Не доверяя даже сердцу

Глава 46 Доверяя ему

Боль от сжимающих шею рук Натали медленно растворялась. Её хватка ослабла, или это я перестала её ощущать? Взамен пришло странное, почти умиротворяющее тепло, которое казалось таким неправильным, я всегда думала, что в такие моменты буду чувствовать холод. Это тепло было таким знакомым, словно меня обнимали любимые руки Майкла, даря невесомость и приятное ощущение лёгкости. Казалось, вода больше не давила на моё тело, и я могла вдохнуть. Но инстинктивное желание сделать вдох обожгло мои лёгкие. Я попыталась открыть глаза, но они будто склеились, и я смирилась с этим, как и с окутывающей меня темнотой, которая раньше казалась такой пугающей.

Тишина была такой манящей, такой нужной… Но внезапно, словно из ниоткуда, раздался чей-то крик. Он разорвал эту тёплую, незыблемую тишину, вырывая меня из её успокаивающих объятий. Я не хотела возвращаться — не хотела снова чувствовать холод, не хотела снова бороться. Но звук, будто неумолимая сила, тянул меня обратно, и с ним пришло резкое, невыносимое ощущение тяжести в груди, словно меня силой втянули обратно в реальность, откуда я так отчаянно пыталась сбежать. Сильный толчок в грудь, казалось, выбил из меня все внутренности. Судорожный кашель, смешанный с обжигающей мои лёгкие водой, рвался наружу, освобождая место для драгоценного воздуха. Веки невольно распахиваются, заставляя меня щуриться от яркого света. Первое, что я увидела — это наполненный ужасом, болью и паникой взгляд голубых глаз. Они смотрели на меня, и в их уголках застыла влага, поблёскивающая от размытого света.

Майкл несколько мгновений всматривается в мои растерянные глаза, полные непонимания, и, будто убедившись в чём-то, делает глубокий вдох, похожий на всхлип, после чего прижимает меня к себе. Я лежу в его объятиях словно тряпичная кукла, неспособная ни произнести ни звука, ни пошевелиться.

— Господи, я думал, что потерял тебя, — голос Майкла дрожит, его руки крепко прижимают меня к груди. Кажется, его трясёт, или, возможно, это дрожит моё тело — не могу определить.

Он слегка покачивается, глядя куда-то вдаль, и из его груди вырывается хриплый, тяжёлый, судорожный вздох. С каждым движением его руки всё сильнее прижимают меня к себе, и я чувствую, как бешено стучит его сердце. Вернув взгляд на моё лицо, Майкл наклоняется и касается своим лбом моего. Его дыхание всё ещё неровное, прерывистое, будто он не может отдышаться после долгого забега. Он едва ощутимо касается губами моей кожи, покрывая всё лицо влажными поцелуями, словно боится пропустить хотя бы миллиметр.

Я продолжаю молча смотреть на него, пытаясь понять, что произошло. Только теперь я замечаю, что его пиджак и рубашка промокли насквозь, а капли, стекающие с его влажных прядей, падают мне на лицо.

Вдруг взгляд Майкла резко окрашивается такой злобой и яростью, что моё тело, не отдавая себе отчёта, вздрагивает. Внутри застывает вопрос: что я натворила, чем заслужила эту пугающую гримасу на его лице? Если бы у меня были силы, я бы точно вскрикнула от испуга — я никогда не видела его таким.

— Тебе это так с рук не сойдёт! — рычит он, оборачиваясь к тому, кто стоит у него за спиной. — Я сделаю всё возможное, чтобы ты жалела каждый грёбаный день своей оставшейся жизни за то, что натворила! Теперь даже её просьбы не заставят меня пощадить тебя! — срывается на крик Майкл. — Ты ответишь за каждое слово, сказанное ей! За всю боль, которую причинила! Теперь ты имеешь дело со мной! И каждый раз, засыпая, помни об этом!

Он тяжело дышит, словно разъярённый бык, едва сдерживая себя. Я чувствую, как его сердце яростно бьётся под мокрой рубашкой, будто пытаясь вырваться наружу.

— Выведите её отсюда и больше никогда не впускайте в этот дом! — крикнул Майкл кому-то вдали.

Я лежала, словно тряпичная кукла, наблюдая за происходящим со стороны и не понимая, почему тело меня не слушается и никак не реагирует.

Его глаза, в которых смешались испуг, злость и боль, на мгновение задержались на моём лице.

— Любимая, тебе больно? — дрожащим голосом обратился ко мне Майкл. Слово «любимая». Каждый раз, как первый, разряд прямо в сердце. — Прошу, скажи что-нибудь, — умолял он испуганным, хриплым голосом.

Я лишь покачала головой, кажется, потратив на это всё, что осталось от моих сил.

— Нам нужно в больницу, — прогремел голос Майкла над моим лицом, хотя говорил он не мне. Наконец, сделав ещё один вдох, я открыла рот, пытаясь хоть что-то сказать.

— Не нужно, я… — прохрипела я, но вспыхнувшая резкая боль в горле не дала мне продолжить. Всё внутри наполнилось жаром, обжигая каждую клеточку моих лёгких. Чья-то рука из-за спины подала плед, и Майкл тут же укутал меня им. Колючая ткань позволила мне наконец почувствовать свою кожу, которая до этого казалась онемевшей.

— Тебе нужно в больницу, моя маленькая, я переживаю, — тихо произнёс Майкл, одновременно поглаживая мои волосы. Я чувствовала, как его рука, обвивающая меня, сильно дрожала, но при этом согревала и успокаивала.

— Не нужно, я в порядке, — наконец произнесла я хриплым голосом, стараясь не показывать, как обжигает горло и легкие при каждом вздохе. Я по-прежнему так напугана, что не могу двигаться. Мне нужно только, чтобы Майкл крепче обнимал меня и больше не отпускал.

— Адель, тебя должен осмотреть доктор, — произнёс Майкл более жестким тоном. Затем, немного смягчившись, добавил: — Я вызову его сюда, и он осмотрит тебя.

Я кивнула в ответ, не в силах спорить. Врач, который оказался их семейным, жил всего в нескольких домах от особняка. Пока мы ждали его, Майкл не выпускал меня из своих рук. Дрожь в его теле не унималась, но тёплые руки согревали меня, даря успокоение. Я чувствовала себя такой измотанной, что ещё немного — и я готова была провалиться в сон.

Казалось, я совсем не осознавала, что была в шаге от гибели всего мгновение назад. Самое страшное было то, что в какой-то момент я уже успела смириться с неизбежностью смерти. А сейчас я сидела, словно ничего и не произошло, и прижималась к дрожащему телу Майкла. Было странное чувство, что за мою жизнь он тревожится гораздо больше, чем я сама. Возможно, это был шок, но больше всего меня мучила невероятная усталость. Мысли о том, что произошло после того, как я отключилась, не давали мне покоя. Вероятно, именно Майкл спас меня, и я была обязана ему своей жизнью. В памяти не осталось ни одного фрагмента после того, как я сдалась и перестала бороться, и от этого я лишь сильнее корила себя.

Мокрое платье неприятно прилипло к коже, и я не могла никак согреться. Хотелось скорее избавиться от него — оно стало ледяным, как и промокшая одежда Майкла, который не отодвигался от меня ни на сантиметр, крепко прижимая меня к себе. Мягкий диван под нами был насквозь мокрым, но меня это мало волновало, как и, кажется, его. Люди кружили вокруг, я слышала голоса, но не различала лиц. Мой взгляд сосредоточился на пальцах, цеплявшихся за мокрый лацкан пиджака Майкла, и я не хотела отпускать его до тех пор, пока не появился врач.

Осмотрев мою шею и горло, врач несколько раз прослушал лёгкие, словно стараясь в чём-то убедиться, после чего удивлённо вскинул брови и стал убирать свои инструменты.

— Вам повезло, — наконец произнёс он, повернувшись ко мне.

— Не уверена, что это слово вообще подходит к данной ситуации, — тихо ответила я, всё ещё ощущая боль, и бросила осторожный взгляд на Майкла. Он выглядел напряжённым и, по какой-то причине, смотрел куда угодно, только не на меня. Я чувствовала, что он намеренно избегает моего взгляда.

— Вам судить, но, несмотря на достаточно серьёзные гематомы на шее, лёгкие чистые, а горло должно пройти через пару дней, — спокойно сказал доктор. — Некоторое время вы будете чувствовать боль при разговоре, но кроме обезболивающих и хорошего отдыха, здесь ничем помочь нельзя, да и не нужно. Конечно, рекомендую завтра посетить вот эту клинику, — врач протянул мне визитку с его именем и адресом. — Для уверенности сделайте снимки, чтобы ничего не упустить.

Я кивнула в знак согласия.

— Спасибо, док… — Не успела я договорить, как меня прервал хриплый, казавшийся очень усталым голос Майкла, в котором звучал странный оттенок, словно вся жизнь покинула его.

— Я отвезу её в клинику прямо сейчас. Ричард, вы поедете с нами или на своей машине? — Майкл словно никого не хотел слышать. Несмотря на то, что врач ясно дал понять, что мне ничего не угрожает, он настаивал на том, чтобы отвезти меня на снимок, хотя явно был сильно измотан, как и я.

— Майкл, в этом нет необходимости, — спокойно ответил Ричард. Его голос звучал так успокаивающе, но Майкл его не слушал.

— Вы сами порекомендовали сделать снимки! — голос Майкла становился всё более надломленным с каждым словом.

— Адели сейчас нужны покой и отдых, и это важнее, чем снимки. Её жизни ничего не угрожает, — терпеливо повторил доктор.

— Мне нужно убедиться и знать наверняка… — уверенно начал Майкл, и его голос звучал более агрессивно, чем следовало. Я не дала ему договорить и резко прервала его, хотя это далось мне с трудом.

— Майкл! — он проигнорировал меня, открыл рот, чтобы продолжить. — Майкл! — повторила я, стараясь привлечь его внимание. Он замолчал, но так и не посмотрел на меня. — Мы сделаем это завтра. Сейчас же мне холодно и я очень устала. — Он прикрыл глаза, несколько мгновений стоял молча, а затем едва заметно кивнул, показывая, что согласен.

Пока доктор давал свои рекомендации, я наконец-то разглядела людей, находившихся в комнате, кроме нас троих. Это была женщина средних лет в рабочей форме, вероятно, домработница, Алек — брат Майкла, и его отец Натаниэль. Взгляд Натаниэля то и дело метался между мной и Майклом, и я не понимала, о чем он думает. Алек, в свою очередь, выглядел озлобленным, словно о чем-то размышлял, не замечая нас. Всё это казалось странным, и находиться рядом с ними было чертовски неприятно.

Еще раз поблагодарив Ричарда, я попыталась подняться с дивана. Мне очень хотелось убраться отсюда подальше, наконец снять с себя платье и избавиться от изучающих взглядов чужих мне людей. В считанные секунды Майкл оказался рядом и, продолжая избегать моего взгляда, подхватил меня на руки.

— Майкл, прислуга подготовила твою комнату и сменную одежду для вас с Адель. Вам лучше переночевать здесь. Адель нужен отдых и покой, — произнес Натаниэль с каким-то надломленным тоном, словно боялся реакции сына на его предложение.

— Хорошо, — ответил Майкл, но в его голосе не было ни тепла, ни эмоций.

— Адель, поправляйтесь, — смущённо произнёс Натаниэль. — Всё необходимое вам предоставит Делайла, — добавил он, указав на домработницу, стоявшую позади него. Делайла слегка кивнула, и я ответила ей тем же.

— Спасибо, — тихо произнесла я, прижимаясь плотнее к Майклу. Его тело ощутимо напряглось от моего прикосновения, но я старалась отогнать от себя тревожные мысли. Закрыв глаза, я сосредоточилась на ритме его уверенных шагов, которые отзывались толчками у меня в груди.

Майкл молча нёс меня по лестнице, его тело было напряжено, как натянутая струна, а руки бережно поддерживали меня за талию и ноги. Перенеся мой вес на одну руку, он другой приоткрыл дверь, которая с лёгким стуком распахнулась и ударилась о стену. Мой взгляд скользнул по просторной комнате, где стояла аккуратно застеленная кровать и лежала сложенная сухая одежда, вероятно, приготовленная домработницей. В тусклом свете помещение казалось уютным и тихим.

Комната выглядела просторной, а окна тянулись от пола до потолка. Открытый настежь балкон впускал холодные порывы ветра, заставляя меня невольно поёжиться. Практически в центре стояла массивная кровать коричневого цвета, по обе стороны от неё располагались тумбочки в тон. Всё выглядело достаточно просто и строго, за исключением одного угла: там стоял стол, заваленный разными вещами, а на стене рядом висели фотографии, грамоты и множество наград, аккуратно расставленных на полках.

Мне было любопытно рассмотреть фотографии и награды поближе, но я решила отложить это до завтра. Сейчас меня куда больше волновало не прошлое на этих фотографиях, а настоящее, которое стояло рядом, старательно избегая моего взгляда.

Майкл мягко опустил меня на кровать, будто опасаясь, что, сделай он это чуть резче, я рассыплюсь на мелкие кусочки. Аккуратно сбросив с меня покрывало, он сосредоточенно принялся расстегивать мелкие пуговицы на моем платье. Холодная ткань обволакивала каждый сантиметр моего тела, заставляя дрожать от озноба. Как только он справился с несколькими пуговицами, Майкл попытался развязать узелки на моей спине, но лишь сильнее запутал их. Его руки дрожали, а взгляд неестественно сосредоточился на застёжке.

Он выглядел иначе, и я не могла понять, что с ним происходит. Я тоже находилась в шоке и понимала, что произошедшее сегодня оставило отпечаток на нас обоих. Но почему он не хотел разговаривать со мной и даже не смотрел в мою сторону, оставалось загадкой. Мысли, казалось, захватили его, унося туда, где мне не было места. Я слегка коснулась его ладони холодными пальцами, пытаясь унять дрожь в его руках, но он резко отдёрнул их — то ли испугавшись, то ли осознанно избегая прикосновения.

— Майкл, — тихо позвала я, но он никак не отреагировал. — Майкл… — повторила чуть громче, и он замер, не поднимая взгляда. На его лбу собрались морщинки, и я машинально протянула руку, чтобы их разгладить. От моего прикосновения он вздрогнул, но не отстранился, лишь бросил на меня короткий взгляд. С ним явно что-то происходило, и я не знала, как ему помочь. В его глазах не было ни злости, ни страха, ни боли — только пугающая отрешённость. Я пыталась убедить себя, что мне показалось, но не могла поймать его взгляд, чтобы успокоиться: он вновь смотрел куда угодно, только не на меня.

В попытках разобраться в происходящем я молча сидела и рассматривала его лицо, не зная, как прикоснуться к нему, чтобы не напугать.

— Майкл, — снова позвала я. — Посмотри на меня. — Он не реагировал. — Прошу. — Медленно подняв взгляд, он наконец задержал его на мне, позволяя заглянуть в свои глаза и понять, что происходит.

Я подняла его руки и поднесла их к губам, нежно поцеловав. Он смотрел на меня, замерев; казалось, даже не дышал. Несколько поцелуев, и дрожь в его теле усилилась. Он вновь убрал руки — не так резко, но с тем же осторожным напряжением, будто я была ловушкой, а он — загнанным зверем.

— Майкл, что происходит? — я увидела, как наконец по его лицу пробежали эмоции. Боль исказила его прекрасные черты. Я сразу же потянулась к нему, прижимаясь всем телом, насколько позволяли силы.

Мокрая ткань липла, оставляя неприятные ощущения, но мне было плевать, ведь выражение, застывшее на его лице, было куда более страшным, чем возможность заболеть от обдающего меня прохладного ветра с приоткрытого балкона.

— Всё хорошо, я здесь, — слабо проговорила я ему на ухо. Майкл, словно очнувшись от оцепенения, наконец-то притянул меня к себе и заключил в свои тёплые объятия. — Я знаю, что напугала тебя, но прошу, поговори со мной, ведь сейчас ты пугаешь меня! — еле проговорила я ему прямо в грудь.

— Я не могу, — через мгновение наконец хрипло ответил Майкл, при этом ослабляя хватку своих рук.

— Что, не можешь? — хрипло прошептала я, и мои глаза испуганно забегали по его лицу.

Но он ничего не ответил, а только, отстранившись, стал мерить шагами комнату, нервно проводя ладонью то по сморщенному лбу, то по влажным волосам. О чём он размышлял, я только могла догадываться. Хотя, если быть честной, я и понятия не имела. Что если его слова означали, что он больше не может терпеть нашу вражду с Натали? Что если он понял всю серьезность ситуации и теперь решил оставить меня, чтобы не быть втянутым в эти ужасные семейные драмы? Страх обдал меня ледяной дрожью, и казалось, я почувствовала, как меня начало подташнивать от одной лишь мысли о том, что он больше не в силах это терпеть и собирается бросить меня. Я кинула умоляющий взгляд на Майкла, но он не замечал меня. Его движения замедлялись с каждым новым шагом. Казалось, он впадал в какой-то транс и не желал возвращаться в реальность. Наконец он совсем замер, как гипсовая статуя, стоя посреди комнаты. Его можно было бы принять за неживое существо, если бы не одно «но»: гримасы боли, ужаса и безысходности, сменяющиеся на его лице, выдавали в нём живого человека.

— Я не могу, — снова прошептал он, устремив взгляд вниз. Плечи бессильно опустились, ссутулив его силуэт, делая его на вид уязвимым и беспомощным.

— Майкл, прошу, ты пугаешь меня, — моё сердце перестало отстукивать привычный ритм и, кажется, замерло. Всё вокруг остановилось, и я застыла в ожидании его ответа.

Майкл медленно поднял взгляд, и я заметила, как его глаза поблескивают, отражая тусклый свет комнаты.

Он покачал головой, будто слова застряли где-то глубоко внутри. Его голова склонилась вниз, и тело медленно осело на колени. Руки безжизненно повисли вдоль туловища, словно он был марионеткой, у которой оборвались нити.

— Я не могу! Я просто не способен защитить тебя! У меня недостаточно сил… — прошептал Майкл, все так же глядя в пол, словно разговаривая не со мной, а с самим собой.

Он поднял на меня глаза, наполненные болью. Никогда раньше я не видела его таким — сломленным и побеждённым. Теперь я точно могла разглядеть, как маленькие слезинки скопились в уголках его глаз и блестели, так и не решаясь скатиться по его бледному лицу.

Майкла била дрожь, от холода или от страха — я не знала. Я просто сидела, растерянная и беспомощная, не понимая, что происходит.

Стараясь не напугать его, я медленно подошла и присела напротив, оставив между нами небольшое расстояние. Его руки прикрывали лицо, грудь тяжело вздымалась. Я увидела крошечную каплю, застывшую на тыльной стороне его ладони. Как бы он ни старался, слёзы всё равно стекали по его рукам, которыми он тщетно пытался прикрыть лицо.

Моё сердце сжалось, а в груди разлилась ноющая боль, словно меня ударили в солнечное сплетение. Слёзы ручьём потекли по щекам.

— Прости… прости меня, — прошептала я сквозь всхлипы. — Я не хотела… Я не хотела причинить тебе боль.

Майкл тут же опустил руки и посмотрел на меня. В следующее мгновение он рывком притянул меня к себе, сжимая в объятиях, и начал нежно целовать мои щеки, стирая слёзы.

— Адель, господи, я так люблю тебя, — тяжело вздохнул он. — Я так сильно люблю тебя, моя девочка. Я в полной твоей власти, не представляю свою жизнь без тебя. — Хриплый голос Майкла звучал безжизненно, несмотря на слова, которые он произносил, как будто в этот вечер какая-то часть его поверила в то, что я мертва и погибла вместе со мной. — Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня. Я стану лучше, я буду заботиться о тебе и о Джорджи. Только не исчезай из моей жизни, не оставляй меня одного. Я всё отдам, забирай всё. Без тебя мне больше ничего не нужно. Я люблю тебя больше, чем свою собственную жизнь. — Он говорил так быстро и тяжело дыша, что я не сразу осознала смысл его слов. Его тело дрожало, и я чувствовала, как меня трясёт от его страха. Я взяла его влажное лицо в свои руки и прижала губы к его губам так чувственно, как только могла, стараясь передать ему всю свою любовь.

— Майкл, я никуда не ухожу, я здесь, я с тобой, — прошептала я, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Я не могу тебя оставить, это мне не под силу. — Боль внутри становилась невыносимой, и я начала задыхаться.

— Ты не дышала! — Он поднял на меня глаза, словно не веря, что я действительно сижу перед ним. — Я на мгновение решил… Я на мгновение поверил, что… — Он не смог закончить, и слеза снова скатилась по его щеке. Я быстро коснулась губами, поймав её, оставляя легкий поцелуй на его холодной коже. — Мне показалось, что ты оставила меня, — наконец произнёс он. — В тот момент всё вокруг стало бесцветным. Всё перестало звучать и существовать; жизнь замерла. Я сидел там, ощущая, как моё сердце разрывается на части. Одно мгновение — и меня больше нет. Я никогда не чувствовал этого так отчётливо.

— Майкл, я тоже испугалась! Но поверь, я этого не хотела. Я боролась до последнего вздоха, не за себя, а за тебя и Джорджи. Мне страшно оставлять вас! Я корю себя за то, что не смогла дать отпор, за то, что могла сделать больше, прежде чем сдаться… — Я смотрела прямо в его глаза, которые явно не верили в мои слова. — Но поверь, все, о чем я думала, это ты и Джорджи! — Я знала, что это тот самый момент, когда нужно сказать, как он мне дорог, и что я не представляю жизни без него. — Я ведь… — Мне было трудно произнести это вслух. Я боялась, но больше не могла скрывать свои чувства; они словно сочились из меня, но только Майкл будто не замечал их, ожидая подтверждения словами. — Майкл, я люблю тебя! — Наконец вырвалось у меня, и эти слова утонули в тишине, но это было то, что нужно. Он вскинул брови от изумления и внимательно стал всматриваться в мои глаза, словно не веря, что я только что произнесла это. Его ладони накрыли мои щеки и притянули меня ближе, оставляя лишь несколько сантиметров между нами. Наши тяжелые выдохи сплетались, судорожно окутывая пространство между нами. Его руки всё еще подрагивали на моем лице.

— Прошу, произнеси это еще раз, — смотря мне прямо в глаза, наконец тихо произнес Майкл.

— Я люблю тебя! — сказала я, чувствуя, как уверенность наполняет меня. Его взгляд метался по моему лицу, и, похоже, впервые с того момента, как он вытащил меня из бассейна, в его глазах зажглась искра.

— Господи, как это прекрасно звучит из твоих уст, словно глоток воздуха, в котором я нуждался всю жизнь, — произнес он, и его растерянный, но уже не такой разбитый взгляд пронзал меня насквозь. — Адель, я тоже люблю тебя, так сильно, что временами это пугает.

Его слова звучали так, будто это было его первое признание в любви, как будто он не говорил этих слов до этого момента.

— Я люблю тебя больше жизни, — на последнем слове его голос дрогнул. — Иногда мне кажется, что это чувство сильнее, чем я могу вынести.

Эти слова оглушили меня, ударяясь о перепонки, словно гранаты. Губы Майкла неминуемо накрыли мои; поцелуй был глубоким и наполненным болью. Болью утраты, которую мы ощутили в этот вечер, осознав, как боимся потерять друг друга.

Осознание того, что моя жизнь теперь зависела от него — от его прикосновений, поцелуев, слов — рождало во мне страх и одновременно странное чувство спокойствия. Не менее сильно я чувствовала его зависимость от меня и знала, что готова отдать ему всё. Мы растворились друг в друге, и это было необратимо.

Реальность казалась слишком жестокой, не оставляя ни крупицы надежды на то, что мы сможем преодолеть все преграды. Но сегодня я не хотела думать о будущем и тех испытаниях, что нам предстоят. Сегодня мне хотелось быть только с ним, ближе чем когда-либо, и, наконец, отдать себя ему полностью, доверив то, что давно считала утраченным.

— Любимая, ты вся дрожишь. Ты совсем замёрзла, — разрывая наш поцелуй, хрипло произнёс Майкл, крепче прижимая меня к себе. Я покачала головой — моя дрожь была вызвана вовсе не холодом, который, кажется, я уже давно перестала чувствовать. Моё тело пронзала агония желания, растекавшаяся по коже, посылая ясные сигналы такой сильной потребности в моём мужчине, в любимом мужчине.

Его глаза, так часто меняющие оттенок, пухлые губы, раскрасневшиеся от нашего поцелуя, острые скулы, по которым так и хотелось провести пальцами, ощущая покалывание от жёсткой щетины, непослушные волосы, густые ресницы и небольшой шрам, хранящий в себе столько пережитой боли… Весь он, до последней родинки на лице, был тем, кого я так сильно желала, что не могла этому сопротивляться. Он стал центром моего притяжения и нестерпимого желания.

— Майкл, я хочу тебя, — неожиданно для самой себя произнесла я вслух. Я думала, что испытаю смущение или неловкость, но этого не произошло, потому что я полностью ему доверяла. И теперь доверяла даже свою жизнь. Взгляд Майкла устремился на меня, внимательно изучая, словно он искал ответы на свои немые вопросы. — Я хочу тебя, — повторила я. — Всего тебя. — последние слова прозвучали ещё увереннее.

Майкл сидел молча, вглядываясь в моё лицо, словно не веря тому, что только что услышал. Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, он заговорил почти шёпотом:

— Пожалуй, единственное, что мне остаётся спросить: ты уверена, что этого хочешь? — спросил Майкл, пристально глядя на меня. — Как бы сильно я тебя ни желал, я не хочу, чтобы ты потом пожалела…

— Майкл, я давно уже ничего так сильно не желала! Никогда ещё не была так уверена в своих словах и чувствах, — произнесла я, замечая, как его взгляд тут же наполнился страстью.

Его голубые глаза в ту же секунду потемнели, превращаясь из светлого оттенка в цвет грозового неба, затянутого тёмными тучами. Зрачки расширились, словно по щелчку пальцев, выдавая в Майкле сильное желание. Всё происходило так быстро, будто эта буря долго выжидала своего момента, старательно скрывая свою нужду. Не теряя ни секунды, он притянул меня к себе и жадно поцеловал, напористо вводя свой язык в мой рот. Поцелуй становился всё страстнее; мои стоны глухо тонули в нём, и я чувствовала, как меня трясёт от возбуждения.

Неожиданно Майкл отстранился и приподнялся на ноги, удерживая меня за спину и ягодицы на своей талии. Он делал это так легко, будто я ничего не весила. Не отрываясь от моих губ, он подошёл к балконной двери и наконец закрыл её, после чего развернулся и зашагал в другом направлении. Подойдя к кровати, он разорвал наш поцелуй и мягко уложил меня на покрывало. Его взгляд скользнул по моему силуэту, освещённому тусклым светом. Казалось, он из последних сил сдерживал себя, чтобы не сорваться.

Предпринимая очередные попытки разобраться с мокрыми завязками на платье, я ощущала, как в нём разрастается раздражение, как и во мне. Это было мило наблюдать, как он заботливо пытается сохранить моё платье целым, но мне было всё равно — я буквально сгорала от нетерпения.

— Разорви их! — прошептала я с хрипотцой, охваченная жгучим желанием наконец прикоснуться к его коже. Майклу не нужно было повторять дважды — одним движением я освободилась от этого проклятого платья. Помогая скинуть с себя мокрую, разорванную ткань, я осталась в одних трусиках. Заметив его жадный взгляд, не в силах больше сдерживать свои порывы, я медленно провела пальцами по ключице, затем коснулась груди, нежно сжав сосок между пальцев. Оба наших стона прорезали тишину.

— О Господи, как же ты прекрасна. Я так тебя хочу, — следя за каждым моим движением, Майкл поспешно стягивал с себя мокрый костюм. — Адель, ты как бриллиант в лунном свете, — его голос хрипел, слова звучали приглушённо, почти теряясь.

Наконец, оставшись в одних боксерах, он преодолел разделяющее нас расстояние и жадно припал к моей груди, захватив губами напряжённый сосок. Моё тело выгнулось навстречу ему, и стоны вырвались из меня, когда его губы и руки наконец дарили мне такие нужные, правильные прикосновения. Я не чувствовала ни страха, ни паники — они исчезли. Не знаю, что стало причиной этого освобождения… возможно, моя почти состоявшаяся смерть. Как бы жутко это ни звучало, я наконец обрела свободу в своих желаниях. Губы Майкла продолжали разжигать огонь внутри, покрывая поцелуями каждый сантиметр моего тела.

— Майкл… — простонала я, переводя на него взгляд. — Прошу.

— Чего ты хочешь, любимая? — Его улыбка была полна обожания и игривости.

— Я хочу, чтобы ты коснулся меня… там, — прошептала я, слегка раздвинув бёдра.

— Где именно? — Его рука тут же скользнула вниз по моему животу и легла на внутреннюю часть бедра. Он понимал, чего я прошу, но хотел услышать это. Его прохладные пальцы касались моей кожи, то приближаясь к заветной точке, то дразня, отодвигаясь.

— Между моих бёдер, — прошептала я. Рука Майкла мгновенно оказалась под тонкой тканью моего белья, его холодные пальцы коснулись клитора, а затем скользнули ниже, ощупывая уже влажную кожу.

— Ты такая мокрая, — прошептал он мне в губы.

— Я так сильно хочу тебя, — выдохнула я, не испытывая ни малейшего стеснения.

— О Господи, я боялся, что никогда не услышу этих слов, — прошептал Майкл, закрывая глаза.

Пальцы Майкла скользнули внутрь, и мои стоны эхом разнеслись по комнате. Его губы тут же накрыли мои в жадном, неудержимом поцелуе. Желание накатывало волнами, и я больше не могла сдерживаться — отчаянно хотелось ощутить его внутри, почувствовать его полностью, так, как мне долго не давал это сделать страх.

Проведя кончиками пальцев по напряженной шее, затем по твердой груди и прессу, я смело скользнула в его боксеры, обхватывая горячий и напряженный член. В ответ на мои движения — плавные и настойчивые — он застонал, прижимаясь ко мне крепче. Головка члена была уже влажной, и, продолжая поглаживать его вдоль всей длины, я ощущала, как он теряет контроль, задыхаясь в поцелуе. Наконец, Майкл отстранился, положив свой лоб на мой, стараясь успокоить дыхание.

— Ты не передумала? — тихо спросил мой прекрасный и заботливый мужчина, нависая над моим лицом и опаляя щеки горячим дыханием. Я видела, как сложно ему дается этот контроль, но то, как он, несмотря на обстоятельства, продолжает ставить меня на первое место, не могло не разрывать моё сердце на куски. Это дарило мне непоколебимую уверенность в том, что я делаю, а самое главное — с кем.

— Нет, — уверенно ответила я.

Аккуратно спускаясь по моему телу поцелуями вниз, он задержался на мгновение у края кружевных трусиков. Сжав их зубами, он потянул вниз рывком, оставив меня без последнего кусочка ткани на теле. Одним движением он избавился от боксеров и вернул губы туда, где я была уже слишком влажной. Язык скользнул по клитору, заставляя меня изогнуться навстречу его касаниям. Спускаясь языком все ниже, я почувствовала, как он входит в меня, слизывая всю влагу.

— О, Господи, Майкл! — я инстинктивно раздвинула ноги шире, позволяя ему углубиться языком. — Прошу, иди ко мне, я хочу почувствовать тебя всего, — с трудом выговорила я, осознавая неудержимое желание.

Без слов Майкл потянулся и накрыл своим телом мое. Он был тяжёлым, но эта тяжесть ощущалась приятно — обжигающее, весомое присутствие его тела.

— Если у тебя давно не было секса, то может быть немного неприятно или даже больно, — сказал он с серьезным выражением лица, нежно касаясь губами моего виска, а затем щеки.

Я слабо кивнула, немного вжимаясь в себя, когда почувствовала движение его головки члена по моей промежности. Он словно дразнил, размазывая мою влагу, перемешивая ее со своей.

Слегка надавливая на вход головкой члена, Майкл замирает, ожидая моей реакции. Я не в состоянии произнести ни звука — лишь с легким испугом и сильным желанием жду продолжения. Он входит в меня поступательными движениями и снова останавливается, позволяя мне привыкнуть к новым ощущениям. Для меня это первый настоящий секс — по обоюдному согласию и желанию, поэтому ощущения настолько необычны, что даже слегка пугают.

— Все в порядке? — спросил Майкл, внимательно наблюдая за мной. Дождавшись моего слабого кивка, он плавно вошел в меня полностью, заполняя своей длиной, растягивая мои стенки и заставляя ощутить внутри легкое жжение.

— О, господи, — простонали мы одновременно.

— Любимая, ты такая узкая, — нависая над моим телом, прошептал Майкл. — Как же невероятно ты ощущаешься.

Каждое слово кружило мне голову, как и ощущения внутри. Я наконец осознавала, что всё происходит правильно, но странная тянущая боль не покидала низ живота.

— Тебе больно? — обеспокоено спросил Майкл, вероятно, заметив перемену в моём выражении лица.

— Немного, — тихо ответила я.

— Я не буду двигаться. Тебе нужно привыкнуть, — Майкл старался говорить спокойно, но его тело было напряжено до предела, он сдерживал себя из последних сил. — Адель, ты так прекрасна, — проговорил он, рассматривая моё обнажённое тело и отвлекая меня от боли, которая начала понемногу отступать. Слабые, плавные движения Майкла внутри постепенно начали дарить мне невероятные ощущения. Чувство боли стало уходить на второй план.

— Всё ещё больно? — так же с волнением произнёс он.

— Нет! Прошу, продолжай! — его движения стали быстрее, и мы громко стонали, наслаждаясь тем, чего я так долго лишала нас обоих.

С каждым движением, наращивая темп и усиливая резкость толчков, Майкл заставлял мои ноги подрагивать от нестерпимого возбуждения. Захватив одной рукой мои кисти, он завёл их за голову, прижимая меня своим телом к матрасу. Вторая рука скользила по груди, спускаясь всё ниже, едва касаясь рёбер и живота. Я чувствовала всё так остро, словно его пальцы создавали ток, проникая под кожу. Мурашки покрывали всё тело, пока Майкл продолжал вдавливать меня в матрас, то наращивая темп, то снова замедляясь.

Каждое движение становилось всё прекраснее, и я ощущала, как он входит в меня и выходит, заставляя всё внутри сжиматься. Возбуждение, казалось, сочилось из меня, не оставляя шанса совладать с вихрем желаний, и я готова была закричать от того, как сильно жаждала этого мужчину, который лежал между моих ног. С каждым толчком его движения приближали меня к заветному освобождению. Губы Майкла покрывали мою кожу поцелуями, то нежно покусывая, то тут же успокаивая ласковыми прикосновениями, создавая головокружительный контраст ощущений.

Его рука скользнула между нашими телами и коснулась клитора. Громкий стон вырвался из моего рта, разлетаясь по комнате. Мне было всё равно, услышит ли нас кто-то. Я была полностью и целиком в этом моменте.

Майкл невесомо поглаживал клитор, даря мне ощущения, которые казались почти невыносимыми.

— Майкл, я сейчас… — прохрипела я.

— Да, я тоже… — хрипло выдохнул он.

После нескольких толчков я запульсировала вокруг Майкла, сжимая его внутри с невероятной силой. Взрыв оргазма разлетелся по моему телу, не оставляя ничего на своем пути. Мне казалось, что я была в оцепенении так долго, что не заметила, как Майкл вышел из меня и кончил мне на живот. Тяжело дыша, он уткнулся лбом в мою грудь, всем весом прижимая меня к кровати. Но мне было все равно, потому что я не могла собрать себя по кусочкам после того, что только что испытала. Я буквально распалась на мелкие частицы и вновь собралась, пережив самые невероятные ощущения, которые я когда-либо испытывала в своей жизни.

— Майкл, это было…

— Совершенно, — не дав мне закончить, он подобрал идеальное слово, все так же тяжело дыша.

— Да, — согласно кивнула я.

— Нам нужно в душ, — сползая с меня, прошептал он и потянул меня за собой.