Нежный яд. Признания

Глава 24

Возвращаясь с работы, Лавиния заметила неподалеку от своего дома знакомый автомобиль, на котором еще совсем недавно ее подвозил Мауру. Подойдя поближе, она увидела и самого Мауру, сидевшего за рулем. Но стоило ей только окликнуть его, как он тотчас же рванул с места.

- Он вел себя так странно! – поделилась она своими впечатлениями с братом. – Ждал меня входа в подъезд, а потом вдруг испугался и сбежал…

- Почему ты думаешь, что он ждал именно тебя? Он мог по заданию Режины караулить здесь, например, Валдомиру, - высказал свои предположения Аделму. – Кто знает, какую еще пакость они замыслили?

- Нет, Мауру точно приезжал к Лавинии, - вставил свое веское слово Жуниор. – Он дежурил тут, у подъезда, часа два, и даже спрашивал у меня, не уехала ли ты куда-нибудь за город.

- Ну да, он знает, в котором часу я обычно возвращаюсь с работы. А сегодня я задержалась, вот он и обеспокоился.

- Но что ему от тебя нужно? – с недоумением и тревогой спросил Аделму и вновь получил исчерпывающий ответ от Жуниора:

- Да нравится она ему! Неужели непонятно?

- А что, пожалуй, ты прав! – согласился с сыном Аделму. – Если бы этот тип замышлял что-то нехорошее, то не стал бы засвечиваться перед тобой, не так ли?

- Конечно, - подтвердил Жуниор. – Зачем ему нужен свидетель? И вообще, он тут ни от кого не прятался. А преступники так себя не ведут.

- Много ты знаешь, какими бывают преступники! – скептически заметил Аделму.

Затем он, уединившись с Лавинией на кухне, посоветовал ей не отвергать ухаживаний Мауру, если тот снова здесь появится.

- Скажи, что он тебе тоже нравится, войди к нему в доверие и – осторожно выведай, что его связывает с Режиной.

Лавиния одобрила план брата, и теперь им только оставалось дождаться очередного приезда Мауру.

Фортунату уже более недели не появлялся в офисе, и Режина по телефону пригрозила ему увольнением. Он же в ответ попросту бросил трубку. Тогда Режина передала свою угрозу через Адриану, и та отправилась к отцу.

- Да мне плевать и на Режину, и на работу! – заявил Фортунату, выслушав дочь. – У меня вся жизнь пошла кувырком, я сам себе стал противен. А ты говоришь о какой-то работе!

- Никогда не думала, что ты на самом деле – такая безвольная тряпка! – раздраженно бросила ему Адриана. – Распустился тут, разнюнился… Посмотри в зеркало, на кого ты стал похож! Небритый, исхудавший. Наверное, не ешь ничего? Из дому никуда не выходишь и сам не готовишь… Хочешь, я найму для тебя кухарку? Она будет готовить не хуже твоей незабвенной женушки.

- Не смей говорить о матери в таком тоне! – вскипел Фортунату. – Она тебя вырастила, а ты неблагодарная тварь! Лучше бы ты вообще не родилась! Из-за тебя я потерял жену!

- Не надо валить с больной головы на здоровую! – обиделась Адриана. – Твоя жена ушла, потому что не смогла простить тебе измены и обмана, а вовсе не из-за меня.

- Да, она не может мне простить того, что я в минуту слабости связался с той шлюхой, которая произвела тебя на свет и бросила! А я, дурак, пожалел тебя, за что теперь и расплачиваюсь. Господи, если бы я тогда знал, чем это для меня обернется!…

- Но я тут абсолютно ни при чем, - повторила Адриана. – Я не заставляла тебя ложиться в постель с той бездушной особой, которую не могу назвать ни женщиной, ни тем более – матерью. И не просила ее рожать меня. И тебя не просила брать меня в твой дом! Он мне и даром не нужен! Я живу сейчас – сама себе хозяйка. А скоро вообще уеду куда-нибудь за границу, чтоб не слушать твои упреки и причитания!

Не справившись со своей миссией, она ушла. Настроение было скверным. «Пусть сами разбираются со своей жизнью, думала Адриана, имея в виду отца и мать. Взрослые люди, а ведут себя, как двое вздорных детей! Каждый носится со своей обидой как с писаной торбой. Мать считает себя преданной, отец – брошенным. И оба действуют по принципу: чем хуже, тем лучше. Психопаты несчастные!»

Так, ругая про себя родителей, Адриана вошла в лифт и увидела там Лео:

- Ты что, не в духе? – спросил он.

- С чего ты взял?

- Щеки горят, глаза сверкают, - пояснил Лео.

- Это они сверкают от полноты жизни! – бойко ответила Адриана.

Лео такой ответ явно понравился.

- Ну так, может, сходим куда-нибудь вдвоем? – предложил он.

- Куда, например?

- А куда хочешь! В пиццерию, в бар, на дискотеку. Выплеснем эмоции, которые нас переполняют!

Его предложение показалось Адриане вполне уместным и своевременным. Она рассудила, что копить в себе отрицательные эмоции ей совершенно ни к чему, и охотно согласилась пойти с Лео в какой-нибудь клуб, где можно было бы всласть повеселиться.

После ссоры с дочерью Фортунату совсем расстроился и, чтоб хоть как-то унять душевную боль, принял рюмочку-другую коньяка.

«Лекарство» подействовало: Фортунату провалился в неглубокий судорожный сон. А когда очнулся – увидел перед собой Женинью.

В первый момент он подумал, что это всего лишь продолжение сна. Однако жесткий металлический голос, каким она обратилась к Фортунату, быстро вернул его к реальности.

- Ты здесь?… Как я рад! – потянулся он к Женинье. – Теперь в моей жизни снова появился смысл. А без тебя она мне не нужна! Без тебя я тут погибал!

Он говорил, размазывая по щекам слезы, а Женинья смотрела на него с откровенной брезгливостью. Опустившийся, осунувшийся, Фортунату вызывал в ней все более нараставшее раздражение. Когда же он попытался обнять ее, она почувствовала запах спиртного, и раздражение мгновенно достигло своего пика.

- Ты еще и пьян! Ничтожество! – возмущенно воскликнула Женинья, оттолкнув от себя Фортунату. – Я пришла сюда не за тем, чтобы лобызаться с тобой. Мне нужен развод!

Уязвленный ее жестокостью, Фортунату зарыдал в голос:

- Умоляю, прости меня! Я сделаю все, чтобы ты была счастлива!

Женинья нервно засмеялась:

- Посмотри на себя со стороны! Ты жалок и смешон! Ты никого не сможешь сделать счастливым. Я пришла сказать тебе, что подаю документы на развод! Прощай!

Выйдя за дверь своей собственной квартиры, ставшей теперь для нее чужой, Женинья тоже заплакала. Ей стало жалко себя, своей загубленной жизни, своих неоправданных надежд.

В таком состоянии ее увидела проходившая мимо Карлота и увела Женинью к себе домой.

Дав ей выплакаться, Карлота стала уговаривать ее вернуться к Фортунату.

- Вы же оба страдаете! На вас невозможно смотреть без слез. Особенно мучается Фортунату. Не ест, не пьет, не спит. У него жесточайшая депрессия. Пожалей его, Женинья! Ведь вы прожили вместе столько лет!

- Да я всю жизнь только и делала, что жалела других! А теперь впервые пытаюсь защитить себя, постоять за свое попранное достоинство.

- Твое достоинство нисколько не пострадает от того, что ты вернешься в собственный дом, к мужу, который уже давно искупил свой грех примерным поведением в семье, - как ребенка уговаривала Карлота Женинью, но та была неумолима: развод, только развод!

Гулявший во дворе Жуниор увидел сидящего в машине Мауру и на сей раз сам подошел к нему:

- Здравствуйте! Вы ждете Лавинию? Я могу ее позвать.

- Нет-нет, - смутившись ответил Мауру. – Не надо. Я жду здесь вовсе не Лавинию.

- А, вы, наверное, ждете сеньору Режину? – высказал догадку Жуниор, чем очень напугал Мауру.

- Ну-ка иди сюда! – потянул он за рукав Жуниора, пытаясь втащить его в машину. – Расскажи, почему ты думаешь, что у меня здесь назначена встреча с Режиной? Давай-давай, садись рядом со мной, поговорим.

Теперь уже испугался Жуниор. Поняв, что нечаянно сболтнул лишнее, он стал изо всех сил упираться, не желая садиться в машину. А Мауру продолжал тянуть его за руку, приговаривая:

- Да ты не бойся, мы просто поговорим.

Тем временем Карлота проводила до ворот Женинью и, возвращаясь обратно, увидела эту сцену, показавшуюся ей чудовищной. Она решила, что незнакомец пытается украсть Жуниора, и подняла крик:

- Отпусти мальчика, бандюга! Сейчас позову полицию!

Мауру, отпустив Жуниора, стал оправдываться:

- Вы все не так поняли. Этот мальчик – племянник моей знакомой, Лавинии. Мы просто с ним толковали по-приятельски.

Карлота не поверила ему и спросила Жуниора:

- Ты знаешь этого человека?

- Нет… Не очень… Я только знаю, что его зовут Мауру. Он несколько раз подвозил Лавинию с работы… А еще он – знакомый сеньоры Режины, - выложил все как на духу Жуниор.

- Ладно, пойдем, я отведу тебя домой, - взяла его за руку Карлота. – А вам, сеньор, следует поаккуратнее обращаться с детьми, не то в следующий раз я точно вызову полицию, - пригрозила она Мауру.

Лавиния поблагодарила Карлоту за «спасение» племянника и сказала:

- Я сейчас сама поговорю с этим Мауру! Узнаю, что ему нужно было от Жуниора.

Вдвоем с Карлотой они поспешили во двор, но машины Мауру там уже не было.

- Все-таки тут что-то нечисто, - заключила Карлота. – Это же похоже на бегство! Набедокурил и – сбежал! Может, он и в самом деле хотел выкрасть Жуниора? По указке Режины!

У Лавинии сердце оборвалось. Она подумала, что Режина и впрямь могла заказать похищение Жуниора, чтобы досадить ей и Валдомиру. Пусть, дескать, эта беременная поволнуется – может, у нее выкидыш случится!

- А почему вы решили, что тут замешана Режина? – спросила Лавиния.

- Так ведь Жуниор сказал, что этот Мауру – знакомый Режины! Потому я и увела его быстренько со двора. И передала тебе из рук в руки. От Режины же всякого можно ожидать! – пояснила Карлота.

- Да-да, спасибо вам, - еще раз поблагодарила ее Лавиния.

Вечером Карлота рассказала о случившемся Валдомиру и поделилась с ним своими подозрениями насчет Режины.

- Неужели она могла дойти до такого варварства? Ведь у нее же у самой воровали сына! – разволновался Валдомиру. – Нет, тут, вероятнее всего, кроется что-то другое. Кто это Мауру? Не тот ли самый тип, что помогал Режине орудовать ночью на фабрике? Ты говоришь, его хорошо знает Лавиния? Пойду-ка я расспрошу ее как следует!

Их разговор получился долгим.

Поначалу Валдомиру спросил, кто такой Мауру и что его связывает с ней и с Режиной. Лавиния принялась подробно рассказывать, как познакомилась с Мауру в столовой, как затем он подвозил ее домой и как его однажды узнал Жуниор.

- У меня тогда же возникло подозрение, что он неспроста пытается втереться ко мне в доверие. Наверняка его подослала Режина. Только ни я, ни Аделму не могли догадаться, откуда следует ждать опасности. И лишь потом, когда мы узнали, что Режина и еще кто-то проникли на фабрику, все встало на свои места.

- Он выкрал у тебя ключ? – догадался Валдомиру.

- Я не могу это утверждать, потому что не теряла ключей и они в эти дни вроде бы всегда были на месте. Но Мауру мог просто взять их ненадолго из моей сумки и сделать слепок…

- Почему ты не сказала мне об этом раньше? – рассердился Валдомиру. – Тебе дорог этот подонок? Ты его покрываешь?

- Ты с ума сошел! – обиделась Лавиния. – Не я ли тебя разбудила и вовремя отправила на фабрику? Да если бы не я!…

- Ты могла не знать, что в той диверсии замешан Мауру. А потом, когда узнала, стала его покрывать.

- И ты еще спрашиваешь, почему я до сих пор ничего не говорила тебе о Мауру? – горько усмехнулась Лавиния. – Потому что боялась именно такой реакции! Я была уверена, что ты обвинишь меня в сговоре с ним! Если не веришь – спроси у Аделму. Он предлагал сразу же пойти к тебе, но я объяснила ему, на что могу нарваться.

- Значит, ты считаешь меня каким-то монстром? – тоже обиделся Валдомиру. – Со мной ты боишься общаться, зато спокойно валандаешься со всяким сбродом вроде этого налетчика! Наверное, такая компания для тебя и привычней, и приятней!

- Ты можешь оскорблять меня сколько угодно – я постараюсь это не принимать близко к сердцу, потому что мне нельзя волноваться, - сказала Лавиния, но губы ее предательски дрожали и ком подступил к горлу.

Валдомиру воспринял ее напоминание о беременности как шантаж, и они продолжали разговор на повышенных тонах, пока Лавиния наконец не сказала то, что ей следовало бы сказать в самом начале:

- Какая же я дура! Я хотела сама разыскать Мауру, выспросить у него все, и потом привести его к тебе, готовенького! И Аделму такой же наивный, как я. Он советовал мне, как лучше подступиться к Мауру и вытянуть из него нужные подробности…

- Твой Аделму – просто идиот! Вы оба – идиоты! – вновь остался недоволен Валдомиру, только теперь он стал упрекать Лавинию в непростительной беспечности и безответственности. – Хоть бы одни из вас подумал о ребенке! Разве беременная женщина вправе пускаться в такую опасную авантюру? Ты же не знаешь, на что способен этот бандит! Он запросто ударил по голове Сандовала. А с тобой мог расправиться еще круче, чтобы убрать свидетеля… В общем, я запрещаю тебе вступать в какой бы то ни было контакт с Мауру! А если он снова встанет на твоем пути – сразу же дай знать мне. Договорились?

Лавиния не ответила, и Валдомиру уже готов был снова напуститься на нее, но вдруг заметил, что она как-то странно держится за живот.

- Что с тобой? Тебе плохо? – встревожился он.

- Нет, - улыбнулась она. – Это малыш разбушевался. Наверное ему не нравится, что мы ссоримся. Слышишь, как толкается?

Забыв обо всех оскорблениях, которыми ее только что осыпал Валдомиру, Лавиния прижала его голову к своему животу:

- Слышишь?

- Н-нет, - растерянно произнес он.

- Подожди немного. Сейчас он снова толкнется, и ты услышишь.

В ожидании очередного толчка Валдомиру встал на колени и поудобнее приложил ухо к ее животу.

У Лавинии от счастья закружилась голова. Не отдавая себе отчета, она стала нежно, едва касаясь, поглаживать Валдомиру по его седеющим вискам. А он, как ни странно, этому не противился…

Между тем Карлота начала беспокоиться, ожидая возвращения Валдомиру. Почему он задерживается? Случилась какая-нибудь неприятность, или… Она не хотела об этом думать, но воображение помимо воли рисовало ей красочные картинки любовных ласк Валдомиру и Лавинии.

Чтобы не длить эту пытку, Карлота взяла ключ от квартиры Валдомиру и направилась туда, решив про себя: «Если я и вправду увижу там идиллию, то прогоню Валдомиру сегодня же!»

Бесшумно повернув ключ в замке, она вошла в квартиру и увидела, как Валдомиру стоит перед Лавинией на коленях, прижимаясь лицом к ее оголенному животу.

У Карлоты потемнело в глазах, но она сумела сохранить достоинство и вышла так же бесшумно, как вошла.

А Валдомиру все-таки дождался того счастливого момента, когда малыш толкнул его изнутри.

- Я услышал! – сообщил он шепотом Лавинии, боясь спугнуть ребенка. – Он такой сильный! Скоро мы с ним увидимся, и он полностью изменит мою жизнь! Я постараюсь дать ему все – любовь, ласку, игрушки, образование… Что там еще нужно ребенку? Я все для него сделаю. Буду отдавать ему все свободное время, и он вырастет настоящим мужчиной – сильным, добрым, умным, порядочным…

Чем дольше Лавиния слушала Валдомиру, тем мрачнее и печальнее становилось ее лицо: для него важен только ребенок, а о ней, матери этого ребенка, он даже не вспомнил!

- Я понимаю, ты увлекся, предавшись мечтам, - сказала она. – И все же мне хотелось бы услышать поконкретнее, как ты себе представляешь свое участие в воспитании ребенка. Что значит «буду отдавать ему все свободное время»? Ты собираешь с нами жить одной семьей?

- Почему «с нами»? – недоуменно поднял брови Валдомиру. – Я собираюсь жить со своим сыном!

- А где, по-твоему, буду жить я?

- Ну, это тебе самой решать! Я в твои дела не буду вмешиваться.

- Что ж, теперь мне все стало ясно, - сказала Лавиния и резко оттолкнула от себя Валдомиру. – А ну проваливай отсюда! Такой папаша моему ребенку не нужен! Более того, я должна буду изолировать его от твоего дурного влияния, чтобы он не вырос таким же черствым и бездушным, как ты!

Валдомиру с опозданием сообразил, что был чрезмерно груб с Лавинией, и стал говорить, что, мол, она его неверно поняла. Но Лавиния повторила свое требование:

- Уходи! Оставь меня в покое. Сделай это хотя бы ради ребенка, который и так страдает от всех моих бесконечных волнений.

Валдомиру ушел от Лавинии в прескверном настроении. А Карлота встретила его с грозным видом и предъявила ультиматум:

- Я даю тебе двадцать четыре часа на раздумья. За это время ты должен окончательно решить, с кем будешь жить – со мной или с Лавинией.

- Да что с тобой? – огорчился Валдомиру. – С чего вдруг такие резкие заявления? Мне не нужны сутки на раздумье: я прямо сейчас могу сказать, что хочу жить с тобой и не собираюсь никуда уходить.

- Ну да, ты ловко устроился! Живешь у меня, а милуешься с Лавинией – валяешься у нее в ногах и целуешь ей живот. Я была там и все видела! – пояснила Карлота. – Поэтому врать и отпираться бесполезно. Решай, кто из нас двоих тебе дороже. Только имей в виду: такой двойственности, как была до сих пор, я не потерплю! Так что лучше сразу собирай вещички и отправляйся к своей брюхатой Лавинии!

После этой гневной тирады она ушла в спальню и заперла дверь изнутри.