Развод со зверем. Он не отпустит

22

Испытывал ли я чувство вины, что меня все это время не существовало для Святослава? Должен был. Но стыдно мне не было. Скорее, жаль. Потому что сегодняшний обед с ним отогревал, как весеннее солнце лесную прогалину. Я чувствовал радость впервые за долгое время. Радость сидеть с ним рядом, вспоминать детство.... и знакомить со своей женщиной. Зверь во мне вилял хвостом перед медведем, надеясь, что ему всё же понравится мой выбор. Ему было не всё равно. Звери привязываются к своей семье. Мой волк питал теплые чувства к большому брату-медведю.

Мы со Святославом были, как Мики и Неева из саги Кервуда «Бродяги Севера». И книгу эту любили одинаково сильно. Когда в детстве нас вывозили в лес, мы представляли себя в лесах Канады и отправлялись с ним в животных ипостасях на поиски приключений. Мало кто из оборотней мог похвастаться детством. Нам со Святославом повезло.

Тогда казалось, что животная ипостась — это невероятный дар, возможность ощущать мир так, как не дано другим, счастье радоваться жизни иначе, полнее… И только позже я понял, каким проклятьем это может обернуться. Маленький щенок не ведаёт, что станет взрослым и будет вынужден бороться с человеком, внутри которого живёт.… А человек будет бороться с ним.

— Как мама твоя? — поинтересовался я.

— Хорошо. Гастроли забросила, погрузилась в обучение детей в своей школе. Снежка с ней целыми днями там крутится. Кажется, будет новой звездой….

Сестре Святослава по моим подсчетам около пятнадцати сейчас.

— Нормально у мамы с твоим отцом?

— Да. Хорошо все у них. Они всегда как-то договаривались.

Я глянул на Алену и смутился поднятой теме.

— У Свята мама — ведьма, — объяснил я.

— Как и у тебя, — заметила она. — Выходит, вы оба — исключение из правил.

— Да.

У ведьм и оборотней обычно не рождаются сыновья. Но нам со Святославом как-то повезло обойти это правило.

— Точно, — согласился он.

Когда мне вдруг позвонили из клиники, я разочаровано скрипнул зубами.

— Надо ехать? — поинтересовалась Алёна, тревожно глядя на меня.

— Да, — процедил, поднимая взгляд от сообщения.

— Можно мне с тобой? — вдруг предложила она.

— Мне тоже пора, — поднялся Святослав и улыбнулся моей жене: — Приятно было познакомиться, Алёна. Надеюсь, что будем видеться чаще и по другому поводу.

Она протянула Святу руку, и они тепло попрощались.

— До связи, — махнул он мне рукой и покинул кафе.

— Ты хочешь со мной? — переспросил я, подавая руку жене.

— Не хочу сидеть дома. А, потом, я ни разу не видела тебя в твоей стихии.

— Это может затянуться, — хмурился я, стараясь скрыть волнение от ее предложения. Но дыхание сбивалось.

— Не хочешь меня брать? — отвела она взгляд.

— Хочу. Просто тебе, возможно, придётся ждать.

— Я подожду.

Я посмотрел ей в глаза и согласно кивнул, чтобы она не подумала, что я не хочу ее видеть. Конечно, я хотел. Я захлебывался ей эти два дня, не привычный к такому принятию. И, конечно, хотелось остыть, притормозить, осознать и взять под контроль. Но у меня не выходило.

— А что там случилось? — поинтересовалась она, когда мы вышли из кафе.

— Привезли пациента, хотят услышать мнение. Но случай тяжелый, может понадобится срочная операция. Поэтому, если сильно задержусь, Петр отвезет тебя домой, ладно?

— Ладно, — покладисто согласилась она.

— У тебя были какие-то планы на вечер? — осторожно поинтересовался я, осматривая улицу.

Зверь внутри перешел в режим повышенной опасности. Нужно будет обсудить с Аленой эти ее планы на какие-то встречи. По крайней мере, пока эта история не уляжется, ей лучше и правда сократить передвижения по городу.

— Я хотела встретиться с Жанной, но она отменила встречу, — сообщила Алёна, и я уже открыл ей двери, когда вопрос всё же сорвался с языка:

— По поводу нашего развода?

Алёна замерла, глядя мне в глаза. И без того слабая улыбка угасла на её губах.

— Нет, — покачала она головой.

— Ладно, — кивнул я. — Садись.

До больницы мы доехали молча. А там я провел Алену через проходную и вместе мы направились в ординаторскую.

— Вот здесь я работаю, — констатировал хмуро, открывая перед ней двери.

— Я не собираюсь с тобой разводиться, — заявила вдруг Алёна, заглянув мне в глаза. — После вчерашнего и сегодняшнего дня что-то поменялось. Или мне кажется?

Врачи, оказавшиеся в ординаторской, разом повернули головы на наше появление. Но нам с Аленой было не до них. И всё же я закрыл двери и отвел её в сторону.

— Тебе не кажется, — хрипло ответил я, и, повинуясь порыву, притянул её к себе за талию.

Я сотни раз заключал ее в свои жадные объятья против её воли, а тут вдруг руки задрожали. Хотелось почувствовать ее сейчас ближе, закрепиться на этой высоте, прежде чем двинуться выше. И попробовать не сорваться. Алёна не сжалась, как обычно, но в том, как она положила мне ладони на грудь, нельзя было не заметить скованности.

— Хорошо. Тогда я подожду тебя тут. — И она скользнула руками по моим плечам, а мне пришлось заставить себя ее выпустить.

— Располагайся. Темно-зеленое кресло у окна — негласно моё. Чай, кофе, конфеты — в шкафчике над раковиной. Моя чашка — чёрная. Полностью.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Удачи.

— Я напишу, как пойдет, — спохватился я, когда она взялась за ручку двери.

— Ладно.

Я проследил, как она скрывается за дверьми ординаторской, вслушался в ее голос, когда она поздоровалась с врачами, и зашагал по коридору.