Призрак Сомерсет-Парка

Глава 21

С самого раннего детства я знала, чем моя мама зарабатывает на жизнь. Мои самые первые воспоминания связаны с тем, как я режу свечные фитили и играю с Книгой духов.

Пока другие дети в школе выводили на грифельных дощечках цифры, я дома тренировалась записывать послания от мертвых. Часами копировала текст из «Собора Парижской Богоматери».

Мне было семь, и я была тощая, как фонарный столб. Мои черные локоны вели себя смирно благодаря ловким пальцам maman, которая заплела мне толстые косы. Мы подъехали к красивому особняку – такому огромному, что несколько раз вместил бы в себя наш маленький домик. Я несла сумку maman, высоко держа ее перед грудью.

Слуга кивнул нам и проводил в комнату с плотными шторами и изысканной мебелью, которая казалась неудобной. Пылал камин, и все же затылок холодил сквозняк. Я шагнула в сторону, но холод последовал за мной.

Maman приготовила стол, водрузив напротив каждого стула свечи, а посередине положила Книгу духов. Она говорила с семьей простыми фразами, давая наставления.

Я так и стояла в сторонке. Я оставалась элементом тайны на спиритическом сеансе maman. Присутствующие, особенно дамы, украдкой косились в мою сторону, поигрывая своими ожерельями или покручивая кольца на пальцах. Они смотрели на меня с непомерным интересом, пытаясь сдержать болезненное любопытство. Ребенок на спиритическом сеансе? Как это жутко, неожиданно и захватывающе!

Я точно знала, что произойдет дальше. Mamam вызовет призрака, который живет в этом доме. Того самого, утрата которого разбила сердца членам семьи. Поначалу родственники испугаются, зажмурят глаза и станут вскрикивать. Однако чудесным образом, благодаря таланту maman и ее умелому обращению с духами, разговор с мертвыми покажется им самым естественным делом на свете.

– Разумеется, они по тебе скучают, – сказала она, обращаясь к потолку. Потом закрыла глаза и произнесла: – От этого духа исходит столько любви. – Затем вновь обратилась к семье: – Он присматривает за вами сверху.

Я затаила дыхание, а maman взяла Книгу духов и медленно ее открыла, показывая послание там, где раньше была лишь чистая страница.

Моя любовь пребывает с вами каждый день.

Я прикусила щеку, чтобы не выдать себя. Maman заставляла меня выводить буквы вновь и вновь, пока не оставалась довольна результатом. Тяжелая атмосфера в комнате сменилась радостью.

Maman всегда утешала скорбящих. Я замечала это каждый раз, когда мы приходили в их дома, где пахло цветами и вымытыми полами. В прежние времена, пока maman и миссис Ринальдо предрекали судьбу, к нам приходили лишь те, кто имел сложности с деньгами и отчаянно нуждался в подсказке или надежде. Богатые бездельники жили настоящим и не интересовались предсказаниями будущего.

Но став медиумом, я получила доступ в мир толстосумов. Смерть – это ведь не нищета, она посещает каждую семью. И когда богатые сталкивались со смертью, они платили maman, чтобы та помогла им успокоить совесть.

Она входила в обитель боли, а покидала жилище людей, преисполненных благодарности. Все заканчивалось слезами, объятиями и конвертом с деньгами, вложенным в ее ладонь.

Меня никто не обнимал, но я от этого не печалилась. На своих плечах мне хотелось ощущать только руку maman. Это был знак, что все прошло хорошо, что у нас все благополучно.

– Горе – это тяжкое бремя, – сказала maman. – Вот почему после сеанса дом будто вновь обретает способность дышать.

Из-за французского акцента ее речь отличалась от говора любого другого взрослого. Для меня она была волшебницей, некой королевой духов.

По окончании визита она похвалила меня за то, что я так хорошо справилась с ролью.

– Ты мой талисман удачи, – улыбнулась она и поцеловала меня в темя. – Все призраки тебя любят.

Я резко повернулась с тяжелой сумкой в руках, но потеряла равновесие, запнувшись о булыжники, и вывихнула ногу. Испуганно заржала лошадь. Казалось, нога вот-вот взорвется. Я тут же увидела лицо мамы, которая притянула меня к груди. Раскрытая сумка лежала на мостовой. Я боялась, что Книга духов совсем испорчена.

Maman крепче прижала меня к себе, ласково бормоча что-то в макушку. Когда стало ясно, что я не умерла, а только сломала ногу, я пошутила: если бы лошадь все же меня затоптала, я бы стала маленьким привидением maman. Являлась бы ей вечно и писала глупые послания в Книге духов, чтобы смешить публику на сеансах.

– Ты ведь знаешь, что все это подделка, oui, ma petite chérie? Если ты умрешь – всему конец. Тебя больше никогда не будет.

Впервые моя мать заговорила о смерти с таким серьезным видом и с такой определенностью. Даже зная о фокусах, которые мать устраивала на спиритических сеансах, в глубине души я все же верила, что мы лишь проливаем свет на нечто и так существующее, просто оно стесняется показаться.

Но в этот миг мне открылась вся правда. Я поняла, до чего жестоко было дурить всех тех людей. Мы играли на их страхах – как на том, что отразился на лице моей матери, когда меня едва не затоптала лошадь.

В тот день во мне зародилось зерно сомнения. Оно росло и укоренялось в моем сердце и разуме долгие годы. Однажды это зерно вспыхнет гневом, отвратительным и неумолимым, а несчастный случай докажет, насколько безвозвратна смерть, предоставив maman последнее роковое слово…

А я стану убийцей.