Разрушительные истины

Глава двадцатая

СИРША

Я представляю собой безвольное месиво дрожащих конечностей, когда мой оргазм проносится вихрем по моему телу, лишая меня всякой логической мысли. Я не так представляла себе сегодняшнюю тренировку, но я чертовски уверена, что не жалуюсь.

Честно говоря, я могла бы умереть прямо сейчас, с лицом Лиама в моей киске, и я бы поблагодарила дьявола, проходя через врата ада. Голова Лиама все еще уютно устроена между моих бедер, глаза цвета грозовой тучи смотрят на меня поверх ресниц, в уголках его рта появляется довольная улыбка.

— Трахни меня, вольная птица. Я долго ждал, когда почувствую тебя на своем языке, и теперь, когда я знаю, какая ты чертовски сладкая на вкус, я буду есть тебя на каждый прием пищи.

Не в состоянии сформировать связное предложение, я бормочу невнятный ответ, отрывая руки от штанги, совершенно успокоенная.

— Гм-хм. — Моя рука опускается к его голове, и я зарываюсь пальцами в его влажные после нашей тренировки волосы. Используя другую руку в качестве рычага, я опираюсь на локоть и отрываю плечи от скамейки.

Внезапно татуированная рука Лиама останавливает меня.

— Не так быстро, дорогая. Я еще далеко не закончил с тобой. — Мои брови поднимаются к линии роста волос, и следует низкий смешок Лиама. — Разве ты не слышала, что я только что сказал? Каждый гребаный прием пищи, Сирша. Так уж получилось, что этот ужин из трех блюд.

Без предупреждения он наклоняет голову влево и вонзает зубы во внутреннюю часть моей верхней части ноги — прямо вдоль расщелины, где мое бедро встречается с моей киской. Мое тело реагирует мгновенно, голова откидывается на спинку скамейки, а спина выгибается дугой.

— О, мой Бог.

Его смех звучит приглушенно, когда он втягивает упругую плоть в рот, оказывая нужное давление, чтобы у меня закружилась голова и мои пальцы глубже погрузились в его непослушные волосы.

Черт… Это будет чертовски любовный укус.

Прежде чем я понимаю, что происходит, он снова погружается в меня, смакуя свидетельства моего последнего оргазма и уделяя особое внимание моему клитору. Каждое движение его языка посылает новую ударную волну через меня. Я все еще такая чувствительная после первого порыва. Извиваясь под его прикосновениями, он прижимает руку к моему животу, удерживая меня на месте и поддерживая перед падением, которое, я уже чувствую, приближается. Мое дыхание превращается в тяжелое, отражая подъем и опускание моей груди.

— Ты готова ко второму блюду, дорогая? — Злой тон Лиама пробегает по моей коже, подливая масла в огонь, который он разжег.

— Да, да. — Он безжалостно вводит в меня два пальца, затем вытягивает их вперед, барабаня по тому месту, которое заставляет меня взорваться. — О боже. Черт.

Он не смягчается. Давление нарастает, напрягая каждое нервное окончание, пока я не падаю со скалы без парашюта. Я кончаю так сильно, что вижу звездочки, танцующие у меня перед глазами. Ошеломленная восхитительной болью удовлетворения, пронизывающей каждую клеточку моего тела. Но он еще не закончил. Лиам не торопится, выпивая каждую каплю и заставляя мои бедра выгибаться с каждым прикосновением его языка.

— О, Боже. Я не могу.

Лиам отстраняется, глядя на меня с ухмылкой кота, получившего сливки.

— Не бросай меня пока, вольная птица. Мне все еще нужно пройти один курс.

Мурашки покрывают мою обнаженную кожу, когда он тянется к моей руке.

— Вверх. — Он тянет меня вперед, и когда мои ступни касаются пола, мои ноги почти подгибаются подо мной. Лиам обхватывает меня рукой за талию, притягивая к своей груди. Его голова наклоняется, сближая наши рты, пока у нас не становится одинаковое дыхание. — Я собираюсь трахнуть тебя сейчас, точно так, как я хотел с того дня, как снова нашел тебя, сидящую на моем шезлонге и выглядящую так же чертовски сногсшибательно, как ты всегда выглядишь.

Он на дюйм ближе, потирая большим пальцем изгиб моей тазовой кости. Затем, усилив хватку, он поднимает меня с ног, перенося весь мой вес на одну руку, расположенную под моей задницей. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, когда он крадется через зал. Внезапно он наклоняется и поднимает с пола свою спортивную сумку, его хватка на мне не ослабевает. Наконец, он подходит к ряду скамеек для силовых упражнений перед зеркалами во всю стену и усаживает меня на одну из них.

Он возвышается надо мной, влажные волосы падают ему на лоб, его обнаженная татуированная грудь выставлена напоказ. Мои жадные глаза впитывают вид, задерживаясь на татуировке в виде коронованного черепа, которая дразнит край его спортивных шорт. Смотреть на Лиама Деверо — все равно что заходить в музей с лучшими произведениями искусства. Он — холст, каждый дюйм его кожи украшен чернилами. И прости меня, Иисус, но мне до боли хочется провести языком по каждому рисунку.

Протягивая руку вперед, я хватаюсь за завязки его шорт и притягиваю его ближе. Наконец, мои руки скользят под пояс, и я опускаю их. Шипение с проклятиями вырывается у него, когда его член высвобождается, вытягиваясь по стойке смирно.

Первое, что я замечаю, это три металлические штанги, украшающие ребристую головку его члена, и мой рот наполняется слюной при виде этого.

Лиам, должно быть, замечает жадный блеск в моих глазах, потому что его рука взлетает к моему затылку, и он крепко сжимает мои косы. Откидываю волосы назад, моя шея вытягивается, когда мои глаза встречаются с его.

— Святое дерьмо! У тебя пирсинг.

— Тебя это удивляет? — Свободной рукой он касается моего подбородка. — Я ученик-искусствовед, покрытый татуировками, вольная птица. Я провожу большую часть своего свободного времени либо в тренажерном зале, либо в тату-салоне. Кроме того, каждому королю нужна корона.

Мой взгляд снова опускается на металл, и я провожу языком, увлажняя нижнюю губу.

— Можно мне… эм?

На его губах пляшет злая ухмылка.

— Так же сильно, как я хочу, чтобы мой член уткнулся в основание твоего горла, я хочу, чтобы твоя киска еще сильнее сжимала его.

Предвкушение царапает мою кожу, и моя киска сжимается от грязной картины, которую рисуют его слова. Он не сводит с меня глаз, когда лезет в свою спортивную сумку и достает бумажник. Открыв его, он достает презерватив из футляра, затем бросает бумажник на пол рядом с нашими ногами. Не сводя с него глаз, я наблюдаю, как он подносит пакетик из фольги ко рту, прежде чем разорвать его зубами. Мой взгляд опускается на его пульсирующий член, когда он перекатывает резинку по всей длине.

Я сглатываю комок, образовавшийся у основания моего горла.

— Не пойми меня неправильно, но я не думаю, что это подойдет.

Смешок, от которого передергиваются его плечи, снимает напряжение, нарастающее у меня внутри. Он чертовски огромен, и, судя по блеску в его глазах, он это знает.

— Не волнуйся, моя хорошая маленькая королева. Бог создал твою киску для меня, и примерно через две секунды я докажу тебе это.

Я встаю, сокращая расстояние между нами.

— Я слышу много разговоров, Дев. Но не много действий…

Внезапно я прижимаюсь к зеркалу, балетная стойка впивается мне в живот. Его рука обхватывает мои косы, и он отводит их назад. Мои соски дразнят холодное алюминиевое стекло, вызывая странное, но желанное ощущение вдоль позвоночника. Наши отражения смотрят на нас в ответ, и желание горит в его льдисто-серых глазах. Его зубы впиваются в нижнюю губу, и один этот взгляд почти сводит меня с ума. Опускаясь губами к моей обнаженной шее, он нависает над моим бьющимся пульсом, от его дыхания по моему позвоночнику пробегают мурашки.

— Посмотри на нас, дорогая. Посмотри в зеркало и скажи мне, кому принадлежат твои стоны.

— Тебе, Лиам. Они принадлежат тебе.

— Это верно, вольная птица. Ты моя.

— Прикоснись ко мне.

Без колебаний его пальцы сжимают мои соски, и мое тело мгновенно реагирует.

— Я собираюсь сделать больше, чем просто прикоснуться к тебе. Я собираюсь трахнуть тебя. Жестко и быстро, пока единственное имя, слетающее с твоих губ, не будет моим.

— Пожалуйста.

— Я погружу свой член в твою маленькую тугую щелку, и ты будешь смотреть, как твои сладкие сиськи подпрыгивают при каждом толчке. Ты можешь это сделать, дорогая? Можешь смотреть на наше отражение, пока я заставляю тебя кончать так сильно, что ты никогда не забудешь, кому ты принадлежишь?

Я киваю головой, слишком возбужденная, чтобы произносить слова.

— Мне нужны твои слова, Сирша. Скажи мне… чего ты хочешь?

— Трахни меня, Дев. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты трахнул меня.

— Это моя хорошая маленькая королева.

Его рука ложится на основание моей спины, сгибая меня в талии и заставляя прислониться к балетному станку. Затем он направляет свой член к моему входу и одним сильным толчком проникает в меня.

— О, Боже. — Я чувствую его повсюду. Моя киска сжимается вокруг него, прижимаясь к его члену, когда он скользит внутрь и наружу, мучая меня восхитительными пирсингами, обрамляющими его макушку. — Черт, это потрясающее ощущение.

— Господи, Сирша. Ты такая чертовски тугая.

Я падаю вперед, моя спина выгибается дугой, когда он входит и выходит из меня с безрассудной самозабвенностью. Мои ноги неудержимо дрожат, умоляя о третьем взрывном освобождении. Блестящий пот покрывает мою сгорающую от желания кожу.

— Да. О Боже мой! Да.

Протягивая назад правую руку, я обвиваю ее вокруг его шеи и прижимаюсь спиной к его груди.

Внезапно рука Лиама скользит вниз по моему животу и опускается между моих ног. Он обводит мой клитор один, два, три раза, пока моя киска не сжимается вокруг него, сжимая его твердую длину. Мое освобождение начинается в моей сердцевине, спускаясь по ногам, прежде чем прорваться сквозь меня, как фейерверк.

— Вот и все, дорогая. Кончай со мной, детка. Прямо на мой член.

Вместе мы переваливаемся через край, поддаваясь нашему освобождению.

— О Боже мой! — Визг Беван заполняет пространство вокруг нас, и, как будто ситуация не может стать более неловкой, наши взгляды встречаются в отражении зеркала, прежде чем она быстро поднимает руку, чтобы прикрыть лицо. — Мои глаза! Мне нужно продезинфицировать глаза.

— Беван! — Рявкает Лиам. — Убирайся нахуй отсюда, сейчас же!

— Э, да. Эмм, Сирша. Я просто, эм, эм… подожду. В машине.

— Сейчас же!

— Я ухожу, я ухожу. — Она устремляется к двери, но не раньше, чем оставляет нас с тем, что могла бы сказать только Беван. — Счастливо потрахаться!

Хихиканье, которое следует за хлопком закрывающейся за ней двери, заставляет нас с Лиамом разразиться смехом. Медленно он выходит из меня, оставляя мягкий поцелуй на моем плече.

— Ну, по крайней мере, мы никогда не забудем наш первый раз.

Извиваясь в его руках, я прижимаюсь своим покрытым алым лицом к его груди.

— Ты можешь сказать это снова.