Призрак Сомерсет-Парка

Глава 16

Я бросилась вниз по парадной лестнице. Я уже давно согрелась, и теперь мной владела ярость. Я подошла к кабинету мистера Пембертона и даже занесла руку постучать. За дверью послышались шорохи. Должно быть, хозяин Сомерсета работает там за своим письменным столом.

– Что вам угодно? – поинтересовалась миссис Донован, которая внезапно выскользнула из тени, словно была соткана из самой тьмы.

– Кто-то побывал в моей комнате, – заявила я, – и переворошил мои вещи.

Экономка все так же невозмутимо взирала на меня.

– Немногим ранее я заходила в вашу комнату, мисс Тиммонс, и могу заверить: я ничего не трогала. Лишь оставила несколько платьев в гардеробе и кое-что в трюмо. Все ли вы нашли? Надеюсь, наряды пришлись вам по вкусу. – Экономка оглядела мое платье сверху донизу. – Мне показалось, будто вы не прочь переодеться.

На щеках у меня вспыхнул румянец. Складывалось впечатление, что миссис Донован, даже будучи прислугой, держала весь дом в кулаке. Я постаралась говорить спокойно:

– Я бы предпочла иметь ключ от отведенной мне комнаты и самой следить за сохранностью своего имущества.

– Я в ответе за все ключи в этом доме, – холодно возразила она. – Вам нет никакой необходимости иметь отдельный ключ. У вас есть что-то особенно ценное и вы желаете отдать это на хранение? Я сама спрошу у его светлости. – Она шагнула вперед и трижды быстро постучала в дверь.

– У меня нет ничего такого, что могли бы украсть, – сказала я. – Но я бы хотела, чтобы мои вещи никто не трогал. И еще я предпочла бы запираться на ночь.

Она по-прежнему сверлила меня непреклонным взглядом. Это было все равно что пытаться обыграть в гляделки статую.

– Мистер Локхарт пообещал удовлетворять все мои нужды. Мне требуется ключ от моей комнаты, или я уеду сегодня же. – Последние слова я произнесла несколько громче, чем намеревалась, однако нервы мои были уже на пределе, и я едва не плакала.

Черты миссис Донован разгладились. Под маской раболепия, умение надевать которую – я нисколько в этом не сомневалась – экономка отточила за долгие годы службы в Сомерсет-Парке, таился намек на жестокую улыбку.

Дверь открылась. На пороге появился мистер Пембертон. Он внимательно осмотрел нас с миссис Донован. Я безотчетно опустила голову, вспомнив, как оконфузилась при нашем последнем разговоре. На хозяине Сомерсет-Парка были сапоги для верховой езды.

– В чем дело? – спросил он. В его голосе отчетливо слышалось нетерпение.

Миссис Донован и не подумала изобразить покорность. Вместо этого она выше задрала подбородок.

– Ваша гостья требует собственный ключ от комнаты, милорд, – сказала она.

Я наконец посмотрела на него, намереваясь настоять на своем. Волосы мистера Пембертона были растрепаны как от ветра, а пахло от него так, словно он только вернулся с улицы. Хозяин Сомерсета пристально смотрел на меня и ждал, однако слова будто улетучились из моей головы. Я представила, как объясняю, что нашла в Книге духов послание со словами «Помоги мне», однако он лишь возразит, что это просто дешевые фокусы. Для него я фальшивый медиум, которого он шантажом привлек на свою сторону. Какое ему дело, даже если кто-то рыскает по моей комнате? Я решила промолчать.

Мистер Пембертон перевел взгляд на экономку, но уже не с таким раздосадованным видом.

– В этом доме каждый, кто пожелает, может иметь собственный ключ, – сказал он. – Полагаю, прошлое нас многому научило. Если мисс Тиммонс просит ключ от своей комнаты, она его получит. Будьте добры, принесите его из вашего кабинета внизу.

– Разумеется, милорд. – Экономка едва заметно кивнула и потянулась за большим кольцом с ключами, что висело у нее на поясе. – Ключ у меня как раз при себе.

Она тщательно выбрала ключ, отстегнула его от кольца, поднесла почти к самому носу, внимательно осмотрела и лишь потом передала мне.

Забирая ключ, я почувствовала, как неохотно она выпустила его из руки.

– Благодарю, – ответила я.

Миссис Донован не обратила на меня никакого внимания и повернулась к хозяину Сомерсета.

– Напитки будут поданы через час. Полагаю, мистер Локхарт отдыхает. По совету доктора Барнаби он будет ужинать в своей комнате.

– Спасибо, – ответил мистер Пембертон. – Бромуэлл передал миссис Гэллоуэй, что доктор Барнаби тоже останется на ужин?

Экономка почтительно кивнула.

– Обо всем уже позаботились.

– Прекрасно, – сказал он, отвернулся от нее и тут же переключил внимание на меня.

Либо миссис Донован привыкла к такому резкому обращению со стороны своего господина, либо ей очень хотелось уйти. Она бесшумно, будто змея, каковой и была на самом деле, ускользнула через дверь для слуг, что вела вниз, на кухню.

Мистер Пембертон бросил взгляд на мое платье.

– Когда спуститесь к ужину, познакомитесь с доктором Барнаби. Он, как и все остальные в поместье, полагает, будто вы приехали, чтобы связаться с Одрой и облегчить мои страдания.

– Не извольте сомневаться, милорд, облегчить ваши страдания – моя первостепенная задача.

Хозяин Сомерсета окинул меня снисходительным взглядом, едва не возведя очи горе, а затем ответил, понизив голос:

– Имейте в виду: каждое ваше действие, каждое слово внимательно изучаются обитателями этого дома и прежде всего слугами. Я знаю, что вы сегодня спускались в кухню. От персонала подобает держаться на расстоянии. Подозреваю, что вы и не догадываетесь, сколь важны подобные правила поведения.

Я сжала ключ в ладони, острый край впился в плоть. Прежде мне не доводилось встречать человека, чей характер настолько неприятен, что затмевает всю его внешнюю привлекательность.

– Вы верно сказали, – отозвалась я. – Мне не знакомы правила этикета, гласящие, что следует с меньшим уважением относиться к тем, кто, в общественном понимании, стоит ниже по статусу.

Мистер Пембертон лишь уставился на меня, слегка приоткрыв губы.

Я не стала дожидаться его ответа и направилась к парадной лестнице, молча проклиная каждую скрипящую ступеньку. И только когда затворила за собой дверь и прижалась к ней спиной, поняла, как рисковала всякий раз, открывая при нем рот.

Вероятно, я предоставила ему множество поводов бросить свою затею и выполнить первоначальную угрозу – вызвать приходского констебля. По спине пробежала дрожь. Возможно, я не продержусь тут и до конца первого дня. Мне следовало бы помалкивать и как можно более тщательно готовиться к спиритическому сеансу.

Положив ключ на трюмо, я открыла верхний ящик. Как и обещала миссис Донован, там оказались чулки, несколько нижних юбок и ночных сорочек. Я коснулась идеально сложенного белья.

В зеркале гардероба отражалось угрюмое создание. Одна из шпилек выбилась, а три оставшихся с трудом удерживали локоны, подаренные мне природой. Я вспомнила о Флоре и подумала: не сможет ли она помочь мне с прической? Надеюсь, я не слишком испугала служанку. Вдруг она больше не пожелает заходить в мою комнату… Не все так привычны к смерти, как я.

Я принялась разглядывать прекрасные платья, которые оказались в моем распоряжении. Выбор ошеломлял. Ни разу мне не доводилось видеть столько чудесных нарядов в одном месте. Вдруг кое-что показалось мне странным. Я отодвинула платья в сторону и внимательно осмотрела дно шкафа. И не увидела ни следов, ни каких-либо иных признаков, что здесь бывала мышь. Не нашлось даже маленькой дырочки. Царапающие звуки, видимо, исходили от стены за гардеробом. Что, пожалуй, было разумнее, и я этому только порадовалась. Не хотелось бы, чтобы одежду испортили.

Мой взгляд остановился на черно-красном платье. Я взяла его, приложила к себе и подошла к зеркалу, с удовлетворением отметив, что длина мне подходит. Я сбросила собственный наряд и натянула подаренный через голову. Ткань заструилась по телу, словно водопад. Я надела черные туфли и пошатнулась, потеряв равновесие.

Повернувшись к зеркалу, я увидела истину столь жестокую, что она казалась почти комичной. Платье было велико в талии и подчеркивало, насколько я исхудала, а волосы, которые с трудом удерживали шпильки, растрепались, словно у помешанной.

– Я и сама могла бы быть призраком, – сообщила я своему отражению.

Я осторожно вернула платье в гардероб и на сей раз выбрала то, что попроще. Серое кружево и высокий гофрированный воротник облегали шею, наряд был скромным, и в нем я уже не казалась себе фальшивкой. К счастью, все пуговицы были спереди, а длинный подол прикрыл потертые носки моих ботинок.

На меня вдруг обрушилось необычное ощущение несправедливости. Я вспомнила всю свою жизнь, полную страданий, все происшествия и решения, что привели меня сюда, в ветшающий замок на берегу моря.

В памяти всплыл голос maman.

Мы с тобой владеем умением выживать, ты и я. Когда покажется, будто дела совсем плохи, помни: выход найдется всегда. Полагаться ты можешь только на себя, ma petite chérie.

– Доверяй своим умениям, – прошептала я. – Полагайся на себя.

Я начала, загибая пальцы, перечислять факты, известные мне наверняка. Мистер Локхарт и Уильям скрывают какую-то тайну насчет той ночи, когда пропала Одра. Призраки не настоящие. Кто-то пробрался в мою комнату и порылся в моих вещах.

Но откуда взломщик узнал о Книге духов? Может быть, он пытался запугать меня и заставить сбежать? Попытка, по моим меркам, довольно жалкая.

Все слуги знали: мне предстоит провести сеанс, чтобы вызвать дух Одры. Тот, кто хотел нагнать на меня страху, должно быть, опасался результатов сеанса. Возможно, в теории мистера Пембертона все же имелось некое зерно истины?

Мне необходимо пробраться в комнату Одры и найти то, что так и не смог отыскать Уильям. Вполне вероятно, это поможет решить, кого же выбрать своей мишенью.

Стоило мне привести мысли в порядок, и послание из Книги духов перестало казаться таким угрожающим. Я стерла ладонью все эти «помоги мне» и убрала книгу в саквояж.

Я как раз пыталась усмирить последний выбившийся из прически локон, когда меня прервал стук в дверь.

– Мисс Тиммонс, я пришел сопроводить вас вниз.

Я застонала от негодования: любые слова мистера Пембертона звучали как приказ.

Когда я открыла дверь, он отшатнулся в удивлении. Единственным источником света в коридоре служила масляная лампа в руке хозяина Сомерсета. Он пригляделся ко мне, оценивая мою неудачную попытку нарядиться к трапезе. В отличие от меня лорд был хорош собою: свет лампы играл на начищенных пуговицах и белокурых волосах. Мужественный подбородок и голубые глаза – поразительное сочетание. Приодевшись к ужину, он стал элегантным, будто королевская особа. Не знай я его отвратительного характера, сказала бы, что он весьма привлекателен. Представляю, какую перебранку из-за него устроили бы девочки мисс Крейн.

– Следуйте за мной, – велел мистер Пембертон и, не дожидаясь меня, повернулся и зашагал прочь.

Я заперла дверь и спрятала ключ в карман. Тайком бросила тоскливый взгляд в сторону комнаты Одры. Придется дождаться, пока весь дом уснет.

В особняке было на удивление темно, потому что рожки зажгли на приличном расстоянии друг от друга. Я осторожно спустилась по лестнице, держась за перила, поскольку мистер Пембертон нес между нами лампу.

Когда мы шли через картинную галерею, я обратила внимание, что вечером полотна будто становятся выше. Я замедлила шаг у портрета Одры: на ее лице плясали тени. Губы мисс Линвуд изгибались в улыбке, но чудилось, что она хранит какую-то тайну, известную только художнику. Мистер Пембертон приостановился, но посмотрел не на свою покойную невесту, а на меня. К моему удивлению, хозяин Сомерсета ничего не сказал, довольствовавшись тем, что на сей раз просто не стал меня распекать.

Мы отправились дальше, тишина сгущалась. Лампа меж нами рисовала общий круг света, отчего мерещилось, будто с каждым шагом коридор становится длиннее. Да выберемся ли мы когда-нибудь отсюда?

– У вас в распоряжении был целый день, чтобы изучить дом, – внезапно начал мистер Пембертон, а я от неожиданности вздрогнула. – Нашли ли вы подходящую комнату для сеанса?

Разговор мистера Локхарта и Уильяма все еще был свеж в моей памяти, но я снова не осмелилась поделиться этими сведениями. У меня не было причин полагаться на мистера Пембертона. Разве он мне поверит? Я решила до поры придержать секрет – прямо как Одра на своем портрете, – пока не пойму наверняка, кто здесь мне друг.

– Полагаю, библиотека подойдет, – ответила я.

На лице у мистера Пембертона отразилось облегчение, и настроение его сразу улучшилось.

– Завтра обсудим планы по подготовке, – сказал он. – Пусть все видят, что мы действуем заодно, это очень важно.

– Еще для меня очень важно поговорить насчет последнего вечера леди Одры со всеми, с кем я сочту нужным, – сказала я. – Даже если это будет считаться нарушением этикета.

Он вздохнул.

– Приму к сведению, мисс Тиммонс. Можете расспрашивать всех, кого пожелаете.

Я с удивлением всмотрелась в его лицо, но мистер Пембертон устремил взор прямо вперед, даже не повернувшись. Вдалеке из какой-то комнаты забрезжил свет, хозяин Сомерсета замедлил шаг и сказал:

– И все же для того, чтобы наш план привел к успеху, никто не должен знать о цели ваших расспросов.

– Разговор – не единственный способ составить представление о человеке, – отозвалась я, вспомнив, как прошлой ночью прочла его, будто открытую книгу. – Моя мать говорила, что людей проще понять по тому, о чем они умалчивают. Фокус в том, чтобы внимательно слушать.

Он посмотрел мне в глаза.

– Я полагаюсь на все ваши фокусы и талант убеждения.

Хотелось бы мне чувствовать в себе ту же уверенность, какой, казалось, обладал мистер Пембертон.

– Как и мистер Локхарт, – напомнила я ему. – Когда ваш поверенный догадается, что я провожу не тот сеанс, который обещала, он будет весьма огорчен.

Я хотела испытать его, проверить, понимает ли хозяин Сомерсета – мне есть что терять. Ему требовались мои навыки, чтобы провернуть свое дело. Возможно, он пожелает что-нибудь предложить мне или по меньшей мере перестанет угрожать отправкой в тюрьму.

– Подозреваю, что, если найдется убийца Одры, ваша репутация в глазах мистера Локхарта взлетит к небывалым высотам, мисс Тиммонс. Но, разумеется, продолжайте отстаивать свои интересы.

Выслушав этот бесполезный совет, я нахмурилась и сказала:

– Это лишь привычка, которая вырабатывается у тех, кому полагаться не на кого, кроме себя, милорд.