Танец первой жены

Глава 11

За день я вымоталась, хотя практически ничего не делала. Каждый шаг мне давался с трудом. Кости буквально выворачивало, а голова гудела как чугун. Всякий раз, когда я спускалась по лестнице, чтобы сделать смесь для Лейлы, думала, что свалюсь по пути.

Все же я умудрилась приготовить ужин, простой мясной суп, но это лучше, чем ничего.

Как назло, Лейла вела себя беспокойно, она хныкала и сучила ножками. Видно, смесь ей не очень подошла. Я боялась долго держать ее на руках, чтоб, не дай бог, не уронить. В силу своих рук я уже не верила.

К вечеру я так умоталась, что просто отрубилась, как только Лейла уснула.

Спала я беспокойно. Мне снились кошмары. Как будто наш дом горит, а я метаюсь в огне и не могу найти выход. Мне было очень жарко, не хватало воздуха. Где-то навзрыд кричала Лейла, а я не понимала, откуда доносится ее голос.

Потом все стихло. Что-то прохладное коснулось моего лба, потом щеки. На губы надавило твердое.

– Пей, милая, пей, – тихий голос уговаривал меня.

Я сделала глоток. Вода.

– Теперь таблетку. Аккуратно, не подавись.

Для сна ощущения были довольно реалистичными. Но как бы я ни пыталась, рассмотреть того, кто напоил меня, ничего не получалось.

А потом что-то легкое невесомое, как крыло бабочки, коснулось моих волос. И кошмар отступил.

Меня разбудил звук шагов. Явно старались не шуметь, но у меня после родов слух обострился донельзя.

С трудом разлепила веки. Солнечный свет больно ударил по глазам.

Уже утро?

Я подскочила в кровати.

Возле дверей стоял Расул.

– Доброе утро, соня.

– Что ты здесь делаешь? – я натянула одеяло до подбородка. – Хальва!

– Угу.

Такого бесцеремонного поведения от него я не ожидала. Интересно, который час? Кормление! Я же не вставала ночью, чтобы ее покормить.

Тишина настораживала. Она же голодная! И сейчас должна кричать, требуя еду.

Липкий страх за ребенка опутал меня.

Я вытянула шею, заглядывая в люльку.

– Ее там нет. Она сыта и спит в моей комнате.

– Но как? – я хлопала глазами. – Зачем?

– Ночью она ревела на весь этаж. Что мне оставалось делать?

– Я ничего не… – хотела сказать «не слышала», но осеклась. Я все слышала, только не смогла проснуться.

– Знаю. Ты была горячая как печка. Даже бредила. Маму звала. Я дал тебе лекарство.

– Ты был здесь один? Ночью? Но это же…

– Хальва? Нет. Если человеку грозит опасность, то спасение жизни в приоритете. Неужели если бы мне было плохо, ты не стала бы мне помогать, чтоб не нарушить правила?

– Стала бы. Но это другое… – пробормотала я, уставившись на свои колени.

Он усмехнулся.

– Спускайся к завтраку, – захлопнул за собой дверь.

Он гладил меня вчера по голове. Называл милой. Или мне это приснилось?

Нет. Расул не такой. Он никогда бы не позволил себе неподобающего поведения. Это у меня все перепуталось, кошмар и явь.

Но чем больше я убеждала себя, что этого не было, тем сильнее сомневалась.

За завтраком собралась вся семья. Руфина выглядела измотанной, а Айза щебетала как птичка в саду, будто и не болела.

Я поцеловала ее и прижала к себе. Успела соскучиться.

– Мама! А мы с папой говорили! Папа сказал, что привезет мне много подарков! Скорее бы он приехал! – от нетерпения она заерзала на стуле. – А тетя Мадина мне улыбалась и рукой махала. Сказала, что я красивая и ей не терпится со мной познакомиться. Тебе тоже не терпится?

Меня аж перекосило. Хорошо, что я отошла к чайному столику и никто не видел моего выражения лица.

– Конечно, не терпится, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Как быстро дочка забыла свою обиду на отца. Стоило ему сказать о подарках, так и Мадину готова принять.

Может, это и к лучшему. Будет меньше переживать.

После завтрака я осталась мыть посуду, а остальные разошлись по комнатам.

Я почти закончила с уборкой на кухне, когда вошел Расул и направился к выходу на веранду.

– Расул, подожди! – окликнула его, повинуясь внезапному порыву.

Он остановился.

Наспех вытерев руки о полотенце, я подошла к нему ближе.

– Хочу у тебя спросить, ты гладил меня по волосам ночью?

Стыдно было спрашивать о таком. Щеки тут же обдало жаром.

Лицо Расула осталось невозмутимым.

– Я трогал твой лоб, чтобы проверить, насколько он горяч. Остальное тебе, должно быть, приснилось.

– Прости, – пробормотала я. – Ты никогда не поступил бы так. Зря я спросила.

Как же неловко!

– Ничего страшного. Забудь.

Хорошо, что про «милую» не спросила, а то было бы стыдно на него глаза поднять.