Развод со зверем. Он не отпустит

55

— Алёна, открывай глаза.…

Я сделала глубокий вздох.

Север.

— Слышишь меня?

Я слабо кивнула и с усилием разлепила тяжелые веки. В горле дико пересохло. Я попыталась сглотнуть, но губ тут же коснулся теплый палец, а потом пластиковая трубочка.

— Открой рот, сделай пару глотков.… Лучше?

— Да, — прошептала я, с трудом фокусируясь на лице Севера. — Привет.…

— Привет, — улыбнулся он.

— Как.… всё прошло?

— Хорошо. Но мне нужно тебя осмотреть.…

Он откинул одеяло, оголяя мои ноги, и я поежилась.

— Что такое?

— Прохладно, — вздохнула я.

— Чувствуешь холод ногами?

— Да.

— А вот так? — И он взял левую стопу и провел по ней пальцами. Я дернула ногой. То же самое он проделал с правой, и с тем же результатом. — Хорошо.

От меня не укрылось, что голос его дрогнул, а дыхание участилось.

— Что такое? — нахмурилась я.

Он ответил не сразу:

— Я боялся за сохранение чувствительности ног.

— Я могла остаться инвалидом, — прошептала я, часто моргая. — Но теперь же всё будет нормально? Я чувствую ноги.

По телу прошла дрожь паники, и кожа покрылась мурашками.

— Да, всё будет нормально, — накрыл он горячими ладонями мои стопы.

— Это потому, что ты меня оперировал.…

— Нет, — отрицательно качнул он головой.

— Святослав мне звонил, — начала вспоминать я, — перед тем, как…

Я поморщилась, застывая взглядом. Перед мысленным взором заскакали воспоминания, как в калейдоскопе. Замутило.

— Алёна, — Север укрыл меня снова и взял за руку, — всё позади.…

— Ты останешься? — поморщилась я, сжимая его пальцы своими.

— Да.

— Тебя отпустили….

— Да.

— Или ты?...

— Я вышел за границы человеческой юрисдикции, да, — напряженно ответил он. — Со мной всё хорошо.

— Кажется, ты, как мой хирург, должен рассказать мне о том, что со мной было, — улыбнулась я. — Я видела это в сериалах.

— Пуля застряла в позвоночнике, — послушно начал он, — мы с Ярославом ее вытащили. Дальше — реабилитация, отдых, лечение.

— Скажи, ты выходил за границы юрисдикции со Святославом на пару? — поинтересовалась я.

Он недовольно насупился, а мне почему-то стало смешно. Стоило представить, как хватает ртом воздух этот следователь, как он рвет и мечет, когда до него дойдет, что посадить Севера ему уже не придётся.…

— Мы ехали на встречу в Министерство, — Север подтянул стул и сел рядом. — Я не знал, что ты собиралась прибыть туда раньше.

— Да, это был мой коварный план, — слабо улыбнулась я. — Пустить женскую слезу….

— И как?

— Истец — полный мудак. Его главная цель — наказать институт за попытку манипулирования через его личное горе….

— Так, стоп, — прервал меня Север, глянув на монитор, — давление повышается. Забыла про Министра, и дышишь. Вдох-выдох….

Я послушно сделала длинный выдох через рот и прикрыла глаза.

— Кстати, я тебе не сказал. Твой любимый цветок выпустил красный лист.

— Классно, — улыбнулась я, не открывая глаз.

— Да. Я вчера уже собирался выходить, когда заметил его из кухни. Такой яркий.…

— Большой будет?

— Скорее всего. Я заказал ещё несколько сортов для тебя. Надо только решить, куда посадить…

Его голос наполнился усталой хрипотцой и стал совсем тихим.

— Тебе нужно поспать, — посмотрела я на него сквозь прикрытые веки, — Север….

— Я в норме, — улыбнулся он слабо. — Правда. А ты можешь поспать.

Но даже через полуприкрытые веки я видела, что ни в какой он не норме. И что ещё не осознал того решения, которое пришлось принять. А что будет, когда он осознает, что обрубил себе все пути назад?

— Алёна.… — позвал Север тихо. — Перестань...

Я промолчала.

— Не стоит, — укоризненно заметил он. — Не нужно за меня переживать.

— Ты так боролся за то, чтобы остаться, — прошептала я.

— Я не хочу оставаться там без тебя, — прорычал он глухо. — Мне ничего не будет нужно ни там ни тут, если тебя не станет. Может, я не давал тебе это понять раньше, но теперь я хочу, чтобы ты меня услышала и не ставила мои слова под вопрос. Я никогда не пожалею о том, что сделал. Главное — я тебя спас.

И слышалось это все будто сквозь сон, а я не могла бы поручиться, снилось мне это или было наяву. Кажется, я всё же уснула. А проснулась от легкого стука в двери.

В палату вошел врач. Виски его были выбеленными, но идеально ровная спина, высокий рост, темный внимательный взгляд не давали подсказки, какого он возраста.

— Алёна, это мой дед Ярослав Князев.

— Здравствуйте, — улыбнулся мне Ярослав.

— Здравствуйте, — тихо прошептала я, глядя на него во все глаза.

Какой же он дед? Ох уж эти оборотни…

— Север, Святослав приехал, — сообщил он. — Ты уже провел осмотр?

— Да, проводимость в норме.

— Я побуду с Алёной.

— Спасибо. — Север тяжело поднялся, а когда вышел за двери, я перевела взгляд на Ярослава:

— Ему бы поспать.…

— Он уснет, когда свалится с ног, — улыбнулся Ярослав, усаживаясь на его стул. — И то на расстоянии вытянутой руки от тебя. Поставлю ему сегодня тут кушетку. Как себя чувствуешь?

— Подташнивает и болит всё, а ещё я засыпаю временами.

— Это нормально.

— А сколько вам лет?

— Семьдесят пять, — улыбнулся он.

Я только покачала головой.

— Круто, — прошептала. — Вы выглядите лет на.… пятьдесят максимум….

— Генетика, — улыбнулся он.

— Да уж… А вы работаете с людьми?

— Раньше работал только с ними, но последние двадцать лет предпочитаю смешанную практику. Так спокойней.

— А.… как думаете, Север переживет то, что пришлось отказаться от смешанной практики?

Ярослав помолчал, раздумывая.

— Север умеет расставлять приоритеты. Не думаю, что он хоть на секунду задумался над ними вообще, когда ехал сюда к тебе.

Просто я все не могла забыть, как он собирался мотать срок в человеческой тюрьме. Хотя, мы никогда этого не обсуждали, но….

Если бы в меня не стреляли, он мог и не расставить этих приоритетов….

— Алён, нет смысла задаваться этими вопросами, — ответил Ярослав. Оказывается, я произнесла это все вслух. — События происходят, и это нас меняет. А ещё мне кажется, что это не все изменения в жизни Севера, которые он принял.

— Что вы имеете ввиду?

— Он долго говорил сегодня с матерью и со мной. Не помню за ним подобного. Он предпочитал решать все сам. — Ярослав внимательно на меня смотрел некоторое время, будто пытался что-то понять. И меня это встревожило:

— Со мной что-то не так?

— Наоборот, — даже не задумался он. — С тобой всё хорошо. Прогнозы самые лучшие. Операцию сделали вовремя. И сделал ее лучший хирург. Поэтому у тебя нет шансов на проигрыш.

— Вы…. тоже меня оперировали. Север сказал…

— Да.

Я улыбнулась против воли — какой же этот дед обаятельный!

И снова отключилась.

*****

В ординаторской меня ждал не только Свят. Раф бросил на меня взгляд из-под бровей, обернувшись от окна.

— Как Алёна? — спросил он первым.

— Нормально. Все будет хорошо. — Я встал к столу и устало оперся о него, сложив руки на груди. — Зря ты убиваешься чувством вины. Не стоит. Ты не мог предугадать всего. И я бы сейчас бросил все силы на то, чтобы ты меня послушал, но сил осталось мало, прости….

Раф молча отвернулся, а я вздохнул.

— Ему нужно будет напоминать периодически, что у него женщина и ребенок на подходе, — добавил Свят укоризненно.

— О, поздравляю, — улыбнулся я.

— Спасибо, — буркнул Раф.

— Ты не мог следовать за ней везде, — раздраженно заметил Святослав. — Это могло случиться, где угодно! А мои данные к этому часу красноречиво подтверждают, что убийца обладает такой квалификацией, что проскользнула бы между плинтусами!

— Ты не говорил, — нахмурился Раф. — Даггер, что ли?

— Именно. Да ты всем видом демонстрируешь, что не собираешься слушать! А ведь ты ее уложил мордой в пол, что мало кому под силу. Поэтому, забудь про вину. То, что эта тварь отважилась на нападение в Министерстве, говорит о ее отчаянии. Ты не давал ей шанса. — Свят перевел взгляд на меня. — Она, кстати, уже два раза пыталась покончить с собой. Но хрен ей. Сначала расколем, а потом пусть делает, что хочет.

— Алёна тоже беременна, — сообщил я. И друзья замерли на мне испытующими взглядами, озадаченные сменой темы. — Могли бы поздравить.

Эта новая способность — говорить о чувствах — давалась мне с трудом. Раньше было проще — я просто все держал в себе. А тут нужно было решать, что и как говорить. Но мне захотелось причислить себя к ожидающим пополнения. Если Рафу это должно дать спасение от чувства уничижения, то и мне — тоже? Правда, я ничего не чувствовал. Пока или вообще — не имел понятия. Но сейчас я знал одно — мне плевать на всё, кроме семьи. И волк был со мной заодно. Даже если я не смогу оперировать — плевать. Это больше не гарантирует мне целостности личности, как раньше.

Целостным я стал только тогда, когда вернул себе Алёну.

— Поздравляю, Север, — первым пришёл в себя Свят.

У Рафа предсказуемо пошел новый виток отчаяния. Что не укрылось ни от кого из нас.

— Я просто не знаю, за кого хвататься! — воскликнул Свят. — Остается надеятся, что, когда накроет меня, вы оба будете рядом, и у вас таких дилемм не возникнет.

— С беременностью все будет нормально? — глухо поинтересовался Раф.

— Прогноз положительный даже для человеческих детей, — ответил я осторожно. Но проблема в том, что даже я ещё не знал, с какими трудностями мы столкнемся. И Раф это прекрасно понимал. — Раф, мы не знали.

— А если бы знали? — потребовал он.

— Это бы все поменяло, — нахмурился я, обнаруживая за этим его вопросом целую пропасть отчаяния для себя самого. Ведь если бы я знал, у меня бы не было никаких вопросов. Я бы не позволил Алёне рисковать хоть сколько-то.…

— Так, вы оба, — поднялся Свят, — хватит друг друга добивать! Эгоисты чёртовы! Даже сейчас думаете только о себе! А ну взяли себя в лапы, подобрали задницы с пола и собрались! Вы нужны своим женщинам и будущим детям!

Мы с Рафом переглянулись и негласно признали, что горячая речь Горького прозвучала действительно отрезвляюще.

— У меня к тебе только один вопрос, — продолжил Свят, — ты будешь подключаться, когда я получу подтверждения того, что Евстигнеев — заказчик покушения на Алёну?

Я даже не задумался:

— Нет. Это — твоя работа, а у меня есть дела поважнее….

— Хорошо, — одобрительно кивнул Свят и, бросив взгляд на мобильник, добавил без энтузиазма: — Мой отец ждет нас троих у себя.

— Как в старые добрые времена, — пробурчал Раф.

— И он расколол киллершу, — закончил Раф. — Обоим Евстигнеевым конец.