Танец первой жены

Глава 19

Последствия праздника разгребали мы с Руфиной.

Мадина сказалась больной. У нее кружилась голова и мутило. Расул помог нам, сам отмыл шампуры во дворе.

– Я не трогала ее хинкал, – сказала я, оттирая сковородку от нагара. Для меня было важно прояснить этот момент. Не хотела, чтобы свекровь считала, что я совершила такую подлость.

– Знаю, дочка, – Руфина елозила тряпкой по столу, пытаясь удалить присохшее варенье. – Думаешь, за пять лет я не поняла, какая ты?

– Эмир думает иначе.

– Если бы я не рожала его сама, то подумала бы, что он сын ослицы! – в сердцах воскликнула Руфина.

– Я попросила у него отдельный дом.

– Дочка, не заикайся об этом даже. Я не хочу тебя отпускать. Ты ж моя родная девочка. Как я без тебя здесь буду? А без внучек? Я поговорю с ним, пусть извинится перед тобой. Придумал тоже обвинять тебя в таком! Совсем мозг потерял!

– Не надо с ним говорить! Он и так недоволен тем, что папа его поучает. И извинения мне его не нужны. Пусть лучше оставит меня в покое и делает вид, что меня нет.

Руфина покачала головой.

– Такая семья была, сердце радовалось. И что теперь? Говорила я ему, чтоб не торопился брать вторую жену. Не готов он к такой ответственности. Вот только кто будет слушать мать? Он же умным себя считает. Прости, дочка. Говорю тебе не то, что должно.

Уже на следующий день мы получили известие, которое снова внесло коррективы в наш уклад.

За ужином Эмир и Мадина переглядывались как заговорщики, улыбаясь друг другу.

– У нас есть радостная новость, – начал Эмир, улучив момент. – Мы с Мадиной были в клинике и хотим вам кое-что показать, – он вышел из кухни и вернулся со сложенным пополам листком. Торжественно развернул его перед Руфиной.

Мадина светилась от счастья как начищенный четвертак.

Снимок УЗИ.

– Что это? Желудок Мадине просветили и у нее все в порядке? – проворчала Руфина.

– Мама, это твой внук! – с укором сказал Эмир. – Ты же все прекрасно поняла. Неужели ты не рада?

– Лейле еще нет и двух месяцев. Не слишком ли вы поторопились? Два младенца в одном доме! Вы меня с ума свести хотите?

– Руфина! – прикрикнул на нее Азамат. – У детей радость.

– Наш сын двум женам дать ума не может. Зато детей плодит со скоростью света! Рухнет этот дом.

– Чем больше детей, тем крепче род, – веско сказал Азамат, – поздравляем вас.

– Ничего не скажешь, сестра? – Мадина посмотрела на меня выжидающе.

– Поздравляю вас, – глухо отозвалась я.

– Надеюсь подарить Эмиру сына. Он так ждет его, – улыбнулась она.

Айза спокойно жевала лепешку, не особо вслушиваясь в разговоры.

– У тебя скоро появится братик или сестричка. Ты рада, Айза? – обратился к ней Эмир.

Айза замотала головой.

– У меня уже есть сестричка. Если будет еще кто-то, ты совсем со мной не будешь играть.

– Буду, Айза, ничего не изменится.

Я знала, что изменится все. Уже изменилось. С появлением Мадины Лейле уже не получает того внимания, в котором купалась с рождения Айза. Старшей дочери пока еще перепадают полчаса перед сном. Но когда у Мадины и Эмира появится ребенок, и этого не будет.

Все молча уткнулись в свои тарелки. Свекровь ела нервно. Ее ложка то и дело звякала о край посуды.

Мадина вдруг громко всхлипнула:

– Мне кажется, что нашему ребенку здесь не рады. Мама, что я делаю не так? Разве я вас обидела словом или делом? Я всегда старалась быть хорошей женой? Разве есть моя вина в том, что я люблю вашего сына? Разве ребенок виноват, что здесь его не ждут?

По ее щекам покатились крупные слезы.

– Тише, – ласково зашептал Эмир. – Тебе нельзя нервничать. Давай я провожу тебя в комнату.

Извинившись, она поднялась. Утирая слезы с лица, выплыла из кухни. Эмир последовал за ней.

– Ты бы с ней полегче, Руфина, – назидательно сказал Азамат. – Девочка чуткая.

– Хорошо, дорогой, как скажешь.

Эмир вскоре вернулся и положил какую-то бумажку на стол.

– Мы не хотели говорить, но, видимо, придется. У Мадины угроза выкидыша. Это заключение врача. Ей нельзя нервничать, поднимать тяжести, наклоняться. Последние два дня Мадина работала не покладая рук. Может, причина ее плохого самочувствия в этом? – он многозначительно посмотрел на мать.

Руфина выдержала его взгляд:

– Так пусть в больницу ляжет, раз все так серьезно! Или пусть у себя дома поживет. А то скинет, а ты скажешь, что это от того, что я на нее косо посмотрела.

– Мадина говорила, что никак не может тебе угодить. Теперь я и сам вижу, что ты ищешь повод прицепиться к ней.

– Смени тон. Не забывайся. С матерью разговариваешь, – негромко, но жестко сказал Расул.

– Я просто требую уважения к своей жене. Она моя законная жена. Будущая мать моих детей.

– Начни тогда с себя. Проявляй уважение ко всем женщинам этого дома.

Эмир стиснул челюсти и сжал кулаки.

Азамат кивал, с одобрением глядя на старшего сына.

Раньше братья были очень дружны, но после объявления о свадьбе между ними будто черная кошка пробежала. Наша семья больше не была надежной крепостью. В ней все трещало по швам.

После этого разговора Мадина полностью отгородилась от домашних забот.

Я подозревала, что так и будет. И оказалась полностью права.

Если раньше Мадина сама стирала вещи Эмира, то теперь они просто лежали в корзине с грязным бельем и ждали, когда я их постираю и поглажу.

Ее платья и платки лежали вперемешку с вещами Эмира.

Видимо, она надеялась на то, что по доброте душевной я буду стирать и их.

Если обстирывать Эмира входило в мои обязанности, и я просто делала то, что должна была, то с ней все обстояло иначе.

Если бы я постирала хоть одну ее вещь, это значило бы, что я негласно признаю ее главенство. Она добивалась от меня именно этого.

Во время приемов пищи на кухне, она стала демонстрировать недовольство моей едой.

То ее мутит от специй, то слишком солоно, то кисло.

– И что теперь? Все должны есть то, что тебе нравится? – не выдержала Руфина.

Мадина сразу же расплакалась.

– Ты опять ее расстраиваешь, – укоризненно сказал Эмир, бережно поглаживая Мадину по руке.

– Если Мадине не нравится то, что готовлю я, она может приготовить себе сама, – я пожала плечами. – Нет ничего сложного – кинуть горсть крупы в воду.

Эмира перекосило:

– Вот именно. Ты все время вертишься на кухне. В чем проблема кинуть горсть крупы в воду?

– В том, что она не обязана это делать, – усмехнулся Расул. – Удовлетворять потребности жены – твоя зона ответственности. Не нравится то, что готовит Амира, есть рестораны и доставки. Масса способов сделать жене хорошо, не взваливая обязанности на другую женщину.

– Прислушайся к старшему брату, – сказал Азамат. – Он говорит дело. Из нашего разговора ты выводов не сделал. Увидел я, увидел Расул, увидят другие. Меняй дорогу сейчас, потом будет поздно.

Впервые за меня заступились так явно. И не Руфина, а мужчины семьи.

Эмир еле сдерживал гнев. Мне было хорошо знакомо это закаменевшее, непроницаемое выражение лица.

Прошла неделя.

И я стала замечать странности в поведении Айзы. Она стала таскать еду из кухни наверх: то чай, то сок, то сладости.

Я подумала, что она кормит своих кукол настоящей едой. Это нужно было пресечь, объяснив ей, что есть можно только на кухне, что едой играть нельзя, что от крошек могут завестись тараканы.

Но каково было мое удивление, когда я, проследовав за ней, увидела, что она таскает продукты в комнату Мадины. А ведь Эмир запретил ей ходить на их половину. Если она опять услышит завывания Мадины, как я ей объясню, что происходит.

С четким намерением поговорить я отворила дверь в детскую.

Айза вздрогнула и резко поправила покрывало на кровати. Это выглядело так, будто она что-то прячет от меня.

– Мама, ты должна стучаться, – недовольно заявила она.

– Зачем? Чтобы у тебя было время что-то скрыть от меня?

Глазки Айзы забегали.

– Я ничего не прячу!

– Откинь покрывало.

Она протестующе замотала головой, и кудряшки ее затряслись.

– Значит, я сама это сделаю.

Я прошла к кровати. Айза вцепилась ручонками в покрывало, будто всерьез надеялась отстоять свой секрет.

Она завизжала и затопала ногами, когда я откинула край покрывала.

На кровати лежал новенький дорогой смартфон ядовито-розового цвета.