Развод со зверем. Он не отпустит

9

— Не стоит так думать….

— Ты — человек. И единственная женщина, которая занимается подобной практикой. — Он чиркнул зажигалкой и прикурил. — Я подумал, что наше общество уже готово выйти из средневековых взглядов на женское право. Но я ошибся.

— Его не осудят, да? — прошептала я слабо.

— У него хорошие адвокаты. Создадут видимость тяжелого бракоразводного процесса, надавят на природу и сырую законодательную базу.… Думаю, он выйдет с какими-то для себя последствиями. Карьере его конец. Но это не смертная казнь и даже не заключение.

Я опустошенно смотрела на то, как дым от его сигареты вьется к потолку кабинета, и молчала.

— Ты меня уволишь? — поинтересовалась, наконец, отстраненно.

— Нет. Но тебе нужно, как это говорят, «залечь на дно». Для твоей же безопасности.

— Считаешь, что мне будут мстить?

— За что? Не ты сделала эту систему поворотливой. И не ты одна занимаешься громкими разводами. — Он провел по волосам. — Чёрт, не верится, что я это говорю. Будто мы на пятьдесят лет откатились назад или на всю сотню!

Я же почувствовала, что энтузиазма действовать и как-то бороться с ситуацией у меня по уменьшилось. Захотелось, как Арсен и предложил, забиться в щель и затихнуть. С губ сорвался смешок.

Я всё никак не могу привыкнуть к этому миру.…

Вспомнился мой медовый месяц в реабилитационном центре. Север ни черта не верил ни в себя, ни в меня. Он тянул до последнего, прежде чем сказать мне правду, и сначала предпочел на мне жениться, чтобы никуда не делась. Ведь выход из такого союза по статистике — преимущественно в окно. Образно говоря. Но у него не вышло от меня отказаться.

Когда он привез меня в кабинет к психотерапевту в реабилитационный центр, я подумала, что это все — глупая шутка…

Но все оказалось хуже — правдой.

Месяц мы пролежали в центре. Я — приходила в себя, он — просто был рядом. Нет, он пытался изо всех сил. Ходил со мной к психологам, говорил со мной, пытался объяснить, просил прощения, что решил все за меня…. и много всего ещё. Но меня тогда словно парализовало. Я не находила в новой реальности смысла жизни. В старой осталось всё, а в новой — пустота и страх.

В таком состоянии я провела несколько месяцев. Север пытался меня лечить, вытаскивал, как мог, и я, наконец, вышла из оцепенения. Только он будто потратил на это весь свой лимит общения. Он зарекался. И ничего между нами уже не наладилось. Наверное, он знал, что так будет. И я не могла ему этого простить. Не могла забыть, что он выудил меня будто из матрицы в реальный мир, который я ненавижу, и дал новую жизнь, которую я не просила.

Ради него?

Нет, он этого не стоил.

— Алёна? — позвал Арсен, и я подняла на него взгляд.

— Позволь мне ходить на работу и хоть что-то делать, — попросила я отчаянно.

Он медленно вздохнул.

— Давай мы сегодня сделаем паузу, — заговорил осторожно. — Ты раздавлена произошедшим, я понимаю. Но нам придётся через это перешагнуть и как-то идти дальше. Как и когда — я пока не знаю.

— Хорошо, — кивнула я, поднимаясь.

Для меня работа у Арсена стала важной опорой, смыслом. Я не могла помочь себе, но мне важно было помогать другим женщинам, оказавшимся в ловушке. А теперь мне нужно «залечь на дно». Только что делать на этом самом дне, я не имела понятия.

Почва медленно ушла из-под ног, когда я направлялась в приемную, и я чувствовала, что рассыпаюсь. Мне некуда идти. Домой? У меня нет дома. При этой мысли ноги подкосились, и я попыталась схватиться за стенку, но меня вдруг подхватили на руки….