Разрушительные истины

Глава вторая

СИРША

Учащенный пульс грохочет в моих ушах, когда спусковой крючок вдавливается обратно в плоть между большим и указательным пальцами. Мое сердце замирает на середине удара, когда пуля вылетает из патронника, наполняя воздух безошибочным треском.

Глаза Доннака расширяются, выражая его удивление, но для него слишком поздно останавливать неизбежное. Своенравная пуля прорезает пространство между нами. Она задевает внутреннюю сторону верхней части его бедра, нарушая его устойчивую позу, когда разрывает темные джинсы, едва не задевая его член.

Прилив адреналина проходит через меня, заставляя мое сердце биться быстрее, пока все, что я слышу, — это беспорядочный стук в моей груди. Осознание приходит, мои глаза округляются от недоверия.

О. мой. черт. Я только что застрелила кое-кого.

Мои ноги остаются прикованными к полу, когда лицо Доннака искажается. Неразбавленная боль расползается по линии его бровей, затягивая складки вокруг глаз. Приглушенное проклятие вырывается из его стиснутых зубов, и он сгибается в талии.

— Гребаная сука. — Его рука зажимает рану на плоти. Невозможно ошибиться в исходящей от него ярости. Он раненый зверь, и я настроила его против себя.

Дикое пламя прищуривает свои сердитые глаза, обещая покаяние за грех, который я совершила. Из-за страха последствий мне приходится напрячь все силы, чтобы поддерживать зрительный контакт и держать подбородок поднятым. Несмотря на то, что я голая, как в день своего рождения, — совершенно уязвимая, — я сдерживаю дрожь под кожей и сохраняю уверенное поведение.

Синдикат Киллибегса полон решимости уничтожить каждую частичку меня. Пришло время войти в роль, для которой я была рождена, и показать им, что меня нелегко сломить.

Притворяйся, пока у тебя не получится, верно?

Я втягиваю воздух, с вызовом расправляя плечи. Доннак, пошатываясь, идет вперед, волоча за собой правую ногу.

— Ты сделала это, милая. Это очень плохо, беги.

Я прячу свой страх за приподнятой бровью и растягиваю губы в самодовольной улыбке.

— Тронь меня еще раз, и я обещаю тебе, что в следующий раз я выстрелю, — мои глаза опускаются к промежности нападающего, прежде чем медленно скользнуть вверх по его торсу и встретиться с его убийственным взглядом, — я не промахнусь.

Бросив последний яростный взгляд, он бросается на меня, его глаза устремлены на пистолет, крепко зажатый в моей руке. Он хватает меня за запястье, и каждый из нас борется за доминирование. Используя его травмы в своих интересах, я поднимаю колено и ударяю им по его ушибленным ребрам. Со стоном он толкает меня, и я теряю равновесие. Внезапно я падаю назад, и моя спина соприкасается с полом с сотрясающим кости хрустом. Пистолет снова стреляет, и пуля рассекает воздух, пока не попадает в стену позади него.

Переступив через меня, он смотрит на меня сверху вниз с победоносной усмешкой на губах. Желчь подступает к моему горлу, но я сглатываю ее обратно, не желая показывать этому придурку ни капли слабости.

Доннак тянется ко мне, но останавливается, когда с лестницы доносится громовой рев, эхом отдающийся в открытом дверном проеме спальни.

— Сирша! СИРША! — Хриплый напев, наполненный панической настойчивостью, достигает моих ушей, сопровождаемый тяжелыми шагами, несущимися вверх по лестнице.

— Черт. — Затравленный взгляд Доннака мечется между мной и дверью.

Я вижу, как в его голове крутятся колесики. Он знает, что слишком ранен, чтобы встретиться с тем, кто приближается. Нерешительность искажает его черты, и я использую это в своих интересах, заронив сомнение в его разум.

— Он убьет тебя за то, что ты прикоснулся ко мне. Беги или умри. Выбор за тобой, милый. — Сентиментальность слетает с моего языка, оставляя после себя мерзкий привкус.

Его решение за долю секунды вспыхивает в его глазах, и прежде чем я успеваю это осознать, он отстраняется от меня и выбегает за дверь.

Мои плечи с облегчением опускаются, когда я приподнимаюсь на локтях и опираюсь на изножье кровати. Поднимая пистолет вверх, я крепко прижимаю рукоятку ко лбу и отчаянно пытаюсь успокоить дыхание. С каждым вдохом миллион бритв режут мои легкие, умоляя меня остановиться.

Потерявшись во всем, что произошло, хор грубых бормотаний срывается с моих губ, когда адреналин рассеивается. Шок окончательно обездвиживает меня, обрушиваясь на меня весом товарного поезда. Я смутно осознаю эхо шума в коридоре, и хотя мой разум умоляет меня встать и что-нибудь сделать, я не могу пошевелиться.

Мои глаза закрываются, блокируя все вокруг. Я борюсь с паникой, сжимающей мои легкие, и сосредотачиваюсь на своем дыхании. Вдыхаю через нос, выдыхаю через рот, снова и снова, пока нежное прикосновение не касается моего плеча, заставляя меня вздрогнуть.

Моя хватка на пистолете усиливается, и мои глаза распахиваются, натыкаясь на знакомое мальчишеское лицо.

— Полегче, Сирша. Это всего лишь я. — Мужская интонация Айдона витает надо мной. — Все в порядке. Он ушел. Я держу тебя, — продолжает он, сохраняя свой тон мягким и несколько мелодичным. Прежде чем я успеваю отреагировать на его спокойную непринужденность, Айдон стягивает через голову толстовку и протягивает ее мне. — Ты, должно быть, замерзла. Надень это.

Это требует больше усилий, чем я готова признать, но я кладу пистолет на пол и просовываю руки в рукава, натягивая толстовку через голову и прикрывая покрывшуюся мурашками кожу.

— Спасибо тебе.

Я таю в мягком хлопке, когда меня мгновенно обволакивает тепло. Мои глаза не отрываются от Айдона, пока он поднимается со своих корточек. Следя за каждым его движением, я наблюдаю за тем, как он лезет в карман, достает телефон и касается экрана, прежде чем поднести его к уху.

— Давай, Ри.

При упоминании имени Роуэна чувство вины захлестывает меня, атакуя мои чувства, как колония разъяренных пчел.

Я так быстро поверила, что нападавшим на меня был Роуэн. В моем сознании не было ни капли сомнения. Он держал меня под контролем, крадя жизнь из моего тела.

Снова и снова Роуэн клялся, что он не злодей из моей истории, но часть меня всегда пыталась поверить ему. Как я могла, когда полуправда и красивая невинная ложь были обернуты вокруг каждого момента, который мы провели вместе? Из-за него было легко поддаться на уловки Доннака. Меня тошнит от этих противоречивых чувств и от того, что я никогда не знаю, кому и когда можно доверять.

Впервые в жизни я чувствую себя одинокой, мне некуда обратиться. Все вокруг меня утаивают информацию, подкармливая меня ровно настолько, чтобы я не умерла с голоду. Но также оставляют меня жаждущей большего.

Я не знаю, что думать и как себя чувствовать. Конечно, Роуэн не был человеком под маской — не в этот раз, — но кто скажет, что он не кукловод, дергающий за все мои ниточки?

Мои руки обхватывают мое тело, оборачиваясь вокруг меня, как пресловутое одеяло безопасности. Не сводя глаз с Айдона, я слежу за каждым его движением, наблюдая, как он запускает свободную руку в свои светлые волосы.

— Возьми свой гребаный телефон, придурок. — Он ходит взад-вперед, прежде чем попробовать снова. — Черт! Где он, черт возьми?

Это риторический вопрос, но я хотела бы услышать ответ. Мои мысли возвращаются к сегодняшнему утру, когда я услышала, как Роуэн разговаривает по телефону с моим отцом. Мог ли он быть частью плана избавиться от меня? Боже, почему вопросы продолжают накапливаться? Мне нужны ответы. Сейчас.

Я решаю держать свои карты при себе, потому что, хотя Айдон и не дал мне повода сомневаться в нем, он верен своему лучшему другу, и на данный момент я не могу доверять никому. Даже тот парень, с которым я делила прошлую ночь.

Поэтому, вместо того чтобы раскрыть то, что я знаю, я кладу ладони на пол и поднимаюсь на ноги. Огромная толстовка Айдона накидывается на меня, задевая верхнюю часть бедер. Не уверенная в том, что делать, я натягиваю манжеты на ладони и сажусь на край кровати. Мои ступни ступают по половицам, и мои ноги дрожат, когда взрыв нервной энергии проходит через меня. В несколько монтажных моментов все обрушивается на меня одновременно — Доннак, ванна, пистолет. Поднося руку ко рту, я покусываю кончик большого пальца и отключаюсь, теряясь в своих мыслях. Я смутно слышу голос Айдона, когда он что-то тихо бормочет в трубку, но не обращаю на него внимания.

— Эй, посмотри на меня. С тобой все будет в порядке. — Айдон балансирует на носках ног, приближаясь ко мне. — Лоркан уже в пути, и он выяснит, что, черт возьми, происходит.

— Кто такой Лоркан? — Мои слова дрожат, едва слышны.

Айдон опускает подбородок на грудь.

— Кто-то, кому Роуэн доверяет свою жизнь.

Беспокойство покидает меня. Действительно ли мне нужен еще один игрок, вступающий в игру, которая стала моей жизнью?

— Это должно меня успокоить?

Но, в истинной манере Айдона, он пропускает мимо ушей суровое выражение моего лица и дерзко подмигивает в мою сторону.

— Я знаю Роуэна всю свою жизнь. Он расчетлив, жесток и граничит с одержимостью, но он также предан своему недостатку. А у тебя все эти черты усиливаются.

— Да, ну, я доверила ему свою жизнь, и посмотри, к чему это меня привело.

— Я знаю, ты смущена и напугана. Но, пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что Роуэн не плохой парень. Он не сказал мне, почему он так одержим желанием обеспечить твою безопасность, но наш мальчик скрытен и избирателен в том, чем он делится, поэтому никогда не сомневайся, что Роуэн делает все возможное, чтобы защитить тебя.

Я закатываю глаза на его короткую речь.

— О, да. А почему бы и нет?

— Он весь за тебя, Сирша. Он скорее умрет, чем позволит кому-либо прикоснуться к тебе. Прошлой ночью, когда все произошло на вечеринке, он выбрал сторону. Мы все это видели. Роуэн пошел против своего отца. Ради тебя.

Ошеломленная его словами, я ничего не говорю, позволяя всему, что он сказал, осмыслиться.

Выбрал ли он меня?

Айдон протягивает руку, отрывая меня от моих мыслей.

— Теперь, как насчет того, чтобы я забрал твою сумку из моей машины, чтобы ты могла одеться? Тогда я приготовлю тебе чашку чая, пока мы ждем Лоркана. После этого ты можешь рассказать мне, что произошло между тобой и отродьем сатаны.