Пылающая для Древнего. Пепел

Глава 38

— Ну сколько можно ходить по этим вонючим улочкам города? — заканючила я, пробежавшись пальчиком по фруктовой лавке.

Я уже сбилась со счету, сколько лавок мы обошли на этом базаре. Проклятая всё продолжает что-то вынюхивать у людей, а я скучающе брожу вслед за ней. Могла бы плюнуть и давно прикончить эту проклятую ведьму, но тогда я не узнаю, что она скрывает от меня.

Как же меня раздражал этот платок на голове, неужели нельзя было найти ткань получше!

— Чтоб тебя черви песчаные заели! — бросила злой взгляд на нее, сдирая темную колючую ткань с волос.

Волосы мягкой волной упали на спину и плечи.

— Превосходно, — простонала от удовольствия, следя за тем, чтобы Древняя не обернулась.

Теплый ветер пронизывал тусклые волосы своими дыханием, а яркие лучи солнца приятно щекотали лицо.

Чей-то назойливый взгляд буквально буравил меня.

Хмыкнула, покосившись на любопытную торгашку, что не отрывала от меня своих медовых глаз.

— Я приглянулась тебе или снедает любопытство, что я за зверь такой? — усмехнулась, подходя ближе к ее лавке, увешанной цветными воздушными тканями.

— Зверь ли? — без страха ответила она.

— А ты мне нравишься, — я залилась смехом, поддевая ноготком тонкую, почти прозрачную серебристую ткань, лежащую на ее деревянном столе.

Глубоко втянула воздух.

— Хочу вон тот тёмно-зеленый платок, — указала на нужную мне вещь пальчиком.

— А платить чем будешь? Неужто, под твоим грязным балахоном золотые монеты имеются?! — громко захохотала она. — Ты глянь на эту чертовку, Церуки! — обратилась торговка к другой, что продавала бронзовые тарелки и ажурные подсвечники с огромными бесполезными вазами.

— Вот-вот! Пусть монеты покажет, а потом пальцем своим тычет! — поддержала ее подруга в светло-бежевом льняном платье, на запястьях которой вились грубые безвкусные медные браслеты, точно уродливые кандалы.

— Пошла прочь, оборванка!

В животе заныло, а глаза заволокло кровавой пеленой.

Быстрые, резкие движения руки, и я уже держала ее за горло, перегнувшись через стол.

— Очередное отродье, что продает своих детей в рабство, словно породистых щенков будет мне еще что-то говорить?! — прошипела ей в лицо, сжимая ее горло сильнее, почти до мерзкого хруста.

Ее глаза расширились от ужаса, а крепкие пальцы вцепились в мою руку, пытаясь вырваться.

— Скоро я доберусь и до таких как ты … — зашипела ей в ухо, криво улыбаясь ее подруге, что приросла к месту, хватаясь за сердце.

— Ты что творишь?! — отдернула меня проклятая.

— Опять, ты не вовремя! Сколько можно-то! — хохотнула я, отталкивая торговку от себя.

— Нацепи платок, идиотка! — рыкнула она.

— Еще раз…

— Надевай! Он здесь!

Я не стала спорить со старой гадиной, мне было безумно любопытно увидеть своего убийцу. Я дождалась этого дня… Интересно, если бы он сейчас меня увидел, живой и невредимой, что бы он сделал?.. Смог бы снова убить?

Хищная улыбка растянулась на моем лице.

Я стянула понравившийся темно-зеленый платок и, повязав им голову, лениво прикрыла его тканью лицо.

Скрестив руки на груди, смотрела, как проклятая вкладывает каждой торговке в ладони по увесистому мешку с золотом за их молчание.

Я недовольно закатила глаза.

— Долго мы будем прятаться и скрываться, как помойные крысы?! — зло вскинулась я, следуя за женщиной.

— Сколько нужно, столько и будем!

Что-то в ее тоне мне не понравилось. В нем слышался страх, нетерпение и… решительность.

Запах обугленных деревяшек и сандалового дерева ударил в лицо. Мои ноздри затрепетали, а низ живота заныл от удовольствия… Стала искать взглядом представителя столь удивительного аромата. От предвкушения, втягивая манящие нотки мужского терпкого пота, который блестяще смешался с запахом тонко выделанной кожи, не отталкивал, а напротив, притягивал еще сильнее.

— Чего встала! Пошли, пока нас не заметили! — прокаркала мерзкая дрянь.

Стоило мне сделать один шаг, как я увидела своего ароматного красавца. Он был оголенный по пояс, высокого роста и с бронзовой кожей. Его накаченная широкая спина прямо бугрилась стальными мышцами. Зажившие на ней безобразные рубцы только притягивали к ней мой заинтересованный взгляд. Свободные белые шаровары едва держались на его узких крепких бедрах, а густые черные как сажа волосы убраны в низкий длинный хвост.

— Хочу его себе, — промурлыкала себе под нос.

Остановив проходящую мимо девушку, вцепилась в ее руку мертвой хваткой:

— Кто это? — кивнула в сторону заинтересовавшего меня незнакомца.

— Ты откуда свалилась, дорогуша? — удивилась молодая девушка, отдергивая руку. — Сам Древний снизошёл к нам! — с благоговейной любовью произнесла она.

Скривилась от ее преданности ему, а внутри заскребло раздражение. Расправив плечи, перевела свой удивленный взгляд на мужчину.

Он проходил мимо каждой лавки и останавливался ровно на минуту, чтобы поговорить с ее хозяином. Мужчина оценивал качество продоваемого товара и, если что-то ему не нравилось, он медленно кивал сзади стоящим воинам, и эту лавку тут же сносили, а товар раздавали проходящим беднякам.

— Любопытно… Так вот ты какой, мой палач… — цокнув языком, сощурила глаза.

— А ты правда не знала, кто он?

— Угу, — ответила ей, продолжая наблюдать за мужчиной, жутко хотелось увидеть его лицо.

— Он живет со своей дочкой и женой в Мертвом городе, как и полагается всем божествам.

— С дочкой, значит… — ладони внезапно зачесались, захотелось подпалить его аппетитный зад. — Как же быстро он переключился на другого ребенка…

— Глупая твоя голова, как только у тебя язык повернулся такое говорить! — она зашипела на меня разъяренным трэптом.

Перевела на нее свой насмешливый взгляд.

— Говорят, что в тот день, когда он узнал, что его жена лишила жизни их дочь от лютой ненависти к нему, он убил ее собственными руками. И именно в тот день в нем проснулось что-то темное, древнее… Он заливал жгучими напитками свою утрату и боль, утопая в разврате и насилии день ото дня. Знаешь, как мы настрадались от его гнева?! Не знаю, где ты прохлаждалась, но явно не в нашем городе и не городе Солнца в таком-то виде! — высокомерно оглядела меня с головы до ног, а потом продолжила:

— Хаос был не только на нашей земле, но и в его душе. После их смерти его словно подменили. Шептались, что он больше не прежний Иштар за которым следовали его люди и верные воины. Многие отвернулись от него, что уж говорить, мы сами его презирали… Он будто озверел, сжигая всех вокруг своим проклятым пламенем. Даже брат не мог с ним справиться. Наш мэрн отдал Старый город под его правление. Долгое время было насилие, смерть и полнейшие беспорядки, пока не вернулась из далеких земель его жена со своей дочкой и не вразумила его. Она наше спасение! Взбалмошная девица, но, если бы не она… померли бы все… — охнула девушка. — А малышка… он… он души в ней не чает…

— Родная ли? — усмехнулась я, смотря на серьезное милое личико простолюдинки, восхищающейся новой женой Древнего.

— Скажи мне еще, что ты не слышала, как он был зол из-за ее возвращения?! И как видеть их не хотел в своем доме?!

— Меня это мало волновало, — безразлично пожала плечами, смахнув невидимую пыль со своего балахона.

Все, что мне нужно я узнала от проклятой: кем были эти братья, кто убил мою дочь, и кто лишил меня жизни, остальное меня мало волновало. Но единственное, что я пока не могла разнюхать у нее, почему я всё же не помню своего прошлого… Она всегда отвечает лишь одно: «Уплата долга».

Убить этих двоих, думаю, не составит труда с той силой, что бурлила в моих жилах. Жаль, что, слыша от незнакомых людей о своей прошлой жизни, я ничего не чувствовала… Пу-сто-та… Ни капли вкуснющей ненависти, сладкой боли или хотя бы немного жалости к себе. Ни-че-го. Ну, может, оно и к лучшему… — улыбнулась под плотной тканью платка.

Но вот только почему я сейчас стою и слушаю душещипательную историю своего убийцы, я не имела понятия…

— Он чуть не лишил жизни свою жену и дочь, если бы не Садира! — ее глаза расширились от волнения, будто бы всё это и в самом деле происходило на ее глазах.

Глаза девушки заблестели на солнце, как две огромные золотые монеты.

Хохотнула, услышав это имя. Ой, и наслышалась я о ней…

— Что же она такого сделала? Обратила время вспять?

— Есть только один способ узнать, твой это ребенок или нет! По крайне мере, у эрнов так и происходит, думаю, у Древних так же, наверное, — она неловко потрясла головой.

— Кровью, — закончила я… — Старый метод… не жалко ли ему было оставлять уродливый шрам на дочурке?

— Так чего спрашиваешь, коли знаешь сама! — разозлилась она, делая недовольный вид.

— И? Это его дочь?!

— Да! Плоть от плоти его…

— Довольно, — прервала ее.

Не понимаю, что я хотела услышать от нее, но все же где-то внутри меня царапнуло недовольное разочарование.

— Прекрасная история, — хмыкнула я, собираясь уходить, не дослушав ее до конца.

Девушка ловко остановила меня, схватив за локоть.

— Несколько лет он зверствовал, оплакивая свою потерю, и сумев залечить свои раны, всё же отстроил величественный город Древних. Поговаривают даже, что в своем саду он возвел две золотые статуи, скрытые от всех глаз. Это единственное место, куда недозволенно никому заходить. Но его жена, та еще любопытная кошка… Прознав про эти статуи, она пришла в такую дикую ярость, что, когда их увидела, сразу попыталась разрушить… Что там она увидела, стоит только гадать… За ее любопытство муж ее прилюдно и наказал, — шепотом закончила очередную бесполезную глупую сплетню.

— На кой черт мне это знать? — взвинтилась я.

— Сумасшедшая!

— Я больше не вынесу этого, — проворчала я, прямиком направляясь к Древнему.

Пора познакомиться поближе… Но резко остановилась, увидев выпорхнувшую из ниоткуда рыжеволосую красавицу.

— Это еще ЧТО?! — рявкнула я.

Рядом стоявшая девушка аж подпрыгнула от неожиданности:

— Лата — его жена, — проблеяла она.

— Л-а-т-а и Иш-та-ар, — с наслаждением протянула их имена, а внизу живота раскрылся огненный цветок при одном лишь взгляде на мускулистое тело ее мужчины.

Что ж… а это будет интереснее, чем я предполагала…

— Р-р-р-р… — глухое рычание впереди.

— А ты еще кто такой?! — весело удивилась я.

Огромный хищник перегородил мне дорогу. Необычного окраса тигр внимательно разглядывая меня, стал медленно подбираться вплотную ко мне, настороженно обнюхивая.

— И долго ты будешь меня изучать?! — захотела наклониться к нему, чтобы потрепать его пушистую морду и запустить свои пальчики в его переливающуюся на солнце мягкую шерсть, но он, громко рыкнув, отпрыгнул от меня.

Зверь недовольно тряхнул своей мордой и улегся посреди дороги, поднимая за собой облако пыли.

— А ты с характером, наверное, как и твой хозяин! — усмехнулась я, поглядывая в сторону Древнего, умирая от нетерпения воплотить в жизнь свою сумасшедшую затею.

Решив обойти развалившееся животное с другой стороны, как внезапно этот зверь стремительно на меня налетел и сбив с ног, повалил спиной на песок.

— Трэпт! — ругнулась в рычащую морду.

Пока я пыталась его спихнуть с себя, он успел обслюнявить платок и всю мою шею, отдавив своей лапой живот.

— Бестолковая животина, слезь с меня!

Позади услышала, чьи-то крики, ругань какого-то мужика и, конечно же, жужжание назойливой мухи, что следовала за мной по пятам — Арда.

Сейчас я ей была очень рада.

— Ты что творишь! — шикнула она, потянув за собой.

Зверь в миг спрыгнул с меня, злобно рыча на проклятую.

Только поднявшись, я обратила внимание, на удивленного воина, что все это время удерживал на толстой металлической цепи редкого тигра.

— Ты что удумала?

Схватившись за запястье узловатыми пальцами, стала копаться в моей голове.

В ее глазах появился страх.

Не нашла, что искала а, Ардана? Я многому научилась у тебя…

— Чем быстрее покончишь с ним, тем быстрее займешь свое место!

— Про себя не забыла? — бросила на нее ироничный взгляд и вздохнула.

Я кожей чувствовала ее липкий, пронизывающий ужас передо мной.

— Хочу поиграть с ним, прежде чем заберу его жизнь…

— На это нет времени! — не на шутку разозлилась проклятая. — Не заиграйся, Амара, — тихо хмыкнула, больно сжимая плечо. — И каждый раз, как захочешь отодвинуть сулящую ему смерть от своей руки, вспоминай, как он быстро и без промедления отобрал твою жизнь. И всегда помни, кто ее вернул тебе обратно!

— Перестань, — лениво отмахнулась от нее. — Он сможет почувствовать, что я такая же, как и он? — посмотрела на нее через плечо.

— Нет, — поморщилась она, вкладывая в мою ладонь пузырек. — Выпей это, чтобы он тебя не узнал, если захочет взглянуть. У тебя всего один день.

— Мне хватит и одного дня… — невозмутимо ответила я, пожимая плечами со спокойным, почти безразличным выражением лица.

Выпив горькую жидкость, сделала несколько вкрадчивых шагов в сторону Древнего.

— Господин!

Спина мужчины напряглась, но он даже и не подумал оборачиваться на мой звучный голос, продолжая идти дальше.

Разозлившись на себя и на его игнорирование, решила подобраться к нему поближе, пока какой-то громила не перегородил мне путь.

— Да чтоб тебя! — чуть было не выругалась вслух, вовремя прикусывая язык.

Что за день-то такой! Злость бурлила во мне, просто разрывала на части. Зажмурив глаза, вздохнула, стараясь успокоиться.

— Что ты хотела, а, языкастая? — хохотнул здоровяк с уродливым шрамом на лице.

Вскинув бровь, скрестила руки на груди.

Точно не тебя…

— Оставь ее, Шрам! Очередная попрошайка, — промурлыкала подошедшая словно кошка рыжеволосая девушка.

Она брезгливо оглядела меня сверху вниз, а затем решила посмотреть мне прямо в глаза, но внезапно отпрянула, прошипев:

— Ее глаза… Убери ее отсюда!

Все это время, тот кто мне действительно был нужен, не произнес ни слова. Он не соизволил даже обернуться!

— Возьми это, — на грубой мозолистой ладони здоровяка лежал увесистый мешочек с золотом.

— Засунь себе знаешь куда… — прорычала с такой силой, что платок чуть не сорвался с лица.

Громила, странно покосился на меня, а затем, будто я его чем-то обидела, молча убрав мешочек с золотом обратно в карман, последовал за своей госпожой.

— Иш, это по твою душу, — хохотнул воин, кивнув на меня головой.

Проследив недобрым взглядом за громилой, совсем не заметила, как близко ко мне подобрался тот, кто мне нужен.

Иштар, ведь так его звали… Выше меня едва ли не на голову. А его запах…

И-ш-та-ар-р-р…

Вот он… воплощение жизни и света, мужественности и опасности…

Резкий, пронзительный взор… Такой тяжелый и прямой, словно вытаскивает наружу нутро.

Мужчина оценивающе прошелся по мне взглядом.

От его тяжелого дыхания участился мой пульс, а губы дрогнули в полуулыбке

— В твоих услугах я не нуждаюсь, — с безразличием окинул меня взглядом, прицениваясь.

— Услугах?!.. — со злостью стиснув зубы, раздраженно фыркнула, дернув плечом.

Дурацкие тряпки!

— Дерзишь… — его глаза полыхнули черным огнем, а в голосе появилась опасная вкрадчивость. — Страх потеряла! — прорычал он, подходя ближе.

Обиженно скривила губы под тканью платка.

— Я хотела всего лишь станцевать для вас, мой господин… — с губ сорвался смешок.

Иштар дернулся, часто заморгал… поморщился и отшагнул, словно не понимал, где находится. Резко выпрямившись, глядел на меня в каком-то оцепенении.

— Пошла вон.

Тело резко охватила слабость, в голове что-то болезненно запульсировало.

Успев сделать пару шагов к нему, вцепилась в его плечо рукой, и соскользнув по нему вниз, рухнула в песок.

Помню, как ткань протестующе хрустнула, а все силы, что были во мне, покинули тело.

От ноющей боли во всем теле еле разлепила глаза. Скривилась от яркого света, что падал с большого окна на кровать. Глаза невыносимо пекло, а удушающий запах этих покоев выжигал мои легкие.

Казалось, что я вдохнула чье-то тленное прошлое. Смакуя и раскатывая на языке, я будто распробовала и ощутила его мерзкий вкус, и мне тут же захотелось опустошить содержимое своего желудка.

Смрад и вонючая гниль — вот что въедалось под кожу от этого едкого забытого старого.

Боль с новой силой вгрызлась в меня своей пастью. Выворачивая и пережевывая мои внутренности. Я покрывалась коркой льда и одновременно раскалялась до красных углей изнутри. Холод, вырывался наружу, распространялся по телу, сдавливая грудь. Удары своего сердца я почти не чувствовала, будто оно и вовсе остановилось. Стиснув зубы, простонала от очередного болезненного приступа.

— Не сопротивляйся своей силе, или она тебя убьет! — тихое шипение Арданы за спиной.

Горький смешок вырвался из моих уст. Я почувствовала ее, как только открыла глаза.

Со злостью сжала пальцами шелковистую простынь.

— Зависимость… как же я ее ненавижу, — пошатываясь, поднялась с постели.

— Что ты задумала?! — прошипела на меня женщина, чья бледная кожа снова покрылась болезненными язвами.

— Хочу убить, — произнесла без улыбки, подходя к ней еще ближе.

Не сопротивляться… Как же просто сказать….Расслабляю тело и отдаюсь своей тьме.

По жилам потекла сладкая отрава, заполняя меня до краев. Запредельная доза этого яда впитывалась в каждую клеточку моей кожи. Огромное нечто разрасталось внутри, разворачивая и пожирая меня.

— Твои волосы! — изумилась Ардана, делая шаг назад.

— Плевать! — крикнула я.

Ее глаза расширились от ужаса, а моя ладонь уже сомкнулась на ее горле.

Я иссушала ее, выпивала ее жизнь, пока в один миг не стала резко задыхаться от удушающего запаха гари. Он забивал мои легкие, рот, удушал меня своей вонью, перекрывая кислород.

Отдернула руку, хватаясь за горло.

Злобно бросаю взгляд на Древнюю.

Старуха закашлялась. Захлебываясь слюнями, прохрипела:

— Ты не сможешь меня убить…

Взглянула на свою руку: на ладони проявлялась красная метка.

— Хитрая ведьма, предвидела! — усмехнулась себе, потирая шею. — Кто-нибудь знает, что ты здесь?

— А как же, госпоже ведь нужна служанка… — одёрнув свой балахон, прокаркала она.

— Чьи это покои? — поинтересовалась у нее, не обращая внимания на ее выпады в мою сторону.

— Сама спроси у него! — съязвила она.

— Вот как… тогда набери мне чашу, если ты здесь только для этого, — поддела ее, скидывая рваные тряпки на пол. Она же здесь есть? — загадочно полюбопытствовала у нее. — Или я в заточении?..

— Ты знаешь, зачем ТЫ здесь!

— Знаю, — довольно ответила ей.

Древний брезговал трогать мои тряпки или насытился юными телами?

Закусила губу, вспоминая его вспышку злости.

Его получилось задеть, но чем? Слишком правильный господин, или в нем скрывалось нечто другое? Темное, порченое, скользкое. Откуда взялась эта бешеная ярость?

Переступила через одежду.

Меня не обманешь, Иштар… я почувствовала твой интерес, видела, как вспыхнул дьявольский огонек в твоем мертвом взгляде. Само дьявольское пламя плескалось на дне твоих глаз.

Я не могла себе отказать в том, чтобы не подразнить тебя… Мое неподдельное возбуждение ворвалось в твои легкие, заставило заговорить со мной. Что ты ощутил, Иштар? Может, мое пламя, что разгоралось при одном взгляде на тебя, моего палача? Или мое наслаждение от одной мысли, как перережу твою глотку или сожгу живьем?..

Тоненький голосок молодой служанки оборвал мои мысли:

— Ваша чаша готова.

Мне нравилось, что тут всё из камня.

Белая глубокая мраморная чаша, наполненная кристально-чистой водой. Меня мыла еще совсем девчонка. Чья-то дочь? Или, может, мечтающая лечь к Древнему в постель?!

С любопытством разглядывала юную нимфу.

Она с опаской косилась на мои глаза.

— Какой он? — спрашиваю у нее.

Она вздрогнула.

— Вы о ком, госпожа?

— О твоем господине! Или их тут много?! — цокнула языком. — Трудно с тобой будет, — томно вздохнула я. — Иди, я дальше сама.

Теплая вода приятно расслабляла тело. Погрузилась в ароматную воду с головой. Вынырнув, ощутила чей-то цепкий взгляд.

Стройная рыжеволосая девушка с огромными глазами на поллица.

Ухмыльнувшись, медленно от нее отвернулась.

Любовница или жена, сразу всплыло в моей голове. Не спеша поднимаясь, дала ей возможность меня рассмотреть.

— И как я тебе? — спросила у нее, заматываясь в полотенце, все еще стоя спиной к ней.

— Блеклая дворняжка, — уверенно произнесла она.

— Тем лучше для тебя… — хохотнула я, поворачиваясь к ней.

— Дьявольские глаза, ты проклята! — прошипела она как змея.

Я засмеялась, потянувшись за маленьким пузырьком на столе. Налила душистый экстракт миндаля на ладони, затем оголила бедро и ритмичными поглаживаниями нанесла его на бархатистую кожу, пока от эфирного масла она не начала сиять на солнце золотистой пыльцой.

— Уходи, пока тебя не поймал твой покровитель, — улыбнулась ей, мазнув по ней быстрым взглядом. — Иди, а то покусаю… рав-рав, — поторопила её, открыто издеваясь над ней.

— Да как ты смеешь! Неблагодарная сука! — она двинулась на меня.

Я аккуратно поставила темный пузырек с маслом на металлический столик, и пошла ей навстречу. В голове пульсировало только одно — прикончить. И в самый сладкий момент перед нами возникла проклятая!

— Уходите, госпожа! Она из-за стресса плохо себя контролирует.

Кровавая пелена с глаз начала медленно сползать. Раздраженно отодвинулась от Арды. Пока она выпроваживала хозяйку этого дома, я стала осматривать полупустые покои.

— Тебе нельзя так вести себя с ней, — вернувшись, стала предостерегать Арда. — Она мать его дочери.

Я молчу.

Мне плевать, кто они.

Кто она и кем был он.

— Расскажи о нем.

— Он могущественный, — начала она, я раздраженно вскинула ладонь вверх, заставляя не нести мне этот бред, но этим жестом я просто выбила закрытую дверь.

Стража была тут как тут.

Массивная дверь валялась на полу, а проклятая медленно переводила взгляд на меня, затем снова на лежащую дверь.

Ее сухие губы нервно задрожали.

Она быстро рванула к вошедшим мужчинам и, пока им объясняла, как и что произошло, я жадно впитывала рельефные тела этих воинов, которые были в черном облегающем одеяние.

Низ живота заныл и блаженный стон вырвался сам из моих уст.

Эти трое на меня обернулись.

Недовольно надула губы.

— Твои волосы, — ошарашено простонала проклятая, — они багрово-красные.

Посмотрев на них, безразлично пожала плечами. Лучше, чем было, только и всего.

Сейчас меня волновал зверский голод. Животный, изнурительный и пожирающий своей похотью голод…

Мужчины почувствовали мое возбуждение. В их штанах затвердело, а взгляд потемнел.

— Пошли прочь, — прорычала Арда, прогоняя мужчин, буквально выталкивая из покоев.

— Старая ведьма, — раздраженно проговорила я.

Она очень быстро подобралась ко мне и, больно схватив за локоть, дернула на себя:

— Если он узнает, от тебя и горстки пепла не останется! — прокаркала она.

Отдернула руку.

На постели лежали готовые белоснежные платья. Я расправила первое… Восхитительно тонкое, почти прозрачное длинное платье. Надела на себя.

— Что ты задумала? — прищурилась старая ведьма.

Я хотела выйти, но стражник нас остановил.

Вздернула бровь.

— Сегодня вам туда нельзя. Вам велено ожидать здесь.

— Хорошо, — раздраженно дернула плечом я.

В коридоре промелькнуло золотистого цвета платье, от его блеска можно было ослепнуть.

На лице его обладательницы промелькнула ехидная улыбка.

Я улыбнулась в ответ.

Видело солнце, я ничего не планировала! Но моя кровь настолько отравлена, что в ней бурлила сама магма.

От моего жуткого оскала ее улыбка быстро слетела с лица. Она что-то прошипела своей служанке и скрылась в массивных дверях коридора.

Я ликовала.

— Найди мне музыкантов, кочевников, и пустынную ролку, — женщину, голос пустыни, их звуки… м-м-м, гортанные, протяжные и пронзают в самое сердце. Они могут призвать дождь, разгонять ветра, они мне нужны!

Арда молча кивнула.

Я перенюхала в покоях около тридцати различных склянок, разных оттенков масел и ароматов, остановилась на одной вытянутой, бледно-желтого цвета, что туманила мой разум своим ароматом…

— Вы уверены? — забеспокоилась девушка за моей спиной. — Из нее никто и никогда не наносил на свою кожу это масло, у него жуткий запах.

Мне стало интересно… На коже оно так же раскроется увяданием и сырой гнилью?

Нанесла каплю масла на запястье.

В нос ударил запах грозового дождя, плавно переходящий в мощный пряный аромат палящего солнца, распадаясь на свежие душистые оттенки.

Однозначно несокрушимый аромат.

У служанки от удивления расширились глаза. Я ощущала ее противоречивые чувства: влечение и наслаждение.

— М-м-м-м… — протянула я, — точно надо.

Я влюбилась в него.

— Это всё, что я нашла, — нерешительно промямлила темноволосая девчонка. — Украшений для вас господин не подготовил, только одежда.

Я попросила ее порыться в комнатах его любовниц и фавориток. Кого он имел в этом доме, я не знала, меня больше интересовали браслеты, монетки. Что-то гремучее, шумное, толстое, массивное, тяжелое, ощутимое.

Я вытряхнула из бархатного мешочка на стол всё, что она принесла. Серьги и кольца я отбросила сразу, изящные золотые браслеты… Всё не то, нет, это всё украшения а мне нужно для танца. Я подошла к окну, глаза резало от солнечного света, а сердце заходилось, словно гончая.

В дверях появилась Ардана:

— Все здесь. Они ждут, когда ты будешь готова.

— Я готова, — жестко ответила я.

Арда склонилась к моим ногам, защелкнув массивный браслет с бронзовыми монетами на одной из моих щиколоток, потянулась к другой.

— Где нашла, проклятая? — удивленно спросила у нее, рассматривая звенящее украшение.

— Это мой тебе подарок, — мерзко улыбнулась она, отползая назад.

— Открой врата и не закрывать их, — обратилась я к молчаливой служанке, всё это время наблюдавшей за нами.

Старуха вопросительно взглянула на меня. Захотела открыть рот, чтобы изрыгнуть свои бестолковые мысли, но я резко заткнула ее, посылая в ее сознание болезненный приказ: «Молчи, проклятая».

Перевела взгляд на лежащий на столе инкрустированный драгоценными камнями кинжал. Задумчиво провела ноготком по его острому лезвию.

Иштар… Иштар… как же быть с тобой…

По телу пробежал табун мурашек. Облизнув губы, надавила подушечкой пальца на острие кинжала.

Выступила алая капелька крови.

Поднесла солоноватую каплю к губам, мазнув по их сердцевине раненым кончиком пальца, тонкую красную вертикальную полоску.

Молодая девушка за моей спиной задрожала от ужаса.

Ее страх защекотал мои ноздри, а бешеный стук ее сердца подарил удовлетворение. Улыбнулась ей в отражении.

Она чуть вздрогнула. Сделала тихий вздох и шагнула ко мне, крепко сжимая в руках бронзовый поднос, на котором от ее дрожи подрагивали различные баночки с переливающейся пурпурной, серебряной и изумрудной жидкой пылью.

Хмыкнула, вздернув бровь.

— Госпожа…

Не удостоив ее своим вниманием, сразу опустила кончик пальца в понравившуюся склянку с мерцающей краской. Нанесла его тонкой изумрудной полоской на веки. Цвет завораживал своим искрящимся блеском. Подведенные углем глаза, обжигали холодом.

На меня теперь смотрела женщина со дна черной бездны. Я ощущала, как с каждым днем становилась жестокой, как бурлящая во мне жизнь испепелялась, превращалась в мертвую окаменелость. Сила, что жила во мне — отравляла.

Внутри промелькнуло какое-то другое, новое ощущение. Ровно на миг мое лицо показалось мне незнакомым, а глаза дразнящие своим кровавым закатом полыхнули ядовитой зеленью, но в ту же секунду помутнение прошло. Взгляд потух, а эти волнующие ощущения прошли. Живой взгляд сменился на пустой, леденящий. Хищные черты лица снова сквозили безразличием ко всему. Я получала наслаждение только от смерти и чужой боли. Проявляла интерес к обратной стороне жизни, а точнее, ее окончанию у существа. Мне казалось, что мое лицо бездушно выточили из молочного камня. Мягкий сексуальный изгиб губ гармонично сплетался с отчужденными глазами с вкраплениями жидкого золота. Волосы гибкими крупными локонами стекали вниз до середины спины. Я перевела взгляд на свое платье, взяв кинжал, срезала его вверх, оголяя грудь.

— Принеси мне бусы, много бус, плевать, у кого найдешь, но чтобы они были у меня, — предупредила служанку, раздраженно срывая с себя остатки платья.

— Ты нервничаешь? — осторожно попыталась узнать у меня проклятая.

Подумав над ее вопросом, не нашла для себя ответа.

Я не нервничала, но и в то же время не была бесстрастной…

Девчонка вихрем ворвалась в покои, прижимая к груди небольшой сундучок.

Посмотрев его содержимое, удивилась. Столько со вкусом подобранных украшений… Жаль, времени на восхищение дивными побрякушками его жены совсем не осталось. Пока Арда к отрезанной юбке прикрепляла золотистые металлические звенья, я надевала золотые бусы, сшивая их тонкой шелковой нитью друг другу, чтобы каждый элемент двигался в такт с моими движениями, едва прикрывая грудь. Спина осталась открыта, а юбка изрезанная на тонкие ленты от середины бедра стекала к полу, звонко звеня вдетыми в нее металлическими звеньями. С каждым моим шагом ноги откровенно оголялись.

Нанесла полюбившийся экстракт на ключицы, запястья и ложбинку груди. Тонкий пламенный букет растворился в воздухе, оставляя после себя гипнотический шлейф пряного аромата.

Я довольна.

— Недурно, — оправила перед зеркалом длинные огненно-красные блестящие волосы, и плавно покачивая бедрами, направилась к выходу.

Проходя по величественным коридорам, которые могли впечатлить любого из искушенных мастеров своей роскошью и богатством, я попрежнему оставалась холодна и безучастна ко всему, пока песчаная буря не ворвалась в ее ловушку.

Мое тело обдало потоком горячего, тягучего от пекла воздуха, вперемешку с песком.

Я будто вкусила запах свободы. Он пьянил не хуже крепких напитков.

Остановившись, обернулась назад.

Последние лучи заходящего солнца падали на меня из распахнутых огромных дверей. Как быстро бежало время… не имея прошлого, проживала настоящее, не думая о будущем…

Я почему-то представляла себя изголодавшимся по воле диким зверем, отчаянно жаждущим пуститься в кровавый танец. Цепи разума меня крепко держали и не давали сорваться.

Тряхнула головой.

Втянув накаленный воздух, вошла в зал.

Я медленно окинула всех собравшихся высокомерным взором, передернув плечом от их ядовитых девиц, начала искать нужное мне лицо мужчины…

Я нашла его вальяжно восседающим на золотом троне. Я бы ни с кем не могла его спутать: его густые черные длинные волосы были распущены, широкие плечи обтягивал белый шелк распахнутой рубашки, а сильные мускулистые руки украшали золотые широкие браслеты.

Низ живота предательски заныл.

Учуяв мой запах, крылья его носа свирепо раздулись, а взгляд черных глаз яростно сверкнул по толпе.

Иштар лихорадочно искал кого-то в толпе…

На моем лице появилась хищная улыбка.

Его губы неожиданно поджались, когда мы встретились взглядом.

Ему нравилось то, что он видел на мне, хоть он и старался не подавать виду, я ощущала его жар на губах, сухость в горле, что появилась от возбуждения.

Я чувствовала его каждой своей клеточкой кожи.

Этот обжигающий вожделенный взгляд на себе…

Я наблюдала, как он поднял ладонь своей страже, чтобы меня пропустили к нему, как он что-то шепнул склонившемуся к нему громиле, а потом оценивающе оглядел меня с головы до ног и хищно оскалился.

Я на секунду забыла, что в зале мы не одни. Я не смотрела ни на его жену, что старалась прильнуть к нему своим гибким телом; ни на возмущенные взгляды эрнов, что прервала их трапезу за длинным широким столом. Я растворилась, как шипящая пена игристого напитка в его золотом кубке.

Подул ветер, и я прикрыла глаза.

Глубокий вздох.

Удар мощными руками по туго затянутой коже деревянных колец барабана. Мужчины сидели на каменном полу у открытых врат, а две девушки, что раскачивались, сидя на коленях, держась ладонями за свои шеи, начали издавать гортанные, пронзающие своей музыкальностью, звуки.

В распахнутые двери врывался золотистый песок, оседая на дне их бокалов с вином, покрывая их изысканные блюда своей пылью.

В зале все стихли. Остались только манящие звуки, гортанные… глубокие… Завывал ветер, на столы продолжал не спеша опускаться песок, мелкий, будто блестящее золото… Удар сердца. Вытянув руки по сторонам, откинула голову назад, я перебирала пальцами потоки разреженного воздуха, сплетая их в известный только мне смертельный танец. Я касалась кончиками пальцев самой смерти, ее пылающей страсти и ненасытного голода.

Гул ветра. Три стука по барабану. Голоса ролок… надрывные, точно раненый дикий зверь призывает тьму….

Смотрю в упор на него и резкими движениями бедер по сторонам делаю плавный круг. Кровь закипает, буквально кипит в моих венах. Дыхание учащается, а тело начинает пылать.

Звуки барабанов. Гул ветра. Звуки становятся мощнее, яростнее. Из спокойных и глубоких пронзающих, они превращаются в разрывающие, ритмичные. Будто чей-то надрывный крик, вой умирающего в агонии зверя.

Сердце стучит быстрее. Взбираюсь на стол. Раздавленное стекло впивается в ноги. Не чувствую боли. Я вся горю, ведомая звуком тортуг, шелестящего песка и шуршащего ветра.

Шаг. Стук барабана. Взгляд глаза в глаза. Удар сердца. Его. Мой. Отворачиваюсь, не выдержав тяжелого проницательного взгляда. На зал опустилась оглушающая тишина, только ветер пытается сорвать дверь с металлических петель. Я утонула в открывшемся виде, в тех песках, что зацепили мой взгляд. Руки сами стали вырисовывать движения, играя с песком… закручивая его в золотистые вихри, поднимая его высокой стеной и резко опуская вниз. Кинжал лизнул холодом оголившееся бедро. Тихий вой барабанов. Я снова в душном зале, гортанные звуки ролок снова срывались с их губ и разносились с новой силой.

Чьи-то крепкие мужские руки сомкнулись на моей талии и развернули к себе…

Горячие слезы потекли по щекам…

Мощные сильные удары по барабанам.

Удар… удар…

Яростный вой барабанов и бурлящая музыка ветра эхом разноситься по залу, разбиваясь о толстые мраморные стены.

Я тонула в его черных глазах. Он осторожно усадил на стол, и стал аккуратно, всё еще хмурясь, вытаскивать осколки стекла из моих ран.

В его глазах клубилась черная тьма, разливалась оранжевой магмой, кипела как в жерле вулкана. Она бурлила, извергалась, пожирала.

Я не выдержала и впилась губами в его.

Завыли ролки, и мужчины громче стали отбивать руками по натянутым кожей барабанам, словно у них в руках кровожадные и опасные гремучие змеи.

Я пила его рычание, стонала ему в рот. Он со звериным голодом набросился на меня, жадно слизывая кровь на губах, не отводил от меня пожирающий взгляд. Мы отрывались друг от друга лишь для того, чтобы втянуть накаленный воздух и с новой силой уничтожать в это страсти друг друга, как два разъяренных трэпта в бою. Мы впивались в языки, то ласкали их с бешеной скоростью, то замедлялись, чтобы посасывать до исступления.

Я укусила его за губу, желала почувствовать вкус его крови… и не заметила, как от наслаждения простонала ему прямо в рот.

Его руки легли на мою талию, я накрыла их своими, спуская на бедра. Его глаза бешено сверкнули, как и мои. Потянувшись к его светлым брюкам, приподнялась, чтобы высвободить из тканевого плена его возбужденную плоть, и одним движением опустилась на уже вздыбленный, подрагивающий от моего касания взглядом член. Одно движение, и резкая боль наполнила низ живота. Его крылья носа лихорадочно затрепетали. Иштар шумно втянул воздух, опустив руку к своему члену… на его пальцах была моя кровь… Обезумевший, он все скинул со стола на пол и рывком меня усадил на него. Распластав на столе, сорвал бусы с груди. Золотые мерцающие бусины разлетелись по залу, оставляя на груди тонкие нитевидные кровоподтеки. Его широкие ладони легли на мои бедра, и одним резким движением вошел в меня на всю длину, с силой сжимая ягодицы, стал вбиваться в меня, хрипло рыча. Его мозолистая ладонь ласкала мою грудь, живот, а затем снова быстро возвращалась обратно.

Я полыхала, горела изнутри и снаружи. Он сдавил мою шею крепкими шероховатыми пальцами и, не отрывая от меня глаз, склонившись к лицу, прорычал мне в губы:

— Смотри на меня!

И я подчинилась… Смотрела на его напряженное, удовлетворенное, горящее от похоти и страсти лицо.

Облизнув губы, вырвалась из его хватки.

Он ошалело уставился на меня, с поблескивающим от моего желания подрагивающим вздыбленным членом. Улыбнувшись ему, толкнула к отделанному золотом креслу. В его глазах разгорался пожар. Я хотела вести. Сдернула юбку, звенья которой впивались в мои бедра и ноги, мешая моим играм. И медленно, с наслаждением опустилась на его всё еще распухший и блестящий от моей влаги член. Взяв его руку, сомкнула на своей шее, а другую поднесла к губам, начиная томно всасывать его указательный палец своими горячими и влажными от его поцелуев губами.

От биения его сердца потемнело в глазах. От терпкого запаха его возбуждения и бешеных движений его мощных бедер совсем потеряла себя. Я слилась с его хрипом, кричала и билась в его руках от оргазма. Пот скользил по спине и груди, грудь подрагивала в такт его сумасшедшим толчкам. Глухое рычание, от которого вибрирует тело, бьюсь в его руках, сжимая его плоть изнутри своими мышцами.

Последний толчок, и я резко хватаю его за горло, с силой сжимая.

Его затуманенный от похоти взгляд зацепился за мою хищную улыбку.

Не ожидал. Было видно по его глазам. Иштар не отдернул мою руку со своей шеи, а только положил свои ладони на мои бедра. Вдавливая двумя руками в свои бедра, наращивал темп, не сводя с меня глаз, не пытаясь вырваться из моей нечеловеческой хватки, плотно стиснув зубы, продолжал яростно вбиваться. Я взорвалась, содрогнулась от сумасшедшего экстаза… Я почти не видела его закатывающиеся от наслаждения глаза и содрогающиеся подо мной напряженное мускулистое тело. Я охрипла от криков. Его горячее семя обжигало меня изнутри, вызывая новую волну возбуждения… Густое семя стекало по моим бедрам, а я продолжала вздрагивать от его горячей пульсирующей плоти, пока не обмякла в его руках, и не опустилась на его грудь, расслабляя мертвую хватку на его шее.

Его сердце норовило вырваться из грудной клетки, а мои затвердевшие соски льнули к его разгоряченной влажной коже. Сжав ладонью мой подбородок, молча посмотрел мне в глаза.

Мягкая шелковая ткань легла на мои плечи, он хотел подняться вместе со мной, но я отрицательно мотнула головой.

— Продолжайте свой праздник, а мне нужно набраться сил, — промурлыкала я.

Я чувствовала такую легкость, как никогда.

Он замотал меня в ткань, и я слезла с него, слегка пошатываясь, обратила внимание, что барабанов и ролок больше нет, и не одна пара глаз смотрела на нас. Кто-то с отвращением, кто-то с возбуждением, а кто-то с завистью. Не было сил что-нибудь съязвить, как и ответить убийственным взглядом проклятой, я просто поплелась за служанкой.

Проклятая молчала, девчонка тоже. Я чувствовала их зависть, злость, наслаждение. Самое странное, что я не хотела смывать его запах с себя… А может, у меня просто не было сил?.. Я упала на постель, прикрываясь легким покрывалом.

Долго спать мне не пришлось. В комнату ворвалась его жена. Она что-то громко визжала.

— Ах ты, дрянь! Потаскуха! — сдернула мое покрывало.

Мне было так хорошо, сложилось впечатление, что сила, бурлящая во мне, слилась с каждой частичкой в моем теле и больше не бесновалась, пытаясь испепелить всех подряд.

Лениво поднялась с постели и тихо спросила:

— В чем дело? Зачем так орать…

— Ты трахалась на глазах у всех с моим мужем!!!

Пожала плечами.

Звонкий звук пощечины опалил мою щеку и вместе с ней во мне что-то оборвалось. Я схватила эту суку за горло, а с губ уже слетал забытый всеми эрнами наш язык Древних, те слова, что заставляют корчиться в болезненных муках. Моя ладонь, словно железные тиски, сжала ее горло. Она яростно билась, царапала мои руки, как разъяренная кошка, булькала.

Ардана застыла на месте, не решаясь помочь.

Сильный поток воздуха отшвырнул меня от рыжеволосой суки. Она скатилась вниз по стене, а я неплохо приложилась головой о глянцевый пол. Когда пришла в себя, передо мной возвышался он.

— Ты видел это?! Кого ты привел в дом?! — ее голос точно непослушная сладкая патока.

— Оставь нас, — это уже он ей.

— А если бы наша дочь это увидела? Ты об этом подумал? — пыталась она возразить.

— Не приплетай ее! Выйди, я сказал, — прорычал он.

— Интересно, — засмеялась вдруг я, наблюдая за семейными разборками.

Я поднимаюсь и смотрю на этого совершенного мужчину.

— Господин хочет продолжить?

— Ты, кажется, забыла, где находишься и кто перед тобой…

Сморщилась от его надменности.

— Ты извинишься перед ней! — потребовал он.

— Я?! За что, мой господин?! — хохотнула я.

— За то, что чуть не убила мою жену!

Я знала, что эта рыжая сука стояла за дверью, перевела гневный взгляд на огромную дверь, затем на его смуглое лицо.

Он сжал челюсти так сильно, что я услышала скрежет его зубов.

— Что ж… — хмыкнула я. — Я не хотела.

— На колени! — прорычал он.

— НИ ЗА ЧТО!!! — ору ему в лицо.

Меня начинает трясти, сила хлещет и бурлит, разгоняя по венам черную смерть.

Я могу его прикончить, но стоит ли оно того сейчас?! Лишиться возможности убить его брата… Нет! Еще рано!

— На колени! — рычит он мне, а его глаза вспыхивают густой тьмой.

Я ощущала давление с его стороны. Его сила буквально пытается прижать меня к полу.

Я сопротивляюсь. Пот стекал с лица маленькими каплями, затем побежала бордовая струйка из носа, разбиваясь крупными брызгами о бежевый глянцевый пол.

Удивленно посмотрела на пальцы, пошатнувшись, рухнула на колени.

Он больно схватил за подбородок и прорычал мне в губы, обжигая своим горячим дыханием:

— Впредь будешь встречать меня так.

— Никогда! — шиплю ему в лицо.

Он смотрит в глаза, а затем опускает голодный взгляд на мои губы. Разворачивается и тяжелыми шагами выходит из комнаты.

Поднявшись с колен, с яростью посмотрела на тяжелую закрытую дверь. Из моего горла вырвался истошный крик. Я стала крушить все подряд. Скидывать всё с резного стола со жгучей злостью. Разноцветные склянки разлетались по сторонам, превращаясь в острые осколки, следом за ними полетел сундучок этой рыжей твари, разбивая вдребезги сверкающее зеркало.

Я была зла! Дико зла на него и на эту суку, что рушила все мои планы.

Положив дрожащие ладони на стол, часто задышала, крепко зажмурив глаза.

Кровь шумно била в висках, отдаваясь звонким гулом в ушах.

На шум в покои вбежала растерянная служанка, следом за ней проследовала не на шутку взбесившиеся Ардана.

Тряхнув головой, распахнула глаза. Медленно выдыхая, обвела затуманенным взглядом присутствующих.

— Ты не должна была этого делать! — опасно бросила мне проклятая, точно отвесила звонкую пощечину.

— Не до тебя! — фыркнула я, не желая признавать, что она снова права.

— Он запретил тебе покидать свою комнату, — озвучила она очевидную вещь.

Я брезгливо глянула на нее, не сдержав ядовитый смешок, стерла с подбородка липкую кровь.

— Пока не извинишься перед его женой! — заканчивает она, рыская глазами по полу.

Дернув плечом, пропускаю ее слова мимо ушей и отсылаю служанку набрать мне чашу.

Мне нужно все тщательно обдумать…

— Решила вести двойную игру?! — тихо шикнула Ардана, как только вышла девчонка.

Мне нечего было ей ответить, как и посвящать в свои планы. Мы обе пытались скрыть правду.

— А я тебя недооценила, Ама-р-р-ра… — с ненавистью прошипела она, отходя от меня.

— Будь тише… или доставишь нам кучу проблем, — предупреждаю ее.

Невысокая круглолицая девчонка тоненькими пальчиками сняла с меня массивные браслеты и повела к наполненной чаше с водой.

Ложусь в нее и блаженно прикрываю глаза. Мне нужно покончить с Иштаром.

«Ты извинишься…» — прокручивала одну и ту же фразу в голове, а затем мягко рассмеялась, открывая глаза.

Он хочет моих извинений…

Поднявшись из воды, обернулась в принесенную мягкую ткань. Служанку, имя, которой я никак не могла запомнить, отправила искать мой кинжал.

— Мне нужно знать, когда он уединится с женой в своей спальне, — бросаю сидящей в кресле подозрительно молчаливой Ардане.

Представляя их обнаженные тела в объятиях друг друга, снова начала закипать.

С силой сжимаю кулаки, раздраженно косясь на помрачневшую в лице проклоклятую.

Повисло тяжёлое молчание, говорящее громче всяких слов.

— Помоги мне надеть платье.

Ардана убрала мои волосы со спины и с быстрой ловкостью закрепила его на моей шее. Расправив на мне тонкую ткань, внимательно оглядела.

Юбка платья была похожа на распустившийся белоснежный бутон, листья которого были отделены друг от друга глубокими разрезами от бедра.

— Разуй глаза! Ты ему не нужна! У него уже есть жена и дочь! — грубо прошипела она.

Резко повернувшись к ней замерла:

— Еще одно слово и я сдохну, но убью тебя! — гневно выплюнула ей в лицо.

Она отпрянула от меня, почувствовав своим дряхлым телом осязаемую над ней вязкую ледяную угрозу.

— Я не нашла его, госпожа! Никто не видел ваш кинжал… — ворвалась в покои служанка.

Она растерянно уставилась на мое полупрозрачное длинное платье.

— Предупреди своего господина, что я хочу извиниться перед его женой, — велела ей, хищно сверкая глазами.

Она быстро закивала, задерживая свой любопытный взгляд на длинных воздушных белоснежных лентах моего платья.

— Мне нужен ошейник из золота, сможешь изготовить? — обратилась к Ардане.

Она расплылась в плотоядной улыбке, быстро смекнув, что я задумала.

«А ты смышленая, Амара!» — ворвалась каркающим голосом в мою голову.

Зашипела от неожиданности.

Через пару часов ожидания в моей руке уже грелся золотой ошейник, с острыми как иглы шипами, переплавленный из тех самых браслетов, в которых я танцевала.

«Умно, Ардана, я и не сомневалась в твоем остром уме», — улыбаюсь, поглаживая острые кончики золотых игл.

— Застегни его, — поворачиваюсь к девчонке спиной, поднимая густые волосы кверху.

Она дрожащими руками взялась за гладкую часть тяжелого золотого украшения и осторожно поднесла к моей шее, аккуратно защелкнув замок.

Белое платье мягким облаком разлетелось по сторонам, открывая длинные ноги.

Двери распахнулись, и стражники выпустили нас из покоев.

Слуги, что попадались мне на глаза, изумленно оглядывались, задерживая глаза на откровенном наряде.

Чем ближе мы подходили к покоям Иштара, тем громче был слышен громкий и заливистый смех его жены. Стиснув зубы, расправила плечи, гордо вздергивая подбородок, собиралась войти…

— А вы и вправду красивая, не зря без умолку о вас говорят в этом доме, — тоненький мелодичный голосок ребенка заставил обернуться.

В открытых детских покоях стояла смугленькая девчушка. Ее волнистые черные волосы слегка пружинили с каждым неловким движением ее головы. По ее проницательным темным глазам, я поняла, кто стоял передо мной.

— Вот, значит, как выглядит маленькая госпожа, — усмехнулась ее смелости. — А что они говорят, любопытно узнать? — решила продолжить беседу с маленькой дочкой Иштара.

Она внимательно посмотрела на меня и, только потом ответила:

— Вы понравились моему отцу.

На ее детском личике появился розовый румянец.

— А ты чудная, — улыбнулась ей.

— Зачем вам кинжал? — на ее раскрытой маленькой ладошке лежало мое оружие.

— Это не детская игрушка, дорогая, — выхватила у нее нож, случайно задев острием ее пальчик.

Девчушка даже не пискнула. Дернулась к ней, чтобы осмотреть ее ранку, как та вбежала обратно в покои, быстро хлопнув дверью перед моим носом.

А милая госпожа с характером, хмыкнула я, убирая за спину кинжал.

Перед тем, как два воина распахнули передо мной кованые позолоченные двери, и я шагнула в их темную глубь, я услышала, как спокойные удары сердца Иштара сменились на бешеный стук.

От стоявшего в его спальне запаха закружилась голова. Его покои отличались от моих сдержанной роскошью: черный мраморный пол с прожилками блестящего золота, грубая темная мебель с золотыми металлическими ножками — всё вокруг кричало о власти и твердости его характера.

Перед тем, как сделать еще один шаг, скучающе взглянула на стоявшую женщину перед сидящим на постели расслабленным мужчиной.

Задержав на нем свой заинтересованный взгляд, опустила глаза на черный атлас его брюк, который свободной волной струился вниз по его крепким ногам, едва открывая босые ступни.

Перехватив мой горящий взгляд, его уголки губ незаметно дернулись вверх, а дыхание возбуждающе потяжелело.

Облизнув вдруг пересохшие от желания губы, не смогла отвести свой зачарованный взгляд от его вытягивающихся в звериные нити зрачков.

— Она издевается надо мной! — вдруг зашипела его жена, прерывая наш зрительный контакт, показывая на мой наряд.

Он поднял ладонь вверх, затыкая ей рот.

Я терпеливо ждала свой выход, все еще скрывая под копной волос мой ему «вызов».

Я была уверена, что этот мужчина любит играть в опасные игры, мне следовало его сначала подсадить на себя, как на одуряющий скорп, а затем просто играть с ним, как кошка играет со своей мышью. Но я не хотела больше ждать… а может, просто испугалась реакции своего тела на него. Недовольно хмыкнула себе под нос от такого открытия.

Иштар не торопился говорить, прожигая меня взглядом, ждал, когда начну я…

Что ж…

Опускаюсь перед ним на колени. Даю воздушному платью разлететься по сторонам, оседая мягкой белой пеной на темный пол.

— Прошу простить мне такую дерзость, мой господин! — едва сдерживаю хищную улыбку.

Унизительный удар его женщине. Извинения сделаны, принесла их ему, а не ей. И он примет их. Нужно лишь подождать…

Не стоило со мной играть, моя дорогая! Блеснула глазами в ее сторону.

Ее тонкий бархатный халат не скрывал ее аппетитные формы, а только дразнил, подогревая к себе еще больший сексуальный интерес, но его глаза все равно пожирали меня, а не ее стройное тело.

Ты сама отдала своего мужа мне в руки.

Давай, милая, сделай так, чтобы он растоптал тебя, уничтожил. Я с удовольствием посмотрю на твое звездное падение.

— Как она смеет!!! Чертова сука даже не думает склонить голову передо мной!!! — не сдерживаясь, начинает в ярости визжать эта женщина, раздраженно царапая каблуками глянцевый пол.

Умница….

Теперь мой выход…

Легким движением руки, перекинула волосы с одного плеча на другое, склонив перед ним голову, открывая золотой ошейник с блестящими острыми шипами. И в этот момент словно сами небеса были на моей стороне — слабый луч света упал на массивный металл на моей шее…

Невинно улыбаюсь, смотря в черный мраморный пол под собой, в котором отражались ярко-красные всполохи глаз.

Древний поднимается с кровати и тяжелой поступью направляется ко мне.

Я слышала, как еще быстрее застучало его сердце и как тяжело опускалась его мощная грудная клетка.

Холодный металл жалил мою шею.

В груди нервно дернулось сердце, когда вдруг его рука нежно коснулась моего лица.

— Иди в свои покои, Лата. Я поговорю с тобой позже, — глубокий завораживающий голос.

Бешеный стук каблуков и разъяренный удар по дверями.

Он аккуратно поднимает мой подбородок на себя, слегка надавливая на губы большим пальцем, и внимательно смотрит в глаза.

На миг потерялась в его подведенных черной сажей глазах.

— Назови свое имя?

— У меня нет имени, мой господин.

— Поднимись, — рявкнул он.

Поднимаюсь, горделиво вскидывая голову.

Резкий рывок за запястье заставляет выдохнуть ему в лицо скопившуюся ненависть.

Тяжелый взгляд.

Его рваное дыхание.

Холодный шелк его брюк скользнул по моей обнаженной ноге.

Горящий взгляд на его губы и ни малейшего расстояния между телами.

Воздух буквально дрожал, пульсировал между нами.

— Решила играть со мной? — тихо прохрипел он.

— Решила играть со мной? — тихо прохрипел он.

Задрожала, коснувшись его груди кончиками пальцев.

Его губы оказались слишком близко к моим.

— Да…

Наше дыхание участилось и стало сбивчивым. Его потемневший взгляд на мгновение метнулся вниз, к моим губам.

— Не боишься проиграть? — горячим дыханием обжигает шею, едва касаясь губами.

Ловит глазами дрожание ресниц и слабую нахальную улыбку …

— Я уже победила… Иштар… — шумно выдыхаю, запрокидывая голову назад для его поцелуев.

Его тяжелое дыхание, потемневший взгляд на меня. Склоняет к полу, замирая в миллиметре от лица.

С осторожностью вглядывается в черты моего лица, темными, блестящими, как обсидиан глазами, на дне которых, глубоким мраком осела ноющая, невыносимая боль…

Невесомое прикосновение к щеке. Мягко очерчивает подушечками пальцев контур моих губ, делая глубокий вдох, плотно сжимая челюсти. Жмурит глаза, словно мой запах вызывает в нем непомерную тупую боль…

Его рука скользнула к плечу, прошлась по обнаженным ключицам, поднялась вверх, вспарывая кожу шероховатых ладоней об остроконечные шипы золотого ошейника.

Густая струйка крови сорвалась вниз, пробежалась по изящному изгибу шеи в ложбинку грудей, оставляя извилистый темный след на коже, светлом платье.

Жадный поцелуй в нежную кожу шеи.

Невольно улыбаюсь, прикрывая глаза.

Зарываясь пальцами в мои волосы, ласкает спину, бедра, плавный изгиб талии.

Ноги задрожали, слабея с каждой секундой.

Иштар с силой притянул к себе ближе, вжимая в напряженное тело. Короткий всхлип. Прикусила губу, сдерживая вырывающийся стон от горячих прикосновений. Его рука спустилась по талии вниз к самой чувствительной точке.

Выдыхаю сквозь зубы.

Движения его горячих пальцев стали мягкими, настойчивыми, жаркими.

Он продолжал меня мучить… Пылкие, чувственные поцелуи сливались со злыми сумасшедшими укусами, оставляя после себя следы его страсти.

— Лиана… — отчаянно хрипит он, сглатывая вставший ком в горле.

Его взгляд изменился…

Нежно прошелся ладонью по волосам. Это было чувственнее и интимнее, чем секс с ним.

Ладони вспотели, а во рту вдруг пересохло, отбивая отчаянные удары затвердевшего сердца…

Кого он представлял вместо меня?!..

Так не смотрят на ничего не значащую для тебя девушку, с которой почти ничего не связывает. Так не касаются временной любовницы…

Так смотрят на любимую женщину…

Задохнулась от накатившего разочарования, испытывая непреодолимую ненависть к нему за это.

Отвернулась от его поцелуя.

Его брови едва дрогнули, глаза смягчились, а уголки рта чуть приподнялись.

— Все это время я не находил себе места, Лиана, искал в каждой женщине твое лицо… отчаявшись, безжалостно убивал, если бы не дочь…

От его бессмысленного шепота сбилось дыхание, а от простого контакта в бедрах закружилась голова.

— Амар-р-ра… — прорычал неожиданно мне в лицо.

Мои внутренности словно сжала невидимая холодная рука, а по телу пробежала мелкая дрожь…

Я резко дернулась из его рук, но ничего не вышло. Вопросительно посмотрела на него затуманенным от возбуждения взглядом…

— Ты знал… знал и всё это время молчал! — гневно зашипела я, забившись в его руках.

Попытка отстраниться от него была бесплодна. Невозможна. Вырванная из его захвата рука, взметнувшаяся вверх для удара, замирает в сантиметре от его лица, перекрестившись с его.

Шаги отступления вызывают лишь горькую насмешку с его стороны.

— Как же я скучал, моя девочка… чувствовал тебя… искал… — отпуская мою руку, подносит пряди волос к лицу, втягивая их аромат.

Его безмолвная жадная ласка…

Немое противостояние…

Леденящая рукоятка кинжала впивается в поясницу.

Ядовитый соблазн разливается внизу живота. Поддаться своим желаниям, оттянуть то, что неизбежно между нами. Мой разум лихорадочно метался… требовал остановиться, но мои губы шептали другое…

— Давай же! Чего ждешь! Сделай это снова! — посмотрела на него потемневшими, почти злыми глазами.

Он яростным рывком приподнял за талию, и одним легким движением опрокинул на кровать, накрывая мое тело своим, мощным, раскаленным до предела. Я не успела даже моргнуть, как он уже прижимал мои руки к изголовью кровати, внимательно вглядываясь в мое лицо. Мы смотрели друг на друга в упор, пока он не впился сумасшедшим поцелуем в шею, вырывая из меня протяжный стон.

Мои губы призывно приоткрылись, и его язык тут же скользнул в мой рот, сплетаясь с моим.

Громкий стон.

Треск массивного металла на шее.

Давление в запястьях.

Длинные ноги обхватили его бедра, вжимая в себя.

Прохлада атласных брюк скользнула по внутренней части бедра. Его горячие пальцы прошлись по моим влажным складочкам, скользнув внутрь. Задохнулась от наслаждения.

Соски болезненно затвердели.

Шелест его брюк, и мое лоно моментально заполнилось его горячей, пульсирующей, упругой плотью.

Иштар медленно вошел в меня, не отводя потемневшего взгляда от моих искусанных губ и дрожащих от удовольствия ресниц…

Хриплое звериное рычание, несколько резких и мощных толчков в мои мягкие бедра…

Рваный стон.

Ритм его бедер замедлялся, переходя на неспешный, дразнящий. Я чувствовала, как его набухшая возбужденная плоть пульсировала во мне, рвалась продолжить, но он усиленно сдерживался, даря продолжительное наслаждение.

— Посмотри на меня! — жесткий и холодный тон.

Отпускает мои руки, затягивая взглядом в вихрь черного непроглядного тумана…

Легкое головокружение…

Глубокий резкий толчок, и мое тело выгнулось. Цепляясь за его плечи ногтями, рванула на себя, содрогаясь под его тяжестью тела.

Перед глазами всплывали его воспоминания, покрытые темной дымкой… бестелесные голоса… заливистый смех незнакомцев…

Его дыхание участилось, а движения стали тяжелыми, рваными, быстрыми.

Проморгавшись, застонала, выгибаясь.

Иштар сильнее вжимает меня в свое напряженное влажное тело, не давая мне отстраниться. Со звериной лаской отчаянно впивается в губы. Мои руки сомкнулись на его шее, вжимаясь раскрытыми бедрами в его все еще вздыбленный влажный член.

Прикусываю кожу на его плече.

С его губ срывается не то рычание, не то хриплый стон.

Быстрые влажные удары его бедер о мои.

Громкий стон разлетается птицами к потолку.

Он толкался в меня всё глубже и глубже… наращивая бешеный ритм, пока не выдохнул и не застонал. Его взмокшее от пота напряженное тело дернулось несколько раз и расслабилось, изливаясь внутрь моего лона.

Не успела закрыть глаза, как мой кинжал был ловко приставлен к шее.

— За этим сюда пришла?! — хрипло припечатывает он, нависая надо мной.

Громко рассмеялась ему в лицо, чувствуя, как кончик лезвия полоснул по коже.

— Я пустая оболочка, Иштар! Все, что ты мне показал, мне не знакомо. Нет эмоций, прежних чувств…. Я чистый белый лист, на который нанесли чужую историю… Мне нет дела до твоей новой семьи, но вот ты… — выплюнула это ему в лицо, резко замолчав.

Положила ладонь на его руку и вжала в свое горло. Но рука намертво застыла в воздухе, не шелохнувшись и не причиняя мне боль.

Зло усмехнулась, отталкивая от себя его руку.

Натянув на плечи платье, вышла из его покоев, не оглядываясь.

Как только закрылись за мной двери, схватилась за стену, и сползла по ней вниз… я точно ослепла, ничего не видела перед собой из-за черноты перед глазами.

То, чувство, что вызывало во мне эйфорию минуту назад, моментально разъела ее черной гнилью разрастающаяся пропасть во мне.

Я начала задыхаться. Легкие жгло, выворачивая наружу. В глазах потемнело, руки свело сильной судорогой, вместо голоса вырывался жалостный хрип.

Две чьи-то маленькие ладошки легли на мою грудь. Золотистое тепло окутало мои легкие изнутри, пропуская кислород. Словно легкое дуновение ветра коснулось моего сердца, посылая золотистый искрящийся импульс. Ее тепло согревало. Веяло чем-то до боли знакомым… родным… я ощущала себя в священном теплом источнике… где омывала свою погибшую дочь…. На глаза навернулись слезы… я почувствовала ту боль, что принадлежала мне в прошлом…

Необъятная, острая боль утраты… Бледное девичье личико зарябило в глазах, а потом и вовсе пошатнулось и исчезло.

Глухой стук.

— Госпожа! — встревоженный вскрик служанки.

Громкий стук двери и быстрые приближающиеся тяжелые шаги Иштара.

— Иша!

Сердце пропустило удар.

Рука сама легла на низ живота, ощущая под тонким платьем зарубцевавшиеся в красивые золотистые узоры три незнакомые для меня буквы…

«ИША»

А я ведь так и не спросила у проклятой имя своей убитой дочери…

И прежде, чем я это осознала, провалилась в темноту.

— Иша!!! — отчаянный рев мужчины над головой.