Нежный яд. Признания

Глава 25

На следующий день Мауру сам явился в столовую к Лавинии, собираясь извиниться перед ней за вчерашнее недоразумение.

Но Лавиния не дала ему и рта раскрыть – набросилась на него с обвинениями:

- Как ты посмел сюда прийти после того, как устроил диверсию на фабрике, оглушил Сандовала, а потом еще и напал на Жуниора?!

Сандовал, обедавший как раз в это время, сидел за соседним столом. Услышав свое имя, он обернулся и… узнал в Мауру своего обидчика! Но поднимать шума не стал, а сходил сначала за Валдомиру.

Тот ворвался в столовую, потрясая кулаками:

- Где этот бандит? Я сделаю из него отбивную!

К его изумлению, Мауру не бросился наутек и не попытался защититься – только напрягся как струна.

- Не трогая его! – встала перед Валдомиру Лавиния, буквально упершись в него животом. – Мауру пришел с повинной! Он как раз хотел мне все рассказать. И я пообещала, что встречусь с ним после работы, потому что сейчас, во время обеда, у меня нет и минуты свободной!

- И ты ему поверила? Он хочет заманить тебя в какую-то ловушку!

- Тебе изменяет логика, Валдомиру, - осадила его Лавиния. – Для того чтобы устроить на меня покушение, этому человеку вовсе не надо было приезжать сюда и засвечиваться перед всеми»

- Пусть все расскажет мне! – нашел выход Валдомиру. – Я с удовольствием выслушаю его прямо сейчас.

- Прошу тебя, не дави на Мауру. Ему и так сейчас трудно. Пусть все будет так, как мы с ним договорились, - твердо промолвила Лавиния и обратилась к Мауру: - Подъезжай сюда к четырем часам. Я буду ждать тебя у входа в столовую.

Мауру, с опаской косясь на Валдомиру, вышел.

- Ну и куда ты собираешься с ним ехать? – вновь принялся за свое Валдомиру.

- Не знаю. Мне се равно, - ответила она. – Человек раскаивается, и я должна ему помочь. А кроме того, у меня есть возможность добыть веские доказательства преступления Режины.

- Я поеду вслед за вами! – заявил Валдомиру.

- Нет, ты не поедешь, - уперлась Лавиния. – Если Мауру обнаружит слежку, он вообще никогда ничего нам не скажет. И окончательно потеряет веру в людей!

- Как ты о нем, однако, заботишься, - покачал головой Валдомиру.

- Да, я хочу помочь Мауру выпутаться из этой грязи! Может, потому, что сама однажды оступилась и знаю, как это важно, чтобы тебе вновь поверили. Ты ведь до сих пор не веришь в мое раскаяние. И беспокоишься сейчас не обо мне, а только о ребенке.

Они еще долго препирались, пока наконец не решили, что вслед за Лавинией и Мауру поедет Фигейра, а затем будет находиться поблизости в течение всего разговора.

Когда Лавиния и Фигейра уехали, Валдомиру испытал такую тревогу, что не мог найти себе места.

- Хоть беги вдогонку за ними! – сказал он Сандовалу. – Мне надо было привязать ее к стулу! Если с ней что-то случится, я…

- Вы любите Лавинию! – добродушно усмехнулся Сандовал. – Да-да, это любовь!

- Любовь к сыну, - уточнил Валдомиру, недовольный тем, что его разоблачили.

- А представляете, что будет, если ваш сын окажется похожим на Лавинию? – продолжил в том же духе Сандовал. – Будет так же улыбаться, так же говорить… Нет, вам от этих воспоминаний никуда не деться! Вы грозитесь отобрать у нее малыша, напускаете на себя строгость только затем, чтобы не показать, как вы любите Лавинию! А может, стоит попросту признаться ей?

- Да, я люблю ее, - не стал отпираться Валдомиру. – Но если признаюсь ей в этом – сам себя перестану уважать. Я не должен показывать перед ней свою слабость! Она ведь уже один раз меня обманула, и я не уверен, что это не повторится… Хотя я также не уверен, что смогу отобрать у нее ребенка…

Для беседы с Мауру Лавиния выбрала небольшой уютный ресторанчик с открытой террасой, чтобы Фигейра мог издали наблюдать за ними.

Мауру сказал, что когда-то пытался устроиться на работу в «Мармореал», тогда и познакомился с Режиной. На работу она его не взяла, но пообещала звонить, если появится какая-то вакансия. Мауру далеко не сразу понял, что Режина с самого начала собиралась использовать его для выполнения особых поручений весьма сомнительного свойства, а предоставлять ему постоянную работу в ее планы не входило.

Одним из поручений была слежка за Лавинией. Мауру честно отрабатывал свой гонорар, пока не влюбился в Лавинию. Потом он, уже по инерции, проник на фабрику, сделал там все, что ему велела Режина, однако вовремя сбежал.

И вот теперь вернулся, потому что не хочет скрываться от Лавинии, которую любит, и вообще – хочет встать на путь истинный.

- А если ты не веришь в мою искренность, - сказал он в заключение, - то я готов повторить все слово в слово Валдомиру Серкейре и – полиции!

- Почему же ты сразу не сказал ему все прямо там, в столовой? – задала резонный вопрос Лавиния.

- Потому что я хотел прежде всего признаться в любви к тебе, а уже потом – в преступлении Неужели ты этого не поняла, не почувствовала? Я тебе совсем безразличен?

- Нет-нет, твой сегодняшний поступок заслуживает уважения! Я почувствовала к тебе искреннюю симпатию… Только я не знаю, что мне с тобой делать дальше. Везти к Валдомиру? А может, я сама сначала все ему расскажу, и пусть он решает твою судьбу?

- Я соглашусь с любым вариантом, - покорно склонил голову Мауру.

Обратно на фабрику Лавиния возвращалась в машине Фигейры и по дороге пересказала ему исповедь Мауру. Фигейра засмеялся:

- Хорошо, что этот парень додумался объясниться на нейтральной территории. В противном случае Валдомиру бы надавал ему тумаков из ревности!

- Ты думаешь, ему не все равно, кто в мня влюблен, в кого я влюблена?…

- Нет, конечно, - уверенно заявил Фигейра. – А ведет он себя так лишь потому, что не сомневается в твоей любви к нему. Но потенциального соперника рядом с собой терпеть не станет! Поверь, Валдомиру тебя любит. Прими во внимание: это тебе говорит человек, сам впервые в жизни испытывающий сильную любовь!

- Ты влюблен? Это замечательно, - отозвалась Лавиния. – Надеюсь, тебе повезло больше, чем мне? У тебя любовь взаимная?

- Мне кажется, да.

- Послушай, а ты не в Жилванию ли, случайно, влюблен? – вдруг спросила Лавиния. – Жуниор мне как-то говорил, что видел вас вдвоем.

- Да. Я бываю у вас в доме. И даже частенько там ночую, - не стал отрицать Фигейра. – Мы с Жилванией любим друг друга, и я хотел бы на ней жениться. Правда, в наши отношения с самого начала вкралась одна маленькая невинная ложь: я представился Жилвании простым рабочим…

Выслушав эту историю, Лавиния посоветовала Фигейре не тянуть с признанием, а то Жилвании может не понравится, что он слишком долго испытывал ее на бескорыстие.

Тем временем они приехали на фабрику, где их встретил взволнованный Валдомиру.

- Ну? Почему так долго? Что там было? – бросал он отрывистые фразы, обеспокоенно глядя на Лавинию. – Он не был с тобой груб?

Лавиния пересказала ему все, что услышала от Мауру, и Валдомиру отреагировал точно так же, как и предсказал Фигейра.

- Ты даже беременная вихляешь задом так, что к тебе цепляются всякие проходимцы! – сыпал он оскорблениями на голову Лавинии, чем, конечно же, обидел ее и разозлил.

- Ты просто чудовище! В тебе нет души! – обвинила она в ответ Валдомиру. – Человеку достало мужества раскаяться в содеянном преступлении, прийти с повинной, а ты ухватился за ничего не значащую деталь. Только чтобы надо мной поиздеваться! Сам живешь с соседкой, а меня еще в чем-то упрекаешь!

Боясь расплакаться, Лавиния ушла к себе в подсобку. Валдомиру же проворчал возмущенно:

- Только отвернешься – она или мужика себе какого-нибудь найдет, или обворует тебя!… Что ты обо всем этом думаешь, Фигейра?

Тот лукаво усмехнулся:

- Если тебе нужен честный ответ, то я думаю, что ты ее ревнуешь!

Спустя несколько минут Валдомиру сам пришел к Лавинии в столовую и произнес виноватым тоном:

- Я тут несколько погорячился… Но ты не принимай все близко к сердцу. Что же касается этого дела, то я решил не ворошить его, а готовиться к более серьезным битвам с Режиной.

- А как же Мауру? – спросила Лавиния. – Он ведь ждет твоего приговора.

- Мауру пусть катится на все четыре стороны! Он извинился перед тобой и Сандовалом, раскаялся? Ну вот, чего ж еще надо!

Вернувшись с работы, Валдомиру привычно отворил дверь ванной, собираясь перед ужином принять душ, но был остановлен Карлотой.

- Твое время истекло, - строго произнесла она. – Ты решил, где твой дом – здесь или у Лавинии?

- Ну, раз я пришел сюда, значит – здесь, - попытался отшутиться Валдомиру, однако такой ответ Карлоту не устроил.

- Ты надеешься оставить все по-прежнему, ничего не меняя, но у тебя этот номер не пройдет. Я больше не намерена терпеть твоей раздвоенности. Выбирай: или я, или она!

- Ну разумеется, ты!

- Хорошо. Давай сейчас пойдем к ней, и ты скажешь в моем присутствии, что оставляешь ее навсегда, и пусть она съезжает из этого дома куда-нибудь подальше!

Валдомиру воспротивился:

- Ты требуешь от меня невозможного. Я не смогу выгнать Лавинию из своей квартиры сейчас, когда она ждет ребенка. Это было бы слишком жестоко!

Карлота печально усмехнулась:

- Я и не сомневалась, что ты ответишь именно так – снова станешь прикрываться ребенком.

- Я не прикрываюсь…

- Перестань юлить, Валдомиру! – гневно оборвала его Карлота. – Я не собираюсь удерживать тебя любой ценой. Мне нужна правда! Попытайся быть честным и передо мной, и перед собой! Ответь прямо: ты любишь ее?

Валдомиру упорно молчал, и тогда вновь заговорила Карлота:

- Ну да, я задала некорректный вопрос. Тебе неприятно говорить одной женщине, что ты любишь другую.

- Я борюсь с этим чувством, ты же знаешь! – прорвало наконец Валдомиру. – И не надо меня мучить всякими ненужными расспросами и ультиматумами. Я никогда не скрывал от тебя своего истинного отношения к Лавинии. Я пытаюсь забыть ее, потому что она недостойна моей любви!

- Спасибо, теперь мне все понятно, - сказала Карлота, подводя итог. – Твои отношения со мной были всего лишь неудачной попыткой ее забыть! Что ж, поищи удачи где-нибудь в другом месте!

Она решительно указала Валдомиру на дверь, и он, поупиравшись еще какое-то время, вынужден был собрать свои пожитки и перенести их в квартиру к Лавинии.

- Прости, я оставлю здесь свои вещи, потому что Карлота меня прогнала, - сказал он, входя в гостиную. – Надеюсь, ты не будешь возражать?

- Нет, конечно. Это же твоя квартира, - отозвалась Лавиния. – А где ты теперь будешь жить?

- Об этом мы с тобой поговорим, - сказал Валдомиру и лишь теперь заметил находящегося здесь Мауру.

Перехватив гневный взгляд Валдомиру, за которым вполне могла последовать не только ссора, но и драка, Лавиния упреждающе замахала руками:

- Не заводись, пожалуйста! Мауру зашел лишь затем, чтобы узнать о твоем решении…

- А он не мог узнать это по телефону? Зачем ты его сюда притащила?

- Видишь, я же говорила тебе, что достаточно было позвонить по телефону, - обернувшись к Мауру, упрекнула его Лавиния.

Он извинился перед ней, поблагодарил Валдомиру за великодушие, с каким тот простил его прегрешения, и направился к выходу. При этом он мысленно полемизировал с Лавинией, думая о том, что если бы не пришел сюда, то очень много бы не узнал и не понял. А так ему все стало ясно: Валдомиру любит Лавинию, он вернулся к ней, они будут жить вместе, и скоро у них родится ребенок. Мауру же со своей любовью к Лавинии безнадежно опоздал…

Валдомиру, оставшись наедине с Лавинией, счел необходимым объяснить, почему его выставила Карлота.

- Значит, если я верно тебя поняла, ты собираешься жить здесь, со мной? – спросила Лавиния.

- Да. Не могу же я бросить тебя, беременную!

- Спасибо. Это делает тебе честь. А что будет потом, когда я рожу?

- Не волнуйся, я и это продумал, - спокойно ответил Валдомиру. – Я ведь не зря выкладываюсь на фабрике! Все, что к тому времени мне удастся накопить, я отдам тебе, чтобы компенсировать потерю ребенка.

У Лавинии от его слов потемнело в глазах.

- Ты хочешь его… купить?! Моего ребенка – у меня?!

- Это деловое предложение, - нисколько не смутившись, пояснил Валдомиру. – Ты обдумай его и, если тебе надо больше – скажи!

- Да, мне нужно значительно больше, чем ты способен дать, - с вызовом ответила Лавиния. – Мне нужен мой ребенок! Я не отдам его тебе за все золото мира, пойми ты это наконец! Более того, я буду защищать моего ребенка от тебя, от твоего дурного влияния, потому что ты не человек, а чудовище! Ты просто мразь! Убирайся отсюда! Уйди с глаз моих, пока у меня не начались преждевременные роды!

Валдомиру испугался. Преждевременных родов он, конечно же, не хотел и потому поспешно вышел.

Теперь в этом доме для него оставалась открытой лишь одна квартира Фортунату, куда он и направился. А уж там двое немолодых мужчин с разбитыми сердцами долго изливали друг другу свои обиды на бездушных и безмозглых женщин, доставивших им столько горя.

У Фортунату Валдомиру и заночевал. А утром его разбудил звонок в дверь. Открыв ее, Валдомиру увидел Лавинию.

- Я пришла сказать тебе, что к вечеру мы освободим квартиру и ты сможешь там спокойно жить.

- Что за чушь? – рассердился Валдомиру. – Куда ты пойдешь? В твоем-то положении?

- Я уеду. Вместе с Аделму и Жуниором. Передам столовую Матилди, она будет перечислять мне мою часть прибыли…

- Ты с ума сошла! Я не отпущу тебя!

- У тебя нет на это никакого права, - напомнила ему Лавиния. – Ты мне не муж, и вообще никто. Деньги у меня сейчас есть, так что я сумею прожить без твоего участия, а точнее – без твоего вмешательства в мои сугубо личные дела.

- Нет, не надейся, что сможешь скрыться с моим ребенком! Я тебя из-под земли достану! Живи там, где живешь, и никуда не дергайся. Дай ребенку спокойно родиться!

Этот разговор с Валдомиру встревожил Лавинию еще больше, чем тот, что произошел между ними накануне вечером.

- Он пригрозил, что достанет меня из-под земли, - жаловалась она брату. – А это значит, что никакой переезд на другую квартиру нас не спасет. Валдомиру вознамерился отобрать у меня ребенка, и он своего добьется. Подкупит судей, вывалит на суде историю с Инес и бриллиантами… Докажет, что – мошенница, преступница, которой нельзя доверить воспитание ребенка. И отберет у меня моего сыночка!…

Она зарыдала, Аделму принялся ее успокаивать, говорить, что у страха глаза велики и что отобрать ребенка у матери не так-то просто.

- Я и не говорю, что просто. Но Валдомиру всю жизнь мечтал о сыне и теперь сделает все, чтобы его заполучить.

- Не надо было ему докладывать результаты УЗИ, - упрекнул сестру Аделму. – Если бы он не знал, что родится мальчик…

- Это бы мало что изменило, - обреченно махнула рукой Лавиния. – Узнал бы потом и заявил тоже самое. Так у меня хоть есть время все обдумать и обезопасить себя и ребенка.

- Давай уедем куда-нибудь подальше, - предложил Аделму. – В маленький городок, в глухую провинцию!

- Нет, если уезжать, то – за границу! – совершенно серьезно произнесла Лавиния. – Туда, где Валдомиру меня уж точно не найдет.

- А деньги? У тебя что, миллион припасен на черный день?

- Нет, конечно. Денег у меня нет, - вздохнула Лавиния. – Но где-то ведь хранятся алмазы, на которые мой сын тоже имеет полное право. Помоги мне их, Аделму. Ты лучше всех знал Клариси. Подумай хорошенько, где она могла их спрятать!

У бедного Аделму вырвался возглас отчаяния:

- Боже мой! За что же мне такая пытка? Почему мне так везет на алчных авантюристок? Даже родная сестра – из их числа.

- Перестань причитать, - оборвала его Лавиния. – Эти алмазы нужны мне хотя бы затем, чтобы откупиться ими от Валдомиру. Я бы отдала ему все, до единого камешка, в обмен на спокойную жизнь с моим ребенком!

- Ты врешь! Я не верю тебе! – твердил Аделму. – Когда ты открыла столовую и стала зарабатывать деньги честным трудом, я начал уважать тебя. Готов был ехать с тобой куда угодно, чтобы защитить твоего ребенка от чудовищных притязаний Валдомиру. Но оказывается, вы оба друг друга стоите! Один хочет купить ребенка за деньги, а другая – и того хуже: за чужие бриллианты!… Бедный малыш! Каково ему будет жить на свете с такими родителями!

- Ну если ты – родной брат – не веришь в мою честность и порядочность, то что же говорить о Валдомиру – чужом человеке? – тяжело вздохнула Лавиния. – Видимо, мне стоит послушаться его и остаться пока здесь, в этой квартире, потому что на тебя рассчитывать нельзя. Ты сегодня обидел меня гораздо больше, чем Валдомиру.