Пылающая для Древнего. Пепел

Глава 10

Утро сменяло день, день — вечер, а вечер перетекал в ночь… А после всё по-новой. Я лежала в той же одежде на той же кровати, лишь изредка меняя положение. Рашит выводил меня в туалет, иногда пытался накормить, но после долгих мучений просто забирал поднос и уходил. Все потеряло смысл. Не осталось ничего, за что я могла уцепиться, жизнь утекала словно песок сквозь мои пальцы.

Какая-то служанка умоляла меня съесть кусочек лепешки, сделать хоть один глоток воды, иначе ее выпорют из-за меня, но я безразлично смотрела на девушку перед собой. Ухоженное милое личико, живые темно-карие глазки, в которых вспыхивали мягкие огоньки пламени, и маленький шрам над губой. Ее дрожащая рука поднесла к моему рту кусочек лепешки, но всё без толку, я не реагировала на нее, пока в покоях не открылась дверь, и я не услышала его тяжелые шаги за спиной. Сжимаю простыню рукой, прикрывая глаза, перед этим мельком замечаю, как сильно разволновалась девушка и как вспыхнули ее щеки ярким румянцем.

Она вскочила и кинулась ему в ноги, тараторя без остановки:

— Как вы, господин, ушли в поход, она так и не поднималась с кровати, отказывалась есть и пить.

Иштар молчал, но я чувствовала его тяжелый взгляд на себе, представляла, как у него от злости раздувались крылья носа, как тяжело поднималась и опускалась его мощная грудная клетка и как он сцепил свои крепкие руки за спиной, чтобы не свернуть шею девчонке и мне. Я это так четко увидела, казалось, что стояла перед ним и разглядывала его… Сильнее зажмурила глаза.

Какое-то движение за моей спиной, а затем его шаги стали удаляться, следом за ним засеменила служанка, оставляя после себя только дымно-древесный аромат. К моему телу снова вернулась слабость, и я позволила себе ускользнуть туда без опаски.

Время бежало, а я будто застряла в вязком тумане, ничто не волновало и не привлекало моего внимания, в свои права вступили апатия и равнодушие. Каждый день Иштар наведывался в мою спальню. Грузными уверенными шагами, он подходил к окну и стоял там часами, что-то разглядывая, пока спину не начинало жечь от его тяжелого и ощутимого взгляда на мне… Когда он находился рядом, воздух густел, становился настолько плотным, что можно было его ощущать руками. Молчание Иштара угнетало, ложилось на меня невыносимым грузом. Всякий раз, когда он был рядом, это становилось мучительным испытанием для меня. Я ждала, когда он покинет покои и оставит меня наедине с усталостью и опустошением.

Я разлепила глаза, когда ощутила на лбу женскую прохладную ладонь. Фива аккуратно просунула руку под спину, чтобы помочь мне сесть. У ее ног стояла небольшая чаша с водой и лоскутом хлопковой ткани. Она намочила его, затем мягко промокнула мне лицо и шею. Я без особого выражения наблюдала за ней. А потом просто отвернулась к окну.

— Амара… — хотела было начать женщина, но взглянув на меня, снова замолчала.

Мне было всё равно. Просто хотела, чтобы меня оставили все в покое.

Фива повернула мое лицо к себе, взяв мои пальцы в свои руки, серьезно посмотрев на меня и тихо произнесла:

— Нельзя так, девочка слышишь… — сильнее сжала в своих руках мои ладони. — Погубишь себя!

— Да плевать мне, неужели не ясно? Если умру — только счастлива буду.

Я выдернула руку и отвернулась от нее. Мягкие заботливые поглаживание по голове:

— Иштар лично пришел ко мне, Амара. Может, он не так плох, как тебе кажется, может, приживетесь, кто, если не он? — она продолжала выливать на мои еще не зажившие раны горячую лаву, будто знала, как лучше для меня и для всех. — Без эрна тебя свои же и погубят, и не посмотрят, сколько добра ты сделала для них…

Я резко повернулась к женщине и рявкнула ей прямо в лицо:

— Трэпт, какое тебе до меня дело?! Уходи! — голос дрожал, а глаза жгло от слез.

Вместо ответа Фива обняла меня. Просто порывисто прижала к своей груди, как это делает любящая мать, утешая свое дитя. Она знала, что все слова, которые я произносила, были скрытой мольбой о помощи. Она уложила мою голову на своё плечо и тихо сказала на ухо:

— Поплачь, девочка, пусть слезы облегчат твою душу.

Я больше не могла терпеть, спрятала лицо в своих ладонях и беззвучно разрыдалась. В любой другой ситуации я бы стерпела, но сейчас у меня не оставалось сил. Фива гладила меня по спине, мягко покачивая из стороны в сторону.

— У брата все хорошо, он присматривает за мальчишками, хоть появляться твой главнокомандующий ему там и не разрешил, но он все равно наведывается к ним, — отодвинув от себя, она мягко мне улыбнулась, пока я вытирала свое лицо от слез. — Это он просил передать тебе, — в мою ладонь она вложила кольцо брата.

— Но…

Не дав мне закончить, она сказала:

— Амара, ради Камаля не блуждай во тьме, не дразни ее своим рвением к ней, ты можешь заблудиться в ее сумрачном чертоге и раствориться там навсегда. С тобой брат. Всегда помни об этом, смотря на это кольцо.

Я снова разревелась, обнимая рядом сидящую женщину:

— Я так скучаю по нему, спасибо, Фи!!

— Ну вот, опять за свое, — недовольно фыркнула Фива. — Вот же упрямая! Фи-ва, неужели так сложно произнести всего четыре буквы?!

Вымученно улыбнулась ей, поцеловав женщину в щеку.

— Поешь, Амара и не давай им себя сломить, — теплая мягкая ладонь коснулась моей щеки.

Кивнула ей, больно закусив губу.

— Мне пора… — она печально посмотрела на дверь моей спальни. — Восстановишься — приходи, Иштар разрешил тебе приходить в нашу таверну, — она игриво подмигнула мне, поднимаясь с кровати и, поправляя светло-коричневое платье, двинулась к массивной двери, но прежде чем успела выйти, проход загородил Иштар.

Фива беспокойно обернулась ко мне, с моего лица вмиг слетела слабая улыбка. Он ее пропустил и только потом зашагал ко мне.

— Не будешь есть, я накормлю тебя сам! А вот как я это сделаю, тебе не понравится. Это нужно тебе, а не мне, не заставляй меня напоминать тебе о своем брате. Не будет тебя — не будет его. После секундного молчания, добавил: — С этого дня, будешь есть только в обеденном зале.

С этими словами он покинул мои покои, а мое сердце продолжало выпрыгивать из груди и никак не спешило успокаиваться.