Путь к сердцу

22

2006

– Что это вообще за ответ – «потому что»? – возмущалась я, продолжая теребить травинку в руках.

Прошло почти три месяца с тех пор, как я в последний раз видела Сашу. Все лето я провела в деревне. Папа очень удивился моему рвению оставаться за пределами города, он даже несколько раз пытался выяснить, все ли в порядке, но я только отмахивалась.

Я прошла несколько стадий процесса «расставания». Сначала я страдала и тосковала. Почти полтора месяца я практически не покидала чердак, спускаясь только, чтобы поесть или помочь бабушке. Потом на меня напала хандра, и я бесцельно гуляла по берегу реки или брала лодку и плавала. Третьей стадией была злость. Она совпала с днем моего рождения. Моего совершеннолетия. Веня первым встретил свои восемнадцать, но я отказалась приезжать и только поздравила его по телефону. Но он приехал на мой день рождения. И мы провели весь день вместе, прогуливаясь по окрестностям. К вечеру должен был приехать папа на праздничный семейный ужин. И пока мы с Веней гуляли, я поняла, что должна с кем-то поговорить. И что в мой день рождения мой друг не сможет на меня орать за то, что я так долго все скрывала. Так и вышло. Веня был в полнейшем шоке, и я не была уверена, что он вообще понял, что я ему рассказала. Но рассказала я все. С самого начала и до самого конца.

– Так ты… Ты типа лесбиянка теперь? – наконец, смог сказать Веня.

– Не знаю. Не думаю. Не знаю, – пробормотала я.

– И ты с ней… Ну, что-то было? – спросил он и густо покраснел.

– Веня, ты вообще меня слушал? Не было ничего… такого. Просто… Я не знаю, – я вздохнула и откинулась на траву. Мы сидели на небольшом холме, откуда открывался чудный вид на реку и на лес, стоящий за ней.

– Ты влюбилась в нее? – я не могла ничего понять по лицу Вени. Оно было непроницаемым.

– Кажется, да, – тихо ответила я и поняла, что слукавила. Мне не казалось. Я влюбилась в нее. Или даже полюбила. По крайней мере, я испытывала к ней то, что не испытывала ни к кому раньше. И мне было больно. Всегда, когда она уходила, мне было больно. Я смотрела в ее глаза и видела в них все. Весь смысл, весь мир, все цели. Она восхищала меня. Поражала. Удивляла. Ни один человек не воздействовал на меня так, как она. Она была особенной. И, да, наверное, я любила ее.

– Понятно, – ответил Веня и тоже лег на траву.

– «Понятно»? Все, что ты можешь мне сказать, это «понятно»?! – я возмутилась еще больше.

– А что ты хочешь от меня услышать? – фыркнул Веня.

– Не знаю, но явно что-то больше, чем «понятно».

– Марина, – Веня повернулся ко мне и привстал на одном локте, – я всегда думал, что мы самые близкие друзья. Но в твоей жизни происходило такое, а ты молчала. Это немного… обидно. А сейчас, когда все закончилось, тебе нужно, чтобы я что-то сказал?

Я смотрела на него и понимала, что он прав. Столько времени я все скрывала, можно сказать, обманывала его, а тут требую от него поддержки.

И впервые за почти три месяца я захотела плакать. Я не плакала ни разу с тех пор, как за Сашей закрылась дверь. У меня было отвратительное настроение, депрессия, упадок сил, апатия, даже ночные кошмары, в которых она постоянно уходила, но за все это время я не проронила ни слезинки. Просто не могла. А теперь хотелось. И я не смогла сдержаться. Поток слез хлынул с такой силой, что даже платок бы мне не помог.

Веня, вероятно, подумал, что это из-за его слов, потому что он прижал меня к себе и стал бормотать что-то типа: «извини, прости, я придурок», но я продолжала плакать и совсем некрасиво хлюпать носом. И думать о том, что с другом мне все-таки повезло.

Когда мне выдали сухую одежду, а Марат появился в кухне в домашнем костюме с рисунком скелета собаки, Ирина Викторовна начала накрывать на стол. Я пыталась предложить свою помощь, но мне было в этом отказано. И когда четыре тарелки с приборами оказались на «островке», а Ирина Викторовна вышла в ванную, входная дверь хлопнула и на пороге через пару секунд появилась статная женщина совершенно неопределенного возраста. На вид ей было около сорока пяти, но глаза и седина в аккуратно убранных волосах говорили, что ей лет на десять больше. Она была довольно крупной, с выдающейся грудью и в строгом костюме – пиджак, юбка и блузка. Черты лица были грубоваты, но темно-зеленые глаза говорили о доброте, вкупе с суровым нравом. Она напомнила мне Фрекен Бок куда больше, чем Мери Поппинс.

– Виктория Павловна! – Марат соскочил со стула и бросился в явно крепкие объятия женщины, которая не сводила с меня глаз. А взгляд у нее был, как рентген.

– Привет, мой дорогой, – она обняла его и, наконец, перевела взгляд. – Слава передала тебе большой привет и кое-что еще, – с этими словами она достала из пакета пару коробок с дисками и передала их Марату.

– О, новые игры! Круто! Это симуляция операций! С ума сойти! Марина, смотри! – мальчик тут же оказался рядом со мной и всунул мне диск с игрой-обучалкой. Я видела такие в магазине, но я никогда не хотела быть врачом и это кровавое месиво, пусть и ненастоящее, меня не прельщало.

– Марат, где твои манеры? – зычный голос женщины разнесся по кухне, и мальчик тут же опомнился.

– Ой, простите. Виктория Павловна, это Марина – мой друг. И мамин тоже. Марина, это Виктория Павловна, моя практически бабушка.

Я встала со стула и протянула руку женщине, улыбаясь и стараясь не нервничать. Это было непросто. Казалось, она видит меня насквозь.

– Приятно познакомиться, – она пожала мне руку в ответ и кивнула. Рукопожатие было чрезвычайно крепким. Более того, она не отпускала мою руку значительно дольше, чем того требовала ситуация. Но меня спасло появление Ирины Викторовны.

– О, Виктория Павловна, вы уже здесь. Мы вас только и ждали, – Ирина подошла к женщине и чмокнула ее в щеку.

– Ирочка, ты же знаешь, я никогда не опаздываю, – когда Виктория Павловна перевела взгляд с меня на Ирину Викторовну, ее глаза потеплели. Вместо настороженности я увидела искреннюю привязанность и любовь.

– Тогда можно присаживаться за стол. Марат, ты вымыл руки? – мальчик мило улыбнулся и скрылся в ванной. А Виктория Павловна сообщила, что присоединится к нам через пару минут и тоже удалилась.

Мы ужинали вкуснейшей рыбой, запеченной в духовке, с овощами на гарнир. Не скажу, что я была большим фанатом именно рыбы, но это блюдо было действительно вкусным. К тому же, под пристальным взглядом Виктории Павловны я бы съела даже сырого оленя.

– Ну, друзья мои, как вы провели день? – спросила женщина, передавая корзинку с нарезанным багетом по кругу.

– О, мы были в цирке, и нас провели за кулисы! – восторженно начал Марат.

– Правда? Как вам удалось? – Ирина Викторовна сидела напротив и периодически бросала на меня скромные взгляды.

– У Марины друг работает в цирке, он гимнаст. И он провел нас за кулисы. Я погладил слонов, сфотографировался и поиграл с обезьяной, даже посмотрел вблизи на аллигатора и тигров.

– У вас интересные друзья, Марина, – со сдержанной улыбкой сказала Виктория Павловна.

– Он бывший одноклассник, я сама только пару недель назад узнала, кем он работает. Но он был очень добр, когда разрешил нам поболтаться по закулисью.

– Да, и Марина оторвала нос клоуну, – засмеялся Марат, а я поперхнулась куском баклажана.

– В самом деле? – брови Виктории Павловны оказались выше положенного места, а я хотела стукнуть Марата.

– Это нелепая случайность, – вежливо улыбнулась я.

– Не совсем. Он, правда, нас достал, – не унимался Марат, и мне пришлось пнуть его под столом. Мальчик ойкнул, но замолчал.

– Мило. А кем вы работаете? И где вы познакомились с Ириной? – продолжила допрос женщина.

– Марина компьютерный гений и ставила всякие крутые штуки у мамы на работе. Потом мы случайно встретились в зоопарке и теперь дружим, – снова влез Марат.

– Ну, типа того, – кивнула я, – не совсем гений, но кое-что умею, – я начинала покрываться испариной.

– А еще Марина сказала, что починит мой комп, а еще мы прочистили трубу в раковине, – трещал мальчик, пока я краснела все больше.

– Вы мастер на все руки, Марина, как я погляжу? – улыбка женщины стала чуть теплее, но не настолько, чтобы я смогла успокоиться.

– Да нет, что вы. Я просто… кое-что умею.

– Виктория Павловна, – проговорила, наконец, Ирина Викторовна, – вы сами-то как съездили? Как Слава?

– О, дорогая, с ней все в порядке. Мою дочь интересует только карьера. Но в этом вся современная молодежь. Ей некогда думать о семье и детях, и мои напоминания, что ей уже тридцать, не помогают.

– Моя бабушка говорит также, – усмехнулась я и тут же прикусила язык. – Простите. Я не в том смысле, что… Я не имела в виду…

– Успокойтесь, милая, я знаю, что вы имели в виду, не смущайтесь. Разница в приоритетах поколений была, есть и будет всегда. Просто кто-то готов идти на компромиссы, а кто-то нет. Я не помешана на внуках, я лишь не хочу, чтобы моя дочь, когда ей будет сорок, поняла, что хочет детей, но для этого будет уже поздно. Нынешняя экология, сами знаете… Женщинам все труднее вынашивать детей, и порог рождаемости существенно сдвигается. Кстати, вы сами замужем?

– Я? Нет. Нет, я не замужем, – сказала я, мотая головой. Ирина Викторовна с интересом уставилась на меня, когда услышала следующий вопрос.

– А в планах есть? Ну, у вас есть друг? Жених?

– Нет. Друг есть, но он просто друг. Мы со школы дружим. Много лет.

– Понятно. Значит, вы, как и моя дочь, зациклены на карьере и у вас нет времени на отношения? – Виктория Павловна одним взглядом указала Марату убрать локти со стола, что он и сделал.

– На самом деле нет, – протянула я, задумавшись. – Я не зациклена на карьере и совсем не против отношений. Просто… жду подходящего человека, что ли, – пожала я плечами.

– Разборчивость – это хорошо, – резюмировала женщина и, к счастью, сменила тему. – Ирина, вы думали об отпуске? Мы поедем в тот домик у озера? Мальчику нужен свежий воздух.

Я посмотрела на свою бывшую начальницу и стала ждать, что она ответит. Интересно, что у них за домик?

– Я звонила, но они сдали его на все лето, – извиняющимся голосом проговорила она и посмотрела на меня. – Мы стараемся на пару недель каждое лето выбираться из душного города. Снимаем все вместе дом у озера, отдыхаем и…

– Умираем со скуки, – влез Марат и тут же получил в ответ на свой комментарий острый взгляд Виктории Павловны.

– На самом деле, там нечем особо заняться, – согласилась Ирина Викторовна, – когда хорошая погода, то можно еще позагорать и покупаться, но в прошлом году мы попали в период дождей и выдержали только несколько дней. Сидеть у телевизора можно и в городе.

– Как и читать книги, – подтвердил Марат.

– Но все же это свежий воздух, – напомнила Виктория Павловна.

– А… Когда вы планируете поездку? – спросила я, потому что меня посетила гениальная мысль. Причем она возникла так стремительно, что я даже не успела ее обдумать.

– Планировали. Где-то через месяц. Но, как я уже сказала, дом занят. Может, мне удастся подыскать что-то подходящее, но я не была бы так уверена.

– А как насчет дома у речки, где есть лодка, где можно рыбачить, разводить костер, гулять по берегу, по лесу, по полю, наслаждаться свежим воздухом, компанией кошек и собак, и не отказывать себе ни в чем? – я, улыбаясь, посмотрела на Марата, глаза которого становились все больше с каждым произнесенным мной словом.

– Где это место? – спросил он почти шепотом.

– Я тебе рассказывала. Дом в деревне. Там живет моя бабушка, но в доме несколько спален, так что все поместятся.

– И там правда есть лодка? – Марат позабыл о еде, и только махал вилкой у себя перед носом.

– Там есть все, что я перечислила. А у соседей даже появилась лошадь, на которой можно кататься.

– Мам, давай поедем? – взмолился мальчик и щенячьими глазами уставился на Ирину Викторовну.

– Я вас приглашаю, – улыбнулась я, – всех. Думаю, вам понравится.

– Но там живет ваша бабушка, – напомнила Виктория Павловна.

– И она будет очень рада компании. Она у меня мировая. Честно. И она не будет против, поверьте мне.

– Ну, я даже не знаю… Это как-то неожиданно… – пробормотала Ирина Викторовна, явно сбитая с толку моим предложением.

– На самом деле, мне нравится это предложение. Не думаю, что это будет намного дороже того варианта, куда мы ездили последние три года, – поддержала мою идею Виктория Павловна.

– Нет, никаких денег. Это дружеское приглашение. Как в гости. И, кстати, если вы надумаете, даже не заикайтесь о деньгах при бабушке. Она может огреть половником. Она у меня очень добрая, но в таких вопросах непреклонна.

– Мам, давай поедем, ну, пожалуйста! Марина, а ты научишь меня управлять лодкой и рыбачить? – судя по виду Марата, мыслями он уже был там.

– Без проблем, все, что захочешь, – улыбнулась я.

– В любом случае, с нас продукты, – не унималась няня.

– Мы что-нибудь придумаем, – я решила, что все эти тонкости мы обсудим ближе к делу. Если они поедут, конечно.

– Мама, мы должны поехать. Мы с Викторией Павловной и Мариной «за». Трое против одного.

– Ну, я так понимаю, спорить бессмысленно, – усмехнулась Ирина Викторовна. – Но только если это действительно не в тягость, Марина.

– И если вы не против моей компании? – снова улыбнулась я, внутренне ликуя. Почему-то эта идея просто заворожила меня. Я давно не была в отпуске, а у бабушки не была еще дольше. Это действительно может быть очень здорово.

– Нисколько. Тогда решено. Через месяц едем, – кивнула Ирина Викторовна и рассмеялась, когда Марат соскочил со стула и от восторга начал отплясывать какой-то сумасшедший танец.