Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем

Глава 59

Молодые люди задержались у добрых супругов аж на неделю. Жена Насипа-дэдэ отказалась напрочь их отпускать. Она боялась, что рана начнёт гноиться, а её не окажется рядом, чтобы вовремя помочь. И вот, когда процесс заживления начался, их пребыванию больше не препятствовали.

Несколькими днями ранее им пришлось прятаться от незнакомых людей, пришедших в деревню на рассвете сразу после утреннего намаза. Те явно искали султана, ибо заходили с проверкой в каждый дом, ничего не объясняя. На всякий случай места своего укрытия не выдали. Это могла быть как наёмная сила султанши, так и недруги в лице предателей. Левенту пришлось спрятаться в сарае среди сена и коз, Злата же играла роль глухонемого сына престарелых супругов. Сложнее всего было скрыть арабского скакуна — столь породистая лошадь выделялась среди прочих, и с ней пришлось вдоволь повозиться. Однако небеса были к ним благосклонны, и опасность миновала.

Переместившись в заброшенную хижину чабана, стали обустраиваться. Пыль лежала густым слоем всюду, кухонной утвари почти не было, как и вещей. Самодельная лежанка вместо кровати, рядом стол и табурет, грубо сколоченные — по всей видимости, руками самого хозяина. Из вещей — один тёплый сюртук и папаха из овечьей шерсти. Одежду чабана из уважения трогать не стали. На их удачу дом находился на самой окраине села, и любопытных соседей поблизости не оказалось.

Злата долго думала, как намекнуть султану, что он не во дворце и множества слуг здесь нет. Одной справиться со всеми обязанностями выше её сил, да и в двадцать первом веке, откуда она пришла, хозяйственные дела принято делить поровну. А над мужчинами, неспособных за собой ухаживать, попросту смеются.

Вокруг да около ходить не стала и попросила о помощи прямо:

— Пока я буду чистить печь от старой золы, вы, повелитель, могли бы подмести двор здоровой рукой. Метла в углу!

Левент сначала подумал, что ослышался. Тогда девушка повторила требование. Во дворце подобной вольности она бы себе не позволила. Теперь же речь шла о выживании, и одной нести эту ношу было нелегко.

Выражение лица султана стало забавным. Он до конца не понимал, как реагировать на подобную просьбу. Ему, правителю от Европы до Йемена, указывает простая девушка?

Он император, стратег, главнокомандующий — и будет мести двор, как последний слуга? Немыслимо!

— Алтыным, ты перегибаешь палку! — прорычал он нарочито строго.

— Я так понимаю, помогать вы мне отказываетесь? — устало вздохнув, уточнила она.

Ответом послужило упрямое молчание. Подумав с минуту, девушка выдала:

— В таком случае я не буду топить печь, и мы замёрзнем. И еду по всей деревне искать не стану. Сядем дружно на диету. И вообще, справляйтесь со своими бедами сами! В няньки не нанималась! — вспыхнула она. — Если не хотите помогать, то с какой стати я должна одна горбатиться?

— Ты моя рабыня и подчиняешься моей воле!

— Что⁈ — вскипела Злата. — И когда я на верность присягу приносила? — Вопрос повис в воздухе. — Вытаскивала вас из огня по доброте душевной, а вместо благодарности…

— Я не просил тебя об этом! — воскликнул он. — Из-за тебя все теперь будут считать меня трусом!

— Ну, знаете ли! — фыркнула она и, швырнув кочергу в угол, выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

В наступившей тишине Левент вдруг почувствовал себя одиноким. Сначала он злился на неё за то, что осмелилась уйти, повысив голос. Затем — на то, что дела встали, а он не знал, как их продолжить. С детства его учили наукам, военному делу, дипломатии, но не бытовым навыкам. И чтобы доказать себе и ей, что способен обойтись без помощи, султан приступил к обязанностям.

Раз Алтыным намеревалась почистить печь, ему следовало завершить начатое.

— Тоже мне… героиня! — буркнул он, берясь за метлу.

Одной рукой делать это оказалось мучительно. Зола клубилась, лезла в глаза и на губы, оставляя горький привкус. Нос чесался нестерпимо. Вдохнув глубже, Левент расчихался так, что в висках застучало, а в ушах зазвенело.

С трудом окончив с печью, он замер: а что дальше?

Пришлось искать дрова. Обшарил весь двор, но вокруг хижины не было ни щепки. Даже коня, способного притащить хворост, не нашёл. Алтыным ускакала вместе с ним.

В походах огонь разводили янычары. Теоретически он знал, как это делается, но практика подвела. Собрал сухие ветки, а поджечь их не смог — бутылка с зажигательной смесью оказалась пустой или испорченной. Он сам до конца не понял. Сумерки сгущались, неся с собой колючий холод.

Он не боялся смотреть в лицо врагам или смерти, но перспектива замёрзнуть во сне пугала. Не таким жалким должен был закончиться его путь. Как бы враги ни торжествовали! Сдаваться не хотел, но и иллюзий не питал. Могучий султан без свиты стал беспомощным дитём. Жестокая правда больно ранила его. Принять это было трудно, как и взглянуть на себя со стороны.

Если бы не Алтыным и её друзья, его судьба давно была бы решена. Хрупкая девушка вывезла его из ада, отхаживала, а он вёл себя как надутый индюк. Неужели это и есть величие владыки?

Подобное не красило даже простолюдина. Он забыл, что всего лишь человек, возомнив себя божеством. Гордыня — грех, и он пал. Раскаявшись, султан забеспокоился: куда подевалась Злата на ночь глядя? Из оружия — лишь нож, который она едва держала в руках. Она искусная наездница, но одна… с сильными мужчинами не справится.

Усилием воли отогнал от себя тревожные мысли. Спать не лёг. Отправился на поиски.