Подменная дочь

Глава 75

Два дня и две ночи я провела как на иголках, не зная, что же предпринять? Нанести визит в дом Лян? Дождаться новостей от бегающей по городу Мяо? Довериться кому-нибудь из родни? Последних, по размышлении зрелом, решила поставить в известность по факту сбора максимальной информации: узнав их ближе, боялась, что они рванут выяснять подробности напрямую, а это вряд ли правильно, потому как дела внутреннего двора — табу для посторонних, какими бы кровниками они ни были. Я понимала четко — этот мир не чета прошлому.

Занимаясь спортом до изнеможения, рисовала возможные варианты развития событий. По всему выходило не айс: либо проглотить, либо разводить, либо хоронить…И ранобэ, и дорамы, и здешняя правда жизни кричали о несправедливости по отношению к женщине и её бесправии, а феминизм гнал на баррикады и бросал на амбразуру.

В конце концов, вызвала в поход по магазинам маркизу и попросила просветить на тему «кто такие женщины Лян и с чем их едят». Она не подвела — фишку просекла быстро:

— Ю-эр, ты что-то услышала или увидела на приеме у Цао? — спросила мудрая тетушка. Отрицать было глупо, и я ей пересказала диалог на мосту. Маркиза побледнела:

— Ты уверена, что это была Фан Лули? Ты её помнишь?

— Нет, не помню…Но мы втроем слушали их разговор! Не думаю, что упомянутые персонажи — герои бульварного романа. Скажу больше: Хэ Ки перед отъездом передал мне письмо, в котором просил присмотреться к младшему Ляну, намекнув на его…особые наклонности…Что-то там нечисто, тётя Му Жань, сердцем чую! Одно то, что за четыре года у сестры третья беременность, уже достаточно тревожно…И каждые роды она проходит по краю…Они её и так могут угробить!

Маркиза вздохнула и печально посмотрела на меня:

— Девочка, такова наша женская судьба…Мне жаль, но вряд ли мы сможем что-то противопоставить министру и семье Лян… Это их внутреннее дело… Внуки принадлежать дому мужа… А без них мать уйти не сможет, даже если…будет подвергаться издевательствам и насилию…Тем более, с положением министра…он может создать проблемы твоему отцу, ты должна это понимать, А-Ю…

«Чертовы традиции! Патриархат грёбаный!» — хотелось орать благим матом.

— Ладно, тетя, просто расскажите, что знаете про эту семейку…

Собственно, особо ничего такого важного маркиза не знала, но охарактеризовать женский серпентарий смогла.

Свекровь Чен Юнь до «лошадиного» скандала была лояльна к невестке из деревни, хвалила красоту, почтительность, плодовитость и навыки вышивки, лицемерно заявляя, что этого достаточно, поскольку женская ученость вредит браку. После «падения» дома Гу открещивалась, как могла, от связей со сватами, жаловалась на упертость снохи, неумение вести домашние дела, необразованность и ревность к наложнице, но «смягчалась» и «прощала» её недостатки из-за внуков, которых обе любили до безумия. Тут нашлась точка соприкосновения у старшей и младшей госпож Лян.

Фан Лули жила в доме министра с малых лет, была дальней родней старшей госпожи (троюродной племянницей), сиротой-бесприданницей, выросшей рядом с дочерями и сыном министра. Ходили слухи, что они были возлюбленными с детства, Лян-старший этого категорически не одобрял, но из дома деву не выгонял, а потом разрешил сыну взять её в наложницы. На людях Лули — скромная, тихая, услужливая, всегда сопровождает Лян-фурен словно собачка, в кулуарах — довольно ядовита и остра на язык, но предана мужу…Внешне с Чен Юнь мила, подчеркнуто-вежлива, блистает в игре на гуцине и живописи, красива, но против Гу — дурнушка. Бесплодна, скорее всего, что очень расстраивает свекровь.

— Не знаю, милая, не знаю, на что она способна…Женские битвы — обычное дело в нашем мире… — подвела итог маркиза. — Не лезла бы ты в это дело…У тебя свадьба на носу, займись своей жизнью…

Я поблагодарила, тетушка…только вздохнула и ушла к бабуле. А я…пошла к будущему свекру — мне нужен был «профиль» министра Ляна и его сына.

Умный дядька Цзян вопросов не задавал, выдал краткое досье на обоих, посоветовал…поймать младшего на чем-то пикантном или противозаконном, что позволило бы…шантажировать отца и добиться развода по согласию с передачей детей роду Гу. Хм, маловероятно, с моими возможностями…Не та весовая категория. Выходило, что идеально — грохнуть сыночку-корзиночку и сделать сестру Гу вдовой. Голубая мечта, короче…

Шень Мяо сказала примерно тоже: сестру шпыняют по-тихому, слуги знают, жалеют, но молчат, в доме она — сосуд для новых Лян, самоотверженная бессменная нянька и…бесплатная вышивальщица для свекрови! Но наложница к ней доступа не имеет — сама на птичьих правах, хотя младший Лян прописался в ее дворе, детьми не интересуется, много гуляет и пьет, проигрывает тоже много, но мать его покрывает. Было время — Юнь устраивала скандалы, после которых долго болела, теперь смирилась и отстранилась от всего в доме, со своего двора почти не выходит…

«Вот тебе и иллюстрация к „замуж — не напасть“…Неужели ничего невозможно сделать?» — думала я, глядя на звезды в небе…И как сложатся наши с красавчиком супружеские отношения? Впору бояться «дурного примера» закоснелого социума…

Нет, я так жить не буду! Ни за что! Надеюсь, что и не придется…Очень надеюсь…

На четвертый день бесплодных размышлений я решила сама навестить Чен Юнь — а что, имею право! Приготовила подарки детям и причастным, оделась…и получила сообщение из главного дома, что у нас очередные гости: госпожи Лян пожаловали!

«Интересненько как, для врагов любая дорога узка…Ну посмотрим на этих северных оленей вблизи» — мне аж полегчало! Вот прямо в масть визит: я — на взводе, они — на прицеле. Короче, мы — на одной волне, и уж я постараюсь сделать этот заплыв максимально захватывающим!

Мои походы в главный дом традиционно эмоционально-насыщенные получаются: что ни визит, то танцы с бубном. Новые лица, а мотив старый — любопытство разной степени ядовитости, ярмарка тщеславия на выезде, пустопорожние пересуды, за редким исключением. Мое резюме: скучно на этом свете тансунским госпожам!

Обычно я сидела как пенек с глазками, спикером выступала маркиза, за что ей низкий поклон! Но сегодня весь вечер на арене буду Я! Тем более, что «родственнички» прибыли, мне сам Бог велел проявить гостеприимство как хозяйке дома (Нин Тинг на дело брать не стала, явится сама — и ей достанется).

Пришла я, как водится, с опозданием — а нечего без предварительного сговора являться! Зато как меня встречали…Аншлаг, можно сказать: повернулись как по команде, уставились в упор, губки синхронно поджали, подбородочки дружно задрали, глазки пренебрежительно прищурили… две напротив моего обычного места по правую руку от бабушки. Маркизы не было — та мудро прикинулась шлангом, то есть, нездоровой, о чем дорогой сообщила мне Мо Линь, принесшая «благую весть».

Третья гостья, чуть боком ко входу, стояла около бабули, держа на руках малыша, а еще один карапуз топтался рядом, что-то отвечая гладящей его по голове матриарху.

«Чен Юнь и её дети!» — догадалась я, и, не обращая внимания на остальных присутствующих, прямой наводкой устремилась к бабушке и…сестре (да).

— Дорогая Юнь-цзе, как я рада тебя видеть, сколько лет, сколько зим! Какое счастье! Приветствую! — я действительно была рада, сама не ожидала, что так отреагирую! — А это твои сыновья? — сказала посмотревшей на меня с…изумлением молодой матери и присела перед серьезным темноглазым человечком в яркой вышитой одежке и со смешным хвостиком на круглой голове. — Здравствуй, малыш, я твоя тетя Ю!

— Здравствуйте, тетя! — степенно ответствовал очаровательный пупс и соединил маленькие ручки в приветственном жесте. У меня аж слезы от умиления на глаза набежали, и я сделала то, что, в общем-то, никогда себе не позволяла в прошлом с незнакомыми детьми: подхватила его на руки и…расцеловала в пухленькие щечки, вызвав удивленный вздох у всех в комнате, смущенный смех у мальчика и полный шок у Чен Юнь.

— Бабушка, какой сегодня прекрасный день, правда? — воскликнула и потянулась к щеке недоумевающей сестры Гу, поцеловав и её. — У нас в гостях такие люди! Как зовут вас, юные господа? — продолжила шокировать публику, с ребенком на руках усаживаясь на свое привычное место — по правую руку от бабушки и делая знак Чен Юнь присесть рядом, заметив краем глаза недовольство, если не возмущение, дам напротив.

— Меня зовут Мао, а моего брата — Бао — вполне четко проговорил племянник.

— Сестра, садись рядом! — снова потребовала я. — Что ты как неродная?

Со стороны бабушки послышался фырк стоявшей там момо Го, а сидящие гостьи запыхтели, собираясь сделать замечание? Не дам!