-места, и, возможно, для тебя это не совсем комфортно, — замявшись, произношу я.

— Ерунда, это будет лучший вечер, даже если мне придётся сидеть на бетонном полу у двери, а проходящие люди будут наступать на меня. Как я уже говорил, я с удовольствием схожу с тобой на балет, — улыбается Майкл, и, кажется, расслабляется.

Пройдя в зрительный зал, я глазами выискиваю наши места. Молодой парень, который помогает рассаживать людей, задерживает на мне взгляд немного дольше, чем следовало бы. Я бы не стала обращать на это внимание, если бы не слабое покашливание за моей спиной, явно предназначенное для того, чтобы привлечь внимание молодого человека. Резко дернувшись, он чуть ли не подпрыгивает от испуга и виновато отводит глаза. Не трудно догадаться, что Майкл был красноречив в своем взгляде, и это вызывает у меня улыбку.

Заняв свои места, я поприветствовала пожилую женщину, сидящую по правую руку от меня. Она улыбнулась в ответ, но затем закашлялась так, будто это должно стать моей большой проблемой в этот вечер. Моё беспокойство по поводу выбранных мест усиливалось с каждой секундой. Майкл с непроницаемым взглядом сел рядом, и мне даже показалось, что уголок его губ слегка приподнялся. Представление началось через несколько минут, но женщина не переставала кашлять, что заставляло меня все больше склоняться в сторону Майкла и отодвигаться дальше от нее.

Через пятнадцать минут мне уже было трудно оставаться на месте. Женщина начала буквально задыхаться от непрерывного кашля, и я почувствовала, как капли слюны, вылетая из её рта, падают на мою руку.

— Прости, — тихо произнесла я на ухо Майклу.

Он только покачал головой и ничего не ответил.

Потратив остатки своего терпения, я, не обращая внимания на взгляды людей, сидящих рядом, встала и разместилась в проходе между рядами, прислонившись к стене. Майкл несколько секунд следил за мной, а затем подошел и, отстранив меня от стены, стал позади. Нежным движением он притянул меня к себе и обвил руками мою талию. Я чувствовала, как его тело вздымается и опускается от каждого вдоха, и как стучит его сердце.

— Стена слишком холодная, я тебя согрею, — прошептал он, наклонившись близко к моему уху, чтобы никто не услышал. Его дыхание обожгло мою шею. По телу побежали мурашки — не знаю, от чего конкретно: от прикосновения, от этих слов или просто от него самого.

Его губы приблизились к моему уху и оставили на нём нежный поцелуй. Мне всегда нравилось, как Майкл целовал меня — ни украдкой, ни коротким порывом, ни делая это по привычке. Каждый его поцелуй был нежным, глубоким и долгим, не важно, куда он меня целовал. Мне казалось, что каждое прикосновение для него было важным, что он делает это с глубоким чувством и нежностью, как будто всегда хотел большего.

— Ты такая потрясающая, — он продолжил осыпать меня поцелуями, медленно проводя носом по моим волосам, вбирая мой запах. Я чувствовала, как его сердце забилось ещё быстрее, и на мгновение мне показалось, что если бы не моя спина, сдерживающая его, оно бы вырвалось из груди и упало прямо на ковёр, расстеленный в проходе между рядами.

В этот момент он притянул меня с особой силой к себе и поцеловал в волосы своим долгим поцелуем.

— Как же ты невероятно пахнешь. Ты просто сводишь меня с ума! Я не могу теперь смотреть балет, — произнёс Майкл, и от этих слов на моем лице появилась улыбка и легкая дрожь.

Я поняла, что балет был плохой идеей. Я вообще не замечала, что происходит на сцене, ведь Майкл забрал все мое внимание. Постояв так десять минут, я повернулась к нему и задала вопрос, который, казалось, он ждал с самого начала, но воспитание и терпение не позволяли ему задать его первым.

— Давай уйдем? — прошептала я ему на ухо.

Быстро кивнув, Майкл взял меня за руку и потянул за собой. Мне было приятно, что ему не нужно было повторять несколько раз.

Как только мы вышли в холл, он посмотрел на меня взглядом, полным обожания. Если бы я знала, как выглядит любовь, возможно, это был бы тот самый взгляд.

— Поехали ко мне? — спокойно спросил Майкл, глядя на меня так, что сопротивляться было просто невозможно. Хотя, если честно, я и не собиралась. Мне не хотелось, да и не нужно было этого делать, потому что в этот момент я слишком нуждалась в нём. Здесь и сейчас. В его тепле, его прикосновениях, его успокаивающем присутствии.

— Хорошо, — ответила я почти беззвучно, чувствуя, как мои губы сами складываются в этот ответ, прежде чем я успеваю обдумать его.

Сев на заднее сиденье рядом с Майклом, я инстинктивно придвинулась ближе, словно его присутствие было жизненно необходимым. Водитель мягко тронулся, не задавая вопросов, будто всё было предопределено. Майкл привычным движением обнял меня и нежно поцеловал в висок.

— Почему ты дрожишь? — его голос звучал мягко, но взгляд был внимательным, словно он мог видеть каждую мою эмоцию.

Я и сама не знала, от чего дрожь.

— Не знаю, наверное, немного переживаю.

— О чём? — Майкл чуть крепче сжал мою руку.

Я глубоко вздохнула, не веря, что сейчас могу сказать ему то, что долго держала внутри.

— Знаешь, иногда кажется, что всё это — не со мной, — я замялась, чувствуя, как каждый мой нерв обнажается перед ним. — Боюсь, что всё это может оказаться иллюзией, что однажды всё исчезнет, и тогда будет больно… слишком больно. Я стараюсь жить здесь и сейчас, но иногда ловлю себя на мысли, что сказки не длятся вечно. — Мои слова звучали почти жалобно, но я не могла сдержаться, потому что это был мой страх, и он разъедал меня изнутри.

Майкл молчал несколько секунд, обдумывая мои слова. Я услышала его медленный выдох, а затем его объятия стали крепче, словно он удерживал в своих руках что-то бесценное, боясь потерять. Его голос прозвучал так мягко и успокаивающе, что я невольно позволила себе расслабиться.

— Во-первых, ты самый невероятный человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни, — его голос звучал искренне, с нежностью. — Я буду повторять это тебе каждый раз, как только у тебя появятся сомнения.

Я посмотрела на него, словно заворожённая, не в силах отвести взгляд от его глубоких, проницательных глаз.

— Найти тебя среди всей этой темноты — это настоящее чудо, — продолжал Майкл, его голос дрожал от эмоций. — И я сделаю всё, чтобы не упустить то, что так долго искал.

Его рука мягко скользнула по моей щеке, осторожно убирая выбившуюся прядь, и это прикосновение было таким бережным, что у меня перехватило дыхание.

— Во-вторых, это не сказка, а наша история. Мы вместе пройдём этот путь, и я сделаю всё, чтобы подарить тебе то счастье, которого ты заслуживаешь, — произносит Майкл с такой уверенностью, что мне отчаянно хочется ему верить. Но что-то внутри всё равно гложет, словно удерживая меня на грани. Я решаю хотя бы на этот вечер забыть обо всём, отпустить тревоги и просто быть здесь, с ним, в этом моменте. Слегка киваю и мягко касаюсь его щеки губами в полумраке машины. Майкл тут же находит мои губы, настойчиво впивается в них, не оставляя мне шанса на спасение. Я полностью под его властью и, кажется, уже не могу представить себя иначе.

Переступив порог дома Майкла, я замираю, осматривая пространство, словно сошедшее с моей подборки на Pinterest. Светлые оттенки визуально расширяют и без того огромную гостиную, придавая ей настолько уютную атмосферу, что здесь легко почувствовать себя как дома. Мелкого декора почти нет, даже рядом с внушительным камином. Единственное, что выделяется, — это аккуратно уложенные пледы на мягких белых креслах и маленькие подушки теплого шоколадного оттенка, удачно контрастирующие с остальной мебелью. На столике у камина стоит ваза со свежими гортензиями. Всё выглядит так, будто здесь живет женщина, и от этой мысли в горле встаёт ком. Но я стараюсь не показывать своё смятение, убеждая себя, что порядок — дело рук домработницы, а не плод моей разыгравшейся фантазии.

У Майкла на стене висит всего одна картина; фотографий и портретов нет, лишь пустота, подчеркивающая минимализм его интерьера. Эта простота создаёт ощущение спокойствия, но в то же время оставляя простор для того, чтобы представить, как можно обустроить это свободное пространство.

Майкл усаживает меня на диван, ловко разжигает камин, снимает пиджак с бабочкой и закатывает рукава рубашки, оголяя свои красивые предплечья. Я не могу оторвать глаз от этого зрелища.

Открыв винный шкаф, он на мгновение задумался, прежде чем достать бутылку белого вина. Затем Майкл исчезает на кухне, а мой взгляд, осмотрев помещение, останавливается на большом панорамном окне, открывающем вид на ночной город, укутанный огнями. Встав с дивана, я подхожу к окну ближе, чтобы насладиться потрясающим видом. Этот вид всегда действует на меня невероятно успокаивающе. Ведь только огни помогают мне засыпать последние пять лет.

Мимолетные мерцания завораживают меня, словно я наблюдаю, как город живет и дышит, погружая меня в свой ночной ритм.

— Нравится? — тихо произносит Майкл за моей спиной.

— Здесь очень красиво. Этот вид… он завораживает. Я бы могла часами сидеть и просто смотреть на огни вдали, — отвечаю, оборачиваясь и подходя ближе к нему.

— Ты можешь. Знай, здесь для тебя всегда найдётся место. Мне нравится, как ты смотришься в моём доме, — с лёгкой улыбкой произносит он.

Я закатываю глаза.

— Это что ещё за жест такой? — смеётся Майкл, а я лишь усмехаюсь в ответ. — Я взял тебе немного перекусить, — показывает он тарелку, наполненную сырами и фруктами. — Если ты голодна, я закажу что-нибудь, — в его голосе слышится лёгкое волнение.

— Нет, всё в порядке, — забираю у Майкла бокал вина и делаю глоток. Вино оказывается удивительно вкусным, его тепло сразу же разливается по телу, согревая горло и желудок.

— Расскажи мне о себе, о родителях. Я совсем ничего не знаю о твоём прошлом, — говорю, усаживаясь на диван и наконец задавая вопросы, которые давно не давали мне покоя. Майкл какое-то время удивлённо смотрит на меня, а потом, расслабив лицо, присаживается рядом и делает глоток вина.

— Я не люблю говорить о своей семье, — наконец, отвечает он, немного подумав.

— Почему? — не унимаюсь я, чувствуя, как внутри нарастает любопытство.

Майкл на мгновение замолкает, словно пытается справиться с нахлынувшими эмоциями, прежде чем продолжить.

— Так вышло, что единственный человек, кто был мне действительно дорог в семье, погиб семь лет назад. Мы с отцом никогда не были близки. Для него существовал только мой брат… единственный вариант. — Майкл замирает, будто это признание даётся ему с трудом.

— Единственный вариант? — переспрашиваю, с явным недоумением на лице.

— Да. Единственный сын, достойный, по его мнению, стать наследником. Я был всегда слишком похож на маму, и этого отец так и не смог принять, — тихо добавляет он.

Эти слова болезненно отдаются в моей груди. Я неожиданно ощущаю желание прижать Майкла к себе, утешить его, как я утешаю Джорджи, когда кто-то обижает его. Но я сдерживаюсь, подавляя это импульсивное чувство, и, к счастью, Майкл продолжает, прерывая моё размышление.

— Папе достался в наследство крупный бизнес — сеть отелей по всему миру. Он не сразу взялся за ум, наделал много ошибок, прежде чем встретил маму. Она рассказывала, что он очень старался её завоевать, потому что был сильно влюблен, несмотря на то, что она не была той, кого для него выбрали родители. Но, вероятно, этого было недостаточно для счастливой жизни, — в голосе Майкла слышалась горечь и сильное сожаление.

Но, остановившись на мгновение, он делает глубокий усталый вдох и продолжает:

— Родители отца не принимали маму, но он не стал их слушать, и они поженились вопреки всему. Вначале его родители пытались давить, угрожая лишить его наследства, но вскоре поняли, что это не имеет смысла, так как других наследников у них не было. Они просто одержимы продолжением династии в семейном бизнесе. К тому же, мой прадедушка оставил завещание, в котором указано, что в правлении компании может быть только тот, кто носит нашу фамилию и является мужчиной. Да, знаю, что это звучит как средневековый бред, но порой люди, гоняясь за своими абсурдными ценностями, действительно достигают верха идиотизма. Бабушка и дедушка держались сдержанно с мамой, но я видел, как ей было тяжело. Всё казалось не таким острым, пока мама не решила открыть собственную фирму и реализовать себя. Она была невероятно талантлива, — Майкл замолкает, делая глоток вина, словно переживая каждое слово. — Вероятно, это и стало причиной того, что две жизни были сломаны, а одна потеряна.

Он делает паузу, словно оценивая, насколько готов продолжать, но что-то всё же заставляет его закончить этот рассказ.

— Я всегда испытывал страсть к архитектуре и с самого начала помогал маме в её бизнесе. Всё шло хорошо, работы было много, и отцу это не понравилось. Мама не хотела конфликтов и передала мне руководство фирмой. После её смерти я возглавил бизнес. Брат, как и мечтал отец, стал во главе семейного дела, если это можно так назвать. Мы с братом с детства не ладили, как два разных полюса, и никогда не могли найти общего языка. Иногда мы пытаемся вести дела вместе, но ему не мешало бы сначала разобраться с личными проблемами.

Майкл замолкает, и тишина повисает в воздухе. Я понимаю, что его рассказ был сдержанным и кратким, и у меня осталось еще больше вопросов, чем было до этого, но я не решаюсь их задавать. Я осознаю, насколько трудно ему дались даже эти крохи откровений.

— Спасибо, что поделился. Я очень это ценю, — тихо говорю я, касаясь его щеки.

Майкл кивает, делая очередной глоток вина, и на мгновение погружается в свои мысли, словно забыв обо мне.

— Прости, что задаю такие вопросы. Я знаю, как сложно говорить о семье. Я хочу узнать о тебе больше, чтобы лучше понять и научиться доверять, — смущённо добавляю, опуская взгляд на бокал, зажатый в руке.

— Я уже говорил: не извиняйся за то, кто ты есть, и за те вопросы, которые задаёшь, — Майкл тянет меня за руку и усаживает на свои колени. — Мне нравится, что ты хочешь узнать меня, что стараешься довериться. Хотел бы я иметь простые ответы на все твои вопросы, но жизнь гораздо сложнее, чем кажется, и люди, которые нас окружают, её не упрощают.

Майкл тяжело вздыхает, как будто собирая мысли, и его голос становится хриплым, низким, словно передо мной совсем другой человек.

— Я не уверен, что это подходящий момент, но вдруг больше не представится, и я буду жалеть, что был слишком труслив, чтобы признаться, — он отодвигается, но берёт мою ладонь, мягко сжимая её в своих руках. — После смерти мамы я очень долго не мог прийти в себя… Это замкнуло меня, и казалось, что чувство вины разъедает меня изнутри, оставляя после себя лишь пустоту.

Я прерываю его, обхватив лицо Майкла руками, не давая продолжить.

— Что это значит? — спросила я, чувствуя, как в груди закручивается ком.

Он только покачал головой, глубоко вдохнул и тихо продолжил:

— Милая, прошу тебя, просто выслушай. Я должен это сказать.

Его руки мягко касаются моих, и я, напрягая всё тело, киваю в ответ. Тогда он продолжает говорить.

— После смерти мамы мы с братом долго не могли оправиться от мысли, что убили единственного человека, который искренне любил нас. Мы не остановили вовремя отца; мы всё видели и просто смотрели. Но эта история не об этом. Два года прошли словно в пелене, мы старательно разрушали то, что осталось от нас. Я перестал чувствовать себя человеком, мне казалось, что я потерян, и мне больше никогда не выбраться, — от этих слов моё сердце сжимается в груди. Я чувствую пронизывающую боль, потому что они находят отклик внутри меня.

— В одну ночь, которую я плохо помню, всё начиналось так же, как и в предыдущие. Я не знаю, как объяснить это, чтобы не напугать тебя, но мне кажется, что я встретил тебя. Твои глаза — я их помню. Когда я увидел тебя в самый первый день на общем собрании, я не мог поверить, потому что мне казалось, что я тебя знаю. Ты мне напомнила сразу всех, кого я любил и кого боялся потерять. У меня не было слов, я стоял как вкопанный и в недоумении пытался осознать, сон это или явь.

Майкл набирает воздух, пытаясь унять дрожь в голосе, и продолжает:

— Я потратил около двух лет, чтобы найти то мимолетное мгновение, которое заставило меня подумать, что я встретил тебя в ту ночь, когда решил, что для моей души нет пути назад. Но твоего следа нигде не было, и я поверил, что это было не наяву; это был сон, который сознание послало мне, словно последний шанс на спасение. Знаю, это звучит странно и маловероятно, но я не понимаю, как иначе это объяснить.

С того самого момента, когда я увидел тебя, словно из сновидения, я больше не хотел расставаться с тобой. Я везде чувствую твой запах. Наш первый поцелуй до сих пор в моих мыслях; я никогда не догадывался, что так люблю целовать и получать поцелуи. Я думаю о тебе перед сном, во сне, когда просыпаюсь, весь день; ты всегда здесь.

Он тычет пальцами себе в висок и продолжает.

— Ты произносишь простые слова, но от них у меня перехватывает дыхание. Так много всего вокруг, но с тобой мир кажется другим; всё иначе. Мне не кажется, я чувствую, что ты для меня значишь так много, что становится страшно, словно это действительно судьба, словно это было предначертано, хотя я никогда не верил в это.

Я хочу, засыпая, держаться за руки, прижимать тебя к себе так сильно, чтобы никто не смог отнять тебя у меня. Я боюсь потерять тебя… Господи, ты такая красивая. Мне ничего не нужно без тебя; все эти годы я словно просто ждал, ждал тебя, вовсе не жил. Я не хочу пугать тебя, но это то, что я чувствую.

По моим щекам текут слёзы от его слов, и Майкл тут же убирает их, нежно касаясь подушечками пальцев.

— Я тебя напугал? Прости, Адель, прошу, не плачь; мне больно видеть тебя такой, — с мучительным взглядом Майкл пытается утереть град слёз, которые не поддаются контролю.

— Ты меня не напугал, — сквозь слезы наконец выговариваю я, ощущая, как внутренний холод отступает, и на его месте появляется тепло.

— Тогда почему ты плачешь? — с абсолютным непониманием Майкл смотрит на меня, его глаза полны заботы и тревоги, словно он пытается разгадать то, что скрываю внутри.

— Это просто… — не договаривая, я быстро прижимаюсь губами к его, стараясь вложить в этот поцелуй все свои чувства, которые не могу выразить словами, так как делает он. В этот момент время как будто замирает, и всё вокруг нас размывается, оставляя только взгляд голубых глаз и тепло его рук.

Майкл отвечает мне мгновенно, прижимая так крепко, что кажется, весь воздух уходит из легких. Его поцелуй, сначала нежный, быстро перерастает в страстный, поглощая нас целиком, стирая все вокруг — даже наше дыхание. Я начинаю задыхаться, отстранившись, жадно хватаю воздух ртом, чувствуя, как волна эмоций бурлит в груди, заполняя пустоту.

Майкл не выпускает меня из объятий, его тело дрожит от тяжёлого дыхания, а сердце стучит в унисон с моим. Мы оба как будто зависли в этом моменте, где нет ничего, кроме нас и искренности наших чувств.

— Я хочу кое-что попробовать, если ты, конечно, не против, — прерывисто произносит он.

Я слабо киваю, чувствуя, как сердце замирает в ожидании.

— Мы можем двигаться маленькими шагами, разрушая барьер, который пока стоит между нами. Я хочу показать тебе, что всё под твоим контролем, и ты управляешь каждым моим движением.

Майкл смотрит на меня выжидающе, словно ждёт подтверждения, что я поняла его намерения и готова. Получив мой согласный кивок, он продолжает:

— Твоя рука будет всё время сверху моей, — он берёт мою ладонь и нежно кладёт её на свою, переплетая наши пальцы. — Вот так. Всё, что я буду делать, будет полностью под твоим контролем. Ты можешь направлять меня или остановить в любой момент.

Он замолкает, давая мне время переварить его слова, наблюдая за моей реакцией.

— Я хочу сейчас расстегнуть твоё платье и спустить его до пояса, вот до сюда, — его палец аккуратно скользит по моей талии. — В любой момент ты можешь остановить меня, если почувствуешь тревогу или страх. Хорошо? — я киваю, чувствуя, как его уверенный голос успокаивает моё внутреннее беспокойство.

Плавным движением он расстёгивает молнию на моей спине, придерживая меня у себя на коленях. Затем он осторожно снимает лямки, проводя их сначала через плечи, а потом через предплечья, и медленно спускает платье. Его глаза наполняются нескрываемым обожанием, когда он смотрит на меня.

— Ты в порядке? — спрашивает он, голос чуть дрожит от волнения.

Я снова киваю.

— Хорошо, знай, что я хочу сделать тебе приятно, и это — моя единственная цель.

Я пристально смотрю на Майкла, ощущая, как изнутри начинает подниматься тревога. Но я заставляю себя подавить её, сосредотачиваясь на его прикосновениях, которые будто стирают всё лишнее и возвращают меня в момент.

— Потом я отодвину тонкую ткань, — его голос едва слышен, как горячий шёпот, — и нежно обхвачу губами твой прекрасный сосок, — следуя своим словам, Майкл медленно выполняет действие, не отводя взгляда от моих глаз.

Его губы аккуратно обхватывают сосок, и легкое потягивание заставляет меня выгнуться, как будто через тело пронёсся электрический разряд. Я издаю тихий стон, чувствуя, как мои бедра начинают двигаться в ответ, не в силах сдержать реакцию.

— Вот так, милая… — его голос становится ниже, глубже. — Покажи мне, как тебе это нравится, когда я сделаю то же самое с твоей второй такой же прекрасной грудью.

Он перемещается к другой груди, осторожно отодвигая ткань, и снова губы касаются моей кожи. Его пальцы на правой груди продолжают нежно тянуть и ласкать сосок, новый порыв наслаждения заставляет меня стонать ещё громче, тело откликается с каждой секундой всё сильнее.

— Ты такая красивая… твоя грудь — настоящее произведение искусства, Адель. Ты сводишь меня с ума, — шепчет он, и я чувствую, как его слова проникают глубоко внутрь, усиливая нарастающее напряжение между моими бедрами. — Мне кажется, я могу кончить только от твоих стонов.

Его дыхание становится тяжёлым, и я слышу, как несдержанный стон вырывается из его груди. Майкл отстраняется и встречается со мной взглядом. Его глаза наполнены желанием и всепоглощающей страстью, они не могут оторваться от меня, полные нетерпения.

— Как же я хочу убедиться в том, насколько ты мокрая сейчас, — его слова смущают меня, вгоняя в краску, но напряжение между нами становится невыносимо сладким. — Ты такая умница, я так тобой горжусь, — говорит он, его голос полон нежности. — Попробуем ещё кое-что?

Майкл, заметив вспышку тревоги в моих глазах, мгновенно притягивает меня к себе и шепчет прямо в губы:

— Нет, не то, что тебе пришло на ум. Как и говорил, мы не будем спешить. Я просто хочу показать тебе, что ты можешь ощущать удовольствие от моих прикосновений, а не только страх.

Я киваю, сердце колотится, а его губы вновь накрывают мои, захватывая их так жадно, будто он боится потерять этот миг. Майкл отстраняется, лишь слегка, и его рука, всё так же сплетённая с моей, медленно опускается на моё бедро, сжимая его через разрез платья.

— Сейчас я проведу рукой по внутренней стороне твоего бедра. Потом коснусь ткани твоих трусиков. Помни, что моя рука под твоим контролем, ты можешь остановить меня в любой момент, если захочешь, — его голос тёплый и уверенный. — А затем я отодвину их, — его пальцы начинают плавно двигаться вверх, вызывая во мне одновременно волнение и страх.

Он медленно скользит пальцами по моему бедру, поднимаясь всё выше, и каждое его прикосновение заставляет меня замирать в напряжении, пока я борюсь с паникой, подступающей к горлу. Но вместе с тем, я стараюсь сосредоточиться на том, как он осторожен, как его прикосновения дарят мне нежность, которую я не могла себе даже представить. Его пальцы скользят, касаясь моих трусиков, и в этот момент паника заполняет мои лёгкие, сдавливая дыхание.

— Адель, смотри на меня, — произносит Майкл, заметив тревогу, проявившуюся на моем лице.

Его вторая рука осторожно касается моего лица, мягко направляя мой взгляд.

— Я здесь. Я под твоим контролем, видишь? Я прямо перед тобой.

Его голос глубокий, спокойный, но настойчивый, требующий, чтобы я была здесь, в настоящем, с ним.

— Смотри на меня, будь со мной. Не думай ни о чем, просто доверься своим ощущениям.

Произносит Майкл, удерживая мое лицо и пристально смотря мне в глаза. В этот момент его рука медленно отодвигает мои трусики, пальцы нежно скользят внутрь, обводя клитор, — от сильной волны возбуждения мои губы размыкаются, жадно вбирая воздух.

Майкл начинает двигаться плавно и размеренно, и я не могу удержать громкий стон, вырвавшийся из моей груди.

— Вот так, моя девочка. Я хочу, чтобы ты поняла, чего заслуживаешь. Чтобы ты приняла всё, что я могу тебе предложить.

Его пальцы умело продолжают свои движения, и, не успев договорить, Майкл вводит палец внутрь меня, одновременно лаская клитор. Я издаю смесь стона и всхлипа, слишком остро ощущая каждое его прикосновение. Он накрывает мои губы поцелуем, погружая меня в это ощущение, успокаивая панику, которая еще пытается пробраться сквозь растущее возбуждение. Его движения внутри меня плавные, почти гипнотические, и они постепенно разгоняют ту болезненную тяжесть, которая, кажется, томилась во мне годами.

Кровь, раскалённая как лава, разливается по моему телу; кожа пылает, словно обожжённая, а каждое прикосновение вызывает дрожь, пробегающую по всему телу. Майкл отрывается от моих губ и накрывает ртом мой сосок, аккуратно посасывая его, усиливая накатывающую волну наслаждения.

— Адель, ты такая влажная… такая узкая… — его голос срывается, как будто это признание мучает его самого. — Как же я хочу попробовать тебя на вкус, — произносит он, наклоняясь к моей груди, и это становится последней каплей.

Все его движения, слова и поцелуи погружают меня в состояние исступления. Я замираю, выпуская громкий стон, и, спустя мгновение, достигаю высшей точки. Оргазм накрывает меня мощной волной, словно яркий фейерверк, раскалывая мир вокруг на мельчайшие осколки. Я чувствую это в первый раз, и кажется, что эти ощущения копились во мне годами, ожидая своего выхода. Мне сложно удерживать тело от конвульсий, и я цепляюсь за Майкла, пытаясь найти опору в этом сумасшедшем наслаждении.

— Вот так, моя девочка. Это то, чего ты заслуживаешь — получать каждую ночь и каждый чертов день в моих объятиях.

Я устало падаю на плечо Майкла, и он аккуратно выводит пальцы из меня.

Быстро подняв меня на руки, он идет в неизвестном направлении. В темноте одной из комнат загорается приглушенный свет. Майкл садит меня на кровать и, отстранившись, подходит к шкафу. Вернувшись через мгновение, он держит в руках белую майку.

— Давай, переоденем тебя. Как бы это платье ни подчеркивало твою красоту, спать в нем не очень удобно, — говорит он, расстегивая молнию на моей спине и плавно спуская платье вниз по моим бедрам. Затем снимает лифчик и укладывает его рядом с платьем. Он внимательно смотрит на меня и, мягко, почти шёпотом, просит поднять руки, чтобы аккуратно надеть на меня свою белую майку.

— Тебе нужно умыться? — спрашивает он, на что я слабо киваю.

— В ванной ты найдешь все, что может пригодиться, — добавляет он.

Я поднимаюсь и медленно иду в сторону слабо освещённой комнаты, на которую указывает Майкл. В голове царит пустота, и я до сих пор не могу прийти в себя после того, что произошло всего пару минут назад. Я впервые в жизни испытала оргазм, который был не пугающим, а, напротив, фантастическим.

Чищу зубы и одновременно думаю о том, что нужно позвонить Кейт, узнать, как они с Джорджи. Последние пару дней я почти не уделяла внимания сыну, и теперь меня охватывает внезапный приступ вины, сжимающий сердце ледяной хваткой.

— Ты в порядке? — спрашивает Майкл. Он плавно подходит и обнимает меня со спины.

— Да, — смущенно отвечаю я. — Просто вспомнила о Джорджи, нужно позвонить и узнать, как он.

— Скучаешь? — утыкаясь мне в шею, спрашивает Майкл.

— Я чувствую вину за то, что в последние дни так мало проводила времени с ним.

— Ты имеешь право на личную жизнь. Если бы ты переехала ко мне, тебе было бы проще. Джорджи будет рядом, и тебе не нужно будет разрываться между нами, — говорит Майкл, и я, удивленно раскрыв глаза, пялюсь на него через отражение в зеркале. — Я не заставляю тебя давать ответ сейчас. Думай столько времени, сколько тебе нужно для принятия такого решения. Я просто не хочу становиться преградой между вами, но хочу засыпать и просыпаться с тобой, с утра готовить вам завтраки, а по ночам дарить тебе оргазмы, — добавляет он, улыбаясь.

Майкл кладет свой подбородок мне на плечо и, увидев румянец на моих щеках, ухмыляется. Засранец! Он точно знает, насколько хорош, и с этой минуты я больше не владею собой. Вечно сдержанная, сейчас я хочу лишь того, чтобы он погружал свои пальцы в меня, накрывая губами мою грудь и дарил сотни оргазмов, которые я не испытывала все эти годы.

— Пойдем спать? — спрашивает Майкл. Я киваю в ответ и следую за ним. Отправив смс Кейт и успокоившись, когда получаю от нее ответ, я присоединяюсь к Майклу.

Он включает маленькую настольную лампу, принесённую из кабинета вместо ночника. Его внимательность ко мне настолько захватывающая, что я теряю всякое сопротивление и поддаюсь ему без остатка. Затем Майкл крепко прижимает меня к себе и нежно целует в волосы.

— Спокойной ночи, — произносит он с улыбкой, и мы погружаемся в сон до самого утра.