Условия соглашения (ЛП)

Глава 13

Ривер проснулся с головной болью. Ему потребовалась минута, чтобы вспомнить почему, вспомнить, как ужасно он себя вел, но когда это произошло, он похолодел от стыда. В то время его мотивы имели смысл. Сейчас, при ясном утреннем свете, он чувствовал себя самой большой задницей в мире. Прощальные слова Фила все еще звучали у него в голове. «Мы обсудим твое наказание утром».

Вероятно, он заслужил наказание, но это не означало, что он хотел, чтобы это произошло. Ривер окинул взглядом множество плетей, кнутовищ и лопаток, висевших на стене темницы. Он ожидал, что почувствует, как одна из них ужалит его в зад, как только Фил проснется.

Он был удивлен, обнаружив, что Фил уже встал и разгружает посудомоечную машину на кухне. Ривер послушно опустился на колени, склонив голову. Он хотел извиниться, но боялся, что это только ухудшит ситуацию. Фил молча коснулся макушки Ривера, давая ему понять, что он может подняться. Иногда он превращал это простое действие в нежную ласку. Сегодня это больше походило на игру в салки в начальной школе. Ривер чувствовал себя маленьким и незначительным.

- Учитель?

Фил не смотрел в его сторону. Просто продолжал убирать стаканы в шкафчик.

- Да?

- Прости.

Фил закрыл шкафчик, затем посудомоечную машину, каждое движение было медленным и обдуманным. Наконец, он повернулся лицом к Риверу.

- Я не потерплю, чтобы ты пытался меня к чему-то принуждать. Если ты устал от рабства...

- Не устал.

- Тогда почему?

Ривер сглотнул, в голове у него стучало.

- Я был пьян. - Он знал, что это слабое оправдание.

- И этого мне следует ожидать каждый раз, когда ты перебрал?

- Нет. Я просто...

Он замолчал. Через мгновение Фил толкнул его локтем.

- Что?

- У меня был плохой день. Заходил Терренс. - Но он не мог винить в этом только своего бывшего. Ривер глубоко вздохнул и заставил себя произнести эти слова. - Я чувствую, что ты такой отстраненный. Как будто, даже когда мы занимаемся сексом, ты всего лишь наблюдатель. Я просто хотел почувствовать, что ты так же увлечен, как и я. Как будто у нас равные интересы, полагаю.

- Это не так. Таков уговор. Я отдаю приказы, а ты им подчиняешься.

В сердце Ривера боролись разочарование и гнев. Одновременно в голове отдавалась боль.

- Я тебе совсем не нравлюсь?

- Это не то, что я говорил, и мне жаль, если я намекал на это прошлой ночью. Я был зол, но с моей стороны было мелочно пытаться причинить тебе такую боль.

Это заставило Ривера почувствовать себя немного лучше.

- Что теперь будет?

- Ты мне скажи. Если ты решишь остаться, ты будешь наказан.

- А если я уйду?

- Тогда между нами все кончено.

Чудовищность этого заявления потрясла Ривера.

- Вот так просто?

- Вот так просто, - ответил Фил.

Ривер сглотнул, его грудь теперь болела почти так же сильно, как и голова.

- Для тебя вообще имеет значение, что я выберу?

- Ривер, - сказал Фил, и его голос смягчился. - Это очень важно для меня. Но я очень четко объяснил свои условия. Я не позволю, чтобы надо мной издевались. Особенно, когда дело доходит до секса. - Он подошел на шаг ближе, но не коснулся Ривера. - Я хочу, чтобы ты был здесь. Но ты тот, кто должен решить остаться.

Ривер кивнул, раздумывая. Он не понимал, почему Фил должен был держаться так отстраненно. Он не был уверен, что хочет подвергнуться тому наказанию, которое задумал Фил, но когда он подумал о возвращении домой, в свою пустую квартиру, о возвращении к жизни, которая была у него после Терренса, до Фила, в горле у него образовался небольшой комок.

Все лучше, чем это.

- Я останусь, - тихо сказал он. - Я приму свое наказание.

Если Фил и почувствовал облегчение, то не подал виду. В ответ он лишь развернулся на каблуках и ушел. Он зашел в кладовую и вернулся оттуда с ведром в руках, которое передал Риверу. Внутри Ривер нашел щетку для мытья посуды и пару наколенников.

- Если ты голоден, то сначала поешь. Но после этого тебе придется вымыть пол на кухне. На тебе не будет ничего, кроме этих наколенников и ошейника, чтобы ты помнил, кому принадлежишь и какова твоя роль. Ты будешь тереть, пока я не перестану сердиться. Это понятно?

Ривер не был уверен, почувствовал ли он облегчение. Если бы его отшлепали, это было бы больно, но, по крайней мере, все закончилось бы быстро. Вместо этого он простоял бы на коленях бог знает сколько времени, почти голый, в ярком, неумолимом свете кухни Фила.

Тем не менее, он не собирался спорить. Он и так уже достаточно расстроил Фила.

- Да, учитель.

Ривер заставил себя немного позавтракать, чувствуя, как сводит желудок. Он проглотил три таблетки ибупрофена, надеясь, что они утихомирят стук в голове. Покончив с этим, он спустился в темницу и разделся. Он надел ошейник и наколенники и вернулся на кухню. Фил сидел в гостиной и читал, в то время как Ривер приступил к своей работе.

Мыть пол было утомительно, но это давало ему достаточно времени для размышлений. Иногда он думал только о движении щетки по плитке. Иногда он чувствовал на себе взгляд Фила. В такие моменты он колебался между унижением и возбуждением. И это, наверное, было самым большим сюрпризом из всех - возбуждение. Когда Ривер передвигался на четвереньках, его член и яйца тяжело раскачивались между ног. Иногда, когда Фил смотрел на него, Ривер невольно представлял, что Фил стоит у него за спиной. Он мечтал о том, что наконец-то почувствует Фила внутри себя. При этой мысли он возбудился, и его предсемя закапало на пол, который ему пришлось мыть.

Позже возбуждение сменилось дискомфортом. Он не привык находиться на четвереньках в течение столь длительного периода времени. Ошейник натирал шею. Его голова все еще болела, а колени и спина начали ныть. К счастью, он наконец добрался до дальней стены.

- Я закончил, учитель.

- У тебя будет перерыв на сорок пять минут, - сказал Фил, не отрываясь от книги. - Потом ты начнешь сначала.

Ривер подавил раздражение. Он забыл, что Фил сказал «пока я не перестану злиться», а не «пока ты не закончишь мыть пол». Риверу понадобилось время, чтобы сходить в туалет, размять затекшие мышцы и перекусить. Затем он вернулся к работе.

Теперь чувство дискомфорта отошло на второй план. В первую очередь его занимал гнев. Да, он нарушил правило, но какое же это было глупое правило! Он не пытался запугать Фила. Он не имел в виду бунт. Он просто хотел увидеть, как Фил наслаждается. Он хотел чувствовать, что Фил был участником секса, а не сторонним наблюдателем. Его беспокоило, насколько отстраненным часто был его Учитель, даже в самые интимные моменты. Все, чего Ривер хотел - чтобы Фил по-настоящему расслабился. И что он получил за свои усилия? Унижения и физический труд.

Он добрался до дальней стены. На этот раз он не стал сообщать об этом Филу. Он не торопился опорожняя и снова наполняя ведро, давая спине и плечам отдохнуть, но потом начал снова.

На этот раз, когда он шел по залу, он поймал себя на том, что думает о Терренсе. Терренс, вероятно, был счастлив прямо сейчас, купаясь в обожании своего нового возлюбленного, надеясь, что Ривер наконец подпишет бумаги о расторжении их брака. Что бы сказал Терренс, если бы увидел Ривера сейчас? Он, несомненно, издевался бы над Ривером за то, что тот был слабым и уступил «тирану». Что это за человек, который целый день простоял на коленях, оттирая идеально чистый пол, только потому, что другой человек приказал ему это сделать? Только бедный, тупой дурак позволил бы так с собой обращаться. О чем, черт возьми, думал Фил, наказывая его таким образом? С другой стороны, Ривер допустил это. Он согласился на домашнее рабство, а потом нарушил правила.

Он колебался, не уверенный теперь в своих мотивах. В то время согласие с правилами Фила имело смысл. Он был так одинок, и ему нравилось, что Фил взял все под свой контроль. Ему нравилось, что он может передать принятие решений кому-то другому. Теперь он не мог не задаться вопросом, не совершил ли он ошибку.

Он снова добрался до конца площадки и со стоном присел на корточки.

- Тридцатиминутный перерыв, - сказал Фил из гостиной. - Затем возвращаешься к работе.

Ривер в третий раз наполнял ведро еще медленнее. Он уже прошел половину пути, когда Фил вошел в комнату и остановился прямо перед Ривером.

- Прекрати, - сказал он. - Сядь прямо.

Ривер подчинился, не позволяя стону боли сорваться с его губ. Он присел на корточки, не сводя глаз с колен Фила, его челюсть была сжата от гнева. Фил положил руку на щеку Ривера и провел большим пальцем по его губам. Инстинктивно Риверу захотелось отпрянуть, но он сдержал себя. Вместо этого он застыл совершенно неподвижно. Часть его все еще возмущалась несправедливостью всего этого. Он надеялся, что Фил не ожидает минета. Но другая его часть просто хотела, чтобы наказание поскорее закончилось.

Фил опустил руку и сделал шаг назад, подальше от Ривера.

- Одевайся. Иди домой. Завтра у тебя «перерыв» до двух часов дня.

Означало ли это, что его наказание закончилось? Ривер почему-то ожидал, что это не так.

- Могу я спросить, что произойдет потом?

- Ты вымоешь пол снова.

***

Всю дорогу до работы Ривер был в бешенстве. К началу своей смены он уже кипел от злости. Но это продолжалось недолго. Врач скорой помощи был достаточно занят, чтобы отвлечься от своего оправдания паршивых отношений.

Только около двух часов ночи Карен нашла его, когда он выходил из смотровой, закончив с женщиной, страдавшей от болей внизу живота. Ривер заподозрил внематочную беременность.

- Изабель вернулась.

- Кто?

- Она была здесь неделю назад, помните? Это она «упала с лестницы». - Последние несколько слов она заключила в воздушные кавычки.

Ривер остановилась на середине записи на УЗИ. Его рука автоматически коснулась нагрудного кармана, где лежало с полдюжины визиток Уоррена, которые он должен был вручить таким женщинам, как Изабель.

- Еще одно падение? – спросил он.

- Она говорит, что мыла пол и поскользнулась.

- Травмы?

- Похоже, пара сломанных ребер.

- Это не совсем соответствует действительности, не так ли?

- Никогда не соответствовало. - Карен пожала плечами. - На этот раз с ней ее муж Рэй.

Когда он вошел в палату, это было похоже на дежавю. Изабель присела на край смотрового стола и выглядела почти по-детски в больничном халате. Ее голые ноги свисали не достигая пола, скрестив изящные лодыжки. Ногти на ногах у нее были выкрашены в голубой цвет яйца малиновки. Он подозревал, что через день-другой они будут под цвет синяка у нее под глазом.

- Привет, Изабель, - сказал Ривер.

Она не ответила, хотя ее взгляд метнулся к другому обитателю комнаты. Ее муж сидел на стуле в углу. Ривер ожидал, что он будет большим и грубоватым на вид, хмурым и сердитым. По правде говоря, он представлял себе кого-то очень похожего на Уоррена. Но муж Изабель был ближе к Филу по внешности. На нем были строгие брюки, белая рубашка и дорогой на вид галстук. По какой причине он был так одет в этот поздний вечер? Или он надел его перед тем, как привести Изабель, просто чтобы выглядеть неприкосновенным и важным? Трудно было сказать наверняка, когда он сидел, но Ривер предположил, что его рост не превышал пяти футов семи дюймов.

- Не хотите рассказать мне, что случилось? - Спросил Ривер.

Рэй ответил.

- Пол на кухне был мокрый. Она поскользнулась.

- Я бы предпочел, чтобы Изабель рассказала мне сама.

Изабель дернулась, как от пощечины.

- Все так, как он говорит.

- Хорошо. - Ривер приподнял ее платье, стараясь прикрыть грудь, и осмотрел синяк у нее на боку. - Должно быть, падение было тяжелым.

Изабель не сдвинулась с места. Рэй тяжело вздохнул, как будто весь визит в отделение скорой помощи был для него большим неудобством.

- Послушайте, если вы просто дадите ей немного оксикодона, мы пойдем.

- Ребра не сломаны, - сказал Ривер, - но, возможно, они сломаны. Нам придется назначить магнитно-резонансную томографию...

- А вы не можете просто сделать рентген? - спросил Рэй.

- Рентгеновские снимки не очень хорошо показывают переломы толщиной с волос. МРТ будет лучше. Как только мы подтвердим наличие переломов, мы обсудим лечение.

Ожидание МРТ дало ему время обдумать возможные варианты. Назначение оксикодона при переломах ребер не было чем-то необычным, но тот факт, что Рэй потребовал его, заставил его колебаться. Он подозревал, что любой «окси», который он назначит Изабель, попадет в карман Рэя, а не в желудок Изабель. В зависимости от уровня боли, он решил, что вместо этого сделает инъекцию в это место, что поможет ей, но не приведет к быстрому выздоровлению Рэя.

Два часа спустя пришло новое заключение, подтверждающее наличие трех тонких переломов ребер Изабель. Он попросил Карен объяснить лечение и назначить инъекцию. Тем временем Ривер не спускал глаз с ее смотровой, осматривая других пациентов, ожидая возможности поговорить с Изабель наедине. Наконец, Рэй вышел и направился по коридору, разговаривая по мобильному телефону, а Ривер проскользнул обратно в комнату Изабель.

Изабель переоделась в свою повседневную одежду. Риверу стало интересно, как разозлился Рэй, узнав, что она не возьмет домой наркотики, которые он мог бы украсть.

- Вот. - Ривер протянул ей одну из визиток Уоррена.

- Что это? Мне не нужен электрик.

- У него есть другие таланты. Он больше похож на телохранителя и работает бесплатно. - Она моргнула, явно сбитая с толку, а он продолжал говорить, желая выяснить все до возвращения Рэя. - Если ты решишь, что готова уйти, позвони ему. Он поможет тебе. Он отвезет тебя в безопасное место.

Она опустила взгляд в пол. Она не сказала ни слова, но сунула карточку в задний карман джинсов.

Ривер решил, что это лучше, чем ничего.

***

Только проснувшись на следующий день, он вспомнил, что его все еще наказывают. В два часа, как и было приказано, он явился домой к Филу. Он снял с себя всю одежду, надел ошейник и отправился на кухню.

Он не осознавал, насколько все болит, пока не начал тереть снова. На этот раз у него не осталось сил думать о Терренсе, или Клариссе, или о своем гневе, или о своих сомнениях по поводу отношений с Филом. Все его тело болело. Его правая рука быстро онемела, пальцы, сжимавшие щетку, свело судорогой. Левое запястье болело от того, что он удерживал свой вес. В наколенниках, несомненно, было лучше, чем стоять прямо на полу, но они не уменьшали дискомфорт в целом. Он сосредоточился на щетке, на том, как моет пол, на котором и без того не было ни пятнышка. Он хотел, чтобы это закончилось, не только потому, что это причиняло боль, но и потому, что это заставляло его чувствовать себя ничтожеством. Он хотел вернуться к тому, что было раньше.

Он уже во второй раз мыл кухню, когда заметил, что в дверях стоит Фил и наблюдает за ним сзади. Ривер уже привык к своей наготе. Он уже не испытывал унижения. Но, почувствовав на себе пристальный взгляд Фила, он понял, что еще не прошел ту стадию, когда он может испытывать возбуждение. Правда, такого не случалось с тех пор, как он начал свое наказание накануне, но сейчас это было все, о чем он мог думать. Он практически чувствовал взгляд Фила на своей заднице. Он представил себе руки Фила на своих бедрах, член Фила, толкающийся в него. Дыхание Ривера стало прерывистым, его член затвердел. Его мошонка покачивалась между ног, когда он работал, и Ривер инстинктивно раздвинул ноги шире, открываясь для пристального взгляда, предлагая себя единственным известным ему способом.

Фил медленно пересек зал, остановившись всего в футе или около того от Ривера.

- Ты так хорошо выглядишь. Жаль, что ты не видишь, какой ты чертовски сексуальный сзади. - Ривер замер, когда Фил опустился на колени. Он положил руки на задницу Ривера, массируя его ягодицы, широко раздвигая их. - Наблюдая за тобой последние два дня, я не раз мечтал о том, чтобы прийти сюда и трахнуть тебя, готов ты или нет.

Ривер сглотнул, желая, чтобы это произошло. Ему было почти все равно, больно это или нет.

- Если вы этого хотите, учитель.

Фил шлепнул Ривера по заднице.

- Это не так. Во всяком случае, не сегодня, это было бы паршиво, ведь моя настоящая цель - научить тебя доверять мне. - Он встал и, обойдя вокруг, встал перед Ривером. - На колени.

Ривер послушно встал на колени. Фил снова приложил ладонь к щеке Ривера, проведя большим пальцем по его губам. Когда он сделал это днем ранее, Ривер разозлился. На этот раз он практически растаял. Он подался навстречу прикосновениям Фила, страстно желая его прощения.

- Хорошо, - сказал Фил. - Я думаю, мы почти закончили. - Фил расстегнул брюки и высвободил свой частично возбужденный пенис из трусов. - Используй свою руку, чтобы возбудить меня.

Ривер подчинился, почти всхлипывая от отчаяния, которое вызвал в нем этот простой поступок.

- Я разрешаю тебе иногда обращаться с просьбами, потому что такого рода договоренности для тебя в новинку. Но как только я скажу «нет», спорить будет не о чем. Я отдаю приказы. Ты выполняешь их. Все очень просто. Ты понимаешь?

- Да.

- Самое главное, ты никогда, никогда больше не будешь применять силу против меня. Если это случится во второй раз, между нами все кончено. Это так просто. Никаких споров. Никакого наказания. Никакого прощения. Это единственное, чего я категорически не потерплю. Это совершенно ясно?

- Этого больше не повторится, я клянусь.

- Являются ли условия твоей службы все еще приемлемыми, или ты хотел бы расторгнуть наше соглашение?

Было больно слышать, что их отношения определяются таким образом, но не так больно, как мысль о потере Фила. Он не смог бы вернуться к прежней жизни.

- Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

- Хорошо. А теперь перестань пользоваться руками и начни пользоваться ртом. Ты знаешь, как это делается.

Ривер с благодарностью принялся сосать и нажимать, сосать и нажимать. Он не мог поверить, какое облегчение испытал, просто почувствовав прикосновение Фила, когда ему позволили доставить Филу удовольствие. Он понял, что именно этого и ждал Фил. Не только его собственный гнев утих, но и гнев Ривера уступил место отчаянию. Неужели Ривер действительно был таким грустным и жалким, что пришел умолять Фила прикоснуться к нему после того, как его целый день избегали?

Да, похоже, так оно и было. Вчерашняя обида прошла, и все, что от нее осталось - желание угодить. Он приложил все усилия, чтобы заставить своего учителя кончить. Это была долгая, медленная, мучительная погоня, и, в конце концов, после оргазма он пошатнулся, тяжело дыша, уткнувшись лбом в живот Фила, а на полу между его коленей растеклась лужица эякулята.

- Прибери этот беспорядок, - тихо сказал Фил. - Потом одевайся. Сегодня вечер покера.