Танец первой жены

Глава 25

Всю ночь я не спала, читала ответы на форуме. Не думала, что там начнется такое бурное обсуждение, в это время люди спать должны. Мне пришлось вкратце описать ситуацию, чтобы было понятно, что творится у нас в семье.

Сообщения были разные, с диаметрально противоположными мнениями.

Самое первое сообщение заставило меня вздрогнуть.

«Сестра, это твой муж, он имеет право. Ты отказывала – сама довела. Проси прощения, молись истихара* , будь ласковой, и он вернется к тебе полностью».

Следующее сообщение в этой ветке было не лучше: «Если бы ему всего хватало в браке, на другую женщину, он и не посмотрел бы. Была б хорошая жена, не женился бы во второй раз».

«Если разведешься – детей отдадут отцу или его родне. Ты без отца-брата, куда ты с детьми? На улицу? На махр жилье не купишь. С грудничком на руках, без жилья, без работы. Тебе даже ихний суд детей не даст, а наш и подавно. Если готова к такому, вперед, разводись! Потом не плачь, когда даже повидаться с детьми не пустят».

«Позор на весь род будет. Сама опозоришься, мужа опозоришь. Детей своих ославить хочешь? Сама же жаловаться сюда прибежишь, что их дразнят».

«Расскажи все имаму. Только если не ауле живешь. Эти все на женщину свалят. Лучше в столицу едь. Там у имамов более современные взгляды»

«Хватай детей, делай им загранпаспорта и беги в Турцию или Грузию».

«Семейный совет надо созвать, чтоб заставили его дом тебе купить и защитили от насилия. Тогда можно и не разводиться. Пусть просто поклянется, что больше не возьмет тебя силой».

«Мне б ее несчастье! Он пообещал ей дом купить, а она еще жертву из себя строит! Будто с мужем не спала ни разу. Столько лет трахалась, детей нажила, а тут, смотри, насилие! Совсем с жиру бесится. Бери дом и мозги не делай. А то, что муж обещает к тебе наведываться, так тебе и лучше. Для здоровья полезно!»

«Никого не слушай, прямо сейчас звони 112, пусть его прям здесь и возьмут. Это статья!!! И не важно, муж, не муж! Доведи дело до суда! Пока следы остались, можешь все доказать».

В этой же ветке:

«Видно, что не на Кавказе живешь. Статистику по изнасилованиям посмотри. До суда дело не дойдет. Заставят помириться. Впаяют ему хулиганство самое худшее. Зато он на нее так окрысится, что точно с голой жопой ее из дома выставит».

«Иди в кризисный центр. Там помогут».

«Зачем раздувать на весь мир скандал? Можно просто взять ночнушку и простынь и к свекрови. Она его отругает. Он больше не посмеет так себя вести».

И ответ:

«Аллё, блаженная! Он ее сынок! Она еще и ее отругает, что неудобно лежала. Вот бы щас она за девку чужую вписывалась! Наверное, еще и совет ей даст корой дуба поспринцеваться, чтоб там стало снова как у девочки. А то ж сыночке не так приятно, аж до харама довела».

«Надо сказать, что ты беременна. Справку и купить можно. Тогда он к тебе не полезет. А после того как дом на тебя оформит, можно и выкидыш инсценировать».

«Если ты после родов 40 дней не даешь — это харам, он прав. Так что не ищи виноватых. Посмотри в зеркало».

«Тряпка ты! Надо было сразу, как только о второй жене узнала, ноги в руки и бегом из дома. Лучше под мостом спать, чем в доме с таким изменщиком оставаться. А к их первой брачной ночи нужно было говном им простыни измазать, чтоб навсегда запомнили!».

На этой «позитивной» ноте я уже под утро закрыла сайт. Единственное, что я поняла, никто мне не даст правильного рецепта, как поступить. Все судят со своей колокольни, не побывав на чужом месте.

Я собрала испачканное белье в пакет, положила его в сумку.

Не знаю, насколько это убедительное доказательство, но лучше такое, чем ничего.

Потом сцедила молоко, поставила бутылочку в холодильник.

Брать Лейлу с собой по холоду я не хотела. Но и просить Руфину посидеть с ней, пока я «очерняю» ее сына казалось мне лицемерным.

Лицемеркой я никогда не была.

Я не знала, что меня ждет, но я отчетливо понимала: поступок Эмира провел черту, после которой наша семья не может существовать даже формально.

То будущее, что он рисовал, для меня было неприемлемо.

Стать марионеткой с застывшей улыбкой на лице, куклой, которую он будет дергать за ниточки, как ему заблагорассудится? Нет уж.

Так и не поспав ни единой минуты за всю ночь, я вышла из спальни. В руке я сжимала радионяню.

Будет неловко, если мы с Эмиром встретимся у имама. Эмир точно такого не ожидает. Зато не успеет изложить свою версию. Если имам не поможет, пойду к кади.*

Остановившись у двери в комнату Расула, я на миг растеряла всю решимость. Что если он не согласится? Я была в нем настолько уверена, что даже не подумала о такой возможности, а теперь червячок сомнений все же закрался в мое сердце.

Собрав остатки смелости, я постучала. Фаджр* он уже должен был завершить, так что я обнадеживала себя мыслью, что не отрываю его от важных дел.

Он вышел в домашней футболке и спортивных штанах.

–Амира? – он явно не ожидал увидеть меня на пороге своей комнаты в такой час.

– Хочу попросить тебя присмотреть за Лейлой, – от волнения я не переставала вертеть в руках радионяню. – Она сыта и спит. Молоко в бутылочке в холодильнике. Я постараюсь вернуться пораньше. Мне нужно уйти буквально на часик.

– Почему ты не попросишь маму?

К этому вопросу я не была готова.

Я захлопала глазами, промычала какие-то невнятные междометия. Наконец, собралась с духом.

– Я хочу сходить к имаму. Будет правильно, если ты будешь знать причину. Я не могу идти к нему за спиной семьи, которую считаешь родной. Но и сказать родителям не могу. Они остановят меня, если узнают.

Лицо Расула становилось все мрачнее с каждым моим словом, но он слушал, не перебивая.

– В этом доме ты самый непредвзятый, ты сможешь оценить ситуацию трезво. Если посчитаешь нужным, скажешь им за завтраком, но не раньше, чтоб я успела дойти до мечети.

– Что-то случилось? Вы поссорились с Эмиром? Он поднял на тебя руку? – его голос звучал непривычно холодно и жестко.

Мои глаза застила пелена слез.

– Нет, он не бил меня. Просто взял силой то, что ему причитается как мужу. Совершил харам. Ни один благочестивый мусульманин не сделает этого на ложе. Я покажу имаму простыню с кровью, и он разведет нас. Должен развести.

Я говорила все это не глядя на Расула. Мне было стыдно признаться ему, что мое тело было осквернено вчера. Но когда все же осмелилась поднять на него глаза, то пожалела о том, что рассказала ему.

Красивые по-мужски черты его лица были искажены яростью. Смотреть на него было страшно.

– Отойди, – глухо произнес он, и я машинально повиновалась.

Он прошел мимо меня, и когда я поняла, куда он направляется, закричала ему вслед:

– Нет, пожалуйста, не надо! Пожалуйста!