Условия соглашения (ЛП)

Глава 21

Несмотря на заверения Ривера, Фил не был уверен, что сделал правильный выбор, оставив Ривера одного. С другой стороны, у него не было идей лучше. Он боялся, что, оставшись, только еще больше расстроит Ривера. Фил никогда не видел его таким подавленным.

И все потому, что он никак не мог справиться с эрекцией.

Фил осторожно держал фотоаппарат, пробираясь вниз по течению. Ремешок надежно удерживал его на шее, но опора была неровной, это придавало ему дополнительную безопасность и не давало ему ударяться о грудь при ходьбе. Справа от него весело журчал ручей, бегущий по камням и под поваленными деревьями. Солнце стояло низко над вершинами гор - то скрываясь, то буквально ослепляя его своими лучами, пробивающимися сквозь ветви. Он знал, что перед тем, как солнце скроется за горой, наступает момент, когда лучи становятся почти осязаемыми, словно светящиеся лезвия, прорезающие густые тени леса. Без фильтра его фотографии не совсем соответствовали бы реальности, но, возможно, если бы он выбрал правильный ракурс, это было бы возможно.…

Он нашел подходящее место, там, где ручей расширялся и замедлял течение, а деревья стояли близко, как часовые, и некоторые из них, казалось, склонялись над водой. На какое-то время он погрузился в свою работу, пробуя разные скорости затвора и диафрагмы, пытаясь в точности передать, как вода поглощает свет в одних местах и отражает его в других. Он знал, что потерпел неудачу, но дело было не в успехе. Он не думал, что какой-нибудь фотограф когда-нибудь уже делал такое. Это было скорее для того, чтобы сократить разрыв между неудачей и успехом.

Пока он работал, стало темнеть. Небо все еще оставалось бледным, но ручей и большая часть лесного покрова были полностью погружены в тень, когда он, наконец, решил покончить с этим. Он встал, постанывая от боли в коленях. Он много двигался, когда делал снимки, но было очевидно, что он просидел на корточках в этом конкретном месте дольше, чем хотелось бы его суставам. Он был удивлен, обнаружив, что правое колено его брюк порвано, а левое колено в грязи. Его правая нога была сухой, но левая промокла до щиколотки. И теперь, когда он обратил на это внимание, он заметил, что вокруг него жужжат комары, садясь ему на шею и обнаженные руки. Он подозревал, что они устроили настоящий пир, пока его мысли были далеко.

Из-за отсутствия света обратный путь в лагерь занял вдвое больше времени. Он подавил желание пролистать свои снимки на ходу, ему и так было нелегко не споткнуться о камни и выступающие корни, но мысленно просмотрел, прикидывая, какие из них будут лучшими, надеясь, что один или два из них его удивят.

Только когда он вернулся в лагерь, он вспомнил, как все оставил. Ривер действительно закончил приводить лагерь в порядок. Гамак висел между двумя деревьями у ручья, их маленький столик для пикника стоял рядом с палаткой, ветки образовали вигвам у костра, готовый к разжигу. Ривер сидел боком на том же шезлонге, на котором они сидели в прошлый раз, и смотрел на незажженный огонь. Его взгляд лишь на мгновение задержался на лице Фила, прежде чем опуститься. Он выглядел таким же подавленным, как и до ухода Фила.

- Ты голоден? - Спросил Ривер.

Фил не думал об этом, когда делал снимки, но от этого вопроса у него заурчало в животе.

- Вообще-то, умираю с голоду.

- Я разведу огонь через минуту.

Фил медленно подошел к нему, снова испытывая мучительные чувства. Стоит ли ему снова поднимать эту тему или оставить ее в покое?

К счастью, Ривер избавил его от необходимости выбирать.

- Я чувствую себя неудачником.

Прежде чем подойти, Фил аккуратно положил камеру на стол для пикника.

- Это не так.

- Боюсь, в конечном итоге я подведу тебя так же, как подвел его.

- Ривер…

- Как только начались проблемы с сексом... - Ривер покачал головой. - Между нами все изменилось.

- Я - не он.

Ривер никак не отреагировал на слова Фила.

- Я не мог дать ему то, в чем он нуждался. Вот почему он изменял мне снова и снова. Вот почему мы ссорились. И, в конце концов, именно поэтому он ушел.

От неприкрытой боли, прозвучавшей в голосе Ривера, у Фила защемило сердце. Он положил руку на плечо Ривера.

- Он изменял тебе не потому, что у тебя не вставал или ты не мог быть снизу. Он изменял тебе, потому что хотел этого. Потому что он был эгоистичным ослом.

Ривер покачал головой, но Фил продолжал говорить.

- Что касается того, почему он ушел... Я знаю только то, что ты мне рассказал. Может быть, были другие проблемы? Я не знаю. Но если ты прав, если единственной причиной, по которой он ушел, был секс, тогда он тебя не заслуживал. - Он подошел ближе, проводя пальцами по шее Ривера. - Ты идеален, Ривер. Ты умный, сострадательный и целеустремленный. Вдобавок ко всему, ты великолепен. Ради всего святого, ты спасаешь жизни. Только дурак может подумать, что ты неполноценный. - Он опустился на колени между коленями Ривера, так что они оказались лицом к лицу, хотя Ривер и не поднимал глаз. Фил обнял Ривера за шею, и они прижались лбами друг к другу. - И по какой-то причине, которую я, вероятно, никогда не пойму, ты готов отдать мне все, что у тебя есть.

- Но какой от меня прок, если я не могу...

- Шшш. - Фил нежно поцеловал его, заглушая протест. - Я не знаю, как обстояли дела между тобой и Терренсом за пределами спальни, но, честно говоря, это не имеет значения. Важны только мы, верно? Ты и я?

Ривер все еще выглядел удрученным и неуверенным, но кивнул.

Фил прикоснулся пальцами к щеке Ривера, призывая его, наконец, встретиться с ним взглядом.

- Я понимаю, что ты стесняешься, но я обещаю тебе, что никогда не буду винить тебя в сексе. Я никогда не буду использовать это как предлог, чтобы изменять тебе. И я, черт возьми, уверен, что не разорву такие хорошие отношения из-за такой мелочи.

Ривер посмотрел ему в глаза, ища поддержки.

- Что, если это начнет происходить постоянно?

- Этого не произойдет.

- Но если это произойдет…

- Если это случится, мы с этим разберемся. Но, честно говоря, ты зря беспокоишься.

- Но с Терренсом...

- Неважно. Ты сейчас не с Терренсом. Ты со мной. Мы вместе почти три месяца, и это первый раз, когда об этом заходит речь. - Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться, когда понял, что сказал. - Ладно. Неудачный выбор слов. - Он почувствовал облегчение, когда Ривер слегка улыбнулся.

- Я не могу не волноваться, - сказал Ривер. - Может, мне попробовать Виагру или что-то в этом роде?

- Тебе это не нужно. Подумай вот о чем. У нас много раз был секс, а такое случилось всего один раз. Это значит, что ты отбиваешь… черт возьми, я не вел счет, но я бы сказал, что вероятность успеха у тебя примерно девяносто девять процентов. Единственная причина, по которой это произошло сегодня, в том, что ты слишком сильно на себя давил. Ты каким-то образом убедил себя, что сейчас или никогда, иначе ты уйдешь, или тебя снова бросят.

- Я просто хотел сделать тебя счастливым. Я хотел, чтобы мы чувствовали себя такими же близкими, как в прошлый раз.

Эти слова согрели сердце Фила.

- И мы это сделаем. Я обещаю.

- Но...

Фил заставил его замолчать еще одним поцелуем, на этот раз глубоким и медленным. Он не беспокоился о том, что Ривер время от времени страдает от импотенции. Как только Ривер перестанет беспокоиться по этому поводу, это перестанет быть проблемой. Но Фил так же не хотел создавать еще одну ситуацию, подобную той, в которой они оказались ранее. Он старался быть нежным и нетребовательным, осторожно обняв Ривера за шею, и прервал поцелуй прежде, чем Ривер успел задуматься о том, что будет дальше.

- Больше не о чем беспокоиться. Мы здесь, чтобы повеселиться, помнишь?

Ривер неохотно улыбнулся ему.

- Полагаю.

- Хорошо. На данный момент я хочу, чтобы секс не обсуждался. - Он прижал палец к губам Ривера, чтобы тот не спорил. - Возможно, я не в настроении, а как только я намажу себя спреем от насекомых, у тебя тоже не будет настроения. У меня один насквозь промокший носок и такая же мокрая обувь, и я тут жутко мерзну. Так что, пока я обо всем этом забочусь, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Ривер был внимателен, страдание в его глазах на мгновение сменилось любопытством.

- Все, что угодно.

- Я хочу огромный, ревущий костер и вегетарианский хот-дог, почерневший и хрустящий снаружи, но все еще сочный внутри. Я бы хотел, чтобы он был с майонезом, кетчупом и горчицей, а также со стаканом того искрящегося грушевого сока, который ты принес. А потом я хочу запечь зефир. Ты сможешь все это приготовить?

На этот раз улыбка Ривера была чуть более искренней.

- Я думал, ты никогда не попросишь.

Ривер сделал все возможное, чтобы забыть о своих тревогах. Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы устроить Филу такую же ночь, как в их первый поход. К сожалению, все пошло наперекосяк. Ривер был уверен, что веганские хот-доги, которые он готовил, были пережарены; костер, казалось, упорно не желал подгорать, а угли так и не достигли идеальной для запекания зефира температуры.

И все же, несмотря ни на что, Фил ни разу не пожаловался. В конце концов, он устроился в шезлонге в объятиях Ривера, как и раньше. Ривер все еще не мог расслабиться. Он ждал, что Фил поцелует его или отдаст приказ. Единственный приказ, который он дал, состоял в том, чтобы больше не произносить слова «Прости» на протяжении всей поездки.

В конце концов, Фил отвел его в постель. Ривер собрался с духом, надеясь, что на этот раз у него получится лучше, но, похоже, Фил серьезно относился к тому, что секс не обсуждается. Он поцеловал Ривера в щеку, прежде чем перевернуться на другой бок и заснуть, оставив Ривера в очередной раз переживать из-за своей импотенции. Терренс тоже много раз говорил ему, что все в порядке, но так никогда было. Его разочарование и отвращение, граничащие с отвращением к себе, в конце концов, превратились в рану, которую они не смогли залечить.

Когда Ривер проснулся на следующее утро, Фил уже ушел. В записке на кофеварке говорилось только: «Хотел застать рассвет. Желаю повеселиться сегодня».

Повеселиться. Казалось, что выполнить этот приказ невозможно. Ривер налил кофе в термос, бросил сэндвич и чипсы в пакет, схватил коробку со снастями и направился к выходу. Утро было ясным и теплым, лес наполнился щебетанием бурундуков и птиц. Солнечный свет освещал скалистый берег, и опасения Ривера начали рассеиваться. Ему казалось, что он мог бы остаться в этом месте навсегда. Может быть, когда-нибудь он сможет просыпаться и любоваться таким видом каждое утро. Он представил, как сидит во внутреннем дворике, потягивая кофе. Он не был уверен, где в том видении был Фил, но он был там. Может быть, не совсем рядом с Ривером, но и не совсем отсутствовал. Он представил, как Фил бродит по склону горы с фотоаппаратом в руке в поисках идеального кадра.

Ривер нашел место, которое ему понравилось. Ручей журчал, перетекая через несколько упавших бревен, впадая в широкий пруд с медленным течением. Холм за спиной позволял ему забрасывать удочки вверх по течению, оставаясь в тени. Со времени их первой поездки он много тренировался, и теперь движения казались более естественными. Труднее всего было не забывать опускать кончик удилища к воде, а не поднимать его высоко, как он делал со своей обычной удочкой. Он следил за приманкой, как учил его Аарон, и осторожно вытаскивал ее из воды, как только леска начинала натягиваться. В конце концов, он начал чувствовать себя частью реки, воды и пейзажа.

Он был удивлен, когда приманка внезапно исчезла.

Ривер взмахнул удилищем, как показывал ему Аарон, надеясь подсечь. Он вышел на солнечный свет и начал наматывать леску.

Он почти сразу понял, что не поймал ничего крупного, но рыба все равно боролась с ним. Это была крошечная речная форель длиной с ладонь Ривера, ее чешуя переливалась всеми цветами радуги. Она была слишком мала, чтобы оставить ее, но Ривер почувствовал торжество, увидев его в конце своей лески. Он поднял ее, смеясь, и пожалел, что не взял с собой телефон, чтобы сфотографировать и отправить отцу или сестре.

Он все еще улыбался, когда возвращал форель в воду. Она упорхнула, не сильно пострадав, и Ривер вернулся к рыбалке.

Это был самый замечательный день, который у него был за последние годы.

Наконец, когда солнце скрылось за деревьями, Ривер собрал свои вещи и направился обратно в лагерь. Лагерь казался пустынным. Неужели Фил еще не вернулся? Ривер оставил удочку и высокие ботинки у двери кемпера и забрался внутрь.

Он обнаружил Фила внутри, сидящим на краю кровати и играющим со своей камерой. Волосы у него были растрепаны. На обоих коленях у него были дырки в штанах. Он сменил свою обычную рубашку на пуговицах на одну из футболок Ривера, прикрытую фланелевой рубашкой с длинными рукавами. Обе рубашки были ему велики, расстегнутые манжеты в красную клетку свисали с тонких запястий Фила. От этого зрелища Ривер застыл на месте.

Фил посмотрел на него с улыбкой.

- Я совершил набег на твой гардероб. Надеюсь, ты не возражаешь.

- Конечно, нет. - Было что-то странно интимное в том, чтобы носить одежду другого мужчины. Это означало, что Фил хотел, напоминаний о Ривере, даже когда они были в разлуке.

- Тебе было весело? - Спросил Фил.

Ривер никак не мог сравнить стоявшего перед ним Фила, с человеком, который всегда носил галстуки и парадные туфли. Человеком, который не позволял, чтобы ни одна бутылка на стойке, из которой он никогда не пил, стояла этикеткой назад или была повернута хотя бы на несколько градусов вперед. Человек, у которого чуть не случился сердечный приступ, если кто-то не воспользовался подставкой.

Ривер опустил взгляд, вспоминая свою роль. Он медленно опустился на колени в тесноте фургона.

- Да, учитель.

- Что-нибудь поймал?

- Нет, учитель.

- Действительно? - В его голосе звучало странное веселье. - Ты уверен?

- Ничего достаточно большого, чтобы оставить.

- Значит ли это, что день был неудачным?

Ривер обдумал подтекст этого вопроса, и улыбка расплылась по его лицу.

- Нет. На самом деле, это было прекрасно.

- Хорошо. - Фил кивнул на свободное место рядом с собой на кровати. - Подойди, сядь рядом со мной. У меня есть одна фотография, которой я действительно горжусь. Я хочу знать, что ты думаешь.

Ривер сделал, как было велено, взяв камеру у Фила, чтобы посмотреть изображение на дисплее.

Это был он сам, снятый сразу после того, как поймал речную форель. Фил увеличил изображение, поймав речную форель, наклонив голову в приступе смеха в тот момент, когда он держал бьющуюся рыбу. Фон был пестрым и размытым, теряясь в композиции, как будто там были только Ривер и его крошечный улов, свет, отражающийся от его чешуи. Ривер снова ощутил чудо этого простого момента.

Но картина тронула его и по другим причинам.

Перебирая фотографии бывших любовников Фила, Ривер ревновал, не потому, что он был не похож на них, или потому, что они знали Фила первыми, а потому, что быть сфотографированным им казалось привилегией, которой ему никогда не позволят. Фил держал камеру между собой и объектом съемки, и все же его внимание и сосредоточенность были своего рода преданностью. Из всех чудес великих Скалистых гор Колорадо Фил выбрал в качестве объекта съемки Ривера.

- Ты меня сфотографировал, - наконец сказал Ривер, не в силах подобрать слов получше.

- Конечно. - Голос Фила звучал озадаченно. - Тебя это беспокоит?

- Нет. Я просто… Я даже не заметил, что ты был там.

- Я не хотел, чтобы ты знал. Это испортило бы снимок.

- Спасибо.

Фил рассмеялся.

- Не такой реакции я ожидал, но это нормально. - Он указал на дисплей камеры. - Как фотограф, ты знаешь, что добился успеха, когда запечатлел чистые эмоции. И я чувствую, что мне это удалось. Знаешь, что я вижу на этой фотографии?

Риверу не нужно было думать об этом. Он точно помнил, что чувствовал в тот момент.

- Чистая радость.

Фил улыбнулся.

- Вот именно. Я не уверен, что когда-либо видел тебя таким счастливым.

Улыбка Ривера погасла. Его отчитывали? Было ли неправильным, что величайшее счастье Ривера за многое время пришло не от Фила, а от того, что он провел день в одиночестве на реке?

- Прости, - сказал он.

- И снова, это была не та реакция, которую я ожидал, - сказал Фил, и в его голосе прозвучала странная грусть. - Тебе всегда удается удивить меня. - Фил взял у него фотоаппарат. Он положил его на прикроватный столик, прежде чем повернуться и коснуться щеки Ривера. - Я не понимаю, почему ты чувствуешь себя обязанным извиняться за свое собственное счастье. Ты думаешь, я не хочу, чтобы ты был счастлив? Ты думаешь, я настолько эгоистичен, что хочу быть единственным, кто приносит тебе радость в твоей жизни?

Ривер сглотнул, ошеломленный откровенностью вопроса.

- Я не знаю. - Нет, он не считал Фила эгоистом. Ни в малейшей степени. Но да, на каком-то уровне Ривер чувствовал, что предает Фила, наслаждаясь чем-то, что его не касалось.

Фил повернулся на кровати, усаживаясь верхом на колени Ривера, и обнял его за шею, так что они оказались лицом к лицу. Это был такой беспрецедентный жест. Простая близость, которой у них никогда не было дома. Естественным побуждением Ривера было обнять Фила за талию, но он не был уверен, разрешено ли это.

- Не извиняйся за то, что ты счастлив, Ривер. Только не передо мной. Ни перед кем.

Это казалось таким простым приказом, но Ривер, честно говоря, не был уверен, что сможет ему подчиниться.

- Я понял, что мы так и не закончили наш вчерашний разговор.

Ривер задумался, пытаясь понять, что имел в виду Фил, но ничего не понял.

- Какой разговор?

- О знаке или сигнале. Я мог бы кое-что сделать, чтобы показать тебе, что я так же заинтересован, как и ты.

- О. - Ривер совершенно забыл об этом разговоре, пока Фил не заговорил об этом в ванной, прежде чем ответить на звонок по поводу Папаши. После этого он снова забыл об этом, потому что это не имело значения. - Мне это больше не нужно.

- Тебе это не нужно?

- Нет.

Фил дотронулся до его щеки.

- Я знаю, со мной иногда трудно жить. Я знаю, что я эмоциональный импотент...

- Нет, это не так. - Ривер рискнул поднять взгляд, чтобы встретиться с глазами Фила. - Ты подаешь мне множество знаков. Особенно здесь, когда мы только вдвоем. Я просто еще не научился их видеть.

Фил нахмурился, выглядя смущенным и немного грустным.

- Я не уверен, что это правда. И я ненавижу тот факт, что тебе приходится довольствоваться чем-то меньшим, чем ты хочешь.

Ривер покачал головой, улыбаясь.

- Я не согласен. Я научился любить то, что у нас есть.

Фил закрыл глаза, прижавшись лбом ко лбу Ривера, и крепче обнял его за шею.

- Я не заслуживаю ни тебя, ни твоего послушания.

Ривер открыл рот, чтобы заговорить, но Фил прижал пальцы к губам Ривера, заставляя его замолчать. Он одарил Ривера улыбкой, которая сказала больше, чем мог бы сказать любой «сигнал».

- Ты не имеешь права спорить.

Фил поцеловал его, сначала медленно и нежно, как какой-то подарок. Ривер вцепился в покрывало, чтобы не схватить его, удивленный нежностью Фила. Ривер всего лишь честно ответил, но этот ответ явно значил для Фила больше, чем Ривер предполагал.

Фил толкнул его обратно на кровать, продолжая целовать, нежность быстро уступила место голому желанию, которого Ривер никогда раньше в нем не чувствовал. Одна из его рук скользнула вниз, чтобы расстегнуть брюки Ривера. Ривер ахнул, когда пальцы Фила скользнули в его боксеры, лаская растущую эрекцию. Ривер закрыл глаза, растворяясь в прикосновениях Фила, ожидая приказа, но его так и не последовало. Фил, не сказав больше ни слова, придвинулся ближе и принялся за работу губами.

От напряжения у Ривера перехватило дыхание. Он изо всех сил старался не шевелиться. Не двигать бедрами слишком сильно. Не хвататься за голову Фила. Не имея никаких конкретных указаний от своего Учителя, он мог только лежать и ждать, пока давление возрастет.

- Фиолетовый, - выдохнул он, не желая кончать слишком рано.

Фил рассмеялся и снова двинулся вверх по телу Ривера, чтобы поцеловать его снова.

- Видишь? - сказал он, его пальцы все еще двигались по эрекции Ривера. - Я же говорил тебе, что это не будет постоянной проблемой.

- Учитель…

- Если ты еще раз извинишься, я сейчас же остановлюсь и оставлю тебя в подвешенном состоянии.

Ривер застонал и проглотил слова. Меньше всего на свете он хотел, чтобы Фил остановился.

- Хороший мальчик, - сказал Фил, снова целуя его. - А теперь я хочу, чтобы ты убрал эти штаны, пока я раздеваюсь.

- Да, учитель.

В крошечной спальне кемпера было нелегко, но Ривер избавился и от ботинок, и от брюк, отбросив их в сторону, пока Фил делал то же самое. Фил остановился лишь для того, чтобы взять с прикроватного столика флакон смазки и кожаный ошейник, после чего снова толкнул Ривера обратно на кровать и забрался на него сверху.

- Я хочу, чтобы ты надел это, - сказал Фил.

Застегивание ошейника на шее Ривера часто придавало ему новую остроту возбуждения, но на этот раз это действие казалось скорее интимным, чем извращенным, напоминая ему об условиях их отношений. Несколько недель назад он поклялся Филу в верности, но никогда еще не был так предан ему, как сейчас. Ношение ошейника не просто возбуждало его. Это наполняло его умиротворением. Это приносило радость в его сердце. Ничто никогда не казалось ему более совершенным, чем этот кусочек кожи на шее.

- Нам нужно установить здесь скобу и цепь, - сказал Фил, надев ошейник, - чтобы я мог убедиться, что ты знаешь свое место.

- Да, учитель. Я позабочусь об этом, как только мы вернемся домой.

- Хорошо. - Их эрекции терлись друг о друга, и Риверу снова пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать руки по швам.

Фил, должно быть, почувствовал его сопротивление.

- Помни, сейчас не перерыв. Твоя задача - выполнять приказы. Ты прикасаешься ко мне, только если я говорю тебе.

- Да, учитель. Я стараюсь.

- Знаю. Я просто хотел напомнить тебе перед следующей частью.

У Ривера не было времени спросить, какой будет «следующая часть». Он задохнулся, когда теплая рука Фила обхватила его пенис, распределяя смазку по всей длине. Это было необычно, так непохоже на то, что они обычно делали.

- Что ты...

- Ш-ш-ш, - сказал Фил. - Давненько я этого не делал. Тебе придется потерпеть со мной.

Он приподнял пенис Ривера, насаживаясь на его конец. Немного надавил, и головка члена Ривера легко скользнула внутрь.

- О, боже, - выдохнул Ривер, крепче вцепившись в покрывало. - Учитель?

Ответа не последовало, кроме медленного, восхитительного наслаждения от того, что Фил опускался все ниже, а напряжение его тела постепенно, по полдюйма за раз, распространялось по всей длине Ривера. Фил не издал ни звука, пока не погрузился полностью, прижавшись задом к бедрам Ривера, его теплая мошонка удобно легла внизу живота Ривера. Он издал низкий, мягкий стон и наклонился вперед, его губы нашли губы Ривера. - Я думал об этом некоторое время. Мне кажется, сейчас самое подходящее время, как и в любое другое.

- Но...

- Это урок, - сказал Фил, двигаясь ровно настолько, чтобы Ривер застонал. - Не имеет значения, как ты себя ведешь. Не имеет значения, сверху ты или снизу. Даже не имеет значения, если у нас больше никогда не будет секса. Важно вот что. - Он постучал пальцем по ошейнику. - Ты принадлежишь мне, верно?

- Да, учитель.

- В чьи обязанности входит обеспечивать мое сексуальное удовлетворение?

Ривер запнулся, пытаясь сосредоточиться на вопросах, хотя движения Фила, лежащего на нем, мешали думать.

- Ммм...

- Я помогу тебе, раз уж ты немного отвлекся. Это моя работа. Твоя работа заключается в том, чтобы...

- Повиноваться.

- Хорошо. - Фил вознаградил его, снова заскользив вверх-вниз. - И какова же моя главная цель на все времена?

- Э-э-э... - Господи, это было уже чересчур - ожидать, что он будет разговаривать во время секса.

- Вспомни тот первый день в темнице. Ты стоял на коленях, и я сказал тебе, что моей главной целью всегда будет...?

Ривер закрыл глаза, пытаясь не обращать внимания на удовольствие от того, как Фил насаживается на его член, когда он вспоминал это. Это было гораздо сложнее, чем могло бы быть.

- Мое удовольствие, - наконец выдохнул он. - Мое возбуждение.

- Вот именно, - сказал Фил. - И если в какой-то момент ты не будешь доволен или возбужден, это моя ошибка, а не твоя. И моей работой становится поиск нового подхода. Потому что единственное, что мне нравится - видеть тебя таким. - Он снова пошевелился, целуя Ривера в шею. - Это понятно?

- Да, учитель.

Фил снова поцеловал его, начиная двигаться по-настоящему. Ривер вцепился в простыни, закусив губу, полный решимости ничего не испортить. Фил просил не прикасаться к нему, но это было так тяжело. То, как он двигался вверх и вниз, тихие вздохи удовольствия, доносившиеся до уха Ривера…

- Что не так? - Спросил Фил, затаив дыхание, мгновение спустя. - Тебе это не нравится?

- Конечно, нравится! - выпалил Ривер, расстроенный тем, что на этот раз Фил не смог прочитать его мысли. - Но мне действительно трудно держать свои руки при себе.

Фил положил ладонь на щеку Ривера, заставляя его встретиться с ним взглядом. Ривер знал, что это не было признаком гнева или неудовольствия. Он просто взвешивал свой ответ.

- Я - сверху, - сказал он наконец. - В остальном я предоставляю тебе некоторую свободу действий.

- О боже, спасибо тебе. Спасибо тебе, учитель. Спасибо тебе…

Фил снова поцеловал его. Ривер подумал, что это было сделано в основном для того, чтобы заставить его замолчать, но он не возражал. Он был просто рад прекратить борьбу, позволить своей руке скользнуть по спине Фила, под его рубашку, запустить пальцы другой руки в волосы Фила, когда они двигались. За все время, что он был с Филом, он ни разу не пропустил ни одной детали, но такого он никак не ожидал. Поначалу Фил двигался медленно, иногда останавливаясь на несколько секунд, чтобы заставить себя снова расслабиться, доказывая, что понимает, насколько неестественным иногда кажется такое вторжение. Ничто из этого не уменьшало удовольствия Ривера, не только от самого секса, но и от его последствий. Фил явно не относился к этому легко, и Ривер вложил все свои силы в то, чтобы показать Филу, как много это для него значит.

Похоже, это тоже сработало. Фил редко издавал много шума во время секса, но Ривер был уверен, что его дыхание было более затрудненным, чем обычно. Фил двигался быстрее, не столько вверх-вниз, сколько покачиваясь на нем, его горячие губы касались шеи Ривера. Когда его движения ускорились, его выдохи превратились в тихие всхлипы, едва слышные даже так близко к уху Ривера. Дома, среди шума окружающего города, Ривер, возможно, вообще не услышал бы его. Но здесь, спрятавшись в крошечной спальне кемпера Ривера, Фил, казалось, раскрылся не только физически, но и эмоционально. Ривер был ошеломлен. Фил всегда был отстраненным во время секса, его реакции были почти механическими. Что-то в этом было еще, но за этим Ривер почувствовал настойчивость, которой он никогда не замечал у своего Учителя. Это казалось важным, как какой-то новый, удивительный сдвиг в их отношениях.

Но, как всегда, Ривер достиг своего предела раньше Фила.

- Фиолетовый, - выдохнул Ривер.

- Нет, - разочарованно простонал Фил. - Продолжай. Господи, просто продолжай!

Ривер закусил губу, изо всех сил стараясь сдержаться. Филу было бы все равно, если бы Ривер кончил первым, но Риверу не было все равно. Он хотел сделать все возможное, чтобы заставить Фила потерять контроль. Он глубоко вздохнул, собираясь с духом, зная, что вот-вот нарушит правило. Он просунул руку между ними и обхватил возбужденный член Фила.

Реакция Фила была мгновенной, не гнев, а стон удовлетворения. И в следующую секунду у него перехватило дыхание, когда он кончил. Даже сейчас он был тише, чем кто-либо из тех, с кем Ривер когда-либо был. Это была не совсем та потеря самообладания, которую представлял себе Ривер, но это было самое близкое, к чему он когда-либо приближался. По крайней мере, это означало, что Ривер мог перестать бороться с собственным оргазмом. Он крепко держал Фила, входя в него так глубоко, как только мог, пока тот не кончил. Может, Фил и был молчалив, но Ривер с лихвой компенсировал это. Он был рад, что сменил многолюдный палаточный лагерь на уединение в лесу.

Ривер задрожал, все еще крепко прижимая к себе Фила, переполненный собственными чувствами. Слезы защипали ему глаза. Дело было не в том, что Фил позволил ему быть сверху. Дело было в том, что он проявил такие эмоции, каких Ривер никогда раньше от него не видел. Это заставило Ривера пошатнуться. Из-за этого ему захотелось навсегда остаться в фургоне, просто обнимая друг друга. Пообещать Филу быть верным ему во всем.

Из-за этого ему захотелось подписать документы о разводе, как только они вернутся домой.

Фил поцеловал его в щеку, прижимаясь к нему.

- Вау. Я даже жалею, что мы не сделали этого раньше.

Ривер рассмеялся с непринужденностью, которой не чувствовал.

- Я нарушил правило.

- Я вынужден оставить все как есть.

- Ты не собираешься меня наказывать?

- Хм. - Фил сделал вид, что задумался на мгновение. - Может, я заставлю тебя спать на мокром месте.

Ривер рассмеялся.

- С удовольствием.

Фил подвинулся на нем, позволяя Риверу высвободиться. Но он остался на месте, глядя Риверу в глаза. Ривер провел пальцами по щеке Фила, почувствовав щетину, которой Фил никогда не позволял расти дома. Ему вдруг захотелось сказать: «Я люблю тебя». Эта мысль ошеломила его, он был поражен тем, как легко было признаться в этом самому себе.

Он любил Фила.

Когда это случилось? А как же Терренс? Ривер тоже по-прежнему любил его. Он думал, что, вероятно, будет любить Терренса до самой смерти, но, взглянув на Фила, понял, что Терренс больше не является центром его жизни. Терренс смог угаснуть. Он смог отойти на второй план. Его легко можно было затмить тем, что Ривер теперь испытывал к Филу.

Фил снова поцеловал его, и Ривер был уверен, что Фил снова читает его мысли.

- Если бы мне пришлось выбирать между тем, чтобы ты снова научился быть снизу или смеялся, как тогда, в реке, я бы выбрал твой смех в любой день недели.

Неудивительно, что Ривер полюбил его. А как он мог не полюбить?

В ту ночь Ривер несколько часов лежал без сна, наблюдая за спящим Филом и поражаясь тому, как приятно снова влюбиться.