Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем

Глава 55

Султан бросил кинжал, словно дротик, и он точно попал в цель. Злата испуганно обернулась. Оказалось, в этот момент сзади, словно хищник, притаился враг, и раненый император смог его остановить. Не успев нанести вред, поверженный противник обмяк и рухнул на землю. Обнажённый меч со звоном упал рядом, словно ставя точку в жизни своего владельца.

Но облегчённо выдыхать пока рановато. Битва не закончена. Лес горел, окружая поляну огненным кольцом. Если подмога и подоспела, то пробраться к ним будет не так-то просто, как, впрочем, и выбраться из этой адской ловушки. Злата продолжала уговаривать султана идти с ней, а тот, в свою очередь, требовал, чтобы она немедленно уходила:

— Ещё не поздно, есть шанс спастись!

— Я не покину поле боя, как трусливый шакал! А ты возвращайся в гарем — там о тебе позаботятся, — прошептал он, морщась от боли.

— Но, повелитель… я не уйду без вас!

Между тем перепуганный жеребец взвился на дыбы, метался на месте и отчаянно ржал, но свою человеческую подругу не бросал. Чувствуя его страх и боль, Злата металась в сомнениях, не зная, что делать. Подвергать опасности свою жизнь и жизнь животного — сущее безрассудство, но и султана оставить не могла. С другой стороны, нельзя спасти того, кто упорно не принимает руку помощи.

Жар огня подбирался ближе, он скользил по деревьям и сухой траве, грозно подкрадываясь, как хищник. Отвлёкшись на несколько минут, она обнаружила султана без сознания. Тормошение и битьё по щекам ни к чему не привели. Осторожно взяв его за туловище, с трудом дотащила до жеребца. Вот только как посадить его в таком состоянии верхом — не представляла. Однако на удивление, в состоянии аффекта мозг работал с удвоенной силой. Всеми правдами и неправдами убедив коня опуститься на передние ноги, Злата смогла усадить повелителя и намертво привязать его к седлу. Сама же прыгнула спереди, тотчас дав Угольку команду трогаться. Взвизгнув, жеребец ловко перепрыгнул с наездниками через обжигающие языки пламени и помчался прочь от страшного пожара.

Тем же вечером Валиде Бейза султан задумчиво перебирала жемчужные бусы, сидя на роскошной низкой кушетке, усыпанной пышными подушками. Во взгляде её пронзительных серо-голубых глаз читалась тревога, которую она безуспешно пыталась скрыть. Женская часть гарема — фаворитки и калфы — составляли ей компанию в этот тоскливый вечер.

Свет мерцающих ламп отбрасывал тени на круглый низкий столик с угощениями. Хазнедар Ягмур приготовила свою фирменную медовую баклаву с орехами, в хрустальных блюдцах лежал нежнейший рахат-лукум, а на квадратном серебряном подносе — сочные фрукты. В небольшие глиняные чашечки калфы разливали по желанию сладкий шербет или душистый чай с травами. В воздухе витал аромат розового масла и сандала. Тонкие пальцы одной из фавориток перебирали струны деревянного саза*, а мелодичные голоса других слаженным хором распевали песни.

Но Валиде не слышала слов. Она сидела с отсутствующим видом, мыслями далеко отсюда — там, в Белградском лесу, на поле боя, где решалась судьба её сына. Накануне пришёл от него гонец. Прочитанное казалось ей нереальным. Она несколько раз перечитала письмо и с помощью лупы долго разглядывала печать султана на плотной гербовой бумаге. Сомнений в подлинности не было, однако содержание вызывало множество вопросов.

Естественно, она тотчас исполнила поручение сына: отправила в подмогу группу лучших наёмников, разыскала нужного евнуха, а тот, в свою очередь, привёл к раненому казначею. Доверенные люди передали, что казначей совсем плох и не факт, что выживет. Для друга своего она средств не пожалела, и вскоре её личный врачеватель оказал ему необходимую помощь. Сиделкой к нему приставили молоденькую девушку по имени Джансу.

Валиде султан невольно качнула головой. «Представить только — евнухи и рабыни спасают жизнь повелителю, пока янычары от безделья закручивают усы!»

— Госпожа, не хотите ли выпить чаю? — тихо спросила одна из калф, склонившись перед ней.

Валиде молча покачала головой, и рабыня поспешно отступила.

Султанша встала и принялась медленно прохаживаться по комнате, заложив руки за спину; тяжёлая ткань платья шуршала в такт её шагам. Остановившись у окна, задумчиво уставилась вдаль. Фонтаны ночного сада по-прежнему успокаивающе журчали, а высокие кипарисы врезались в звёздное небо. Луна, полная и бледная, ведала больше всех, но молчала.

— «Где они? Почему так долго нет вестей?» — одними губами прошептала она.

Султанша знала, что не должна показывать своё беспокойство. Во дворце даже стены имеют уши, и любой может оказаться шпионом. Именно поэтому она собрала в этот вечер любимых фавориток, калф и других слуг — дабы недруги были уверены в её неведении, хотя на самом деле это не так. «Мать султана ведь не будет развлекаться, зная, что её сыну угрожает опасность!»

Для всех она — лишь хранительница гарема, но разве стала бы она ею и дожила бы до седин, не будь львицей во плоти? Попав в гарем совсем юной, вовремя смекнула: в суровых условиях не живут, а выживают. Отец Левента остался в памяти как жестокий правитель — она бы даже сказала, кровавый диктатор. И наложницы подле него не задерживались надолго — их были сотни. Все молодые и привлекательные, но она смогла выделиться. Своей необычной красотой — зацепить его взгляд, хитростью и харизмой — удержать интерес, а будучи мудрой не по годам — покорить, как покорял он народы.

Вскоре дверь распахнулась, и на пороге появился её человек. В женскую часть гарема допускались только кастраты, и некоторые доверенные лица были из их числа, хотя, по сути, не выполняли прямых функций евнухов.

Силуэт слуги склонился в поклоне.

— Моя госпожа… — произнёс он с почтением.

Мужчина выдержал красноречивую паузу, и султанша сразу поняла, к чему он клонит. Взмахом ладони с массивным перстнем на пальце она дала знак, что вечер подошёл к концу.

Когда они остались наедине, посланник продолжил:

— Госпожа, прошу, не гневайтесь на гонца с плохими вестями, но я должен вам это сказать…

Её материнское сердце, наполненное любовью, вздрогнуло и сбилось с ритма. Нехорошее предчувствие сдавило грудь, стало трудно дышать, но она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

— Говори, — приготовившись к худшему, ответила женщина, сжимая опущенные руки в кулаки.

— Янычары… они предали нашего султана. Заманили в ловушку, разгромили верную часть войска. Белградский лес в огне, как и лагерь повелителя.

От шока и ужаса у неё подкосились ноги. Она сделала шаг вперёд и оперлась о шершавый подоконник. Прохладный ночной воздух понемногу возвращал её в чувство.

— Что с моим сыном⁈ — голос дрожал вместе с телом.

— Мы не знаем, но наши люди ищут его!

— Как это… вы не знаете⁈ — с трудом выговорила она, пытаясь унять дрожь. — Вы обязаны его найти и привести мне живым! Я что, зря купаю вас в золоте⁈

— Нет, госпожа, — поспешно ответил мужчина, не поднимая головы.

— А что с предателем? — о нём она узнала от молодого евнуха, и вновь не от разведки, которую содержит. Этот факт не мог не раздражать.

— Наёмники тайно схватили его и сейчас пытаются выбить признание.

— Пытаются? Значит, он вам ещё ничего не рассказал?

— Госпожа, янычара столь высокого чина не так легко разговорить. Он усердно молчит и твердит, что у него есть влиятельный покровитель. Оттого и уверен в своей безнаказанности.

— Шайтан бы его побрал! — выругалась Валиде, а затем приказала: — Повелитель жив, я чувствую это! Не прекращайте поиски ни на секунду и сделайте всё, чтобы разговорить этого усатого шакала!

— Как прикажете, госпожа, — с поклоном ответил гонец.

Оставшись в одиночестве, она долго смотрела на луну. Чуткое материнское сердце обливалось кровью, ныло и болело. Но что-то внутри подсказывало: враги останутся ни с чем, её сын, несмотря на все преграды, вернётся живым во дворец.

А в этот момент за пределами дворцовых стен, под звёздным небом среди сосен-великанов, простая рабыня из будущего пыталась спасти султану жизнь. Ускакав галопом в чащу леса, подальше от битвы и пожара, она нашла место для ночлега — небольшой овраг у шумного ручья. Кровь удалось остановить, и сейчас обессиленный султан мирно спал на земле. Злата заботливо подложила ему под голову свою папаху. Янычаров поблизости не было, и прятать длинные волосы под головным убором она не видела смысла.

Ей удалось собрать хворост до наступления темноты, и теперь, сидя на корточках, она грелась у костра. Украдкой взглянула на султана. Его властное, обычно серьёзное лицо, сейчас казалось болезненно-бледным, а на лбу выступили капли пота.

— Держись, — прошептала она, зная, что он не слышит. — Ты должен выжить.

Уставшая от постоянной борьбы, она чувствовала, что на грани. Подавляя подступающую истерику, обречённо закрыла глаза. Она не знала, что делать и куда идти с раненым. Ему нужен врач, иначе он умрёт у неё на руках. К такому жизнь её не готовила. «Будь я медиком, возможно, смогла бы помочь…»

Где-то внутри голос успокаивал: «Ты слишком строга к себе. Не каждый смог бы пройти этот путь и остаться рядом в критический момент».

И её потянуло на откровения. Уверенная, что сказанное останется между ними, она поведала всю правду. О том, как оказалась в османском дворце. Вспомнила драку с Хазнедар Ягмур и унижения при осмотре.

— Султанчик, девушек тебе выбирают, как лошадей, — Злата не сдерживала эмоций. — Мне пересчитали все зубы, ещё удивились их качеству. Спасибо моему стоматологу, Петру Иванычу. А знаешь, кто меня больше всех взбесил?

Вопрос повис в воздухе, и она продолжила:

— Тётка-повитуха. Я неделями читала отзывы в интернете, выбирала лучшего гинеколога, а тут какая-то варварка без образования решает, подхожу ли я на роль любовницы!

Её никто не перебивал, и она говорила долго, будто с близким другом.

— Знаешь, я ведь так тебя боялась, — вдруг призналась она. — Думала, возьмёшь силой… а ты меня и пальцем не тронул. Я так тебе за это благодарна. Понимаешь…

Она замолчала, подбирая слова.

— Просто я предпочитаю любовь, а не просто секс. Для меня это важно…

Месяцы молчания и невысказанности измотали её. Выговорившись, она почувствовала облегчение. К тому моменту она согрелась, отдохнула, и веки начали тяжелеть. Пристроившись рядом с султаном, заснула, ощущая тепло его тела.

Только она не знала, что годы в военных походах сделали сон Левента чутким. Он услышал всё.