Нежный яд. Признания

Глава 3

Режина хлопнула дверью, и все служащие «Мармореала» уже знали, что начальница в скверном расположении духа. Но это никого не удивило. Вот если бы было наоборот…

Усевшись за стол, она принялась нервно перекладывать папки. Из головы у нее не выходил вопрос Рафа:

- А как ты посмотришь, мама, если мы переселимся к папе? – спросил он.

Стоило ей вспомнить об этом, как ее начинало трясти. Мало того что Фигейра так и не уехал в Серра-да-Вереда. Видите ли, климат ему по состоянии здоровья не подошел! За молоденькими девочками бегать здоровья хватает, а навести порядок в каменоломне здоровья нет. Так теперь он детей переманивает! Ничего, она еще устроит ему сладкую жизнь! Найдет местечко почище Серра-да-Вереда!

Режина нажала на кнопку и вызвала к себе Аделму.

- Будь готов через четверть часа, - распорядилась она. – Поедем твою любовь потрошить.

Красный накрашенный рот Режины дразнил его.

Аделму крепко сжал руками ее горло. Как было бы хорошо, если бы больше никогда из него не вылетело ни единого слова!

Режина издала слабый хрип, и Аделму отпустил ее.

- Рук марать не хочется, - с сожалением произнес он. – И откуда такие, как ты, берутся?

- Если бы ты любил меня, Аделму, если бы ты любил меня, я была бы совсем другой, - вдруг с необыкновенной искренностью проговорила Режина со слезами на глазах. – Мне ничего не нужно – ни «Мармореал», ни президентство, только твоя любовь!

- Если б ты была другой, может, и полюбил бы, - вдруг сорвалось у Аделму, и он тут же вышел.

Всю дорогу на кладбище оба вспоминали о происшествии в кабинете и молчали.

Аделму остался ждать у ворот, Режина не спеша пошла по дорожке к могиле Клариси. Там уже стояли Фортунату, Клаудиу, Фария, Алтаиру, кладбищенские рабочие. Не хватало только Валдомиру, но вот появился и он. Подошел и распорядился, чтобы начинали.

Режина отвернулась. Она рассматривала памятники и слышала только характерный звук – лопаты вгрызались в твердую землю. Потом услышала голос Алтаиру:

- Позвольте, я открою гроб?

Очевидно Валдомиру кивнул, потому что послышался звук отбиваемой крышки. На изумленный возглас она обернулась и увидела, что Алтаиру держит в руках черный футляр с бриллиантами. В том, что это именно футляр, а в нем бриллианты, Режина не сомневалась ни секунды.

- Бриллианты мои! – с этими словами она мгновенно выхватила футляр.

Это получилось само собой, ни она сама, ни окружающие не ждали ничего подобного. Наступило секундное замешательство, но Алтаиру тут же рванул футляр к себе и после короткой борьбы забрал его.

- Бриллианты принадлежат Валдомиру! – громко заявил он.

Валдомиру словно бы и не обратил внимания на черный футляр и на перепалку. Он бережно прятал отстриженную прядь волос, тихонько прося прощения у дочери за то, что потревожил ее покой. Потом он выпрямился и дал знак закрыть гроб и закопать могилу.

Могильщики вновь принялась за дело.

Режина тем временем торопливо шла к воротам. Оставаться здесь дальше ей было незачем. Она поняла, почему Марселу просил ее быть на кладбище. Но откуда он мог знать об этом? Холодный пот невольно прошиб Режину при этой мысли.

Алтаиру протянул футляр Валдомиру. Тот взял его, узнал свои инициалы, заглянуть внутрь. Бриллианты сверкнули ярким пламенем. Валдомиру равнодушно закрыл его.

- Я не уверен, мои ли это камни, - сказал он, возвращая бриллианты Алтаиру. – Полагаю, что нужна экспертиза.

Алтаиру кивнул. Равнодушие Валдомиру изумило его.

А Валдомиру думал о том, что еще несколько месяцев назад он, отыскав бриллианты, почувствовал бы себя счастливейшим человеком на земле. Но с тех пор прошло много времени. Он вновь вернулся к своему делу, и оно для него дороже всего на свете. Он и дальше хочет жить, зарабатывая себе на жизнь каждодневным трудом. Счастливым он почувствовал себя вчера, когда узнал, что его проект выиграл конкурс и ему досталось облицовывать мрамором три новых дома. Вот эта была радость! Вот эта была победа! А бриллианты… Еще он думал, какую допустил безответственность, когда так безоглядно влюбился и захотел все пустить на самотек. Когда бросил «Мармореал». Когда устранился от своих семейных дел. Ни к чем хорошему это не привело. Его своеволие поощрило своеволие всех остальных. Но он бы так не поступил, не будь у него этих бриллиантов…

Единственным желанием Валдомиру в этот момент было как можно скорее вернуться в «Мармореал», наладить там работу, а заодно снова сплотить свою семью, где все были так несчастливы…

Клаудиу подошел и взял из рук Алтаиру футляр.

- Я думаю, его положила в гроб Селма, когда прощалась с племянницей, - высказал он свое предположение.

- Да, наверное, так оно и было, - согласился Алтаиру, вновь забирая футляр. – На днях сообщу вам результаты экспертизы, - пообещал он Валдомиру.

Тот кивнул. Голова у него была занята мыслями о предстоящей работе. Для облицовки понадобится очень много мрамора. Он уже говорил с Фигейрой о том, чтобы «Мармореал» предоставил ему мрамор в кредит. Валдомиру знал, что на складе у них много камня и как раз такого, какой был нужен ему.

- Если бы все зависело от меня, - вздохнул Фигейра, - вопрос был бы улажен в пять минут. Но Режина, Иван…

- Да, я понимаю. Прежде чем поговорить с Режиной, мне нужно поговорить с Иваном и Марией-Антонией. Если они будут согласны, то и Режина ничего не сможет поделать.

Фигейра кивнул.

И теперь Валдомиру прикидывал, когда ему лучше поговорить с Иваном.

У ворот он поблагодарил всех присутствующих за помощь, попрощался, сел в машину и поехал к себе на фабрику.

Дорогой он вспоминал, как была счастлива Лавиния, когда узнала, что он выиграл конкурс. Они даже поцеловались, и этот поцелуй необычайно взволновал его. Но он не хотел вновь попадать в колдовской мир любви, от которой лишился разума и наделал столько глупостей. С Карлотой ему было спокойнее и надежнее, и он отчаянно цеплялся за нее, называл своим ангелом-хранителем и неизменно отправлялся ночевать к ней. Правда, его любовный пыл подостыл, и частенько, сославшись на усталость, он и в самом деле засыпал возле нее.

Но на днях и Карлота преподнесла ему сюрприз.

- Я всерьез влюбилась в тебя, - вдруг сказала она ему. – Имей в виду, ты будешь принадлежать мне одной.

Он засмеялся и ласково погладил ее по щеке, словно бы говоря: оставь, дорогая, что за страсти в нашем-то возрасте. Разве не самое главное для нас покой?

Войдя в свой кабинет на фабрике, он был рад, что дорогой не встретил ни Карлоту, ни Лавинию.

Лавиния, очевидно, была занята своей столовой. Она пропадала там по целым дням, и, надо сказать, не без пользы. В помощницы себе она пригласила Матилди, которая прекрасно готовила. Помещение отремонтировали быстро, и рабочие были очень довольны тем, что в обеденный перерыв могут получить вкусное и качественное питание.

Валдомиру это тоже нравилось, но он старался не поддаваться своим эмоциям.

Он набрал номер, решив назначить встречу Ивану на завтра или послезавтра, но того не оказалось на месте.

Иван ушел из «Мармореала» пораньше, чтобы заехать за Марией-Антонией в магазин. Сегодня они должны были идти на прием к Элеонор. Она с Марселу вернулась из Европы и вечером хотела видеть всех у себя. Иван собирался забрать жену из магазина пораньше, чтобы она немного отдохнула, прежде чем они отправятся веселиться и слушать всевозможные необыкновенные истории, на которые был такой мастер Марселу.

Дверь в кабинет Марии-Антонии была приоткрыта, оттуда доносились голоса, и Иван невольно прислушался.

Мужской голос деловито рассказывал о его прегрешениях: поездках с Адрианой в мотель, скандале с Фортунату, последней драке с Адрианой. Очевидно, он показывал и фотографии, потому что последовало молчание и какое-то шуршание.

Иван не ошибся. Асфора, проявив фотографии, где Адриана с Иваном выглядели необыкновенно выразительно, позвонил Марии-Антонии и попросил разрешение приехать. Разрешение он получил и теперь красочно повествовал о полученных результатах.

Мария-Антония хоть и считала, что прекрасно ко всему подготовилась, невольно краснела и бледнела, узнавая подробности. Ложь всегда оскорбительна, а в соединении с изменой вдвойне.

Асфора, видя, как нехорошо стало молодой женщине, замолчал и участливо посмотрел на нее.

- Мне кажется, достаточно, - произнес он, поднимаясь.

- Да, достаточно, - согласилась Мария-Антония. – Для развода.

Услышав роковое слово, Иван побледнел. Он хотел ворваться в кабинет, умолять жену о прощении, но сообразил, что там сидит этот мерзавец, этот частный детектив… А если Мария-Антония поймет, что он подслушивал, то это будет еще хуже и уж никак не способствует примирению. Хорошо, что он задумал сделать ей сюрприз, что не предупреждал о том, что за ней заедет.

Иван торопливо вышел на улицу и направился в подземный гараж, где оставил машину. Сейчас он поедет домой, выпьет немного виски, успокоится, дождется жену и объяснится с ней.

Одна мысль о разводе приводила его в панический ужас. Все что угодно, но только не развод! Руки у него дрожали. Машина не заводилась. В ярости и отчаянии он замолотил кулаками по щитку. Он готов был разнести эту колымагу вдребезги, раз она тоже отказывалась ему повиноваться.

Иван выплеснул свой гнев, и ему стало легче.

- Пожалуй, я не в том состоянии, чтобы самому сесть за руль, - вполне разумно рассудил он. – Оставлю-ка я здесь машину и возьму такси.

Он торопился, потому что должен был приехать раньше Марии-Антонии и хоть немного подготовиться к решающему разговору. В несколько скачков он одолел лестницу подземного гаража, бегом перебежал улицу и услышал звон – выпали из кармана ключи от машины. Иван метнулся назад за ключами, и…

Асфора, выйдя из дверей магазина, увидел толпу, запрудившую улицу. Он не был бы частным детективом, если бы пропустил какое-нибудь происшествие.

- Пропустите! Пропустите! – властно говорил он направо и налево, пробираясь сквозь толпу.

А когда наконец пробрался, то увидел распростертое на асфальте тело своего подопечного – Иван лежал в луже крови. Ждали полицию и «скорую помощь». Асфора наклонился и понял, что Иван мертв.

И тогда он не спеша вновь пробрался через толпу, вновь открыл дверь магазина и вновь вошел в кабинет.

Мария-Антония яростно рвала оставленные ей фотографии. На скрип двери она обернулась.

- Что случилось? – спросила она, уже что-то предчувствуя.

- Вашего мужа сбила машина, - проговорил детектив. – Насмерть.

Мария-Антония, побледнев, откинулась на спинку стула, и Асфора поторопился дать ей воды. Он ждал истерики, слез, был готов вызвать врача.

Мария-Антония сидела и смотрела в окно. Оно выходило во дворик, увитый вьющимися розами, что радовали глаз своей пышной нарядной красотой. Смягчившееся к вечеру солнце ласкало их, ложась розовыми бликами на белую стену, по которой они вились. И над всей этой красотой синело безоблачное небо.

«Безоблачное», - произнесла про себя Мария-Антония.

А вслух очень спокойно сказала:

- Отвезите меня, пожалуйста, домой, - дружелюбно посмотрела на Асфору.

Он вежливо наклонил голову.