Подменная дочь

Глава 66

Бабушка и отец сидели в двойном кресле, величественные и торжественные, что подчеркивала одежда в цветах благородной зелени: на бабушке — глубокого малахитового оттенка, на генерале — приглушенно-травянистого. Помимо воли отметила их похожие черты: сомневаться в родстве мужчины и женщины не приходилось.

С правой стороны, также в двойном в кресле, сидела маркиза Фэй в аналогичном бабушкиному наряде из тяжелой парчи цвета гречишного меда на свету, подчеркивающего её элегантность, и Чен Сян. Позади него стоял Чен Ян, оба младших Гу, как и старшие члены семьи, проявили единодушие — их ханьфу, на пару тонов светлее отцовского, делало их практически близнецами.

«Они сговорились, что ли? И на мне платье, пусть и не прям зеленое, но тоже из этой серии» — мелькнуло в голове, пока я переводила взгляд на гостей, разместившихся по левую сторону от главы дома.

Цзян Чан Мин, в серебристо-сером ханьфу, сидел рядом с мужчиной лет шестидесяти в бледно-голубом облачении, почему-то ассоциирующемся с нарядом ученого — здесь они предпочитали светлые оттенки в одежде.

«Отец? Цзян-старший?» — подумала и встретилась взглядом с чуть прищуренными карими глазами, спокойно и доброжелательно смотрящими на меня с худого, некрасивого, но весьма интересного лица, в котором, как ни странно, просматривалось сходство с женихом. Может, болезнь и переживания стерли краски, обильно посеребрили волосы и подсушили тело, но выглядел незнакомец гораздо старше остальных мужчин в зале.

А вот глаза его светились умом и живостью, контрастирующей с немолодой внешностью. Он разглядывал меня пристально, я отвечала тем же, пока гость не рассмеялся, повернувшись к Цзяну:

— Сяо Мин, я рад, что ты нашел свою мечту! Эта девушка станет тебе хорошей женой, ты был прав! В ней есть сила, характер и красота — редкое сочетание…Гу-фурен, Гу-дарен, спасибо! — говоривший, не вставая, соединил руки в жесте признательности, склонив голову в сторону старейшин. — Моему сыну повезло встретить Вашу дочь и внучку! Предлагаю пропустить формальности: все бумаги у нас готовы, давайте подпишем их и отметим союз наших семей хорошим застольем! Хун Бин, доставай подарки! Сяо Хао, где гусь?

И тут я обратила внимание на сияющего улыбкой и лысиной дядьку Чжана в кресле-каталке, придерживающего на своих коленях большую корзину, и вторящего ему Джи Хао с белым упитанным гусем (с красной ленточкой на шее!) на руках.

— Му Жунь, шевелись! Забери корзину — грубовато выкрикнул шеф охранников и подъехал к маркизе, притворно-осуждающе покачивающей головой. — Да ладно тебе, тут все свои, к чему церемонии? Кстати, а ты замуж не хочешь? Смотрю, с годами ты только хорошеешь! Зачем добру-то пропадать…

— А ты, охальник, смотрю, все так же не видишь берегов! — маркиза под прошелестевшим по залу приглушенным смехом забрала у Чжана-старшего корзину и передала её момо Го, стоявшей за бабушкой. — Даже в такой день не можешь без шуточек! Чего сам-то не женишься?

— Так тебя жду, дорогая Жунь-эр! Видишь, аж ноги стер до колен, пытаясь догнать раньше…Теперь пользуюсь случаем! Драгоценная Сунь Му Жунь, состав мое счастье и раздели со мной закатные годы жизни! Ты же не будешь отрицать, что в браке важны не столько ноги, сколько то, что между ними… — подмигнул шутник залившейся краской маркизе. — А с этим у меня полный порядок!

В подтверждение сказанного гусь на руках смеющегося Джи Хао крякнул, маркиза дернула плечиком и уселась на свое место, бабуля вытерла глаза платочком, генерал покхекал, а отец моего жениха прекратил «прения» сильным твердым голосом:

— Так, лао Чжан, свои личные дела ты будешь решать в другое время! Уважаемые старшие Гу, прошу вас отдать барышню Чень Ю, Гу-гунян, за моего сына Цзян Чан Мина! Брачное соглашение готово, благоприятная дата свадьбы, согласно гороскопам молодых, выпадает на последний день девятого месяца — он передал красный конверт лысому балаболу, в миг ставшему серьезным. — Думаю, нам не стоит тянуть с браком.

— Согласен, уважаемый Цзян Чан Шен! — вступил в диалог генерал-батюшка. — Мы также подготовили помолвочное письмо. Сян-эр! — после этих слов старший брат метнулся к моему будущему свекру. — Хун Бин, в одном ты прав — к чему церемонии? Мы давно знаем друг друга, да и обговорили уже всё…Мо Ксу, неси кисть! И вели на кухне начинать готовить! Сян, Ян, стол!

Я в полном обалдении следила за происходящим: подарки просмотрены бабушкой и маркизой (сладости, монеты, украшения вроде, и кажется, мешочек с рисом), письма прочитаны и подписаны отцами, между этими действиями мне был вручен улыбающимся женихом тяжелый гагакающий гусь, которого я машинально забрала и передала хихикающей Шень Мяо под довольными взглядами присутствующих.

Чан Мин встал рядом со мной, и в наступившей торжественной тишине по указанию маркизы мы поклонились родителям и друг другу… А потом «дурдом» (ну не так я представляла сватовство!) продолжился: довольные братья и младший Чжан обнимали Цзяна, дядька Чжан подмигивал маркизе и поздравлял отца жениха, бабуля подозвала меня и со слезами на глазах обняла, потом тоже сделала тетушка Фэй, генерал погладил по руке и отвернулся (растрогался, что ли?)…

Шум и гам закончился предложением Чен Яна прогуляться до моего двора, посмотреть на собак и «обмыть сделку», поддержанного всеми!

«Это что, вообще, такое? — недоумевала я. — Разве так должно быть? А может, так и лучше? Мне повезло с родней? Скорее — да, чем нет…Но звезда, то есть, я, всё равно пока в шоке…»

Когда и как отец Цзяна сменил кресло на каталку, я не заметила, а вот бабушку пересаживали мы с момо Го. Матриарх не переставала улыбаться, как, впрочем, и все остальные, что меня изумляло чрезвычайно.

Далее мы толпой покинули главный лом и неспешно направились к месту моего проживания. По дороге колясочники останавливались на пару минут, оглядывали садово-парковый ансамбль, делали понятные только им замечания хозяину, переговаривались между собой, а у меня в голове крутилась цитата: «Цыгане шумною толпой по Бессарабии кочуют». Выверты подсознания, не иначе, но к происходящему подошли как раз: толпа действительно была шумной.

Мы с женихом замыкали шествие. Я, пребывая в растерянности от несоответствия случившегося в главном доме тому, что рисовала себе раньше, не сразу услышала, что он говорит…

— Прости, я задумалась…Можешь повторить? — обратилась к идущему бок о бок со мной Чан Мину, отметив малое расстояние между нами. Теперь так можно?

— Ю-эр, мне кажется, или ты…удивлена? — осторожно задал вопрос жених.

— Удивлена? Нет, Цзян-гунцзы, я в шоке! Вот вообще не представляла такое!

Будущий муж остановился, взял меня за руки (!) и заговорил:

— Ты мало что помнишь о прошлом, да? Хотя, иногда кое-что лучше забыть, согласен…Так вот. Наши родители знакомы очень давно, с юности. Я любил бывать в детстве в вашем доме, где всегда было тепло…Отец…тоже заходил к вам, когда возвращался из походов генерал Гу. Дядька Чжан служил вместе с ним…Они собирались вот также, твоя мать организовывала застолье, а мы с парнями носились по саду или играли в го в кабинете…Ты маленькая была тогда…

— Ты хочешь сказать, что…такое поведение для них…привычно? — я с трудом осознавала услышанное.

Чопорный, упрямый «старый солдат, не знающий слов любви» Гу, жизнерадостный силач Чжан и сдержанный закрытый Цзян могли быть настолько раскрепощены в обществе друг друга?

— Да, эта та сторона, которую они, исключая дядьку Чжана, не показывают вовне, заботясь о «лице» и следуя правилам… — подтвердил жених. — Зато сейчас им не нужно притворяться, а еще они рады за нас, Ю-эр…

В этот момент я почувствовал жгущий мне спину взгляд и обернулась: из-за куста на нас таращилась Жунь Фань, и выражение её лица кричало о зависти и гневе. Давно она там стоит, интересно?