Развод со зверем. Он не отпустит

20

На прощание с Маргаритой собралось много народу. Неожиданно. Когда мы подъехали к зданию, машинами была забита вся тесная улочка.

Север помог мне выйти и, взяв за руку, повел к дверям. Я спрятала глаза за темными очками и прижала к себе небольшой траурный букет. Так хоть сколько то было легче смотреть на весь этот цинизм. Только у дверей нас остановила охрана.

— Простите, но только близкие семьи и родственники, — равнодушно отчеканил нам широкоплечий мужик в чёрном костюме и перегородил путь.

— Пропустите, — послышалось позади, и я обернулась.

За нами стоял незнакомец. Он мог показаться весьма суровым и решительным на первый взгляд — официальный вид, властный взгляд. Только что-то в его лице не вязалось с первым впечатлением. Какая-то застывшая ехидца в уголках губ выдавала в нем ненавистника царящего вокруг пафоса и официоза. Он коротко махнул перед мордой охранника удостоверением, и я только обратила внимание, что знак на развороте был похож на какой-то герб, и, видимо, представлял собой универсальный пропуск.

— Привет, Свят, — напряженно поприветствовал его Север. — Алёна, это — Святослав Горький, мой друг. Лучший.

Я стянула очки и вежливо улыбнулась мужчине, хотя внутри меня неприятно садануло — лучший друг, о котором я ничего не знаю.

— Рад познакомиться, — обворожительно улыбнулся мне Святослав.

Они с Севером казались одного возраста и даже были будто чем-то похожи. Взгляды у обоих одинаково цепкие, пронзительные, только Святослав казался расслабленным и самоуверенным, как кот. Когда мы оказались внутри, он обвел глазами собравшихся в зале и, убедившись, что мы собрали внимание всех присутствующих, кивнул в сторону постамента:

— Евстигнеев.

Я вскинула взгляд и увидела мужа Маргариты в углу. Он беседовал с кем-то, и стало противно от того, как сочувствующе его собеседник пожимал его плечо. Будто это не Евстигнеев убил свою жену, а кто-то другой, и теперь он принимает соболезнования.

Я тяжело сглотнула и отвела взгляд.

— Пойду попрощаюсь, и поедем отсюда, — тихо сообщила Северу. — Одна. Хорошо?

Наши взгляды с ним встретились, и он через силу кивнул. Я же благодарно ему улыбнулась и направилась к гробу.

*****

— Что, настолько опасно? — поинтересовался я напряженно, не спуская взгляда с Алены, пока она направлялась по проходу.

— Я просто решил, что вас не пустят, — уклончиво заметил Свят, следуя моему примеру.

— Мне сегодня угрожали…

— Неужели? — делано удивился он.

— Свят, что происходит?

Он откашлялся:

— Я хорошо понимаю сейчас Алену. Она права, а Евстигнеев не должен быть сейчас на свободе. Ну, не просто же так у таких, как я, есть власть? Такие, как Алёна, не должны бояться. Но тот, кто тебе угрожал — это боец закрытого фронта. Будет бить исподтишка.

— Кто он? — спросил я, завидев Вильгельма Евстигнеева в дверях.

Уверен, что Свят знает, о ком мы говорим.

— Семейный бизнес Евстигнеевых — большая политика, — проследил Святослав за шествием Вильгельма по проходу. — Он — дядя Ингвара и приверженец консервативных взглядов. Член Верховного совета. Не подкопаться.

Тем временем Вильгельм завидел нас и направился прямиком в нашу сторону.

— Доброго дня, Север Станиславович, — надменно скривил он губы и перевел взгляд на Святослава, — чем обязан такому высокопоставленному гостю?

— Ничем, я здесь неофициально, просто с другом, — пожал плечами Свят.

— Но значком всё же помахали, — укоризненно заметил Вильгельм.

— Ну, а зачем он ещё, если не служить равноправию и справедливости?

Свят забавлялся, и Вильгельма это разозлило довольно быстро.

— Вас просили уважать чужие границы, Север, — метнулся он ко мне горящим взглядом, — но вы пренебрегли…

— Моя жена была близка с Маргаритой, и вы это знаете, — жестко парировал я. — Она имеет гораздо больше прав здесь находиться, чем вы все вместе взятые.

— Твоя жена лишний раз доказывает нам всем, что судьба нашего народа переходит в руки женщин и человеческих законов, по которым мы так верно вымирали столько сотен лет!

— Мы не задержимся, — процедил я, — моя жена простится с Маргаритой, и мы уйдем.…

— Спокойно, господа, — придержал меня Святослав. — Не стоит повышать голоса.

Только все в зале уже повернули к нам головы. Я же принялся шариться взглядом в поисках Алены, но не находил её. Такой лютый страх в мгновение завладел моим существом, что я, не раздумывая ни секунды, бросился в проход и устремился к постаменту, но тут же с облегчением обнаружил, что Алёна выпрямилась у изголовья гроба и, коснувшись его, развернулась ко мне.

— Север? — вопросила она хрипло на мое стремительное появление.

— Я тебя потерял, — сипло выдавил я, тяжело дыша, — из виду.

И, не спрашивая, сцапал её, прижал к себе и повел из зала. Алёна не сопротивлялась. Вместе мы продвигались сквозь осуждающий ропот и взгляды посетителей церемонии к Святославу. Рядом с ним всё ещё стоял Вильгельм, не скрывая осуждения на морде.

— Предлагаю выпить и хорошенько перекусить, — подал голос Святослав, когда мы вышли на улицу. — Или наоборот — как пойдет.

— Ты как? — заглянул я в глаза Алене.

— Отличное предложение, — закивала она и шмыгнула носом.

А потом качнулась ко мне и расплакалась, когда я прижал её к себе.