Рыцарь Спиркреста

Программа обучения

Софи

Слова Эвана пронзили меня насквозь и жгли, как клеймо, в течение нескольких часов. И дело даже не в том, что это первые жестокие слова, которые он мне сказал, — просто моя защитная оболочка всегда становиться мягче во время праздники, оставляя меня слабой и уязвимой для его язвительных замечаний.

Первый удар в году всегда тяжелее всего выдержать, но я быстро окрепну.

Ведь в Спиркресте выживают только сильные.

Первая половина дня проходит в рассеянности, но за обедом я сразу же взбадриваюсь, когда замечаю Араминту Уилсон-Синг и Одри Мэлоун. Они сидят на нашем участке травы к западу от кампуса, у большого дуба рядом со старой оранжереей. Они машут мне рукой, и я спешу к ним, и сердце мое внезапно поднимается.

Они мои единственные друзья в Спиркресте — именно они собрали меня по кусочкам после того, как Эван разрушил нашу дружбу.

Они те, кто делает жизнь здесь сносной.

— Софи, как ты вообще умудрилась стать такой высокой? — воскликнула Араминта, когда я подошла к ним.

Араминта — невысокая, фигуристая, полная женской энергии. Ее родители оба занимаются политикой, и они, вероятно, надеются, что она пойдет по их стопам, но, если честно, она слишком хороша для политики. Слишком красивая, слишком живая, слишком искренняя.

— Я же говорила тебе, что молоко полезно, — говорю я ей, присаживаясь рядом.

Она кривится, но прежде чем она успевает прочитать мне лекцию о том, как отвратительно коровье молоко, Одри обхватывает нас обеих и сжимает, сталкивая наши головы.

— Я скучала по вам, девочки. Так. Чертовски. Сильно!

Одри, наверное, одна из самых умных учениц в школе. Она мудрее большинства взрослых, которых я знаю. Если мне когда-нибудь понадобится совет, я обращусь именно к ней.

Мы обедаем на траве возле общежитий шестого класса, изо всех сил стараясь наверстать упущенное. Покончив с едой, я укладываюсь в траву, положив голову на колени Араминты, и слушаю Одри. Она рассказывает нам о каком-то экзотическом пожилом мужчине, с которым познакомилась на каникулах.

— Пожилой мужчина, Одри? — с интересом спрашивает Араминта. — С ними надо быть осторожной. Ты же знаешь, что они хотят только одного.

— А мальчики нашего возраста — нет? — возражает Одри, закатывая глаза. — По крайней мере, парни постарше действуют более тонко. Они знают, как завоевать девушку.

— Ухаживать? — гогочет Араминта. — Кто ты, Джейн Остин?

Я тихонько смеюсь. Когда их нет рядом, у меня всегда возникает ужасное чувство срочности, как будто у меня мало времени. Как будто все идет наперекосяк.

Но рядом с девочками вся тревога исчезает. Оно все еще есть, просто не в фокусе. Мама и папа постоянно напоминают мне о том, как тяжело мне придется работать, чтобы получить хотя бы часть тех возможностей, которые есть у детей из Спиркреста, но Араминта и Одри дают мне почувствовать, что я одна из этих детей из Спиркреста.

Это всего лишь иллюзия, но прекрасная иллюзия. Иллюзия принадлежности.

— А ты, Софа? — спрашивает Араминта.

Я пожимаю плечами.

— Как обычно. Ездила к маминым родственникам в Йоркшир. Посмотрела несколько старинных замков. Читала книги. Изучала университеты. Ничего такого захватывающего, как скандальный роман Одри.

— Я уверена, что в этом году будет много возможностей для скандала, — говорит Араминта, вздергивая брови. — У "Молодых королей" заканчивается время, когда они поспорили, что перепихнут всех девушек в группе до выпускных экзаменов.

Я приподнимаюсь на локтях, мое хорошее настроение внезапно испарилось. — Боже! Я и забыла, что они это сказали!

— В конце 11-го класса, помнишь? — Араминта гогочет. — Такой сильный поступок.

— Скорее, это был хреновый поступок, — говорит Одри, качая головой. — Ты не сможешь заплатить мне за то, чтобы я подошла к одному из них. Я больше не встречаюсь с маленькими мальчиками.

— Они уже не такие маленькие, — пробормотала я. Раньше я была выше большинства мальчиков в моем классе, а теперь “Молодые Короли” все выше и крупнее меня.

— Ладно, между нами, девочками, — говорит Араминта громким шепотом, — если бы тебе пришлось заняться сексом с одним из Молодых Королей, кто бы это был? — Она не ждет, прежде чем продолжить. — Я буду первой. Лука. Он самый большой засранец из всех, но это потому, что, как мне кажется, он самый неуверенный в себе. Он не хотел бы, чтобы кто-то распространил слух, что он дерьмо в постели, поэтому, я думаю, он приложит дополнительные усилия, чтобы я кончила.

Я задыхаюсь от собственного дыхания.

— Араминта! — Я в ужасе смотрю на нее.

Одри смеется так сильно, что моя голова подпрыгивает у нее на коленях.

— Ты действительно подготовилась к этому анализу, Минти, — говорит она. — Я вижу, что ты все хорошо обдумала.

— Ну, я бы предпочла быть подготовленной, — говорит Араминта, пожимая плечами. — Кроме того, это наш последний год в Спиркресте и мой последний год в Великобритании. Я не могу тратить его впустую.

Она права. Я неохотно киваю, хотя секс с Лукой кажется мне самой отвратительной вещью, которую я могу себе представить.

— Мы все когда-нибудь в жизни будем трахаться с какими-нибудь засранцами, — добавляет Араминта. — Я бы не отказалась от своего. Настроить себя на успех.

На этот раз даже мне приходится смеяться.

— Одри, — продолжает Араминта, — кого бы ты выбрала?

Одри тщательно обдумывает вопрос, прикладывая наманикюренные пальцы к губам, и в итоге отвечает: — Сев Монкруа.

Мы все застонали.

— Он такой… предвзятый и угрюмый, — морщится Араминта. — Такой… ну, не знаю, весь в себе.

Я киваю. — Не говоря уже о том, что он полный отморозок.

— Слово, которое ты ищешь, — это французское! — восклицает Одри. — Вот что вы, ребята, пытаетесь сказать. Вот в чем проблема. Он такой французский.

— Да, слишком французский, — говорит Араминта, — кроме того, до меня дошли слухи, что он теперь помолвлен.

— Помолвлен? — Я прикрываю рот. — Представьте себе бедную девушку, которой придется всю жизнь терпеть его назойливое поведение и закидоны.

Звенит звонок, заглушая хихиканье девочек. Я неохотно покидаю уютные колени Араминты, хватаю свою сумку и поднимаюсь на ноги.

Араминта хватает меня за запястье.

— Не так быстро, Софа! Ты должна нам ответить.

— Я бы вам ответила, — говорю я, — но мне действительно пора!

— Лгунья! — восклицает Араминта, устремляя на меня обвиняющий палец. — Ты просто не хочешь нам говорить.

Я достаю из рюкзака письмо и тычу им ей в лицо.

— Я не вру. Видите? Я должна явиться к мисс Бейли для участия в программе академического наставничества!

Араминта читает письмо с сузившимися глазами и вздыхает.

— Черт.

С самодовольной ухмылкой я забираю письмо и топаю прочь, помахав им через плечо.

— Как скажешь! — кричит Араминта, высунув язык. — Мы все знаем, кого бы ты выбрала в любом случае! Эв…

Остальное заглушает рука Одри, но уже слишком поздно. Я поворачиваюсь и бросаю громовой взгляд на Араминту. Она показывает мне большой палец вверх.

— Мы любим тебя, Софи! — тепло говорит Одри.

Я смотрю на них и спешу прочь. Судя по тому, как потеплели мои щеки, хорошо, что они не увидели, как покраснело мое лицо.

Не то чтобы Араминта была права. Она просто говорит это, чтобы завести меня, потому что знает, как сильно я его ненавижу. И все же отвратительная мысль о том, что я переспала с Эваном Найтом, следует за мной, как тень, до самого кабинета мисс Бейли.

Мисс Бейли — одна из младших учительниц в Спиркресте, она была моей учительницей английского языка еще в младших классах. Я скучаю по ней, потому что она оказывает невероятное успокаивающее влияние на всех, кто ее окружает.

Именно в таком успокаивающем влиянии я сейчас нуждаюсь.

Когда я вхожу в ее кабинет, она поливает свою небольшую коллекцию папоротников и суккулентов. На ней кремовая атласная рубашка и свободные брюки. Ее туфли на каблуках валяются под столом, а темная прическа заколота заколками цвета черепаховой скорлупы.

Когда я вхожу, она широко улыбается и даже делает мне чашку зеленого чая, когда заваривает себе.

— Не могу поверить, что это твой последний год, — говорит она. — Я никогда не смогу заменить тебя в этой программе.

Я не могу не покраснеть, хотя, возможно, она не совсем это имела в виду.

Правда в том, что, как бы я ни старался, я далеко не самый умный студент в Спиркресте. Тем не менее, я делаю все, что в моих силах, чтобы стать лучшим наставником для каждого ученика, которого мне доверила мисс Бейли.

После короткого разговора мисс Бейли поворачивается к своему компьютеру.

— Итак, перейдем к делу. Этот год будет немного другим. Обычно я поручаю 12-классникам наставлять учеников младших классов, а 13-классникам — 12-классников, но в этом году у меня были особые пожелания от управляющих. Так что… — она смотрит на меня, расширив глаза, — как ты смотришь на то, чтобы стать наставником другого 13-го года обучения?

— Кто-то из моего класса? — говорю я, не в силах сдержать удивление, просачивающееся в мой голос.

Она кивает.

Это определенно не вписывается в мой план держать себя в руках в этом году. Мне совсем не по себе, но мисс Бейли смотрит на меня своими большими ореховыми глазами, ожидая.

— Хорошо… — говорю я. — Наверное, можно.

— О, Софи, это замечательно! Я знаю, что это может быть немного неловко для тебя, но на меня оказывают определенное давление, чтобы убедиться, что некоторые студенты получают свои целевые оценки.

— Все в порядке, мисс Бейли, — говорю я.

Я вижу, как усердно работает мисс Бейли, и могу только представить, какое давление она испытывает. Кроме того, это мой последний год. Так что, возможно, будет немного неловко заниматься с ребенком из моего года, но разве это плохо?

— Ты — суперзвезда, Софи, — говорит мисс Бейли с неподдельным облегчением. — Поскольку ты очень хорошо успеваешь по литературе, я поставила тебя в пару со студентом, который сейчас не успевает по литературе.

— Не успевает? — Я вздрогнула.

Как можно провалить английский язык? Я уверена, что все, что нужно сделать, чтобы сдать экзамен, — это просто прочитать книги.

Мисс Бейли вздохнула. — К сожалению, да. Только вот неуспеваемость — это не тот вариант, который родители этого студента готовы принять.

— Могу себе представить.

— Я назначила вам занятия по вторникам и четвергам, в шесть часов вечера. Как ты к этому относишься?

Я проверяю свой планировщик. Между шахматным клубом, учебным расписанием и книжным клубом для младших школьников, который я веду, время уже ускользает от меня. Тем не менее, уже слишком поздно поворачивать назад, и я намерена поступить в любой университет, в который подам документы, и это — мой билет.

— Хорошо, мисс Бейли, все в порядке, я сделала пометку.

— Ты просто ангел! — воскликнула мисс Бейли, набирая текст на своем компьютере. — Ты, возможно, спасаешь мне жизнь! Хорошо, я записала тебя. Ты начнешь работать только в середине семестра, так что теперь у тебя будут свободные дни.

Я киваю и тоже делаю пометку. Мисс Бейли улыбается мне. — Знаешь, ты так напоминаешь мне меня в твоем возрасте.

Я стараюсь скрыть, как мне приятно это слышать. Я заправляю волосы за уши, немного стесняясь, затем убираю планировщик и встаю.

— Если я вырасту и стану такой же, как вы, мисс Бейли, я буду очень горда.

Она смеется.

— Что? Скучной старой учительницей английского языка! Нет, тебя ждет гораздо более впечатляющее будущее, я могу сказать. Что ж, удачного семестра, моя дорогая.

— Спасибо, мисс Бейли.

Я останавливаюсь у двери.

— Кстати, кто это будет?

— Твой счастливый ученик?

Я смеюсь.

— Да, мой счастливый наставник.

— Мм, — она проверяет свой компьютер. — Эван Найт.

Все мое тело погружается в лед.

— Кто? — спрашиваю я, хотя все прекрасно слышал.

— Эван Найт, — она поднимает глаза от своего компьютера. — Ты его знаешь?

Лед, из которого я состою, трескается и разлетается на осколки. Я едва могу пошевелиться.

— Нет, — слабо отвечаю я. — До встречи, мисс Бейли.

А потом я убегаю, пытаясь удержать кусочки себя вместе достаточно долго, чтобы мисс Бейли не увидела, как я распадаюсь на части.

И тогда вся боль от слов Эвана сегодня утром, от всех жестоких вещей, которые он когда-либо говорил мне, и самая старая боль из всех — боль предательства — все это возвращается, как удар.