Разрушительные истины

Глава седьмая

ЛИАМ

Докажи, что я неправа.

Слова Беван остаются со мной, прокручиваясь в моей голове. К счастью, гул моего мотоцикла рассеивает мысли, проносящиеся в моей голове, пока я спускаюсь обратно по склону горы. Однако ничто не могло остановить мой желудок от скручивающегося чувства вины, терзающего меня изнутри.

Я презираю ложь своей сестре. Мы близки, настолько близки, насколько большинство людей могут представить себе близнецов. Когда мы были моложе, у нас был договор, обещание никогда ничего не скрывать друг от друга. И мы этого не делали… по крайней мере, какое-то время.

Когда мы достигли подросткового возраста, наши отношения динамичного дуэта изменились, кардинально изменившись за последние пару лет. То, что я старше на целых две минуты, делает меня следующим преемником места Деверо — места, которое я не был заинтересован занимать. Я никогда не хотел той жизни, к которой стремился мой отец, но синдикат не оставил мне выбора. Мой выбор был полностью устранен, и вскоре я был привязан к роли, которую должен был играть. В конце концов, я пошел ва-банк, неуверенно принимая свою реальность. Теперь я играю солдата в гражданской войне, не зная, на чьей стороне я должен быть.

Никогда не имело значения, насколько смертоносной стала Беван. Наш отец не возлагает на нас таких же ожиданий. Для него Бев всегда будет слабым полом, неспособным заполнить пространство королевского ботинка. Он рассматривает синдикат как мужской мир, и в нем нет места сучке в течке. Его слова, не мои. Для внешнего мира мой отец — любящий муж, золотой отец, но я знаю лучше. Конечно, он любит мою мать и Беван по-своему, но он никогда не поверит, что они могут иметь над ним власть. По его мнению, мужчина может выполнять свою работу лучше, чем любая женщина. Иронично, учитывая, что женщина, на которой он женился, настолько беспощадна, насколько это вообще возможно.

Но мой отец так на это не смотрит. Он ожидает от меня определенных вещей как от своего наследника мужского пола. Вещей, которых он никогда бы не попросил у моей сестры; вещей, которые Бев никогда бы не поняла. Часть меня хотела бы довериться ей, дать ей понять, чего от меня требуют, но я знаю лучше. Ни разу за миллион лет она бы не согласилась на его особый вид безумия. Это не оставляет мне выбора. Я не могу сказать ей. И я знаю, что если этот план рухнет у меня на глазах, я потеряю человека, который значит для меня больше всего в этом коррумпированном мире… мою сестру.

Я хотел бы, чтобы все было проще, но у меня есть роль, которую я должен сыграть, обязательства перед моим отцом, Киллибегсом и синдикатом, и я должен следовать полученным инструкциям. У меня есть задача, работа и обязательства, которые я обещал выполнить.

Моя работа проста — свергнуть Габриэля Кинга с его фальшивого трона и стать следующим королем, чего бы это ни стоило. Это не сердечный вопрос, это стратегический. Пожалею ли я об этом? Что ж, это еще предстоит выяснить.

Вскоре я выезжаю на свою подъездную дорожку с единственной мыслью на уме — найти Сиршу Райан и сделать ее своей.

Погрузившись в этот ход мыслей, я почти пропускаю низкое бормотание, доносящееся откуда-то из-за хорошо ухоженного кустарника в нескольких футах от меня. Вставляя ключ в замок гет лоджа, который мы делим с Бев, я останавливаюсь, напрягая слух.

Проходят секунды, но не слышно ничего, кроме мягкого шелеста листьев. Я качаю головой и бормочу:

— Я что-то слышу.

Наконец, я толкаю дверь ногой, и как только переступаю порог, я слышу это снова. Низкий, сдавленный стон.

— Хммнн.

— Беван? — Окликаю я, хотя это невозможно, чтобы она приехала домой раньше меня.

Она пока никак не могла вернуться. Ей нужно ехать по главным дорогам на своем джипе, в то время как я поехал напрямик через сельскую местность на своем грунтовом мотоцикле, сократив поездку вдвое.

Дотягиваясь до металлической бейсбольной биты, которую мы держим в дверном проеме на подставке для зонтиков, я включаю наружное освещение, освещая помещение щелчком выключателя. Мои ноги выдвигаются вперед, и я следую в направлении, откуда донесся звук, одновременно сканируя остальную часть района в режиме повышенной готовности в поисках любой угрозы. Я ничего не нахожу.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь развернуться на каблуках, приписывая звук маленькому бездомному котенку, которого Беван любит время от времени кормить, я слышу его снова. Только теперь я различаю свое невнятное имя.

— Ли-Лиа-Лиам.

Я огибаю кусты за считанные секунды, и мои глаза расширяются до размеров гигантских блюдец. Свернувшись калачиком на боку, закрыв лицо руками и одетый только в грязные джинсы, лежит поверженный, сломленный Роуэн Кинг.

Что на самом деле происходит, блядь?

Мои глаза сканируют его уязвимое состояние. Кровь покрывает его обнаженный торс, покрывая коркой выступающие рубцы, покрывающие всю спину, и мираж синяков усеивает его кожу болезненно выглядящей смесью пурпурного и голубого. В этом нет сомнений. Он прошел через ад, и Бог знает не хуже меня, как это трудно сделать. Конечно, мне не нравится этот парень — даже ненавижу его, — но он гребаный зверь в клетке. Скорость, точность, аккуратность — он всех их превзошел. Кто бы ни сделал это, он действовал серьезно, и они, не колеблясь, причинили как можно больше вреда.

Опускаюсь на корточки рядом с ним, я использую рукоятку биты, чтобы помочь ему перевернуться. Не протестуя, он переворачивается на спину, и его лицо искажается от боли.

Срань господня! Если я думал, что у него со спиной плохо, то от его лица ничего не осталось. Его едва можно узнать из-за опухоли. Я не врач, но если бы мне пришлось делать ставки на догадки, я бы сказал, что его левая глазница выглядит раздробленной, нос, похоже, сломан, и это даже не половина всего. Порез над его бровью, полученный в нашей драке, снова открылся, кровь стекает по его щеке. Не говоря уже о порезе на его нижней губе, покрытом коркой запекшейся крови.

— Ри, ты меня слышишь? — Его движения едва уловимы, но его подбородок опускается к груди в знак подтверждения.

Мои руки перемещаются к волосам, пробегая по растрепанным прядям на макушке.

— Что, черт возьми, произошло, чувак? — Осознание обрушивается на меня. Если Роуэн здесь… тогда… — Подожди! Где Сирша? Разве она не была с тобой?

Он снова стонет, откашливаясь, когда пытается говорить сквозь стиснутые зубы. Его бормотание — это невнятное ворчание, которое никак не помогает унять бешеный стук в моей груди.

Используя биту как рычаг давления, я поднимаюсь на ноги, достаю телефон из кармана и набираю номер Сирши. Нажав кнопку вызова, я расхаживаю взад-вперед, ожидая, пока она возьмет трубку. Ничего. Я набираю еще два раза, но ответа по-прежнему нет.

— Черт!

— Какого хрена, Лиам! — Беван появляется из ниоткуда, блядь, из воздуха и протискивается мимо меня, чтобы добраться до Роуэна. Она опускается на колени рядом с ним, прежде чем бросить взгляд через плечо. Я вижу, как движутся шестеренки в ее голове, когда она оценивает меня, переводя взгляд с меня на биту, зажатую в моей левой руке.

— Что, черт возьми, ты сделал?

— Я? — Ее обвинение выводит меня из себя больше, чем должно. Но после всего, я не могу действительно винить ее за то, что она решила так подумать. В конце концов, отношения между мной и Роуэном всегда были напряженными, и есть еще тот факт, что он увел мою девушку прямо у меня из-под носа и, вероятно, трахал ее семь раз до воскресенья. Роуэну всегда нравилось действовать мне на нервы, и, к несчастью для меня, он понял, что Сирша сейчас — лучший способ сделать это.

Ее брови приподнимаются, исчезая под белой гривой, когда она пытается прочесть выражение моего лица.

— Ради всего святого, Бев. Я не прикасался к нему. Я нашел его здесь.

— Ну, — требует она, интерпретируя разочарование на моем лице. — Что я должна была думать, когда ты стоял над ним с гребаной битой?

— Туше.

— Кто мог так с ним поступить? Конечно, у Габриэля много врагов, но Роуэн может сам о себе позаботиться.

— Я не знаю, Бев. Кто бы это ни был, они бросили его с определенной целью. Но, как ты можешь видеть, сейчас он не слишком разговорчив.

Кончики ее пальцев опускаются на шею Роуэна, затем, как только она заканчивает осматривать его, она бросает взгляд в мою сторону.

— Убери свое эго подальше и иди сюда. Мне нужна помощь, чтобы затащить его в дом.

— Что? — Он и ногой не ступит в наш домик. Она может упаковать его в свой автомобиль и отвезти домой. Ни за что на свете я не стану нянчиться с гребаным Кингом.

— Господи, Лиам. Приди в себя. Мы не можем оставить его здесь. Он умрет. Он и так замерз. Не говоря уже о обширных травмах. Ему нужна помощь.

Ее тон жесток, не оставляя места для каких-либо возражений. С тяжелым выдохом мои плечи опускаются.

— Хорошо. Но я не собираюсь нянчиться с его задницей. У меня полно дерьмовых дел.

Например, найти мою черноволосую принцессу.