Заноза

2

Я вспомнила, как вчера похвасталась всем, что сегодня наконец-то получу работу, и настроение снова опустилось. Квартира на удивление встретила меня тишиной — наверно, тётя Света забрала куда-то близнецов; но дома как минимум должна была быть Марина, которая сейчас на больничном — если по воспалению хитрости выдают справки. Первым делом я заглянула на кухню в поисках Макса, но комната была пуста, ровно как и гостиная, которую мы делим с тётей Светой.

Может, Маринка его заболтала? Или запрягла помогать по математике? Такое уже несколько раз было.

Я без стука распахнула дверь в её комнату, в которой за всё время бывала раз или два, и сперва даже не поняла, что не так. Только когда Марина резко села, прикрывшись покрывалом, и растерянно посмотрела на меня, я сообразила, что именно привлекло моё внимание. На полу возле кровати лежали не только её вещи, но и знакомый вязаный свитер: его я собственноручно подарила Максу на прошлое Рождество. И пока эти двое играли в гляделки, в моей голове внезапно сложилась вся картинка — и почему он сюда приезжал даже в моё отсутствие, и почему Марина на меня с насмешкой смотрела, и почему он отказывался проводить здесь время, когда я возвращалась. Их интрижка была настолько очевидной, но я ничего не заметила из-за своих забот по учёбе и поиску работы.

Пока я думала о будущем, Макс думал о том, где бы припарковать своё хозяйство.

К своему удивлению, я не почувствовала ни боли, ни обиды, ни разочарования — только стерильный вакуум там, где ещё пару секунд назад неистово колотилось сердце. Мне только было немного жаль потраченного впустую времени на человека, который не видел во мне того, что я видела в нём. Да и Макс, судя по всему, не чувствовал себя виноватым, когда лениво выбрался из постели. На нём были только низко сидящие расстёгнутые джинсы и серебряная цепочка — ещё один мой подарок. Смотреть на этого кабеля не хотелось, да и Марина, которая нервно пыталась натянуть на себя одежду, тоже прилива энтузиазма не вызывала, так что я просто развернулась и потопала обратно к входной двери.

— Ну, чего ты от меня хочешь? — защищался Макс.

Я? Кажется, я за последние сорок минут вообще ни разу рот не раскрыла.

— Хочу уйти, — твёрдо ответила и уже даже сунула ноги в тёплые кроссовки.

— Только не надо делать из меня отрицательного персонажа, — устало бросил мне в спину. — Ты сама виновата! Каждый день одно и то же — мне скучно, понимаешь?

Я вскинула брови.

— И поэтому вместо того, чтобы расстаться, ты мне за спиной рога наставлял? Очень по-мужски. Как долго вы оба выставляли меня идиоткой?

— Да какая, к чёрту, разница?! — Макс вспыхнул спичкой; кажется, таким я видела его впервые. — Сейчас речь не об этом.

— А знаешь, вообще, ты молодец, — похлопала его по плечу, буквально заставив себя улыбнуться. — Вы с ней будете отличной парой — не чета нам с тобой. Желаю вам счастья.

Вышла за дверь, чувствуя, как слегка подрагивают руки, и скатилась по ступенькам на первый этаж.

Чёрт возьми, а ведь я была уверена, что сегодня мой счастливый день!

Я вышла из подъезда, не совсем понимая, куда идти и что делать, и некоторое время просто старательно пыталась ни о чём не думать. Только когда снова смогла нормально дышать, проглотив комок из слёз — не хватало ещё реветь из-за этого предателя! — набрала номер Лики и вернулась к близняшкам. Они видели моё эмм… удручённое состояние, но я не хотела вдаваться в грязные подробности, а потому просто лаконично ответила, что мы с Максом расстались. Лика была шокирована этой новостью — я тоже, девочки, я тоже… — а вот Ника наоборот уверенно резюмировала:

— А я всегда говорила, что этот придурок тебе не пара. И знаешь что? Моя бабушка часто повторяла: «Если в начале дня случается какое-то дерьмо, то после обязательно будет что-то хорошее!». Это закон жизни.

— Я почти уверена, что наша бабушка никогда не использовала слово «дерьмо» для выражения своих эмоций, — со знанием дела не согласилась Лика. — И уж точно не помню, что бы она говорила нечто в этом роде.

Их шутовство ненадолго разрядило обстановку, но я тут же снова скисла.

— Меня ещё и на работу не взяли.

— У них просто глаз нету, детка, — поцокала языком Ника. — Ты на нашем курсе самая способная, надо быть идиотом, чтобы не взять тебя на работу.

— Их не интересовали мои успехи, — машу рукой. — В любом случае, завтра снова придётся наведаться в службу найма — может, в этот раз повезёт?

Девочки согласились и оставили меня одну; я была благодарна им за поддержку, но в этот момент жалела о том, что рядом нет старшей сестры — вот уж кто умеет всё по полочкам разложить! Будь она здесь, я бы уже и думать забыла о том, что Макс вообще присутствовал в моей жизни.

В кармане зазвонил телефон, но мне не хотелось ни с кем разговаривать, так что я проигнорировала входящий, поэтому звонивший прислал сообщение.

«Не глупи, давай поговорим».

Макс, конечно, кто же ещё.

Я удалила сообщение без ответа и отложила гаджет в сторону, но тот через секунду снова подал голос. Какой настырный!

«Ты ведёшь себя как ребёнок!»

Снова удалила и практически сразу получила вдогонку:

«Думаешь, я буду за тобой бегать? Да кому ты нужна?! Наши отношения развалились не по моей вине, так что извинений можешь не ждать!»

Мои брови удивлённо изогнулись: это я-то себя глупо веду?

После таких предъявлений я даже без напутствия сестры почувствовала себя лучше и в какой-то степени даже была благодарна тому Гусю за то, что не взял меня на работу. Если бы я не вернулась домой раньше положенного времени, то и теперь была бы уверена, что у меня идеальные отношения. Всё-таки, была доля правды в словах Ники, хотя это не особенно что-то меняло — я по-прежнему без работы, а теперь ещё и без парня.

Когда телефон пиликнул в очередной раз, я уже собралась ответить и высказать Максу всё, что думаю, но на экране отобразился незнакомый номер.

— Алина Кольцова? — послышался в динамике смутно знакомый голос.

Я попыталась вспомнить, где могла его слышать, и меня тут же бросило в дрожь.

— Да, это я.

— Это Станислав Баринов, вы приходили сегодня в дом моей бабушки по поводу работы.

— А вы дали мне от ворот поворот, — припоминаю. — Забыли что-то добавить?

Мне показалось, или я услышала, как клацнули зубы?

— Вообще-то, я сказал вам утром всё, что хотел. Но моя… бабушка настаивает на том, чтобы самой провести с вами собеседование, поэтому я хотел уточнить, удобно ли вам будет подъехать к ней завтра к девяти утра?

От неожиданности даже села, почувствовав, как сердце начало колотиться с надеждой. Правда, завтра у меня в это время будет пара с Авчинниковой, а она страшно не любит, когда её пары прогуливают. Но у меня же уважительная причина, правда?

— Серьёзно? Да, конечно, я смогу!

— Отлично, — недовольно проворчала трубка.

Мой собеседник отключился, не попрощавшись, но я была слишком возбуждена, чтобы обратить на это внимание.

Похоже, у меня всё же будет работа!

Несколько минут я, как сумасшедшая, пищала в подушку и прыгала от радости, а после подошла к зеркалу и, осмотрев себя, подумала о том, стоит ли мне в этот раз одеться иначе. И тут же отмела эту мысль: раз уж меня сама хозяйка позвала к себе, значит, её мой внешний вид вполне устроил — наверняка ведь это она смотрела на меня утром сквозь занавеску. А после я вспомнила, что все мои вещи остались в доме тёти, так что я при всём желании не смогла бы переодеться, разве что близняшки поделятся со мной одеждой. Зачем-то снова вспомнила Гуся Баринова и показала своему отражению язык: стоило ли показывать свой гонор, если в итоге меня всё равно берут на работу?

Хотя нет, об этом говорить ещё рано.

Утром следующего дня я засобиралась обратно в Сосновый Бор, но девочкам ничего говорить не стала — я уже однажды преждевременно похвасталась… Сказала только, что собираюсь потратить утро на поиски работы, и подруги не стали расспрашивать. И пока я ехала по уже знакомому маршруту, меня не оставляли в покое мысли о том, почему бабушка Гуся решила провести со мной повторное собеседование лично. А ещё очень надеялась на то, что его самого не будет дома — при таком костюме у него точно должна быть работа.

Если только это была не пижама, конечно.

Кто их поймёт, этих богатеев…

Несмотря на то, что солнца сегодня не было, на кнопку домофона я нажала с воодушевлением, и меня словно накрыло дежавю, когда всё тот же сухой женский голос позволил мне войти. Я не могла сказать, что Марина Викторовна была рада меня видеть, но и не испепеляла недовольным взглядом, как вчера, так что я посчитала это хорошим знаком. И пока меня вели через дом — на этот раз в другое крыло, — я оглядывалась по сторонам, выискивая барина. Очень говорящая у него фамилия, ему на сто процентов подходит. Но, кажется, на горизонте чисто, можно было выдохнуть.

В комнате, куда меня проводили, при желании можно было устраивать балы — настолько просторной она выглядела. Я была далека от знаний мебельного стиля, но даже без них понимала, что она очень и очень дорогая. Одно только зеркало в золочёной раме чего стоило… Диван и кресла на изогнутых ножках, кофейные столики с узорами, тяжёлые портьеры, лепнина на потолке… Моё внимание больше всего привлекал камин — всегда их любила, — и я со счастливой улыбкой подошла поближе, опустившись перед ним на паркет.

Единственное, что сюда не вписывалось — это гигантская плазма на стене.

— Ну вот, у неё, к тому же, абсолютно нет манер, — послышался за спиной мужской голос.

Я вскочила на ноги, понимая, что и впрямь немного забылась. Насмешливый взгляд барина словно говорил: «Чего и следовало ожидать», но я перевела взор на женщину, стоящую рядом. Она не выглядела старой и больше была похожа на его маму, ибо она не подходила под то описание, что пару дней назад дала мне сотрудница фирмы. Женщина была очень ухоженной и статной, густые седые волосы убраны наверх, открывая длинную шею, а черты лица выглядели так, будто их нарисовал умелый художник — красивые и правильные. По её лицу сложно было сказать, о чём она думает, но вместе с тем синие глаза выражали интерес. Гусь не привёл бы сюда свою маму, так что я пришла к выводу, что передо мной всё же его бабушка.

— Здравствуйте, — пролепетала я заплетающимся языком. — Прошу прощения за своё поведение, я просто…

— Я ведь говорил вам, бабушка, что найду отличного специалиста, — прервал меня барин.

— Я уже насмотрелась на твоих «специалистов», — остановила его та взмахом руки. — Все, как одна — безмозглые куклы. Я сама поговорю с этой девочкой, а ты можешь идти и заниматься своими делами.

Мой рот приоткрылся, потому что она в буквальном смысле выпихнула Гуся за дверь и деловито поправила свой кремовый пиджак из твида. На её лице неожиданно появилась улыбка, и я осторожно улыбнулась в ответ, когда она указала в сторону дивана.

— Садись, дорогая, поговорим немного.

Я села на самый край, боясь измять дорогую обивку, и стянула пальто, давая себе время для небольшой передышки. Уже по тому, как повела себя эта женщина несколько минут назад, я могла с уверенностью сказать, что хозяйка дома нравилась мне больше, чем её внук.

— Простите, как к вам обращаться? — несмело поинтересовалась я.

— Меня зовут Валентина Игнатьевна, но ты можешь звать меня бабушкой, или как тебе захочется, — продолжила улыбаться хозяйка. — Ты так напоминаешь мне мою младшую внучку.

— О чём вы хотели поговорить? — перевела я тему, чтобы спрятать своё смущение.

— Для начала расскажи мне о себе.

И я рассказала — обо всём. Как громко разводились родители, когда мне было пять, и я оказалась меж двух огней; как меня большую часть жизни воспитывали бабушка и старшая сестра; про золотую медаль в школе и надежды на красный диплом в универе… Кажется, я ей всю свою жизнь рассказала — кроме вчерашней истории с Максом, — и Валентина Игнатьевна слушала меня со спокойным интересом.

— Твоя бабушка проделала хорошую работу, — мягко тронула меня за локоть. — Так что не расстраивайся из-за того, что росла сиротой при живых родителях: возможно, только благодаря этому фактору ты сейчас такая, какая есть.

Я никогда не думала о своей судьбе с такой точки зрения, если честно, но это было похоже на то, что вчера сказала мне Ника: без плохого не было бы хорошего.

— Спасибо.

— И пожалуйста, не обижайся на Стаса. Он хороший мальчик, Бог знает, что стало с ним в последнее время… А теперь обговорим детали. Конечно, мне нужна компаньонка на весь день, но ты мне нравишься, поэтому я готова пойти на уступки.

Я зажала рот руками, чтобы снова не начать визжать, как дикарка.

— Вы берёте меня? А как же Гу… То есть, ваш внук?

В её глазах на мгновение блеснули озорные огоньки.

— Не переживай на этот счёт. Стас не живёт со мной — просто приехал помочь с поиском компаньонки. Теперь, когда ты со мной, он вернётся в свою городскую квартиру.

Я едва успела вовремя сдержать облегчённый вздох.

Слава Богу, иначе наше противостояние никогда не закончилось бы.

Едва мы успели расписать мой рабочий график и месячный оклад — от суммы с четырьмя нулями у меня глаза на лоб полезли, — как дверь распахнулась, и в комнату вошёл барин. Надо же, будто почувствовал, как его тут «ждут».

— О, только не говорите, что взяли её, — запрокинул голову, чтобы скрыть досаду.

— Тебя это всё не касается, дорогой, — довольно твёрдо отчеканила Валентина Игнатьевна.

— Вы моя бабушка, так что касается.

Надо же, как он её уважает, что даже обращается на «вы»…

— В любом случае, я уже приняла решение, так что можешь негодовать по дороге домой.

Барин перевёл взгляд на меня, и по нехорошему блеску его глаз я догадалась: он в корне не согласен и так просто не сдастся.