Разрушительные истины

Глава девятая

СИРША

ПОГРУЖЕННАЯ в свои мысли, я провожаю взглядом капли дождя, наблюдая, как они стекают по окну, размывая густую линию деревьев, обрамляющих извилистую горную дорогу. Вес невысказанных слов оставляет затяжную тяжесть, которую ни Лоркан, ни я не утруждаем себя разбором. В конце концов, как можно начать разговор, когда вокруг каждого момента так много предательства и лжи?

Чем дальше мы спускаемся с горы, тем больше мой адреналин иссякает, уступая место ноющим мышцам и тяжелым костям. Я измотана — во всех смыслах — изо всех сил стараясь продолжать плыть против течения. Каждый момент с тех пор, как я переступила порог Киллибегса, был испытанием для меня, и я так близка к тому, чтобы сломаться. Застряв на пресловутых качелях, я борюсь, чтобы найти баланс между девушкой, которой я когда-то была, и девушкой, которой я рождена быть.

Тяжела голова, на которую возложена корона, но как я могу верить, что я достаточно сильна, чтобы нести бремя синдиката, когда люди вокруг меня не доверяют мне правду?

Внезапно салон наполняется настойчивым звонком, отвлекая мой взгляд от окна к огромному причудливому экрану в центре приборной панели, где под именем звонящего мигают два круглых значка — автомобиль и символ Bluetooth. Лоркан держит свою позу прямо, как шомпол, но я не упускаю из виду, как его взгляд устремляется к дисплею. Звонок стихает, и контакт Д. Л. Деверо исчезает с экрана — вызов остался без ответа.

Вскоре звонок начинается снова. Тяжело вздохнув, Лоркан достает маленький черный наушник с центральной консоли. Приложив его к уху, он нажимает на значок Bluetooth, ограждая меня от другой половины разговора.

— Девин, — его северный акцент резок, — сейчас неподходящее время. Могу я тебе перезвонить?

Я напрягаю слух, желая услышать ответ Лиама. Наше свидание прошлой ночью — на вечеринке синдиката — кажется, было так давно, и будто прошла целая жизнь. Я чувствую вину за то, что бросила его, чтобы потанцевать с Роуэном, но по какой-то причине я не могу сопротивляться притяжению Ри. Отношения с Лиамом осложнились. У нас общее детство, полное воспоминаний, но чувствую ли я к нему то же, что и к Роуэну? Честно говоря, я не знаю.

В моей жизни так много всего происходит. У меня не было ни секунды, чтобы понять, что делать дальше, не говоря уже о моих чувствах к двум наследникам Киллибегса. Я планировала поговорить с Лиамом, когда вернусь в гет лодж, но так и не зашла так далеко.

После того, как Доннак напал на меня на вечеринке, все остальное вылетело у меня из головы, включая Лиама. Я снова побежала. Только на этот раз я окунулась во все дела Роуэна, впоследствии сбежав от реальности.

Оглядываясь назад на вечеринку и переварив все, что Роуэн сказал о своем отце, я понимаю, что Габриэль отвлек Лиама в баре, чтобы Доннак мог сделать свой ход, не попавшись. Я чувствую себя ужасно из-за того, как все сложилось с ним, но в Роуэне есть что-то такое, что вытягивает мою внутреннюю глупость.

Мой разум кричит, что Лиам — логичный выбор. Но бьющийся орган в моей груди танцует под другую мелодию. Прежде чем я погружаюсь в зеленоглазую загадку, которой является Роуэн Кинг, глубокий баритон Лоркана возвращает мое внимание к настоящему.

— Черт возьми, парень! Как насчет тебя?

Из его легких вырывается вздох, разглаживающий озабоченную морщину, пересекающую его суровый лоб. Он внимательно слушает, как неслышное бормотание Лиама распространяется по линии.

— Да, у меня есть… эм. Айдон позвонил мне. — Его глаза скользят в мою сторону, изучая каждый дюйм моего лица осторожным, но нежным изучением. — Она видела и получше. — Голова Лоркана качается, пока он переваривает сказанное. Затем его пальцы сжимаются на руле, заставляя кожу на татуированных костяшках побелеть. — Не волнуйся. Эта маленькая киска решила его судьбу. Никто не смеет вмешиваться в мою. Никто, блядь.

В его словах ощущается твердость, от которой по моему позвоночнику пробегает волна страха. Его голос звучит смертельно и на грани срыва. Ушел веселый парень, с которым я проводила летние ночи, и на его месте — воин с суровым лицом. Внезапно его каменный взгляд находит мой, и в его глазах мелькает затравленный взгляд, от которого у меня перехватывает дыхание. Он ужасающий. В этом нет никаких сомнений. Этот человек мог бы убить меня голыми руками и не вспотеть. Потом его плотно сжатые губы отводятся в сторону, успокаивая меня смягченной улыбкой. Наконец, он отрывает свой отеческий взгляд и снова смотрит на дорогу, прежде чем продолжить говорить.

— Ты уверен, малыш? — Зубы Лоркана впиваются в его нижнюю губу. — Да. Я скажу ей.

Лоркан смотрит на меня с чувством вины, окутанным безусловной любовью. Сказать мне что?

— Мы будем в комнатах, если ты передумаешь. Ладно, держись подальше от неприятностей.

Слишком упрямая и сбитая с толку своими чувствами, я отказалась нарушить молчание и спросить, что происходит. Я больше не буду выпрашивать правду. Если Лоркан хочет быть в моей жизни, ему нужно быть более откровенным. Но это не останавливает мой разум от тысячи вопросов.

Почему Лиам в безопасности? За ним тоже кто-то приходил? Может быть, Доннак побывал там, прежде чем прийти в поместье Райан? Лиам знает, где Роуэн?

Возможности безграничны, но я отказываюсь ломаться первой.

Небо приобретает более глубокий оттенок синего по мере того, как ночь крадет день. Гравий под шинами хрустит, когда Лоркан легко скользит на своем черном Mercedes AMG GT по созданному природой туннелю из деревьев. Как только мы выезжаем на поляну, лунный свет отражается от озера, подсвечивая два скрытых убежища.

Прошли годы, но чувство, напоминающее о более счастливых временах, наполняет мои вены. Суть того, кто я есть, и мои самые дорогие воспоминания — все это выковано на краю старинного пирса, соединяющего ватерлинию с сушей. Когда я была ребенком, домики были моим безопасным местом, единственной константой в нестабильной жизни. Постоянно находясь в движении, переезжая из города в город, я жила ради того, чтобы это место всегда было знакомым. Я и не подозревала, что за деревьями, на вершине горы, менее чем в пятнадцати милях отсюда, жило прошлое, от которого меня защищала моя мать.

Автомобильные фары освещают подъездную дорожку, когда мы огибаем переднюю часть коттеджа по направлению к задней части участка. Лучи отбрасывают достаточно света, чтобы осветить все перед нами, включая крошечную фигурку, расхаживающую взад-вперед по заднему крыльцу. Ее руки обхватывают живот, когда она нервно покусывает нижнюю губу, но как только машина появляется в поле зрения, она спускается по коротким четырем ступенькам, устремляясь к нам.

Она распахивает пассажирскую дверь за считанные секунды, затем вытаскивает меня из машины и прижимает к своей груди.

— О Боже мой, Сирша. — Я зарываюсь носом в ее плотный трикотаж, и знакомый аромат свежесорванной лаванды атакует мои чувства. Под моей кожей извергается рог изобилия эмоций, каждая из которых борется за то, чтобы ее почувствовали. Мое тело напрягается в ее объятиях, пока я обдумываю свои чувства. Конечно, я люблю ее, и я счастлива видеть ее в целости и сохранности. Но я также обижена, зла и сбита с толку. Почти на две недели она растворилась в гребаном воздухе, бросив меня, когда я нуждалась в ней больше всего.

— Я так рада, что с тобой все в порядке. — Она отступает назад, сжимая мои плечи, и медленно изучает меня от кончиков пальцев ног до макушки головы.

— Рада, что я в порядке? — Я вырываюсь из ее объятий, отступая назад и создавая пространство между нами. Грустное выражение появляется на ее лице, но я слишком взвинчена, чтобы обращать на это внимание. Она сказала мне бежать, зная, что я окажусь в Киллибегсе совершенно неподготовленной к тому, что меня ждет. Она годами скрывала от меня информацию, которая мне понадобилась бы, чтобы выжить в этой адской дыре, а затем пряталась, пока я пыталась найти опору. К черту ее.

Прежде чем я могу остановить себя, моя рука поднимается, и моя ладонь встречает ее щеку открытым ударом.

Ее рот приоткрывается, а глаза округляются.

— Сирша, — ругается Лоркан, но я игнорирую его и продолжаю смотреть на свою мать.

— За последние двадцать четыре часа гребаный псих надругался надо мной — не один раз, а дважды. Он держал меня под водой, пока я боролась за свою жизнь. Затем я выстрелила в него. Настоящий человек — я застрелила кого-то. И после этого я узнала, что человек, на которого я равнялась в детстве, на самом деле мой настоящий отец. И все в один гребаный день! — Я подхожу ближе, когда слова с отвращением вырываются из моего рта. — Так что, пошла ты нахуй со своим жалким ”Я рада, что ты в порядке"!"

— Сирша…

— Оставь это, Айна. У меня был тяжелый день. А теперь, если ты меня извинишь, я пойду спать, пока не стало еще хуже.

— Хорошо, милая. — Она опускает глаза в землю. — Мы поговорим утром.

Развернувшись на каблуках, я направляюсь к домику, моля Бога, чтобы он не изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз.