Разрушительные истины

Глава двадцать пятая

СИРША

В такие утра, как это, я жалею, что не могу переварить вкус кофе. Я вымотана, у меня было несколько часов прерывистого сна, и мне действительно не помешало бы подкрепиться кофеином.

После тяжелого разговора, который у меня был с Лиамом прошлой ночью, я по глупости сказала ему, что хочу, чтобы меня оставили в покое, чтобы я могла привести в порядок свои мысли, и я сразу же пожалела о своем решении, но я справилась, сопротивляясь желанию написать ему и спросить, вернется ли он. Рассуждая логически, я знаю, что было бы так легко потеряться в нем и утешении, которое он дает, но я должна научиться делать это без того, чтобы он держал меня за руку.

Тогда есть Роуэн. Нравится это или нет, но он задел меня за живое своей гребаной песней, и мне было трудно расшифровать эмоции, которые он так легко вытягивает из меня. Я хочу ненавидеть его, действительно хочу, но то, как он смотрел на меня, как будто я вырвала его душу, заставляет меня поверить, что в этой истории есть что-то еще.

Отправить Лиама домой было правильным выбором. Мне нужно было время, чтобы переварить все, что происходит — Доннак, то, как я отношусь к испытаниям, и, наконец, день, которого я так боялась… мой восемнадцатый день рождения. Большинство подростков живут ради того дня, когда они официально станут совершеннолетними. Но для меня сегодняшний день знаменует день, когда моя жизнь больше не принадлежит мне.

Сегодня я начинаю свой путь к тому, чтобы стать членом синдиката. И хотя мои испытания начнутся только через четыре дня, я не могу не переосмыслить все то дерьмо, которого я все еще не знаю.

Беван была великолепна, заверив меня, что, как только я пройду первый раунд, правление синдиката введет меня в курс дела, но для этого придется сидеть за одним столом с Габриэлем Кингом. От одной этой мысли мой желудок скручивается в узлы, а по коже бегут мурашки от отвращения. Но не важно, как сильно я хочу убежать от всего этого, я не буду. Мне нужно проявить себя — ради себя, ради моей мамы и ради убитого дяди, которого я никогда не видела.

Я не позволю Габриэлю отпугнуть меня от того, что принадлежит мне по праву. Если он хочет Киллибегс и остальных членов Лейнстерского синдиката, ему придется вырвать это из моих холодных мертвых рук, потому что теперь, когда я наконец достигла совершеннолетия, я готова вернуть то, что принадлежит моей семье, даже если это может убить меня.

Войдя на кухню, я включаю верхний свет и направляюсь к чайнику, чтобы приготовить себе чашку чая. На улице все еще темно, поэтому я смотрю на часы на стене рядом с дверями во внутренний дворик и проверяю время — пять минут пятого. Беван не проснется по крайней мере еще час — если судить по ее тихому храпу, — давая мне время собраться с мыслями, прежде чем она потащит меня на очередную изнурительную кардиотренировку.

Ожидая, пока закипит чайник, я вижу тень, мелькающую в окне над раковиной. Я качаю головой, отгоняя неприятное чувство в животе.

Это всего лишь твое воображение. Снаружи никого нет.

Я замолкаю на секунду, и чайник выключается, мгновенно наполняя комнату тишиной. Оставаясь неподвижной, я напрягаю слух, надеясь, что преувеличиваю. Мне неприятно это признавать, но я все еще нервничаю после всего, что произошло в прошлые выходные, и, к сожалению, каждый скрип этого старого дома повергает меня в состояние паники.

Положив руку на грудь, я пытаюсь унять бешено колотящееся сердце, разговаривая сама с собой с выступа. Это просто отражение леса, Сирша. Никто не врывается. Но когда дребезжит дверная ручка, мои глаза расширяются от паники. Боже мой. Кто-то здесь.

Каким-то образом я протягиваю руку вперед и извлекаю большой нож из ножевого блока, лежащего на прилавке. Кровь приливает к моим ушам, но я опускаюсь на корточки, прячась от посторонних глаз за центральным островом.

Петли издают небольшой скрип, когда тот, кто находится с другой стороны, медленно открывает дверь. Я должна бежать, кричать, что угодно, но мое тело становится окаменевшим, неподвижным.

Моя грудь поднимается и опускается от учащенного дыхания, но время замедляется, пока я жду своей судьбы.

Выглядывая из-за шкафа, я украдкой бросаю взгляд на незваного гостя. Его капюшон поднят, а нижнюю половину лица наполовину закрывает балаклава, из-за чего его трудно опознать. Мой взгляд падает на большую шкатулку в его руке, которая выглядит так же, как та, которую мама велела мне взять в ночь моего бегства, только намного больше.

Ненадолго закрыв глаза, я делаю укрепляющий вдох, затем выпрыгиваю с ножом наготове.

— Кто ты, черт возьми, такой, и что ты делаешь в моем доме?

Коробка падает на пол, когда мужчина поворачивается ко мне лицом.

— Держи себя в руках, куколка. Это я. — Он протягивает руку и стягивает маску. Лицо Лоркана появляется в поле зрения, и волна спокойствия накрывает меня. Его глаза устремляются к нацеленному на него оружию, и гордая улыбка растягивает его рот. — Прости, что напугал тебя. Я думал, ты спишь.

Моя голова медленно качается, и я опускаю нож и кладу его на столешницу.

— Почему ты вообще здесь? Когда я уезжала из домиков, ты сказал, что лучше держаться на расстоянии.

— И я это имел в виду. Отсюда и причина моего появления посреди ночи, когда любопытные глаза спят.

— Хорошо, но я все еще не понимаю, почему ты здесь, особенно когда ты предположил, что я буду спать.

Лоркан наклоняется и поднимает коробку, которую он уронил, затем сокращает расстояние между нами.

— Я уронил это. — Он кладет его на столешницу и взмахом руки указывает на него. — С днем рождения, куколка.

— В чем дело?

— Сядь и открой это. Я приготовлю кофе.

— Хорошо. Но я буду чай. Кофе — это дьявольская жидкость.

Его смех грубоват, но в то же время как-то успокаивает.

— Ты дочь своей матери.

— Может быть. — Я сажусь за барную стойку для завтрака и подтягиваю коробку к себе, но пока не открываю ее. — Но после недели, которая у меня была, я думаю, что, возможно, я больше похожа на своего отца.

Он подмигивает, прежде чем отвернуться от меня.

— Как проходит тренировка? — спрашивает он через плечо.

— Хорошо. Из-за того, что Лиам и Беван доводят меня до предела, мое тело болит в местах, о существовании которых я и не подозревала. — Хотя отчасти это может быть связано с тем, как Лиам трахнул меня до бесчувствия в понедельник вечером — так вот, это тот тип кардионагрузок, который я могу оставить позади, или, лучше сказать, под, но я уверена, что это последнее, что моему отцу нужно (или он хочет) слышать.

— Несмотря на боль в мышцах, тренировки были полезными, потому что я, наконец, чувствую некоторую уверенность в своем предстоящем бое против Ханны. Я постепенно осваиваюсь с этим. Я далеко не стерва уровня Беван, но мне хотелось бы думать, что я смогу постоять за себя, когда столкнусь с Ханной.

Садясь напротив меня, он пододвигает ко мне мою чашку.

— Я не сомневаюсь в этом, куколка.

Наконец, я снимаю крышку с коробки, и меня встречает USB, который Роуэн забрал у меня в ночь нашей встречи, а также куча документов и конвертов.

— О, как раз то, что каждая девушка хочет на свой день рождения.

— Может показаться, что не так уж много, — ухмыляется Лачи. — Но все, что там есть, служит определенной цели. Тебе сейчас восемнадцать, а это значит, что империя Райан твоя — собственность, бизнес, как легальный, так и нелегальный. Назови что-нибудь, и все это будет там. Вот почему мы попросили Роуэна забрать у тебя флешку. Если бы ты попыталась получить доступ к каким-либо активам до того, как тебе исполнилось восемнадцать, Габриэль узнал бы, что у тебя есть коды ключей. С полуночи он больше не является бенефициаром Райан.

Мои глаза расширяются, когда я просматриваю все банковские выписки, договоры аренды недвижимости, права собственности на землю и многое другое.

— У тебя все еще есть шкатулка от твоей мамы?

— Да. — Я киваю, все еще шокированная внушительной девятизначной цифрой, которая смотрит на меня из банковской выписки на мое имя. Неудивительно, что Габриэль хочет моей смерти. Это сотни миллионов евро.

— Хорошо. В этом маленьком окошке содержатся коды доступа ко всем учетным записям. Они понадобятся тебе для транзакций на сумму свыше 50 000 евро. Любую сумму, превышающую эту, ты можешь использовать банковскими картами. — Он указывает на черный конверт с фамильным гербом Райан спереди.

Я в шоке, рот распахивается, а глаза быстро моргают. Он серьезно вручает мне миллионы, как будто это всего лишь несколько евро? Черт возьми. Мне кажется, я сейчас потеряю сознание.

Телефон Лоркана выдает входящее сообщение, и он достает его из кармана, прежде чем взглянуть на экран.

— Мне нужно уйти, куколка. — Лоркан встает со стула. — Храни все важные документы запертыми в сейфе. Измени код на тот, который знаешь только ты, и не говори ни одной живой душе.

Я снова киваю головой, все еще не в состоянии произнести ни слова.

— И последнее. — Он лезет в другой карман и достает брелок для ключей, затем протягивает его мне. — Lá breithe shona duit, a ghra. — С Днём рождения, любимая.

— Ты купил мне машину?

Полностью игнорируя мой вопрос, он указывает кончиком подбородка в сторону коридора.

— Проводишь меня?

Выполняя его просьбу, я следую за ним, пока он не останавливается рядом с дверью.

— Если я тебе понадоблюсь, я запрограммировал свой номер в машине. — Он вынимает руки из карманов и переминается с ноги на ногу.

Наконец, я обхватываю его руками и крепко обнимаю.

— Спасибо, папа.

Через несколько секунд он отвечает тем же жестом и берет меня за подбородок.

— Возьми выходной, куколка. Разбуди Беван и иди побалуй себя. Тебе исполняется восемнадцать только один раз.

Делая шаг назад, я одариваю его улыбкой, прекрасно зная, что именно это я и собиралась сделать, в любом случае.

Наконец, он открывает дверь, и мой взгляд падает через его плечо на парня, прислонившегося к фиолетовой спортивной машине. Зеленые глаза сканируют мое тело с головы до ног, посылая мурашки по спине.

— Что он здесь делает?

— Береги себя, принцесса. — Лоркан возвращает мое внимание к себе, прежде чем наклониться и по-отечески поцеловать меня в лоб. — И держи глаза открытыми.

С этими словами он выходит за дверь и спускается по ступенькам, не желая отвечать мне.

Прислонившись к дверному проему, я наблюдаю, как Роуэн бросает связку ключей моему отцу, прежде чем направиться к черному мерседесу Лоркана, открывает пассажирскую дверь и опускается на сиденье.

И снова глаза Роуэна встречаются с моими, отказываясь отпускать меня. Затем меня осенило… слова, которые сказал Лоркан, когда вручал мне ключи от моей новой машины, и почему он уклонился от ответа на мой вопрос. Подарок не от него… он от Роуэна. Lá breithe shona duit, a ghra. — С днем рождения, любимая.

Мать твою. Он невероятный.

Захлопнув дверь, я выбрасываю все мысли о Роуэне Кинге из головы, затем бегу вверх по лестнице и бросаюсь к Беван, которая все еще без сознания в моей постели.

— Сука! Просыпайся, мать твою. Мы идем за покупками.