Развод со зверем. Он не отпустит

18

— Снова уезжаешь, Север Станиславович?

— Да, к сожалению, мне крайне важно сейчас уехать.

Амар, директор Института, смотрел на меня исподлобья, постукивая ручкой по ежедневнику. Я терпеливо ждал, что он скажет, стоя перед ним в его кабинете.

— Север, что у тебя случилось? — подался он вперед, складывая локти на столе. — Я понимаю, что ты не брал отпуска два года, постоянно на дежурствах, и мы сами, честно говоря, переживаем, как ты все это выдерживаешь. Но вчера ты так внезапно передал все операции.…

— Я не мог работать, — перебил его я. — Критически оценил свое состояние и принял решение не рисковать. Думаю, ты не будешь отрицать, что у каждого человека иногда наступает такой период…

Человека, да….

Я работал в медицинском центре нейрохирургии в Москве. Как обычный человек. С обычными людьми. Здесь гарантировано можно захлебнуться работой и не иметь возможности думать о чём-то ещё.

— Мне нужно на похороны, — глухо сообщил я.

— Понятно, — нахмурился он. — Тебе стоило сказать об этом раньше. Я лично прослежу, чтобы с твоими пациентами всё было в порядке.

— Спасибо.

Откровенно говоря, уже после звонка Алены я работал, как во сне. Когда увидел, что она звонит с домашнего…. В общем, закончил я операцию на автопилоте. Хорошо, что все пошло по плану, а случилось бы что-то экстренное — мог и не вытянуть. Мне нужно отложить на время скальпель и уйти с головой в личную жизнь.

Алёна не звонила мне три года.

Я все вспоминал ее слова, каждую фразу, каждый вздох и представлял, как она сидит в кровати — сонная, помятая, тёплая….

Когда она уснула вчера на диване, я перенес ее в кровать и просто сидел рядом полночи. Потому что то, как возвращалась жизнь, невозможно было игнорировать. Я чувствовал себя так, будто во мне раскрылись давно пережатые сосуды, и по ним, наконец, потекла кровь. Я ощущал, как расправляется душа, заполняет тело и дрожит в страхе, что всё это снова кончится плохо. Но… нам не привыкать.

Только о плохом думать не хотелось. Алёна сделала свой ход после вчерашнего дня. Она просто позвонила. Просто дотянулась и дала знать, что хочет меня слышать.

Погруженный в эти мысли, я наскоро принял душ, переоделся и вышел на стоянку.

— Север Станиславович! — окликнули меня неожиданно, и я нехотя притормозил и обернулся.

За мной следовал не человек. Одетый официально в деловой костюм, он неспеша направлялся ко мне от дверей центра, и взгляд его мне не нравился. Когда он приблизился, я лишь утвердился в чувстве неприязни, что он вызывал. Глаза у оборотня были прозрачными, неживыми, а усмешка надменной и холодной. Но крепким его назвать язык бы не повернулся. Лет пятьдесят, наверное. Виски белые, черты лица, что не характерно для оборотня, невыразительные, а это всегда говорило об отсутствии «породы».

Да, у оборотней все, как у собак. Не все могут быть альфа-самцами. Есть выбраковка.

— Здравствуйте, — протянул он мне руку. Закралось предположение, что он часто работает с людьми. Как и я. — Вильгельм Всеволодович Евстигнеев.

Ах, вот оно что.…. Евстигнеев. Да ещё и Вильгельм.

— Чем обязан? — холодно поинтересовался я.

— Если коротко, то вы зашли слишком далеко. Не находите? — сузил он глаза. — Вы покрываете связями деятельность вашей жены, которая привела нашу семью к трагедии.

Я выжидательно молчал.

— Север, я буду откровенен, — продолжил он, — в Совете будет подниматься вопрос о корректирующем законе, который запретит подобную деятельность людям. Им не понять, что может испытывать оборотень, когда у него забирают пару. Люди не должны иметь возможность вести дела, связанные с разрывом наших семейных пар. Наша история держится….

— Я понял, — перебил я его. — Прошу прощения, но я спешу.

— Не позволяйте вашей женщине продолжать соваться в это дело, — жестко отчеканил он.

— Угроза, — констатировал я.

— Дружеский совет. Никто не должен думать, что люди могут вмешиваться в нашу жизнь с разрушительными последствиями. Это приведет нас к большой катастрофе.

Я только стиснул зубы, развернулся и зашагал к машине. Он угрожал моей женщине. Тварь. Руль едва не треснул под пальцами. Рафинированная псина, а не волк. Угрожать оборотню, что безопасность его женщины под угрозой, может либо полный идиот, либо шакал с покровителями. Но, учитывая, что фамилия у этого типа знакомая, думаю, там и собственных связей достаточно. Тем более, если кто-то собрался разворошить судебную систему и подкосить закон о защите прав женщин, который ещё не вполне окреп.

Я медленно вдохнул и попробовал успокоиться, чтобы в голове прояснилось.

Нужно будет разузнать, что вообще происходит….