Поцелуй принца

Глава 29

…за последние пару дней в одном известном доме на Верхней Брук-стрит побывали очень немногие визитеры. Посторонний наблюдатель мог бы даже предположить, что там кто-то серьезно болен. Вполне возможно, что так оно и есть, учитывая, что события, развернувшиеся в доме близкой подруги, оставили у немногих сопричастных к ним неприятные и даже тягостные впечатления.

Уважаемые дамы, если ваш супруг впал в летаргию и демонстрирует явное нежелание работать, добавьте ему в чай щепотку измельченного корня солодки, и это с гарантией восстановит его жизненные силы. К вашим услугам имеется в наличии корень солодки Карсона в нужных дозах, так что ваш супруг ничего не заподозрит.

Дамская газета мод и домашнего хозяйства госпожи Ханикатт

Каролина заснула в слезах. На следующий день ее разбудили яркие солнечные лучи, вливающиеся в окна ее комнаты. Прикрыв глаза ладонью, она простонала:

– Который час?

– Час пополудни, – донесся до нее из дальнего угла голос Марты.

Каролина открыла глаза. Они припухли от слез, а голова болела так, словно ее зажали в тиски. Она медленно села на кровати, и водопад волос скрыл от нее Марту.

– Прошлым вечером случилось самое ужасное, что только могло произойти, Марта.

Поначалу та ничего ей на это не сказала. Каролина зажмурилась, после чего убрала волосы и посмотрела на горничную.

Марта ответила ей жалостливым взглядом.

– Я слышала, мадам. Пропала еще одна служанка, а слухи о том, как это произошло, разошлись очень быстро. Поговаривают о любовном треугольнике.

– О любовном треугольнике?

Марта отвела глаза:

– Вы, принц и служанка.

– Господи милосердный, этого еще не хватало! – прошептала Каролина. – Я погибла, верно?

Марта не стала возражать. Она присела рядом с нею на кровать и обняла ее одной рукой за плечи, как делала много раз за прошедшие годы.

– Не убивайтесь так, миледи. Его милость все исправит.

Но Бек ничего не исправил. Да он и не мог ничего исправить, даже если бы захотел. Если бы захотел. Он пригласил ее к себе в кабинет в тот же день после обеда. Он выглядел сильно постаревшим. Глаза его затуманила усталость, а морщинки в уголках глаз были куда заметнее прежнего. Она покорно стояла перед ним, обхватив себя обеими руками, в равной мере испытывая стыд и усталость, но смотрела на него с вызовом.

Бек вздохнул:

– И что я теперь должен делать, Каро? Что, скажи на милость? Твоя репутация разорвана в клочья. Сегодня утром я заезжал в клуб, и там уже все слышали о том, что произошло у Фаррингтонов.

Луч света пробился сквозь тучи и лег на пол между братом и сестрой, подобно неощутимому барьеру.

Каролина чувствовала себя так, словно поднялась на высокую гору без страховки. Руки у нее дрожали, ноги подгибались от слабости. Она опустилась на диван.

– Я пыталась помочь.

– Соблазнив его? Именно так все и будут говорить, знаешь ли. В подобных ситуациях вину всегда возлагают на женщину.

– Я не пыталась соблазнить его. Все было совсем не так.

Бек встал и вышел из-за письменного стола, взял стул, поставил его перед нею и уселся.

– Тогда как все было? Расскажи мне, Каро. Помоги мне понять.

У Каролины не было сил плести хитроумную интригу. Она рассказала ему все – о веслорианских девушках и том кошмаре, что случился с ними, и как Леопольд пытался спасти их от уготованной им участи. Она призналась, что полюбила Леопольда и что это была не влюбленность, а настоящая любовь, и что он испытывает к ней такие же глубокие чувства. Она рассказала Беку, что прошлой ночью, когда стало ясно, что Леопольда опять застигнут на горячем, а девчонку подвергнут бог знает какому наказанию, она сделала то единственное, что пришло ей в голову в ту минуту, – устроила новый скандал, дабы скрыть тот, что уже готов был разразиться.

Когда она умолкла, Бек уже понял все. И смягчился. Вздохнув, он откинулся на спинку стула, в задумчивости потирая подбородок и глядя в окно.

– Почему ты не рассказала об этом мистеру Драммонду, когда он был у нас?

– Я не знала, могу ли доверять ему, и не хочу сделать что-либо, что может повредить Леопольду.

Бек уперся ладонями в колени, растопырив пальцы.

– Что ж, ладно. Тебе придется на некоторое время уехать из Лондона.

– Зачем? Обещаю, я не стану выходить из дома.

– Каро… неужели ты ничего не понимаешь? Я не допущу, чтобы с тобой случилось то же самое, что и с Элизой. Это общество, которое ты так любишь, похоже на бешеную собаку. При первой же возможности оно готово наброситься на тебя, разорвать в клочья и выставить на посмешище. Так что ты с Мартой отправишься в наше поместье в Бибери, а со временем, будем надеяться, разговоры улягутся.

Сердце у нее болезненно сжалось. Она не могла даже представить себе, что надолго, если не навсегда, поселится в деревне. Что она там будет делать? Как она выживет без своих друзей и подруг? А как же ее платья и планы открыть собственный магазин одежды? А званые ужины, балы и воздыхатели, давно ставшие незримыми нитями в гобелене ее жизни? Кем бы она была без них?

– Но… но как же Леопольд?

– Нет, Каролина! – резко произнес Бек. – Мне очень жаль, родная. Я знаю, ты любишь его. Вот уже некоторое время я подозревал это, если хочешь знать. Но ты не должна спрашивать о нем, не должна думать о нем. Завтра он отплывает домой и сюда больше не вернется. А его репутация пострадала куда сильнее твоей. – Он вдруг подался вперед, схватил ее руку и крепко сжал. – Я все понимаю, родная. Я тоже знаю, что такое разбитое сердце. Но время и перемена места все лечат. Постепенно ты научишься не думать о нем.

Каролина не поверила ему. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь сможет думать о ком-либо или о чем-либо еще, кроме своего принца.

На следующее утро к ней с визитом пожаловала Холлис. Бек встретил ее в большом зале и сообщил, что она выбрала не самое лучшее время для встреч.

– Хорошего времени не будет никогда, Бек, – осадила его Холлис. – Пропусти меня.

– Нет, ты и вправду думаешь, что можешь вот так прийти в мой дом и командовать мною, Холлис Ханикатт?

– Да, Бек, думаю! Она мне как сестра, и я не позволю тебе путаться у нас под ногами.

Бек моментально ощетинился.

– Почему ты никогда не можешь выслушать меня? – раздраженно воскликнул он. – Почему вы все не желаете слушать меня? – крикнул он ей вслед, когда она уже стала подниматься по лестнице.

Холлис попросту не обратила на него внимания. Запрокинув голову, она смотрела на Каролину, которая наблюдала за ними сверху.

– Дорогая! – вскричала она. – Ох, Каро…

Добравшись до площадки второго этажа, она взяла Каролину под руку, развернула ее и потащила в гостиную, где повсюду висели и лежали платья разной степени готовности. Усадив Каролину на диван, она взяла ее руки в свои и сказала:

– Каро… он уехал. Сегодня утром он поднялся на борт алусийского королевского корабля в сопровождении трех служанок и мальчика.

Каролина вздохнула с облегчением. По крайней мере задуманное им удалось осуществить.

– А ты откуда знаешь?

– Я отправила Донована, чтобы он помог им. Больше никто не согласился бы.

У Каролины перехватило дыхание. Холлис крепко стиснула ее руки.

– Перед отъездом он рассказал всю правду, – продолжала она негромким голосом. – Он вызвал к себе посланника Алусии и чиновника из Министерства иностранных дел. Миссис Паркер вместе с супругом как раз была в гостинице «Кларендон», и, с ее слов, он объяснил им, что ему удалось раскрыть подлый заговор. Всех деталей она не знает, поскольку супруг тут же услал ее из общей гостиной, но она услышала достаточно, чтобы понять: в этом деле замешаны юные девушки. По ее словам, правительственные чиновники не поверили ему и пожелали его допросить, но вскоре начинался отлив, и он заявил, что, если у них нет веского повода задержать его, он отплывает, что и сделал немного погодя. Он поднялся на борт алусианского корабля вместе со всеми своими подопечными. Донован назвал его героем.

Каролина захлебнулась слезами. Он и впрямь герой. Ему присущи доброта, сострадательность, глубокие чувства. И он пробудил чувства в ней, а теперь ей просто не хватало воздуха.

– Я больше никогда его не увижу, Холлис. А если и увижу, то у него уже будут жена и дети, а я… О, боже мой!

– Дорогая, он пытался увидеться с тобой, но Бек ему не позволил. Он сказал Лео, что тот натворил уже достаточно дел и что ему пора остановиться.

– Он был здесь? – вскричала Каролина. Пока она изливала горе в слезах, он приходил к ней.

– Но сегодня утром у дверей моего дома появился какой-то мужчина с письмом. Один из его телохранителей, полагаю. Кто бы это ни был, он сказал, что принц просил меня передать тебе вот это в собственные руки. – Она вложила сложенный вчетверо листок бумаги в руку Каролины. Глаза ее наполнились слезами, и она поднялась на ноги. – Мне пора. Я намерена распутать этот гадкий продажный клубок. – После этих слов Холлис наклонилась и поцеловала ее в щеку.

Каролина не поняла, что она имела в виду, говоря о клубке, а сил, чтобы расспросить подругу подробнее, у нее не было. Она встала и на негнущихся ногах, молча проводила Холлис на лестничную площадку, по-прежнему сжимая письмо в руке. Она смотрела, как верная подруга сбежала по широкой, изгибающейся полукругом лестнице, поговорила о чем-то с Беком, после чего, к своему удивлению, увидела, как они обнялись. Все выглядело так, словно Каролина уже умерла.

Она вернулась в свою приватную гостиную и закрыла дверь, глядя на письмо. Глубоко вздохнула. И еще раз. А потом прочла его.

«…моя дорогая Каролина, когда вы будете читать это письмо, я, скорее всего, уже буду плыть в Хеленамар. Учитывая произошедшие события, я больше не являюсь желанным гостем в Англии. Сердце мое разрывается от боли и сожаления о том, что мы так и не смогли поговорить.

Мне нужно многое вам сказать, но время у меня ограниченное, и поэтому я напишу следующее: я никогда не верил в то, что меня найдет любовь. Я никогда не верил в то, что, будучи тем, кто я есть, познаю роскошь любви. Мой мир состоял из бесконечного чада удовольствий и привилегий, но потом появились вы и рассеяли этот чад.

Я никогда и мечтать не смел, что встречу кого-либо вроде вас, не говоря уже о том, что полюблю кого-нибудь наподобие вас. Боюсь, что любовь к вам, поселившаяся в моем сердце, сведет меня с ума. Я думаю о вас каждую минуту и буду вспоминать вас до последнего вздоха. Я никогда не забуду того, что мы изведали вместе. У меня недостанет сил, чтобы вновь испытать все эти чувства, и я хочу, чтобы вы знали: что бы ни случилось, я люблю вас так, как не любил никого и никогда, и буду любить до конца дней своих».

Вот и она полюбила его так, как никого и никогда ранее. И она тоже будет любить его вечно, пока смерть не смежит ей веки.

Она больше не переживала из-за того, что ей придется уехать в провинцию. Ее более не тревожило ничто на свете.