Путь к сердцу

39

Всю неделю я ловила себя на мысли, что постоянно думаю об этом корпоративе. Интересно, с кем придет Ирина Викторовна? Придет ли вообще? Наверняка, да. Она же начальник. Она придет одна или с кем-то? Кто будет ее «плюс один»? Мне не удалось выяснить ничего более подробно, потому что мы увиделись с ней и Маратом лишь один раз на этой неделе – когда все вместе, включая Викторию Павловну, пошли на прогулку с Рейденом в парк. Он еще немного подрос и уже был похож на взрослого пса. Но все равно любил баловаться и играться. По возрасту он оставался щенком.

Я сообщила Ирине Викторовне, что меня пригласили на их корпоратив. Даже если она удивилась, то виду не показала. Но ответила, что будет рада меня видеть.

Я сидела за одним из столиков в большом ресторане, в компании Вени и какой-то семейной пары его коллег. Я была на многих корпоративах, и этот ничем особо не отличался. Музыка, еда, алкоголь. Веня сказал, что все их подобные мероприятия всегда проходят очень прилично – редко, когда кто-то напивается или совершаются какие-то казусы. Обычно все просто едят, выпивают и общаются. Ради этого и устраивают подобные сборы. Корпоративный дух, все такое. Общение в неформальной обстановке. Летом они иногда выезжают за город. Иногда арендуют домик с комнатами, иногда проводят выездные тренинги для некоторых отделов. Из его рассказа я поняла, что Ирина Викторовна довольно серьезно относится к коллективному единству. В принципе, зная ее, это было неудивительно.

Сама Ирина пришла где-то через полчаса. К моей радости, которой я тут же удивилась, она пришла одна. Точнее, в компании своего зама и его спутницы. Она поприветствовала почти каждый столик, и подошла к нам. Поздоровавшись со всеми и подарив отдельную улыбку мне, женщина направилась дальше.

Они втроем уселись за столик в нескольких метрах от нашего. И, к счастью, она сидела ко мне спиной. Иначе я бы точно попалась на том, что постоянно впиваюсь в нее взглядом.

Веня налегал на еду и шампанское, а я ковыряла салат. Наше окружение то и дело менялось. Семейная пара, что сидела с нами, торчала все время на танцполе, а к нам постоянно кто-то подсаживался, чтобы выпить с Веней и поболтать. Я не пила, так как решила поехать на машине. В последнее время мне совершенно не хотелось пить. Мои мысли постоянно были чем-то заняты, точнее, кем-то, и я не могла заставить себя даже взглянуть на алкоголь. В прошлый пятничный вечер я взяла себе пару бутылок любимого пива, но осилила только половину первой. Поэтому здесь я сидела и довольствовалась соком.

Спустя три часа «безудержного веселья», я решила, что для «вежливого сопровождения» этого более чем достаточно. Я сказала Вене, что я отправляюсь домой. Он болтал с девочкой из секретариата, поэтому только кивнул мне и снова вернулся к общению. Я решила по дороге заглянуть в туалет, а также попрощаться с Ириной Викторовной. Уходить по-английски все же было невежливо. Но ее найти я так и не смогла, поэтому просто направилась в дамскую комнату.

Когда я вышла из кабинки, у раковины стояла Ирина Викторовна. Наши взгляды встретились в зеркале, когда я подошла к умывальнику.

– Хорошие у вас в компании корпоративы. Душевные, что ли, – сказала я, открыв воду.

– Спасибо. Рада, что тебе понравилось.

– Я, кстати, искала тебя. Я собираюсь домой, хотела попрощаться.

– О, правда? Я тоже домой. Устала немного. Ты на такси?

– Нет, я за рулем. А ты?

– Я сегодня без руля, – усмехнулась она.

– Давай я тебя подвезу? – предложила я, абсолютно игнорируя тревожные предупреждающие звоночки в своей голове.

– Да это неудобно, не надо. Я поймаю машину, – запротестовала Ирина.

– До твоего дома минут двадцать ехать. А по пустым дорогам и того меньше. Поехали.

– Ну… хорошо, – согласилась она, и мы вышли из уборной вместе.

– Я все забываю спросить, тебе когда гипс снимать? – спросила Ирина Викторовна, как только мы выехали с парковки.

– Я была у врача, сказали, что где-то через неделю. Там что-то долго процесс идет.

– О, ничего себе. Тебе как, работать сильно мешает?

– Ну, с двумя здоровыми руками, конечно, удобнее, но в целом, нормально.

– Хорошо. Надеюсь, больше я тебя не покалечу, – пробормотала она. – Мне кажется, мне на шее нужно носить знак «Опасность».

– Да ладно. Это просто случайности. Совпадения, – успокоила я ее.

Мы болтали о какой-то ерунде, пока я везла ее к дому. Она сказала, что выпила всего пару бокалов, но мне казалось, что она не пила вообще. Только глаза ее слегка блестели, а в остальном и следа не было от алкоголя. Хотя на меня шампанское действует довольно быстро. Поэтому я предпочитаю другие напитки.

Мы почти подъезжали к дому, когда Ирина Викторовна заканчивала свой рассказ про то, как ей в детстве подруга сломала нос. Помимо того, что я узнала, откуда у нее эта горбинка, я поняла, что мне очень повезло, поскольку ей сломали нос почти так же, как она недавно ударила меня – ее подружка завязывала шнурки на кроссовках, а Ирина склонилась над ней. И подруга резко выпрямилась. Ну, а потом все логично – затылок – нос – перелом.

– Черт, мне действительно повезло, что я отделалась небольшим синяком, – усмехнулась я, вставая на парковке у дома и по привычке выключая фары.

– Синяк? Где? Я не заметила! – воскликнула она и включила лампу над моим сиденьем.

И снова пальцы на моей щеке, и снова ее пристальный взгляд… Я была напряжена, как струна. Я буквально кожей ощутила, как в салоне температура подскочила на несколько градусов.

– И правда, синяк, – тихо сказала она, рассматривая уже не мой подбородок, а мои глаза. Мне казалось, она сама не ожидала такого эффекта от прикосновения. Не знаю, что можно было прочитать по выражению моего лица в тот момент, но я решила не рисковать. Поэтому я медленно сглотнула и тихо проговорила:

– Ира, ты не могла бы убрать пальцы с моего лица? Это меня несколько… компрометирует.

– Я… Да, – прошептала в ответ она, но руку не убрала, чем вызвала мое недоуменное моргание.

Я осторожно взяла ее руку в свою и отвела от своего лица. Но не отпустила. Ее пальцы были теплые, а кожа мягкой и нежной. И я совершенно не хотела выпускать ее ладонь из своих рук. Вместо этого я продолжала сверлить ее взглядом, пытаясь понять, о чем она думает, что за мысли в ее голове.

Не знаю, сколько мы так просидели, но через какое-то время я увидела, как вторая рука ее медленно поднялась вверх, и она отключила лампу. Мы погрузились в темноту. Я не видела практически ничего. Очень слабый свет падал от окон дома напротив, но этого хватало лишь на то, чтобы видеть очертания ее лица и легкий блеск глаз. Рука, которая окунула нас во тьму, сменила свое направление, и через секунду оказалась на моей щеке. Большим пальцем она провела по ней, осторожно, будто изучая. Это был идеальный момент. Идеальный момент для поцелуя. Идеальный момент, чтобы закончить нашу дружбу. Потому что сейчас, я знала, была проведена черта. И если мы переступим эту грань, это будет точкой невозврата. Мы больше не сможем притворяться, что мы только друзья. Я не смогу. Все эмоции, которые я тщательно скрывала и подавляла в последнее время, готовы были вырваться. Я лишь ждала сигнала. И она должна была мне его дать.

Я почувствовала, как ее ладонь переместилась с моей щеки чуть ниже, продвигаясь ближе к затылку. И когда она оказалась на челюсти, где-то под ухом, я почувствовала легкое давление. Она притягивала меня к себе. Несмело, нерешительно, но она делала это. Это и был мой сигнал, которого я ждала. Больше не раздумывая, я запустила руку в ее волосы, успев удивиться их мягкости, и притянула женщину к себе.

Это был не тот детский боязливый поцелуй. Это был взрослый, исследовательский, даже какой-то собственнический поцелуй. По крайней мере, с моей стороны. А она была податлива. Удивительно податлива. Она отвечала на каждое движение настолько гармонично, что я не могла понять, кто из нас «ведет». Ее губы были поразительно мягкие, а язык – горячий и нежный. Я слышала громкое дыхание, что вырывалось из раздувающихся от напряжения ноздрей, но не могла понять, чье именно это дыхание.

Не знаю, сколько бы продлились эти сумасшедшие поцелуи, но у меня зазвонил телефон. Когда я оторвалась от губ Ирины Викторовны, я четко слышала ее недовольный стон, и это смутило меня безмерно. Потому что я была в таком состоянии возбуждения, в каком не была лет с восемнадцати, в период «гормонального взрыва».

– Извини, – еле выдохнула я, доставая громко звонящий телефон.

Звонил Веня. Я чертыхнулась и нажала «принять вызов».

– Да? – сказала я более резко, чем собиралась.

– Я тебя… отвлекаю от чего-то? – не очень внятно спросил друг. Я боковым зрением следила за Ириной Викторовной, которая явно пыталась прийти в себя. И то, что осознание произошедшего накатывало на нее, было все заметнее.

– Нет. Говори, – отрывисто произнесла я, увидев, как она облизнула губы.

– Ты не хочешь отвезти меня в клуб? – спросил Веня, параллельно разговаривая с кем-то еще.

– Нет. Я… Я почти дома. Давай сам.

– Ну, бли-и-ин, – протянул он и хихикнул, – ладно, зануда. Пока.

– Ага, – ответила я и вздохнула. И ради этого «содержательного» разговора я прервала то, чем я занималась.

– Друг? – слегка хрипло спросила Ирина Викторовна, смотря прямо перед собой.

– Да. Веня. Хотел, чтобы я увезла его в клуб.

– Вечеринка продолжается, – нервно усмехнулась она. – Спасибо, что подвезла. Я… Я пойду.

– Ты… Мне кажется, нам стоит кое-что обсудить, – вздохнула я, сжав пальцами переносицу.

– Я согласна, – кивнула она. – Просто… Давай не сегодня, ладно? Может, встретимся завтра? Или на следующей неделе. Я… Я немного хочу во всем разобраться.

Я видела ее растерянность, и я не могла ее за это судить. Неизвестно, как я сама бы вела себя на ее месте. Поэтому я просто кивнула:

– Конечно. Позвони, как будешь готова, – сказала я, включая фары.

– Хорошо. Спасибо, – кивнула она и вышла из машины, – спокойной ночи, Марина.

– Спокойной ночи.

Я ехала домой и размышляла о том, что произошло сегодня вечером. Да, мне определенно придется подумать над тем, что именно я хочу ей сказать.