Нежный яд. Признания

Глава 20

Скандал, внезапно разразившийся в семье Фортунату, стремительно набирал обороты. Адриана решила уйти из ставшего ей ненавистным дома и, укладывая вещи в чемодан, гневно бросала Женинье хлесткие обидные слова:

- Я не могу тебя больше называть матерью. Ты для меня теперь никто! Ты вообще – никто! Отец тебя всю жизнь обманывал! Хотя он обманывал и меня, поэтому я вас обоих ненавижу! Чем иметь такую семью, лучше не иметь никакой!

Она ушла, хлопнув дверью, а Женинья зарыдала в голос:

- Господи, за что Ты меня так наказываешь? Я потеряла мужа, потеряла дочь. У меня не осталось ничего!

Когда пришел с работы Фортунату, Женинья обрушила свои упреки на него:

- Я уезжала всего лишь на два дня, и за это время ты умудрился мне изменить! Предатель! Лицемер! Всю жизнь твердил, будто любишь лишь меня, а я, дурра, верила…

- Я и сейчас готов поклясться, что люблю тебя!

- Не надо! Теперь я знаю истинную цену твоим клятвам.

- Но я действительно тебя люблю, - уверял ее Фортунату. – Прости меня, пожалуйста, за тот давний грех. Я тогда был молод, и на меня нашло затмение.

- Это на меня нашло затмение: я столько лет была слепой, не видела, с кем живу. Теперь понятно, откуда эта жестокость у Адрианы. Она передалась ей по наследству от тебя и от той шлюхи, с которой ты спутался! Этот ребенок был вам обоим абсолютно не нужен.

- Женинья, опомнись! Тебе ли не знать, с какой любовью я всегда относился к Адриане? – укорил ее Фортунату. – И она меня любила. Да и сейчас любит, я в этом уверен!

- Ну, значит, Адриана ушла из дома только из-за меня, - мрачно произнесла Женинья. – Потому что я здесь одна – чужая. И уйти следовало мне!

- Ты говоришь глупости. Успокойся.

- Нет, я действительно должна отсюда уйти. Причем немедленно! Куда-нибудь. Куда глаза глядят! А ты вернешь Адриану, и вы вновь заживете дружной семьей.

Фортунату понимал, что у его жены – элементарная истерика, и пыталась успокоить Женинью, но это ему не удалось. Женинья, так же как недавно Адриана, стала бросать в чемодан свои платья, намереваясь уйти из дома.

- Но это же, в конце концов, глупо! – рассердился Фортунату. – Устроить мне сцену ревности спустя столько лет!

- Ты называешь это сценой ревности? – возмутилась Женинья. – Да если хочешь знать, меня оскорбила не столько твоя измена, сколько ложь! Ты цинично лгал мне, и этого я не могу тебе простить.

Кое-как застегнув чемодан, она направилась к выходу. Фортунату преградил ей дорогу.

- Но куда же ты пойдешь? На ночь глядя…

- Мне все равно куда. Каждый лишний час в этом доме для меня теперь – пытка.

- Ну позвони хотя бы кому-нибудь из своих подруг, - попробовал сменить тактику Фортунату. – Может, они тебе что-либо посоветуют.

Для Фортунату важно было сбить темп ссоры, потянуть время. И этот маневр ему удался.

- Да, я сейчас позвоню Элеонор или Нане, - сказала Женинья. – Напрошусь к кому-нибудь из них на ночевку. А потом уже займусь поиском постоянного жилища.

Пока она звонила Нане, Фортунату из другой комнаты связался по сотовому телефону с Валдомиру и срочно вызвал его к себе.

Тотчас же примчавшись к другу, запыхавшийся Валдомиру спросил испуганно:

- Что тут стряслось?

- Уговори Женинью не покидать меня, - в отчаянии промолвил Фортунату. – Если она уйдет, я покончу с собой!

- Это мне впору покончить с собой, - сказала Женинья, выходя с чемоданом из соседней комнаты. – Но я попробую снести все унижения и выстоять. Вот сейчас поеду к Нане – она предложила мне пока что пожить у нее.

- Но он и в самом деле может наложить на себя руки. Я же его хорошо знаю! – подступил к Женинье Валдомиру, не теряя надежды задержать ее и помирить с Фортунату.

- А я его совсем не знаю! – закричала она в очередном приступе истерики. – Не знаю, что он за человек. Поэтому и ухожу от него!

- Но он ведь твой муж, - не унимался Валдомиру. – Пожалей его. Пожалей себя, наконец!

- Именно это я и пытаюсь сделать, - парировала Женинья. – Теперь мне не на кого надеяться. Я должна сама о себе позаботиться. А он пусть живет тут один. Я не могу его больше видеть!

Оттолкнув Валдомиру, она вышла.

Фортунату разрыдался.

Положив руку на его трясущееся от рыданий плечо, Валдомиру произнес строго:

- Ты только не вздумай и впрямь чего-нибудь с собой сотворить. Завтра она вернется, я уверен.

Валдомиру ошибся. На следующий день Женинья домой не вернулась, и Фортунату совсем пал духом.

Зато на минутку забежала Адриана – взять кое-какие вещи.

- Я давно мечтала жить одна, чтобы мне никто не мешал. И теперь вот осуществила свою мечту – сняла квартиру, - сообщила она отцу.

Фортунату чуть ли не на коленях упрашивал ее остаться, но Адриана была неумолима.

- Я устала от вас обоих. Мне вообще никто не нужен. Ни отец, ни мать, ни тем более та особа, что бросила меня когда-то.

- Но я ведь тебя никогда не бросал! – напомнил ей Фортунату. – За что ты меня так наказываешь? Помоги мне! Я не вынесу одиночества!

- К одиночеству тоже можно привыкнуть, - назидательно произнесла Адриана. – А я вовсе не бросаю тебя. Просто хочу пожить самостоятельно. По-моему, это нормальное желание для взрослого человека.

- Но не оставляй меня хотя бы сейчас, когда мне очень трудно, - взмолился Фортунату.

Впервые за все время разговора Адриана почувствовала к отцу некоторую жалость.

- А ты помирись с матерью, да и живите тут вдвоем спокойно, - посоветовала она.

- Если бы я мог с ней помириться! – в отчаянии произнес Фортунату. – Она обо мне и слышать не хочет. Может, ты уговоришь ее вернуться? Тебя она послушается. Пожалуйста, сделай это для меня!

С большой неохотой Адриана все же согласилась сходить к матери.

Однако поговорить мирно им не удалось. Женинья обрадовалась, увидев дочь, и спросила с надеждой:

- Ты хочешь, чтобы я вернулась домой и у нас все было по-прежнему?

Адриана же ответила ей с нескрываемым раздражением:

- Да ничего я не хочу. Это отец хочет. А я уже нашла себе квартиру.

- Сколько же в тебе жестокости! – удрученно покачала головой Женинья. – Наверное, я допустила какую-то серьезную ошибку в твоем воспитании. Может быть, слишком любила тебя!

Адриана обиделась и, забыв зачем пришла, напустилась на мать с упреками:

- Ты никогда меня не любила! Я не могла поговорить с тобой по душам, открыть тебе свои секреты. Всем девочкам разрешалось встречаться с мальчиками, а мне – ни в коем случае! Ты держала меня в черном теле!

- Господь с тобой, Адриана! Разве я была чересчур строгой матерью?

- Да, я всегда побаивалась тебя. Ты поила меня, кормила, но любила – Марсию! С ней вы не раз шептались о чем-то, а я была в стороне, как чужая.

- Доченька, ты несправедлива ко мне! – заплакала Женинья.

Адриану ее слезы только разозлили.

- Никогда больше не называй меня доченькой! Наши пути разошлись. Ты пожинаешь то, что посеяла!

- Но я люблю тебя! И всегда буду любить!

- Мне нет никакого дела до твоей любви, - отрезала Адриана. – Я пришла сюда по просьбе отца и теперь ругаю себя за то, что поддалась на его уговоры. Вы с ним – два сапога пара. Он тоже рыдал. Но больше вы меня своими слезами не проймете!

Разрыв с женой и дочерью поверг Фортунату в глубокую депрессию. Он перестал ходить на работу и потерял всякий интерес к жизни. Лежал целыми днями на кровати, тупо глядя в потолок. Не ел, не спал и никого не хотел видеть. Лишь для Валдомиру делал иногда исключения. Однажды он признался:

- Я только теперь понял, какие муки ты претерпел из-за Режины, из-за Лавинии… С женщинами вообще лучше не иметь дела.

- Ты не равняй Женинью и Лавинию, - строго одернул его Валдомиру. – Твоя жена – святая женщина. И ты сам ее обидел.

- Нет, она – вздорная женщина! Уперлась как мул и упивается своей обидой.

- Но если бы она к тебе вернулась, ты был бы счастлив?

- Я теперь уже ни в чем не уверен. Мне тошно жить на свете, - грустно промолвил Фортунату.

Валдомиру промолчал, не найдя нужных слов для возражения или утешения. Он думал о том, что не всякую обиду можно с легкостью забыть. Наверное, Женинья так же не может простить Фортунату, как Валдомиру – Лавинию.

При воспоминании о Лавинии, о будущем ребенке Валдомиру помрачнел и, чтобы окончательно не впасть в уныние, предложил Фортунату выпить.

Тот равнодушно взял наполненную рюмку, и друзья молча выпили.

Лавиния очень огорчилась, когда узнала от Жуниора, что Мауру бывает в доме Режины.

- Если Режина приставила ко мне Мауру, значит, она замышляет против меня какую-то гадость, - волновалась Лавиния, высказывая свои опасения брату.

Аделму был такого же мнения о намерениях Режины и просил сестру вести себя с Мауру предельно осторожно.

- Мы с тобой даже предположить не можем, до чего способна додуматься Режина. У нее та же склонность к дерзким авантюрам, что и у Клариси, - не зря они были сестрами! Но Режина более жестока. Она не пощадит никого, кто встанет на ее пути.

- Но я ведь ее не трогаю! Живу себе тихо… Мне дела нет до Режины! Почему же она не оставляет меня в покое?

- Ты живешь у Валдомиру, вынашиваешь его ребенка. Уже одного этого достаточно, чтобы Режина тебя ненавидела, - пояснил Аделму. – Возможно, она хочет вызвать ревность у Валдомиру, которому не понравятся твои отношения с Мауру и он выгонит тебя из дома.

- Да какие у меня отношения с Мауру? – возмутилась Лавиния. – Он ужинает в моей столовой, а потом подвозит меня до моего дома. Вот и все! Я с самого начала не поверила в то, что привлекла его внимание как женщина. Это с моим-то животом! Да и не нужен мне никто. Я люблю Валдомиру. А ему все равно, с кем я провожу время. Так что Режина просчиталась: спровоцировать Валдомиру на ревность ей не удастся.

Гадая таким образом о возможных происках Режины, они конечно же, не смогли докопаться до истинной причины, по которой Мауру был приставлен к Лавинии.

А в его задачу входило, во-первых, выведать у Лавинии, как идут дела на фабрике Валдомиру, и во-вторых, незаметно выкрасть у нее ключ от фабричной проходной, чтобы сделать дубликат.

Снять слепок с ключа для Мауру оказалось делом несложным. В очередной раз подвозя Лавинию домой, он отвлек ее внимание, а сам в это время вынул ключ из сумочки, лежавшей на сиденье. Подогретый воск был у него наготове – в багажнике. Затем он сказал, что ему не нравится, как стучит мотор, и, притормозив, вышел из машины. Ничего не подозревавшая Лавиния спокойно сидела на своем месте, пока Мауру, открыв капот, «копался» в моторе, а потом что-то «искал» в багажнике. Когда мнимая поломка была устранена, Мауру незаметно положил ключ обратно в сумочку Лавинии.

Режина щедро вознаградила Мауру за добытый им дубликат ключа и поставила перед ним новую задачу:

- Теперь мы дождемся, когда на фабрику придет крупная партия гранита и – разнесем ее на мелкие осколки! За эту операцию я заплачу тебе столько, что ты сможешь безбедно жить до конца своих дней.

Предвкушение скорой победы над Валдомиру пьянило Режину, однако ей недолго довелось пребывать в эйфории, поскольку неприятности посыпались на нее одна за другой.

Сначала итальянцы, с которыми Режина договорилась о поставке мрамора, отказались от этого проекта, получив отрицательное заключение экологической экспертизы. А чуть позже произошло событие, полностью парализовавшее работу «Мармореала»: в компьютеры проник вирус и вывел их из строя.

Режина бесновалась, срывая злость на всех, кто подворачивался под руку, но Марсия напомнила сестре, что та сама недавно поменяла программное обеспечение, купив его «в целях экономии» у пиратов.

- Ты все время любишь повторять, что управляешь «Мармореалом» гораздо эффективнее, чем отец, и уж тем более – Фигейра, но им бы и в голову не пришло связываться с пиратами. Потому что любому школьнику известно, чем это чревато!

В другой бы раз Режина не спустила Марсии подобных упреков, но сейчас сложилась иная ситуация: до конца дня надо было представить заявку для участия в тендере на поставку гранита в Чили. А все данные были в компьютере и, естественно, там погибли! Но Режина вспомнила, что у педантичного Фигейры была привычка делать резервные копии наиболее важных документов и хранить их на дискетах. Поэтому она стерпела обидное замечание сестры и подкатилась к Марсии с просьбой:

- Съезди, пожалуйста, к Фигейре, попроси у него дискеты. Тебе он не откажет!

Марсии показался неуместным намек на особое расположение к ней Фигейры, и она довольно грубо ответила Режине:

- Если тебе так нужны эти дискеты, то забудь о своей гордости и съезди к Фигейре сама! А я никуда не поеду!

Режина поняла, что уговорить Марсию ей не удастся, и, смирив гордыню, отправилась на фабрику Валдомиру, где теперь работал Фигейра.

- Случилось что-то невероятное? – насмешливо спросил Фигейра, увидев Режину, подошедшую к нему с ангельской маской на лице. – Я заинтригован!

- Да, случилось, - ответила она, томно опустив веки. – Теперь, когда мы разошлись, я вдруг увидела тебя совсем в ином ракурсе. Раньше я смотрела на тебя как на мужа, и это было скучно, тоскливо. А сейчас вижу перед собой весьма интересного, обаятельного мужчину!

Выдав эту тираду, Режина смело подняла глаза на Фигейру, абсолютно уверенная в том, что он уже вполне растаял от ее сладких речей.

Но Фигейра неприятно удивил ее своей реакцией. В его глазах Режина не увидела ничего, кроме раздражения.

- Говори прямо, что тебя ко мне привело, - произнес он жестко. – Или сейчас же уходи. Я не намерен выслушивать твои лицемерные бредни.

Режина вынуждена была признаться, зачем пришла. Однако ответ Фигейры поверг ее в ужас.

- Все дискеты я отдал Валдомиру, - сказал он. – Поэтому тебе придется идти на поклон к нему.

- Я не верю тебе! Ты просто вздумал надо мной поиздеваться! – взвизгнула как ужаленная Режина. – Знаешь ведь, что я скорее умру, чем обращусь к нему с просьбой.

- Я не заставляю тебя идти к Валдомиру, - пожал плечами Фигейра. – Но могу еще раз повторить: дискеты я отдал ему.

- Так забери их у него! Пожалуйста! – взмолилась Режина.

- Нет, этого я делать не стану, - воспротивился он. – Ты сама заварила кашу с пиратскими программами, сама ее и расхлебывай. А мне, извини, надо работать!

Режине стоило огромного труда пересилить себя и войти в кабинет Валдомиру. Но еще труднее оказалось признаться в собственной несостоятельности как президента «Мармореала».

Валдомиру же чувствовал явное удовлетворение от того, что она вынуждена была так перед ним унижаться. Испытав терпение Режины, он стал сокрушаться:

- Как жаль, что этой сцены не видят мои друзья, а также многочисленные партнеры «Мармореала» и представители прессы! Вот если бы они все здесь присутствовали, то я, возможно, и отдал бы тебе дискеты. А так – не дам!

- Ты можешь издеваться надо мной сколько угодно, только отдай дискеты, - потребовала Режина. – От этого сейчас зависит судьба «Мармореала». Ты же не погубишь свою собственную компанию только из-за того, чтобы досадить мне!

- Что я слышу? – изумленно вскинул брови Валдомиру. – Выходит, это все-таки моя компания? Теперь, когда тебе хвост прищемило, она стала моей?

Режина, сцепив зубы молчала. А он наконец сказал:

- Ладно, я отдам тебе дискеты. Но… при одном условии!

- Я должна отказаться от должности президента? – упавшим голосом спросила Режина.

- Нет. Ты вернешь мне ту бумагу, где написано, что я отказываюсь от права участвовать в управлении «Мармореалом»!

Это был смертельный удар для Режины. Она согласна была даже отказаться от своей высокой должности, но не могла лишиться главного оружия, позволявшего ей до сих пор успешно бороться с Валдомиру.

- Ни за что на свете! – заявила она, с ненавистью глядя на отца.

- Это было бы неразумно с твоей стороны, - спокойным тоном произнес Валдомиру. – Если ты согласишься с моим условием, то хотя бы останешься президентом. А если нет – потеряешь все. Так что подумай хорошенько и – сделай выбор.

- К сожалению, у меня нет выбора, - злобно сверкнула глазами Режина. – Поедем в «Мармореал»! Интересующая тебя бумага хранится там. Только не забудь взять с собой дискеты!

Когда спустя некоторое время Валдомиру и Режина вместе вошли в административное здание «Мармореала», потрясенные охранники замерли от изумления. Точно так же остолбенели и секретари Режины, увидев ее мирно шествующую рядом с отцом.

- Ну что вы рты разинули? – бросила она им грубо. – Занимайтесь своим делом!

- Давненько я не бывал в родных пенатах! – сказал Валдомиру, войдя в свой бывший кабинет, занимаемый теперь Режиной. – Мебель тут, похоже, другая… А вид из окна, к счастью, все тот же!

- Перестань паясничать! – не выдержала Режина. – Забирай эту проклятую бумажку и уходи. Я сегодня достаточно наслушалась твоих издевок!

Получив свою отказную расписку, Валдомиру демонстративно порвал ее на глазах у Режины и образовавшиеся клочки предусмотрительно сунул в карман.

Затем, облегченно вздохнув, промолвил с улыбкой:

- Теперь я могу вернуться сюда в любой момент. Готовься!

Режину буквально перекосило от этого заявления.

- Ты выиграл только первый раунд, - угрожающе произнесла она. – А следующий - будет непременно за мной!