Охота на Трясогузку

Глава 9

Выходные пролетели нервно и бестолково. Да какое там пролетели — проползли, накаляя до предела мои нервы, беспощадно малюя синяки под моими глазами и отщипывая килограммы и сантиметры от моей фигуры. Я танцевала до изнеможения в попытке вытряхнуть из больной головы мучившие меня вопросы.

Кто эта беременная рыжуха? И от кого она беременна?

Не может быть, чтоб от Горского — он же сам говорил, что бесплоден.

А за каким тогда она оказалась в его машине?

И почему она называет его Егором⁈

Вообще-то, я надеялась… нет — я была уверена, что Гор позвонит сам и прояснит ситуацию. Мы ведь даже и не поговорили толком. Да и как тут разговоры вести, когда эта рыжая решила в обморок падать? И, главное, не потихонечку, сидя в машине, а непременно надо было вывалиться на глаза свидетелям. Так может, это игра на публику? Хотя нет, конечно, — бледно-зелёную физиономию не изобразишь по желанию, да и видок у этой девахи был такой, что лишний раз не захочешь привлекать к себе внимание. Тем более она объяснила, что в машине ей стало душно.

А мне сейчас душно! И тошно!

Вот куда он её вёз? А главное, откуда⁈ Ведь явно из своего караван-сарая, не за подснежниками же она в лес ходила. Но тогда что она могла делать в распутном логове Змея, будучи до такой степени беременной?

А может, это несчастный случай на производстве? Ну а что, поединок гениталий нередко приводит к подобным последствиям. Но нет, вряд ли она столько отсиживалась бы, там ведь совсем запущенный случай — у неё же живот, как глубинная бомба. А ещё говорит, рожать ей рано. Да у Айки такое угрожающее пузо было на самом пике, а у неё всё ж таки двойня.

Вопросы множились, я бесилась, а Горский не звонил. Вот так я ему нужна! А ведь я хотела спасибо ему сказать за то, что пресёк распространение компромата из «Трясогузки». Хотя, по правде говоря, до благодарности я вряд ли добралась бы, потому что в первую очередь ждала от Гора извинений и хоть каких-нибудь внятных объяснений его отвратной выходке в загсе. Но хрен там — с глаз долой, вали домой. И не ной!

А мне хочется задрать голову и завыть, зарычать! От обиды, непонимания и абсолютной неизвестности.

И всё из-за Айки. Какая же дрянь — сгоняла, значит, к своему папаше, вернулась (ещё вчера, между прочим, вернулась!) и как ни в чём не бывало: «Сашок, ты голодная?» И ни полслова о том, как съездила, кого видела и о чём с этим кем-то говорила… сука! Терпение моё испытывает. Она что думает, я сама стану про этого козла выспрашивать?

И я не стала — ни выяснять, ни ужинать. Вставила в уши наушники и отрывалась, пока до трусов не взмокла от пота. Устала, как собака, а уснуть всё равно не смогла. Промаялась полночи, а потом взяла и взломала этого сраного блогера-видеооператора. Вытащила на свет божий из его домашнего альбома самое отстойное фото, а под ним забацала пост для его любимых подписчиков, мол, как же вы все меня заебали. Теперь этому пидору будет некогда копаться в чужом бельишке, пусть своё отстирывает.

Ар-р-р-р!

Всё, воскресенье ушло в закат. Утром на работу, а я будто в шахте отпахала. И в офисе ничего хорошего меня не ждёт. Рябинин прилетел и непременно найдёт, до чего домахаться — это раз, завтра собрание — это два, и вся база наверняка уже мусолит мой жопный танец — это три. Вот интересно, те, кто успел увидеть моё выступление, что подумали о моём наряде? Впрочем, моё платье и за костюм Снегурочки сошло бы. В офисе ведь никто не знает, для каких целей я взяла в пятницу отгул. И слава Богу, что народ не в курсе, а иначе — хоть увольняйся.

— Сашо-ок, ты где там? — доносится с первого этажа голос Стешки. — Спускайся, п-посмотри, что я тебе привезла.

Надеюсь, не Геныча. Впрочем, был бы он здесь, весь дом сотрясался бы от его баса.

Я слышала, как приехала Стефания, но замешкалась, торопясь привести себя в божеский вид, чтобы не пугать младшенькую. Вот и привела, а в зеркало глянула — караул!

— Иду уже, — отзываюсь после очередного окрика.

Вздыхаю и иду вниз.

Кот, встретив меня в самом низу лестницы, тут же выгибает спину и, прижав уши, рычит, как дикий зверь. А ведь я ни разу эту сволочь не обидела. Разве что недобрым словом.

— А ну брысь отсюда, козёл бесхвостый! — топаю ногой, и наш ссыкливый кобель Август тоже на всякий случай улепётывает.

Вхожу в кухню. Сидят две мои кумушки — чаёвничают. Чай в нашем доме — это главный напиток, мы уже плачем и писаем жасмином и бергамотом. Айка в коротеньком кимоно, чёрные волосы рассыпаны по плечам, на губах нежная улыбка, спичечные пальчики сжимают пиалу — прямо гейша натуральная. А Стешка, как сказочная феечка — изящная зеленоглазая златовласочка. И я такая — рыжая кикимора.

— Сашулька! — Стешка срывается мне навстречу, целует, обнимает и с тревогой заглядывает в глаза: — Ты н-не заболела?

— А что, паршиво выгляжу? — ворчу я, но прижимаю сестрёнку к себе и отвечаю на поцелуй.

— Ты бледненькая, — Стефания отстраняется и внимательно меня разглядывает. — Мне даже кажется, ты ещё сильнее п-похудела.

— На вас, доходяг, равняюсь, — я выдавливаю кривую улыбку и прикипаю взглядом к столу, на котором уже порезан до трясучки мной обожаемый торт «Наполеон».

— Это я для тебя испекла, — радостно сообщает Стешка. — А то Айчик сказала, что ты п-плохо кушаешь.

Ох, ну такое я даже будучи при смерти не смогу игнорировать.

— Сань, может сначала горяченького? — предлагает Айка, и я мгновенно вспыхиваю.

— Я и так вся горю!

Вот как можно быть настолько непрошибаемой⁈ Я же сдохну скоро от недостатка информации, а ей хоть бы хны. Стоило мне раз сказать (ещё триста лет назад), что я ничего слышать не хочу о Вадике, и Айка словно язык проглотила.

— Кирилл где? — спрашиваю с таким вызовом, будто это мой муж, а они его спрятали.

— В баре у Геныча, — невозмутимо отвечает Айка.

Ну конечно, могла бы и не спрашивать! С тех пор, как Геныч задумал открыть спортбар, он всех друзей припахал к работе.

— Рабовладелец! — цежу сквозь зубы и отворачиваюсь, чтобы не видеть реакцию Стешки на мои слова, а заодно сделать себе кофе (задрали меня эти чайные церемонии!).

— Ничего, вот побарствуют наши мальчики и вернутся, — насмешливо щебечет Айка.

— А Кирюшки где? — не унимаюсь я. — Ты разве вчера не должна была их забрать?

— Я их забрала, — соглашается она, — и отвезла Рябининым. Они же соскучились по девчонкам.

— Кукушка, а не мать! — бросаю Айке, но та улыбается, будто я комплимент ей сделала. Стешка же смотрит на меня с укором, но благоразумно помалкивает.

Господи, как же они меня терпят, а⁈

Я запрокидываю голову, чтобы не расплескать слёзы, а проморгавшись, присаживаюсь на корточки рядом с Айкой и молча обнимаю её за ноги. Воробышек мой маленький.

Её ладошки ложатся мне на голову и ласково гладят, а мои глаза снова заволакивает слезами.

— Саш, мне кое-что надо сказать тебе про Вадика, — мягко начинает Айка, но имя «Вадик» действует на меня, как «озверин» на сумасшедшего.

— Да пошёл на хер твой Вадик! — я вскакиваю на ноги и возвращаюсь к забытому кофе. — Слышать не хочу про этого мудака.

Да отсохни навек мой язык!

Но Господь наградил меня умными младшими сёстрами.

— Сашуль, не обижайся, а можно я сп-прошу? — ласково стелет Стефания. — Я ведь больше года его не видела.

Я передёргиваю плечами, мол, как хочешь. Но догадываюсь, что Стешка ещё вчера обо всём расспросила Айку, а сейчас старается для меня. Ей бы в дипломаты, а не в ветеринары.

И вот сижу я тортик наворачиваю и, растопырив уши, слушаю, как Стефания спрашивает, а Айка сказки сказывает. Как Вадюша повзрослел, поумнел, возмужал и бла-бла-бла. Но главные новости оставили на десерт:

— Ай, а он надолго п-прилетел?

— Есть вероятность, что насовсем, — сбрасывает Айка свою страшную бомбу и обращается уже ко мне: — Саш, я именно об этом хотела сказать. Папа собирается привлечь Вадика к бизнесу и надеется, что ты поможешь вникнуть ему в дела.

— Я⁈ — сиплю, потеряв весь вкус. — Он что, издевается? Он как себе это представляет? И во что это они собираются вникать?

Но, ещё не до конца озвучив вопрос, я уже понимаю, о чём речь.

— А-а, так мой бывший решил меня подсидеть?

И девчонки одновременно возмущаются:

— Почему п-подсидеть?

— С чего ты это взяла?

— А с того, что я лишь временно исполняю обязанности директора. И кому, догадайтесь, я грею свой трон? Или вы думаете, что Рябинин задвинет родного сына и даст зелёный свет его бывшей сумасбродной жёнушке, у которой даже образование не по профилю?

— Саш, у тебя уже приличный опыт, а у Вадьки пока только диплом, — возражает Айка, и Стешка охотно поддакивает.

— Ой, какие же вы обе наивные, — я откидываюсь на спинку стула, абстрагируясь от всех аргументов в мою пользу, и начинаю судорожно соображать.

Час от часу не легче. Вот это у меня приключения в конце года — врагу не пожелаешь.

— … Об этом и речи быть не может! — Айка завершает свой пламенный спич, который просвистел мимо моих ушей.

Но я уже сама всё решила.

— Последняя неделя года — не самое удачное время для передачи полномочий. Но уже в пятницу я улечу на Занзибар, а Рябинины пусть сами вникают в рабочий процесс — передают, принимают… а мне…

Ох, сдаётся мне, что из этого отпуска выходить будет некуда.

На часах время близится к двум ночи, а я осоловевшими от недосыпа глазами таращусь в окно. Вот и настал пиздец моей карьере в «Воронцовскснабе». Непростая будет неделька. Мне бы только четыре дня продержаться. И не сорваться. Надеюсь, Пал Ильич не притащит своего дипломированного специалиста уже завтра? Но как бы там ни было, а выглядеть я обязана на все сто.

А подойдя к зеркалу, я поняла, что из этой измождённой чувырлы мне при всём старании не вытащить красотку. И только отчаянье заставило меня в такой час позвонить Инессе Германовне.

— Алекса, деточка, ты что, день с ночью попутала? — ворчливо, но, на удивление, не зло отозвалась она.

— Инесса Германовна, спасайте, у меня вопрос жизни и смерти.

— Прямо сейчас? — спокойно осведомилась Инесса и выдохнула дымок мне в ухо. Кажется, я даже табачный запах услышала.

— Не сейчас, но завтра к девяти утра я должна выглядеть, как звезда на красной дорожке, а я… в общем, сама я не справлюсь.

— Му-гу… — задумчиво протянула Инесса и вдруг как рявкнула в трубку: — Но имей в виду, приедешь сама. Я в вашу Тьмутаракань не потащусь. Ты хоть видела, что на улице творится? Там же натуральное ледовое поёбище! У меня сегодня сосед прямо у подъезда наебнулся и вторую руку сломал. И учти, что нам понадобится часа полтора.

— Я буду у Вас к семи.

— Когда ты только спать будешь? — недовольно проворчала Инесса. — Сон, чтоб ты знала — это главный залог красоты, здоровья и хорошего настроения.

— Мне не спится, — пожаловалась я со вздохом.

— Ну что ты раскисла, милая? А знаешь, что, выпей-ка сейчас бокальчик красненького.

— С кем пить-то? Все уже спят.

— Ну так выпей два бокала, и тоже спи! И не проспи мне! — гаркнула Германовна и отключилась.