Нежный яд. Признания

Глава 17

Если говорить честно, то и у Лавинии своих неприятностей хватало. Можно было даже сказать, что они сыпались на нее как из ведра.

Насмотревшись на Валдомиру с Карлотой в телевизоре, она не сомневалась, что он и весь вечер пробудет у Карлоты. Они теперь стали соратниками, у них появилось общее дело, того и гляди «Мармореалом» будут вместе управлять.

Лавиния снова почувствовала себя брошенной. Почувствовала, что она одна в ответе за своего ребенка.

Тоскливо, видно, было и Мауру, потому что он все напрашивался к ней в гости, и она, махнув рукой, согласилась, хотя настроение у нее никакого не было, да и устала она порядком.

А когда они вместе с Мауру вошли в квартиру, оказалось, что Валдомиру дома и ждет ее. При виде Мауру благодушное настроение Валдомиру мгновенно испарилось, он тут же собрался и ушел к Карлоте.

Лавиния сто раз прокляла и настырность Мауру, и собственную мягкотелость, но что было делать? Она лучше всех знала, что Валдомиру не уговоришь переменить решение, так что остаток вечера она провела, рассказывая своему нежеланному гостю историю своей любви к Валдомиру и о тех несчастьях, которые она принесла ему, а он ей. После жалоб ей стало немного легче.

Мауру приготовился рассказать ей историю своей жизни, но тут в дверь раздался звонок. Лавиния ума не могла приложить, кто бы мог прийти к ней на ночь глядя. Разве что соседка.

Но это оказался ее брат Аделму. И не один – с Жуниором. Тетушка с племянником радостно расцеловались, и Жуниор, прыгая, объявил, что останется у нее ночевать.

Мауру понял, что Лавинии не до него, и попрощался.

Как только за ним закрылась дверь, Жуниор объявил:

- А я этого дядю знаю. Он приятель Режины, я не раз видел его у нее.

Лавиния удивилась, а Аделму недовольно поморщился.

- Посиди-ка в комнате, нам нужно поговорить, - сказал он сыну и повел сестру на кухню.

- Дело в том, что я расстался с Режиной окончательно и навсегда, - сказал он. – Приюти Жуниора на несколько дней, пока я найду себе новую работу. Я пока поживу в мотеле. А там видно будет.

Он не стал делиться с сестрой своими проблемами, а дело было в том, что Жуниору очень понравилась новая школа, в которую он начал ходить. Мальчик не хотел с ней расставаться, и Аделму пообещал, что не будет его забирать оттуда. Но это были деньги, и немалые. Откуда их взять, Аделму пока не представлял себе, но не отчаивался. Главное, что у Жуниора была крыша над головой.

Узнав, что пока он будет жить у своей тети, Жуниор пришел в восторг. Он сразу стал вспоминать, как им было весело вместе, когда они жили в маленьком домике на окраине Рио.

Аделму ушел, а тетушка с племянником погрузился в воспоминания. Лавиния обрадовалась не меньше Жуниора тому, что какое-то время они побудут вместе. Мальчик болтал не переставая, и от него Лавиния узнала о новой замечательной школе, в которой он стал учиться и где ему так нравится.

- Там учатся и Пати с Рафом, дети Режины, я с ними очень подружился, - рассказывал он. – Мы часто играем вместе, и нам весело.

Лавиния невольно прикусила губу: что бы ни говорил Аделму, но он связан с Режиной гораздо прочнее, чем хочет показать. Если бы он был к ней безразличен, то не стал бы сводить Жуниора с ее детьми и отдавать его в ту же школу. Нет, он надеялся на их совместную жизнь, а значит, и привязался к ней крепко. Ведь Клариси и Режина – сестры, в них, видно, есть что-то такое, что притягивает к себе Аделму.

Взглянув на часы, она заторопилась.

- Ну-ка быстрее в постель, - скомандовала она, - а то завтра опоздаешь в свою любимую школу!

Она думала, что долго будет еще уговаривать Жуниора, но, как ни странно, довод подействовал. Мальчуган мигом почистил зубы, умылся и лег в кровать.

- Вот и славно, - одобрила Лавиния племянника и пожелала ему спокойной ночи.

А ее саму, как выяснилось, ожидала далеко не спокойная ночь Не прошло и четверти часа после того, как она уложила Жуниора, как снова раздался звонок в дверь.

Это вернулся Аделму, потому что свободных мест в мотеле не оказалось.

- Завтра я найду себе место, а сегодня уж переночую у тебя, - сказал он извиняющимся тоном.

Впервые Лавиния подумала о Карлоте с приязнью. Если бы не она, где бы ночевали Аделму с Жуниором? И так-то это непросто. Она стала прикидывать, что постелить Аделму на пол, как вдруг снова раздался звонок в дверь.

«Вернулся Валдомиру!» - была первая мысль Лавинии, но тут же она сообразила, что у него свой ключ.

В недоумении пошла к двери, открыла ее и увидела Режину. Выглядела она ужасно – бледная, измученная, с темными кругами под глазами. Но держится спокойно. Очень вежливо поздоровалась и попросила разрешения поговорить с ее братом.

- Нет-нет, - отказалась Лавиния. – Сейчас очень поздно. Здесь спит ребенок. Прости, но сейчас не время для разговоров.

- Обещаю, что скандала не будет, я скажу ему только несколько слов.

На их голоса вышел сам Аделму.

- Все кончено, Режина, и любые разговоры бесполезны, - отчеканил он шепотом. – Единственное, о чем я тебя прошу, это оставить меня в покое.

- А я прошу тебя, мой единственный, чтобы ты не оставлял меня, - кротко проговорила Режина, и Лавиния вышла из прихожей, потому что разговоры влюбленных не предназначены для посторонних ушей.

В глазах Лавинии появление Аделму было лишним доказательством его привязанности к Режине. Что мешало ему отсидеться в комнату? Зачем понадобилось выходить?

Но она и сама прекрасно знала надрывную сладость мучительных воспоминаний, взаимных упреков и обид. Есть и такая любовь – любовь, питающаяся горьким ядом.

- Прости меня, - умоляла Режина. – Я люблю тебя. Я не представляю, как буду без тебя жить.

- А я не представляю себе, как жить с женщиной, которая считает себя выше всех и делит весь мир на господ и рабов.

- Но если ты хочешь, я буду твоей рабыней, ты скажешь мне: ползай! И я буду ползать. Скажешь: молчи! Буду молчать.

Аделму зажал руками уши.

- Я не хочу, не могу тебя слышать. Само слово «раб» мне отвратительно! Я не хочу быть ни рабом, ни господином, я хочу быть человеком! Слышишь, Режина, че-ло-ве-ком! И пока ты этого не поймешь, нам не о чем разговаривать.

- Я попробую понять, - покорно проговорила Режина.

- Это невозможно, - отмахнулся Аделму. – Ты пробовала сотни раз, а потом из тебя вылезало такое, что мне становилось тошно. Все. Я поставил точку. Между нами все кончено.

- Попробуем еще раз. Я тебе обещаю. Я тебя прошу. Я тебя умоляю. Я тебя заклинаю. – Голос Режины звучал тихо, было видно, что говорит она из последних сил.

- Нет! Нет! Нет! – сцепив зубы произнес Аделму и торопливо вышел.

Эта сцена была ему не по силам.

Он ведь помнил, какой веселой и очаровательной женщиной может быть Режина. А как она отплясывала в его любимом ресторане. Любо-дорого посмотреть, и отбоя от кавалеров не было. но что толку вспоминать прошлое! Он решил, что они расстаются и так тому и быть.

Режина выбралась на площадку и уселась прямо на лестнице. Она наглоталась столько успокоительного перед тем, как отправиться к Аделму, что теперь ее просто шатало. Ей нужно было отсидеться, хоть как-то прийти в себя. Пустота, которую она ощущала, была непереносима.

Пати и Раф подсказали ей, где Аделму с Жуниором. Жуниор не мог не попрощаться с друзьями и сказал, что они едут к тете Лавинии.

Где живет «тетя Лавиния», Режина знала. И вот она побывала у нее и сидела теперь на ступеньках лестницы и рыдала, как рыдала бы любая женщина, которая прощается со своей любовью.

Кто узнал бы президента «Мармореала» в этой сгорбившейся женской фигурке с отчаянно трясущимися плечами? Она вызывала только сочувствие, а не ненависть и не злобу.

Валдомиру, торопившийся поутру на работу, с удивлением наткнулся на свою дочь, которая спала на лестнице.

- Что случилось, Режина? – с изумлением воскликнул, тормоша ее.

- Пыталась наладить личную жизнь, - пробормотала Режина, приоткрыв сонные, мутные глаза, и снова заснула.

Валдомиру заглянул к Лавинии, решив попросить ее заняться Режиной.

Его самого ждали неотложные дела на фабрике. Сегодня должны были привезти обещанное сырье, и принять его должен был только он сам. Только он мог проследить за качеством мрамора, в котором не должно было быть ни трещин, ни других дефектов.

Войдя, он сразу увидел мужскую фигуру и сам изумился той ярости, которая мгновенно в нем вспыхнула. Вчера он оставил Лавинию с этим чернявым молодчиком, так неужели она провела с ним ночь?!

Смущенный Аделму смотрел на хозяина квартиры и торопливо бормотал извинения.

- Я, знаете ли, ушел… и уехал… и мой сын…

Теперь Валдомиру все стало ясно. Он понял, почему его дочь налаживала личную жизнь именно здесь. И понял, что она ее не наладила.

Он был рад, что все разрешилось именно так, и нисколько не сердился на Лавинию. Правильно сделала, что дала кров брату и племяннику. И всяких проходимцев здесь будет меньше шататься.

Успокоенный, он похлопал Аделму по плечу.

- Я посмотрю, вдруг да и найдется какая-нибудь работа у меня на фабрике, - сказал он. – Пожить первое время можете здесь. А что касается Режины, - тут Валдомиру задумался, - честно говоря, ничем хорошим это кончиться не могло. Так что, я думаю, ты правильно сделал.

Аделму крепко пожал руку Валдомиру.

- Спасибо за поддержку, - сказал он. – Она дорогого стоит, и я этого не забуду.

Валдомиру обратился к Лавинии:

- И все-таки Режине нужно помочь. Она сейчас в таком состоянии. Может, имеет смысл вызвать такси и отправить ее домой?

- Думаю, что это самое разумное, - согласилась Лавиния.

Она радовалась, что Валдомиру так сердечно отнесся к ее родне, и горевала, что потеряла любовь этого умного и доброго человека.

- Но заняться этим придется мне, - усмехнулся Валдомиру. – Справиться с Режиной под силу мне одному, даже если она наглоталась транквилизаторов.

Но когда он вышел на лестницу, там никого не было. Видно, Режина выспалась, пришла в себя и сама поторопилась исчезнуть.