Танец первой жены

Глава 43

От визгливого голоса Айзы я подскочила в кровати. Дочка стояла, держа за одну руку несчастную растрепанную куклу и сведя брови.

Я покосилась на Лейлу, она не проснулась, но захныкала сквозь сон.

– Зачем же так шуметь? Сестренку чуть не разбудила.

Айза только насупилась, ничего не ответив.

Расул приподнялся в кровати.

– Не топчись там, иди к нам, – сел, скинув ноги на пол, и постучал ладонью по матрасу рядом с собой.

Опустив голову и глядя исподлобья, Айза подошла, встала напротив Расула и запыхтела как ежик.

– Мы же с тобой всегда дружили. Что теперь не так? – Расул говорил спокойно, не сюсюкая, но мягко.

– Все не так! – Айза топнула ногой и надула губы. – Это не так! – обвела комнату рукой. – Почему ты с мамой?

– Потому что я люблю ее, – просто ответил он.

– А ты? Еще скажи, что ты его любишь! – Айза перевела на меня взгляд, требовательно ожидая ответа.

– Люблю, – ложь далась неожиданно просто. – И тебя люблю. И Лейлу. Мы семья и будем друг о друге заботиться.

Нижняя губа Айзы задрожала:

– А как же папа? Его ты не любишь?

– Уже нет. Он сделал мне слишком больно и не один раз. Если человека постоянно обижать, то даже самая сильная любовь умирает.

– И если я тебя обижу, ты и меня разлюбишь? Родишь себе новых детишек, хорошеньких и послушных.

– Нет. Как бы ни было маме больно, мама прощает своего ребенка.

– А если ты родишь кого-нибудь опять, я тебе буду нужна? – не унималась Айза.

– Когда у нас появилась Лейла, разве я стала любить тебя меньше? Моей любви на всех хватит, – я подползла ближе к краю кровати и протянула руку к Айзе, провела по ее волосам. Она не отстранилась, позволила себя погладить. И на этом спасибо.

– Ты обещала, что утром позвонишь папе.

Я попросила Расула подать телефон с тумбочки и набрала номер Эмира.

Гудки шли долго. Я уже успела подумать, что они с Мадиной еще спят, но вдруг трубку взяли. Я нажала на кнопку громкой связи, чтобы Айза не думала, что я что-то скрываю.

– Доброе утро, Эмир, – в горле пересохло. Я бы предпочла никогда не слышать его голос и не разговаривать с ним.

– Говори быстро, что тебе нужно. У меня нет времени на болтовню.

– С тобой Айза хочет поговорить.

Айза с предвкушением в глазах потянула руку к телефону.

– Давай в другой раз. Я занят.

Дочка тут же изменилась в лице, растерянно захлопала ресницами.

– Она тебя слышит, – зашипела я. Как жаль, что мой яд не мог просочиться через динамик – И очень расстроена.

– Что ж ты сразу не сказала? Дай ей трубку.

Айза взяла телефон без былого энтузиазма.

– Зайчонок, я просто очень занят. Не обижайся на меня. Я всегда рад тебя слышать. Как ты, как твои дела?

– Скучаю по тебе. А ты не приходишь!

– Я пока в другом городе. Как только приеду, так сразу.

– А ты меня найдешь? Я теперь в доме дяди Расула живу с мамой.

– Что? А дядя Расул у бабушки с дедушкой остался?

– Нет. Он с нами живет.

– Солнышко, дай-ка трубочку маме.

Айза вернула мне телефон.

– Что дела, Амира? Вы там с ума посходили? Что вы делаете в доме Расула?

– Ты куда-то спешил? Не смею тебя задерживать, как-нибудь в другой раз.

С удовольствием нажала на отбой.

Телефон тут же разразился раздражающей трелью, и я включила спасительный беззвучный режим.

– Не сказала ему. Почему? – Расул внимательно посмотрел на меня.

– Пусть будет последовательным. То говорить не хотел, а то внезапно и желание и время нашлось.

Расул рассмеялся:

– Не думал, что моя жена такая злюка.

– Мама добрая! – топнула ногой Айза.

– Конечно, добрая. Я ошибся, – подмигнул ей и поднялся с кровати. – Пойдем завтракать. Мама нам чего-нибудь вкусненького приготовит.

Я бросила взгляд на Лейлу, раздумывая разбудить ли ее или дать возможность проснуться самой. В итоге решила пусть еще чуть-чуть поспит, пока не приготовлю завтрак. Айзу я отправила чистить зубы и собралась выйти следом. Меня задержал телефонный звонок.

По лицу Расула я поняла, что звонит ему кто-то, с кем он не горит желанием общаться.

– Да, Эмир.

Выходить из комнаты я сразу передумала.

– Где я? У себя дома. Со своей женой и детьми. Давай потом. Мы собрались завтракать. Не порть мне аппетит.

Расул повернул голову и увидел меня, замершую в дверях с радионяней в руке. Поймал меня на подслушивании, но ничего не сказал.

Когда он проходил мимо меня, я легонько тронула его за плечо.

– Расул, когда Айза спросила, люблю ли я тебя, я ответила так потому что… потому… – я запнулась.

– Не оправдывайся. Не надо. Я все прекрасно понимаю. Забудь.

Он улыбнулся, но улыбка вышла грустной. Или мне так показалось, потому что именно так было у меня на душе.

На следующий день мы отвезли детей к Азамату и Руфине, попросив их не принимать гостей, пока дети будут у них. Руфина чувствовала свою вину и без конца повторяла, как ей жаль, что так вышло, ругала себя почем зря.

Айза после нашего разговора не устраивала истерик, но выглядела подавленной, ела с неохотой, не смеялась, почти все время молчала, хотя всегда была той еще болтушкой.

Я не хотела оставлять ее в таком состоянии с бабушкой, но и тащить ее с собой было бы плохой затеей. Тем более Расул обещал, что мы решим дела быстро.

Так и получилось. Мы подали заявление в ЗАГС, а уже через час забрали свидетельство и паспорта с отметками о заключении брака.

Пока ждали документы в кафе неподалеку, я поинтересовалась у Расула, как такое возможно.

– Я просто вежливо попросил, и мне не смогли отказать, – улыбнулся он. – Теперь останется получить заключение опеки и подать заявление в суд. Все получится, не переживай.

– Эмир не отступит.

– Я и его вежливо попрошу. Даже в нос бить не буду.

Я не верила, что с Эмиром все пройдет гладко, но портить настроение Расулу своими сомнениями не стала.

Эмир продолжал мне названивать. Столько пропущенных от него у меня за все время совместной жизни с ним не было. Его активности хватило на два дня, потом он снова пропал. И я даже свободно выдохнула.

А спустя неделю мне позвонили с незнакомого номера.

Я почему-то подумала, что звонят с опеки, но услышала в трубке голос Эмира.

– Я тут мотаюсь как собака по всем городам в поисках инвесторов, чтобы хоть как-то развить то, что у меня осталось. По твоей милости, между прочим. А ты уже продалась моему брату. Я тебя понимаю. Наследник и единственная надежда отца. Не противно ноги перед ним раздвигать?