Поцелуй принца

Глава 27

…некая гусыня, которую очень легко задеть, вызывая у нее сильнейшее раздражение, тем не менее прихорашивается изо всех сил, дабы привлечь внимание виконта-холостяка. Очень надеемся, что кто-либо сжалится над маленькой птичкой, прежде чем у нее начнется линька.

Двух дам видели в платьях, скроенных и сшитых леди Каролиной Хок. Ходят слухи, что леди Каролина намерена открыть собственный магазин, дабы поделиться своими талантами со всеми представительницами прекрасного пола в Лондоне.

Уважаемые дамы, не имеет смысла повторять, что серый цвет не годится для устройства летнего бала и что его следует приберечь исключительно для ношения траура.

Дамская газета мод и домашнего хозяйства госпожи Ханикатт

Потребовались объединенные усилия Леопольда и Гарретта, чтобы доставить Бека домой и уложить в кровать, а Каролина шла впереди и устраняла все препятствия на их пути. Уже лежа на кровати, свесив с нее одну ногу, Бек принялся жаловаться на то, что он столько денег оставил за игорным столом.

Когда в комнату вошел Гарретт с ночной рубашкой барона в руках, Каролина сказала:

– Займитесь Беком, Гарретт. А я провожу принца.

– Подождите, подождите, подождите, – донесся до них голос Бека с кровати, и он даже приподнялся на локте. – Лео… пообещай мне, что, если со мной что-либо случится, ты позаботишься о Каро.

– Бек! – воскликнула Каролина. – Ничего с тобой не случится. Ты просто пьян и несешь всякую ерунду.

– Обещай мне, приятель! – настаивал Бек. – Я знаю, что ты не сводишь с нее глаз, – не думай, что я ничего не замечаю, – добавил он, грозя пальцем пустому месту.

– Хорошо, дружище, обещаю, – с улыбкой согласился Лео.

– Приедешь и заберешь, если потребуется. В Алусии ей будет куда лучше, чем здесь, с этими шакалами. – Глаза его закрылись.

– Бог ты мой! – вырвалось у Каролины. – Ваше Высочество, проводить вас?

Они вышли, а Гарретт принялся снимать с Бека башмаки.

В коридоре, пока Каролина закрывала дверь в комнату Бека, Лео привалился к стене и горько улыбнулся. Он ослабил узел на шейном платке, размотал кушак и перебросил его через руку. Он был так красив, стоя здесь, что сердечко Каролины сбилось с ритма. Схватив его за руку, она повлекла его за собой и, когда они чуть ли не бегом спустились по лестнице, втолкнула в гостиную.

Камин был холодным, портьеры – задернуты. Нашарив на столе свечу, она зажгла ее. В комнате стало чуточку светлее. Подняв огонек над головой, она обернулась.

Он забрал у нее свечу и поставил на стол, а потом заключил ее в свои объятия.

Она не отдавала себе отчета в том, что делает, сознавая только одно: нельзя терять ни минуты, пока он рядом.

– Все встало с ног на голову, не так ли? Холлис рассказала мне о том, что случилось, но не раньше, чем Кэтрин Моэм подошла ко мне и заявила, что, заботясь о моих чувствах, она решила рассказать мне о том, что она видела, как вы пытались соблазнить служанку, и что я могу быть уверена, что знаки внимания, которые вы мне оказываете, служат всего лишь для отвода глаз.

– Что она сказала? – спросил он, не веря своим ушам.

Каролина небрежно отмахнулась:

– Можете мне поверить, она получила истинное удовольствие, рассказывая мне об этом.

– И от того, что рассказала это лорду Пеннибейкеру, она тоже получила истинное удовольствие, – с оттенком горькой иронии заметил он. – Это больше не имеет значения. Раса отказалась уезжать. Я сказал Пеннибейкеру, что бедная девочка отвергла мои ухаживания и сбежала.

– Леопольд!

– А что еще я мог ему сказать? Не мог же я допустить, чтобы ее обвинили в случившемся. – Он погладил Каролину по лицу. – Я сделал все, что мог, но следует признать, что я не могу спасти всех. Раса отказалась уезжать, и девчонка, работающая у Фаррингтонов, тоже может отказаться. Тогда останется лишь разыскать последнюю.

– Быть может, та девушка, что работает у Присциллы, знает, где ее можно найти? – с надеждой произнесла Каролина. – Я помогу вам всем, чем смогу.

Но Леопольд уже качал головой:

– Что бы ни произошло на ужине у Фаррингтонов, я отплываю через день или два после него, в зависимости от прилива. – Он провел большим пальцем по ее щеке.

Значит, вот когда оно состоится, их последнее свидание. Каролина подняла руку и обвила пальцами его запястье.

– Леопольд… – Она не могла заставить себя произнести слова, которые жгли ей сердце и терзали разум.

И вдруг она обвила его обеими руками за шею, чтобы поцеловать. Он же обхватил ее за талию и, как ей показалось, рассмеялся, не размыкая губ. А вот Каролине было совсем не смешно. Она нашла того единственного мужчину, которого так долго ждала. Мужчину, рядом с которым ей хотелось забыть обо всем. Мужчину, рядом с которым она становилась сама собой, потому что он увидел в ней кое-что помимо красивой внешности.

Желание пронзило ее, словно удар молнии. Чувства накрыли ее волной, отчего у нее закружилась голова и ей показалось, будто она грезит наяву.

Он крепко обнимал ее, прижимая к себе, и ласкал языком ее губы. Желание превратилось для нее в сладкую пытку – ее сердце разрывалось от любви и боли, гулко колотясь в груди. Она чувствовала себя так, словно невидимая броня, так долго окружавшая ее, трескается и осыпается, а исходящий от него жар проникает в самое ее естество. Она изо всех сил прижималась к нему, к его губам и телу, и посторонние мысли напрочь вылетели у нее из головы.

И тут как будто из глубины души Лео вырвался тяжкий стон. Он оторвался от нее, поднял голову и крепко схватил ее за руки.

– Не надо, Каролина. Я дошел до той точки, когда больше не могу продолжать без того, чтобы…

– Я не хочу останавливаться, – сказала она и вновь впилась в его губы поцелуем, запуская руки ему в волосы.

Лео вдруг подхватил ее на руки и направился к дивану, а потом приник губами к впадинке внизу шеи.

– Я не забыл о том, что вы говорили. О том, что будете защищать свою невинность, пока не выйдете замуж, – хриплым голосом проговорил он и запустил пальцы ей в кудри, безжалостно разрушая сложную прическу.

Она оттолкнула его, заставив посмотреть на себя.

– Я говорила не совсем так. Я сказала, что не расстанусь с нею, пока не полюблю.

В тусклом свете свечи голубые глаза Лео потемнели, и он отодвинулся от нее.

– И что же, вы влюблены?

– Неужели об этом нужно спрашивать? – Она взяла его лицо в свои ладони. – Я люблю вас, Леопольд. Я бесконечно восхищаюсь вами. Я обожаю вас. Будь на вашем месте другой мужчина, я бы умоляла его просить моей руки.

На лице Лео отобразилось смятение. Он схватил ее руку и прижал к своей груди, чтобы она ощутила, как бешено бьется его сердце. Его гулкий ритм удивил и поразил ее. Казалось, он испытывает почти физическую боль, лаская ее лицо, плечи и скользя кончиками пальцев по ее пышной груди.

– Я люблю вас, Каролина. Я не знаю, как это случилось, как вам удалось запасть мне в душу, поселиться в моем сердце. Я не знаю, как вы подчинили себе все мои мысли. Этого никогда не должно было случиться.

– Я знаю, знаю, но мне нет до этого дела, – задыхаясь, прошептала она. – Я знаю, что вы не можете принадлежать мне, Леопольд, но я не могу позволить вам уехать, так и не дав выхода столь сильным, яростным чувствам к вам. Я схожу с ума от желания. А вы?

– Я уже сошел, – пробормотал он. Он снова погладил ее по лицу, жадно вглядываясь в ее глаза. Но тут его взгляд упал на ее губы. – Закройте глаза.

Каролина повиновалась и откинулась на подушки дивана, отдаваясь своему нарастающему желанию и подчиняясь ему. А он принялся покрывать поцелуями ее тело, и прикосновения его губ были для нее обжигающей лаской. Ей казалось, будто она вся горит, желание бурлило в ее жилах, предвкушение и тоска отзывались покалыванием в пальцах рук и ног.

Он провел руками по ее телу до самых лодыжек, а потом его пальцы скользнули под подол ее платья, пробежались по бедрам и поднялись выше, к самому ее естеству. Она гладила руками его плечи и грудь, настойчивая и разгоряченная, целовала его и прижималась к нему, требуя и желая большего.

Его поцелуи стали невыносимо жгучими, руки его освоились у нее между ног и стали поглаживать и ласкать. Но на сей раз этого ей было недостаточно. Каролина провела рукой по его телу и погладила его вздыбившееся мужское достоинство. Лео застонал и сильнее прижался к ней, чтобы она почувствовала, как он напряжен и как жаждет ее.

Ей казалось невероятным, что желание может пылать в ней столь яростно и что она готова с легкостью разрушить барьеры, которые сама же и воздвигла, защищая свою невинность. Каролина сознавала лишь, что еще никогда в жизни не ощущала столь острого желания обладать им.

Он положил ладонь ей на грудь, поцеловал ее в подбородок, в шею и в вырез корсажа, опускаясь все ниже, целуя ее тело сквозь ткань платья, а потом опять скользнул вверх, дал волю рукам и высвободил одну грудь из плена материи. Бережно поцеловав ее, он покатал сосок между большим и указательным пальцем. Каролина ахнула от наслаждения.

– Вы должны быть уверены, – сказал он, прижимаясь лбом к ее лбу. Его дыхание было таким же частым и неровным, как у нее. – Вы должны быть уверены, что хотите именно этого, потому что, видит Бог, у меня недостанет мужества помочь вам принять решение. Я в одном вздохе от того, чтобы взять вас силой. Вы понимаете меня, Каролина?

Все-таки он оказался хорошим человеком. Достойным и приличным. Приподнявшись на локте, она поцеловала его в губы.

– Я не прошу вас помочь мне решить что-либо, Леопольд. Я прошу вас взять меня.

Казалось, глаза его излучали свет, который осветил ее. Пробормотав что-то по-алусиански, он поцеловал ее ласково и благоговейно. Но нежность быстро сменилась жарким возбуждением, и его руки и губы оказались повсюду. Он сорвал с себя сюртук, схватился за рубашку и стянул ее через голову. Ее руки впервые коснулись его обнаженной груди, и Каролина застонала.

Он положил руку ей между ног и принялся ласкать ее там, запуская пальцы вовнутрь и помогая ее телу раскрыться. Она сгорала от желания, не зная, как себя вести и куда девать руки. Дыхание ее стало частым и прерывистым, как если бы она пробежала несколько миль, чтобы догнать его. Она чувствовала, как нарастает в ней напряжение, и она обхватила его обеими руками за шею и привлекла к себе, целуя его и покусывая нижнюю губу.

– Пора.

– Господи, женщина, ты сводишь меня с ума! – прохрипел он. – А теперь не двигайся. И успокойся.

Но она не могла ни успокоиться, ни расслабиться. Закрыв глаза, она стала гладить его по груди и плечам, разрешив себе утонуть в наслаждении, которое он дарил ей. Его пальцы проникали глубоко внутрь ее и вновь выходили наружу в безостановочном ритме, а он скользил губами по ее щекам, губам, глазам, прикасаясь к ним так легко и невесомо, что по коже у нее побежали мурашки возбуждения, а в жилах закипела кровь, отчего даже шепот его поцелуев стал для нее невыносимым. А когда он вновь склонился над ее освобожденной грудью, она почувствовала себя так, словно сорвалась с утеса и началось бесконечное падение.

Краешком сознания она отметила, что он срывает с себя остатки одежды. Она ахнула, когда он взял ее за руку и показал, как надо трогать его. Но это было ничто по сравнению с тем мигом, когда он ввел свой член. Она растворилась во времени и пространстве. Вслед за болью пришло наслаждение. Это ощущение оказалось не похожим ни на что, испытанное ею ранее.

Лео подложил руку ей под голову и бережно поцеловал, продолжая медленно и осторожно входить в нее.

Желание и любовь переплелись и оглушили ее. Такая близость воспламенила ее и, несмотря на некоторые болезненные ощущения, она готова была проделывать это с ним снова и снова. Но когда он вошел глубже и уперся в ее девственную преграду, она поняла, сколь многогранен этот момент близости с любимым мужчиной. Больше никогда в жизни она не будет испытывать подобных чувств ни к кому другому. И больше никогда не доведется ей познать столь потрясающих ощущений.

– Сделай вдох, – прошептал он, и когда Каролина повиновалась, он прорвался сквозь преграду ее девственности.

Тело ее напряглось в попытке преодолеть неприятные ощущения, но потом начало происходить нечто замечательное – она почувствовала, как ее тело приспосабливается к нему.

Он погладил ее по лицу, поцеловал в губы и начал двигаться в ней. Он шептал ей на ухо что-то ободряющее и ласковое, но в какой-то момент умолк. Дыхание его стало глубже, а толчки – увереннее. И Каролина начала двигаться в такт с ним. Ей казалось, будто ее тело само знает, что делать, как достичь пика блаженства вместе с ним, и ей оставалось лишь не противиться и наслаждаться.

Вот ее движения ускорились, она чувствовала приближение момента освобождения, и сердце громче застучало у нее в груди. А он положил руки ей между ног и стал поглаживать в такт движениям тела. Мгновением позже вулкан наслаждения извергся в ней.

Он последовал за нею – выйдя из нее в самый последний момент, после чего обессиленно навалился на нее.

Каролина нежно прижалась губами к его шее, гладя его по груди. Она не могла вымолвить ни слова. Она не могла даже представить, что подобное может произойти у нее с другим мужчиной. Она не могла вообразить себе нечто подобное с кем-либо еще, кроме Леопольда.

В общем, возникла некоторая проблема, но Каролина подумает о ней завтра. Сейчас ей хотелось только одного – наслаждаться ощущением любимого мужчины рядом с собой.

– Я люблю тебя, – сказал он, уткнувшись носом в ее плечо. – Мне нужно, чтобы ты знала об этом. – Он приподнял голову. – Я люблю тебя, Каролина Хок. И, что бы ни случилось, всегда буду любить.

В комнате было слишком темно, чтобы он разглядел слезы в ее глазах.

– Я люблю тебя, Леопольд. Очень, очень сильно.

Они еще долго лежали обнявшись. Но вот Леопольд поднялся на ноги. Взяв носовой платок, он вытер им их обоих, после чего привел в порядок свою одежду. Волосы у нее растрепались, чудесное платье помялось, а верхняя юбка в одном месте даже порвалась. Впрочем, ей было все равно.

Он помог ей встать с дивана и заключил в теплое кольцо своих рук.

– Каролина, я… – его голос сорвался, как если бы он не мог подобрать нужных слов.

– Я знаю, – прошептала она.

Она не хотела слышать, как он скажет, что ему пора идти. Она не желала, чтобы ей напомнили о том, как стремительно утекает отпущенное им время и что вскоре он покинет ее навсегда.

Он поцеловал ее в щеку. В губы. Поцеловал ей руку. Снова поцеловал в губы и застыл… а потом зашагал к двери. У порога он оглянулся, окинув ее долгим взглядом, а потом поймал ее взгляд. А она чувствовала себя так, словно заблудилась на этой земле. Свеча почти догорела, и его окутывали тени, как во сне. В ее летнем и счастливом сне.

После его ухода Каролина еще долго оставалась на том самом месте, где он покинул ее. Казалось, у нее нет сил заставить себя сделать хотя бы шаг. У нее больше не осталось сил ни на что, разве только дышать, да и то через раз.

На следующее утро Каролина все еще лежала в постели, когда в спальню вошла Марта и сообщила, что к ней пожаловали визитеры. Сонная, невыспавшаяся, Каролина с трудом приняла сидячее положение.

– Кто?

– Я не знаю, мисс. Гарретт послал меня за вами.

Сердце вдруг учащенно забилось у нее в груди. А что, если это Леопольд? Улыбнувшись, она откинула простыни и принялась одеваться, остановив свой выбор на простом повседневном платье. Наспех заплетя волосы в косу, она забросила ее за спину и поспешила вниз – ей не терпелось увидеться с ним. Но когда она ворвалась в гостиную, ту самую комнату, в которой всего несколько часов назад испытала нечто невероятное, то увидела, что Леопольда в ней нет. Ее поджидал мистер Драммонд из Министерства иностранных дел да изжелта-зеленый после вчерашнего Бек.