Не доверяя даже сердцу

Глава 41 Это зависть

Темная комната окутана холодом. Сильный ветер завывает, не давая укрыться от его ледяного дыхания. Я шарю ладонями по поверхности рядом, пытаясь найти хоть что-то, чем смогу укрыться. Тяжелые шаги приближаются, и отвратительный запах, исходящий из пасти того, кто прячется в темноте, заставляет меня покрыться мурашками. Я пытаюсь закричать, но у меня нет голоса. Беззвучно шевеля губами, я зову на помощь, но меня никто не спасет — никто меня не слышит.

Неожиданно рука натыкается на что-то мокрое и вязкое, и я с трудом понимаю, что это. Приблизив ладонь к лицу, ощущаю характерный металлический запах — мои руки полностью в крови. Я начинаю оглядываться по сторонам, пытаясь понять, чья это кровь, но вокруг никого нет. Только спустя мгновение я замечаю свои ноги: внутренняя часть бедра окрашена кроваво-красными пятнами. Кровь льётся из меня, словно из сломанного крана, и я ощущаю, как силы покидают моё тело. Ещё один немой крик.

Не оставляя попыток издать хоть звук, я открываю и закрываю рот, как рыба.

Резко всё моё тело теряет способность двигаться, и я чувствую себя марионеткой, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Шаги становятся всё ближе и отчётливее, а моё сердце стучит, как сумасшедшее, готовое вырваться из груди в любую секунду.

Моё плечо сжимает чья-то сильная рука, и я пытаюсь повернуть голову, чтобы рассмотреть, кто это, но тело по-прежнему не слушается. Я делаю ещё одну попытку закричать, и, наконец, мой крик разносится повсюду. Я плачу и зову маму и папу, но никто не слышит, никто не спасёт меня.

Внезапно я слышу отдалённые мужские крики. Этот голос обращается ко мне, зовёт, и я пытаюсь двинуться, чтобы пойти навстречу ему.

— Адель, милая, я здесь, тише, тише… — резко распахнув глаза, первое, что я вижу, — испуганные глаза Майкла. — Это был кошмар! — он крепко обнимает моё дрожащее тело. — Тише, тише, родная, я здесь, я с тобой, ты в безопасности. — Озноб продолжает сотрясать всё моё тело.

Несколько мгновений я безжизненно лежу в объятиях Майкла и не произношу ни слова. Он крепче обнимает меня, поглаживая по спине и волосам.

— Ты здесь, — наконец, на выдохе произношу я, ещё сильнее прижимаясь к горячему телу Майкла.

— Всё в порядке. Я здесь, — слышу, как его голос дрожит. Он испугался за меня.

— Прости, что напугала, — произношу ему в грудь.

— Тебе не за что извиняться. Кошмары опять вернулись? — шепотом продолжает Майкл.

— Да. После того как ты оставался у меня, они исчезли, но сегодня… не знаю почему… — Я чувствую, как слеза скатывается по щеке.

— Не хочешь рассказать, о чём был кошмар? — поглаживая одной рукой мою спину, а другой прижимая меня к себе, Майкл покрывает поцелуями мои волосы.

— Не сейчас, — тихо прошептала я в ответ.

— Хорошо. Хочешь ещё поспать? — нежно спрашивает он с пониманием в голосе.

— Нет, я хочу кофе. — Отодвигаясь от Майкла, я почувствовала сильную необходимость поцеловать его, поэтому без промедления накрыла его сухие тёплые губы своими. Утренние поцелуи с Майком — это особый вид удовольствия. Я старалась занять свои мысли приятными ощущениями рядом с этим мужчиной, чтобы не возвращаться к кошмарам.

— Давай я принесу нам завтрак, — разрывая поцелуй, нежно проговорил Майкл мне прямо в губы.

— Может, сходим куда-нибудь вместе? — слегка улыбаясь, я посмотрела ему в глаза, ожидая его реакции.

— Вместе? А если нас увидят? — лукаво улыбнулся Майкл в ответ.

— Мне уже всё равно! — устало произнесла я, замечая, как глаза Майкла обрамляют мягкие морщинки, а его улыбка становится шире, открывая белоснежные зубы. Резко притянув меня к себе, Майкл, как всегда, взял инициативу: его язык яростно ворвался в мой рот, переплетаясь с моим, заставляя стоны подниматься из груди и растворяться на его губах. Дыхание Майкла стало тяжёлым, рука скользнула по моему бедру, оставляя после себя разгорячённую кожу. Он прижал меня ещё сильнее, не оставляя ни одного миллиметра пространства между нашими телами, укладывая свою руку на мою спину, что заставило меня инстинктивно выгнуться навстречу его горячей груди.

— Пойдем, возьмем тебе кофе. — Тяжело дыша, Майкл с трудом отстраняется от меня. Разочарованная тем, что он прервал наш поцелуй, я слабо киваю и поднимаюсь с кровати.

— Два американо, пожалуйста, и черничный пирог. — Майкл делает заказ в кафе, расположенном неподалеку от дома. Молодая девушка-администратор с румянцем на щеках внимательно изучает его лицо, неосознанно прикусывая нижнюю губу. Не знаю, смогу ли когда-нибудь смириться с тем, какое влияние он оказывает на женщин, но моя ревность мгновенно рассеивается, как только я замечаю его полное безразличие к этой привлекательной особе. Поймав мой взгляд, Майкл тут же улыбается — так искренне, что я мгновенно ощущаю себя самым любимым человеком на свете. В его глазах отражаются обожание и непреодолимое желание. С этим определенно нужно что-то делать. Я задумываюсь о том, какой он красивый, когда кончает, и мечтательно погружаюсь в воспоминания.

— Ваш кофе, — произнесла официантка, подходя к нашему столику. Она даже не удостоила меня взглядом и сразу же начала флиртовать с Майклом. Кажется, по правилам этикета кофе должны сначала подать женщине, но, видимо, это не тот случай — меня она будто вообще не замечает.

— Девушка, это мой кофе! — твёрдо заявляю я, пристально глядя ей в глаза. Она мгновенно смущается, спешно передаёт мне чашку, втягивает голову в плечи и, почти бегом, возвращается на своё рабочее место.

— Мне нравится, когда ты ревнуешь, — с улыбкой произносит Майкл, внимательно наблюдая за мной.

— Это не из-за тебя, я просто очень хотела этот кофе, — хитро подмигиваю ему в ответ.

Майкл смеётся, качая головой.

— Похоже, мне придётся привыкнуть к тому, что вокруг тебя всегда будут кружить другие женщины.

— Как и вокруг тебя — мужчины.

— Я этого не замечаю, — отвечаю, делая долгожданный глоток кофе.

— Зато мне это прекрасно видно, — поднимая бровь, Майкл мягко улыбается и внимательно смотрит на меня.

Я пожимаю плечами, давая понять, что это не имеет для меня значения.

— Не хочешь обсудить то, что вчера услышала обо мне? — неожиданно меняет тему Майкл.

— Нет, — честно говорю я, ставя кружку с кофе обратно на стол.

— Вчера казалось, что ты хочешь знать правду, — он серьёзно смотрит на меня, сводя брови.

— Это было вчера, и я была не права, когда решила обвинить тебя в том, в чём даже не была уверена.

Майкл слабо кивнул и задумался, но через мгновение прочистил горло и продолжил:

— Она просто хотела денег, как и многие, с кем я тогда проводил время. Но, не получив желаемого, начала шантажировать меня. Всё вскрылось быстро. Статьи, опровергающие её беременность, слишком ударили по её репутации, и ни один агент больше не хотел с ней работать. Она была моделью и иногда подрабатывала актрисой. После того как врач, подделавший результаты анализов, сознался, СМИ ополчились на неё и, как коршуны, пытались урвать хоть кусочек скандальной истории. Поэтому я помог ей сбежать — с условием, что она больше никогда не появится в моей жизни. Она, конечно же, согласилась. Поэтому её больше никто здесь не видел, и беременности, конечно, не было. Я бы никогда так не поступил со своим ребёнком, — закончил Майкл.

— Ты не обязан…

— Нет, обязан. Я не хочу, чтобы эти мысли разъедали тебя изнутри. Я знаю, как это работает. Чтобы проверить мои слова, ты можешь поискать статьи. Это было три года назад.

— Мне это не нужно, я верю тебе, — произнесла я, положив ладонь поверх его руки. Мне было достаточно его объяснений, и я больше не хотела возвращаться к прошлому.

Закрыв эту неприятную тему, мы оставшееся время болтаем обо всём подряд, просто наслаждаясь моментом, проведённым вместе. Это утро наверняка останется в моей памяти на долгие годы.

Выходные пролетели так быстро и так прекрасно. Время, проведенное с Джорджи, Майклом и Аной, действительно делает меня счастливой. Я ощущаю, что наконец-то дома, как будто все эти пять лет скитаний завершились, и я смогла обрести то, что казалось давно утраченным.

— Мамочка! — неожиданно позвал меня Джорджи.

— Да, милый? — улыбнулась я, глядя на своего чудесного мальчика.

— Можно мы с дядей Майклом пойдём играть в мяч?

— С дядей Майклом в мяч? — удивлённо переспросила я, переводя взгляд на Майкла. Он слегка улыбнулся и пожал плечами в ответ. Это было так забавно — наблюдать, как они становятся ближе.

— Можно, мамочка? — Джорджи с нетерпением снова обратил моё внимание на себя.

— Ну, если дядя Майкл не против, то, конечно, можно, — улыбнулась я.

— Дядя Майкл, мама разрешила! — радостно воскликнул Джорджи.

Майкл довольно улыбнулся и, подойдя ко мне, мягко и чувственно поцеловал в губы.

— Пошли, приятель, дадим маме и тёте Ане немного отдохнуть от нас, — улыбаясь мне в губы, произнёс самый прекрасный мужчина на свете.

— Будьте осторожны, — бросаю я им вслед, прежде чем дверь за ними захлопывается.

— Джорджи, кажется, полюбил Майкла, — неожиданно прервала мои размышления Ана.

— Да, мне тоже так кажется, — сказала я, переводя взгляд на сестру. Она игриво приподняла брови, подняла кружку с чаем и шумно отпила. — Что?

— А мама Джорджи тоже полюбила Майкла? — задаёт прямой вопрос Ана.

— Смотрю, у тебя игривое настроение? — улыбнулась я.

— Не уходи от ответа! — Ана прищурилась и уставилась на меня.

Тяжело вздохнув, я внимательно посмотрела на неё.

— Что ты хочешь услышать? — спросила я абсолютно серьёзно.

— Хочу знать, какие у тебя чувства к нему. С ним всё очевидно, а вот с тобой…

— С ним тебе всё очевидно? — усмехнулась я.

— Да! — закивала головой сестра, словно это было действительно очевидно. — Он всё время будто не может отвести от тебя глаз. Чем бы ты ни занималась, он смотрит на тебя таким влюблённым взглядом, что только дурак этого не заметит, — спокойно пояснила Ана. — Раньше мне казалось, что у тебя я вижу такой же взгляд, но сейчас ты словно другая. Не знаю, как объяснить.

— Не замечала за тобой такой наблюдательности.

— Значит, не скажешь? — надула губы Ана, глядя на меня с притворной обидой.

— Ана… — я тяжело вздохнула. — Я не знаю. Я очень боюсь.

— Чего?

— Я боюсь, что если признаюсь ему и скажу вслух, всё разрушится. Я не хочу его потерять.

— Значит, ты всё-таки любишь его, — заключила Ана, но я не стала отвечать.

— А ты? — решила я перевести тему.

— Что я? — Ана в недоумении уставилась на меня.

— Не хочешь рассказать, где ты пропадаешь вечерами? — спросила я, заметив, как её лицо меняется.

— Я не пропадаю, — растерянно ответила Ана.

— Ладно, не хочешь — не рассказывай. Но знай, что я всегда готова выслушать тебя.

Ана выжидающе посмотрела на меня, словно собиралась что-то сказать, но, в итоге не решившись, лишь кивнула.

Вечер прошёл замечательно. Джорджи с Майклом смотрели мультики, и я не могла отвести взгляд от их счастливых лиц. Я замечала, как с каждым днём Майкл становился всё более расслабленным. Напряжение постепенно покидало его тело и лицо, словно он действительно чувствовал себя дома, частью нашей семьи. Наверное, именно поэтому я решила поговорить с ним о приглашении на юбилей его отца.

Я понимала, как тяжело Майклу до сих пор вспоминать своё детство и пережитое из-за отца, как глубоко это ранило его. Возможно, кто-то сочтёт меня наивной, но я верю, что, получив ответы от отца на свои вопросы, Майкл наконец сможет избавиться от всего, что до сих пор не даёт ему спокойно жить. Это шаг, который поможет ему освободиться от боли, которую он носит в себе все эти годы. Столько обид, столько гнева… Я вижу, как это его мучает, разъедает изнутри. Но если он сможет отпустить всё — не ради отца, а ради себя, — возможно, тогда обретёт тот внутренний покой, которого давно заслуживает.

— Майкл, я не прошу тебя прощать его ради примирения или впускать обратно в свою жизнь. Это должно быть только твоим решением, если ты сам этого захочешь. Я прошу лишь попытаться выслушать — не ради него, а ради себя. Ты заслуживаешь покоя и всего самого лучшего, — я смотрела на него умоляющим взглядом, надеясь, что он поймёт, как это важно.

— Мне не нужно от него ничего, — сквозь стиснутые зубы холодно ответил Майкл.

— Родной, я и не прошу что-то брать. Я прошу лишь выслушать, — я тяжело вздохнула, заметив, как его глаза расширились на слове «родной», но он тут же спрятал свою реакцию, ведь злость всё ещё кипела в его груди. — Возможно, он сможет дать ответы на те вопросы, которые так много лет сжигают тебя изнутри. Если же нет, мы уйдём оттуда, как только ты этого захочешь, — я взяла его руку и поцеловала, чувствуя, как напряжение начинает спадать. Лицо Майкла стало мягче.

— Ты пойдёшь со мной? — он посмотрел на меня, и я кивнула в ответ.

— Я знаю, что ты хочешь быть сильным, особенно в моих глазах, но тебе не нужно ничего доказывать. Я принимаю тебя любым. У каждого ребёнка есть вопросы к родителю, особенно когда тот сам просит разговора, — я не унималась, стараясь достучаться до него. — И я повторю: это не для него, и ты не обязан прощать, если не захочешь. Более того, даже я не хочу прощать его за то, что он сделал с тобой. Но если это поможет тебе, если ты наконец сможешь сбросить этот груз, я буду рядом, чтобы поддержать тебя.

Я придвинулась ближе, накрывая плечи Майкла ладонями и притягивая его в свои объятия. Он со всей силы прижал меня к себе, уткнувшись носом в мою шею. На несколько мгновений он замер, словно статуя, без единого движения. Только короткие, прерывистые вдохи выдавали его. Он будто пытался надышаться моим запахом, в надежде, что это принесёт ему успокоение.

— Спасибо, — тихо прошептал он мне в шею, его губы мягко коснулись моей кожи. — Если ты будешь со мной, я готов пойти, — наконец сказал он, продолжая крепко держать меня в объятиях.

— Всегда, — так же тихо ответила я, прижимаясь к нему ещё сильнее.

Из воспоминаний меня вырывает стук в дверь.

— Да, войдите, — говорю я, сохраняя чертежи и собираясь свернуть программу. Мой взгляд устремляется к двери, и я с удивлением замечаю тонкую фигуру Кайли в проёме. Её вздёрнутый вверх нос, будто отточенный несколькими пластическими операциями, придаёт лицу ещё более надменное выражение.

— Даже не поздороваешься? — наконец прерывает тишину дерзкая блондинка, грациозно устраиваясь на моём диване. Её голубые глаза впиваются в меня, а в глубине пляшет ехидный огонь, разгораясь с неукротимой силой. Мне казалось, что я всегда видела этот огонь, но она умело его скрывала, не показывая свою ненависть так открыто. Пухлые губы, вероятно, казались ей недостаточно выразительными, поэтому она постоянно старалась увеличить их визуально, обводя контур далеко за их пределами. Мне это всегда казалось нелепым, но я старалась не придавать значения.

— Зачем пришла? — не став любезничать, я решаю атаковать первой, надеясь, что Кайли побыстрее покинет мой кабинет.

— О, малышка Адель наконец показывает свои зубки! — усмехается Кайли, явно наслаждаясь моим недовольством. — В тебе говорит зависть?

— Зависть? — непонимающе уставилась на нее.

— Я вижу, как ты смотришь на меня, как изучаешь мое лицо. Это зависть. — Она говорит так, будто сошла с ума.

— Господи, как знаешь. Прошу выйти из моего кабинета. — Моё терпение на исходе; маски сброшены, и теперь Кайли показывает своё истинное, отвратительное лицо.

— Знаешь, мне искренне интересно, через сколько он сбежит, осознав, какая ты пустышка! — проигнорировав мою просьбу, продолжает Кайли, вальяжно закидывая ногу на ногу.

— Тебя не учили, что лезть в чужие отношения некрасиво? — устало откидываюсь на спинку стула, заставляя себя не поддаваться на её провокации.

— Ты ведь абсолютно ничего из себя не представляешь. Даже внешность, если быть честной, посредственная. — Она снова усмехнулась, наслаждаясь тем, что говорит. Казалось, ещё немного, и я увижу, как яд польётся из её рта.

— Не могу понять, как это касается тебя? Или тебе слишком сложно жить свою скучную жизнь, и поэтому ты так лезешь в чужие? — я старалась говорить спокойным тоном, делая вид, что её слова меня не задевают, но внутри всё кипело от ярости и желания вытолкнуть её вон.

— Мне даже тебя жаль. Я уже вижу тот момент, как ты ползаешь, как побитая собачонка, когда он тебя бросит. Я даже надеюсь, что это продлится дольше, чем его предыдущие увлечения. — Она театрально вздыхает, надувая щеки, и с ехидной улыбкой продолжает. — Или хотя бы до тех пор, пока он не поймёт, что ты — полный ноль. — На последнем слове она хихикает.

— Твоя зависть здесь неуместна.

— Зависть? — слегка повысив голос, Кайли вскрикивает, подскакивая на ноги; по какой-то причине эти слова сильно задели её. — Это далеко не зависть! Просто жалко, как ты ведёшься на его очередные игры. Тебе уже ничего не поможет! — Кажется, она перешла на визг, и я осознавала, что выбила её из равновесия.

— О каких играх речь? Какое ты вообще отношение имеешь к Майклу? — не сдержавшись, я подалась вперёд и вскинула брови в нетерпении. Я действительно ничего не понимала.

В её глазах мелькнула растерянность, но она быстро скрыла её и тут же вернулась к привычному высокомерному выражению лица. Очевидно, она осознала, что сказала больше, чем следовало, и это сильно насторожило меня.

— Тебя это не касается! — резко осеклась Кайли, затараторив, словно пытаясь оправдаться. — Наслаждайся, пока можешь. — Кинув напоследок, стерва развернулась на каблуках и вышла за дверь, оставляя меня в абсолютном смятении и непонимании, что это сейчас было.

Еще некоторое мгновение я сидела и пыталась осмыслить ее слова. Меня не покидало ощущение, что эта женщина, во-первых, сошла с ума, а во-вторых, знает больше, чем я. Мое шестое чувство не давало мне покоя, но разум перетягивал одеяло на себя, уверяя меня, что это просто бредни сумасшедшей, явно влюбленной в Майкла. Поведение Кайли по отношению ко мне не имело никакого обоснования.

Постаравшись отогнать от себя все эти навязчивые мысли, я погрузилась в работу, позабыв об этом диалоге, как о страшном сне.

Однако всю неделю я замечала, что Майкл ведет себя как-то странно. Я списывала это на приближающийся юбилей отца и явное волнение, смешанное с раздражением по этому поводу, которое отражалось на его лице. Но было что-то еще. Однажды, проходя мимо спальни, где он остался, чтобы ответить на звонок, я случайно подслушала обрывки его разговора по телефону. Его голос звучал твёрдо и даже яростно, казалось, он еле сдерживал себя.

Я замерла, прислушиваясь, пытаясь понять, с кем он разговаривает и о чём.

— Я тебе сказал, что меня не волнуют последствия! Я должен знать, кто это сделал! Ты меня услышал? — прорычал он в трубку. Молчание повисло, вероятно, Майкл слушал, что говорит собеседник.

— Ты будто не слышишь меня! — так же со злостью проговорил Майкл, но в его голосе я уловила усталость. — Мне плевать, что говорит глава комиссии! Я должен знать, кто выслал им эти документы! Ты должен выйти на человека, кто оформил авторство, а после уже узнать для меня, кто передал ему все чертежи! Какого черта ты медлишь? Остин, я не понимаю! Ты всегда делал все быстро и четко! Я тебя просто не узнаю, в чем загвоздка? — снова повисло молчание.

— Что значит “глубже”? Подожди… — Я услышала шаги Майкла. Он шел в сторону двери, и если я сейчас не убегу, то меня застукают за подслушиванием. Я сделала несколько шагов назад, прячась за углом. Я не хотела подслушивать, но понимала, что речь шла обо мне и конкурсе. Как бы я ни настаивала, Майкл все равно решил выяснить, кто подставил меня.

Подойдя к двери, он посильнее прикрыл её, пресекая любую возможность услышать, о чем он говорит. Я не знала, как реагировать на это. Заявиться сейчас в комнату и сказать, что всё знаю, потому что подслушала, я не хотела, поэтому решила подождать, когда он сам решит рассказать всё, если, конечно, решит.