Заноза

27

Он заметил мой поплывший взгляд и, потянувшись через вес стол, снова щёлкнул по носу.

— Отомри, Кольцова, и дышать не забывай.

Надо же, пока он не сказал об этом, я и не заметила, что дыхание задержала…

Отключив голову, я принялась за еду, словно вернулась из голодного края, а Стас только посмеивался. Когда принесли десерт, он испачкал мой нос мороженым, но я решила не мстить — жаль было тратить на него такое вкусное пирожное. Когда с едой было покончено, мы вернулись домой, хохоча как дети, над глупыми шутками Баринова, и меня снова проводили до комнаты, поцеловав в щёку. Это было так мило и нехарактерно для взрослого мужчины; я ведь и сама уже не девочка, знаю, что поцелуи в щёчку больше подходят малышам в детском саду, но я ценила его уважение и тактичность: думаю, он знал, что попросту схлопочет по мордам, если позволит себе что-то большее на данном этапе.

Приняв душ и переодевшись в привычные домашние вещи, я завалила кровать учебниками и конспектами и принялась готовиться к семинару. Заглянувшая ко мне Сашка помогла разгрести всё по полочкам, и тактично молчала, ни о чём не спрашивая — только с повышенным вниманием вчитывалась в текст ответов для семинара. Наблюдать за её геройскими попытками сдержать любопытство было так смешно, что я без конца терзала свои губы, чтобы не рассмеяться. Я помнила, что они с Валентиной Игнатьевной обещали себе не лезть в наши отношения, но внутренне всё равно боялась любых вопросов. Не потому, что я загоняюсь или не люблю, когда лезут в душу; просто, когда на тебя со всех сторон давят, давая советы, уча, как поступить, и буквально думают за тебя… В общем, я просто боялась, что из-за их напора могу передумать.

А мне этого с каждым днём хотелось всё меньше.

Когда часы показали, что до семи осталось всего двадцать минут, я буквально подскочила на ноги, чем напугала Сашку, и потащила её ужинать. И хотя в кафе я впихнула в себя целую гору вкусной еды, она уже вся куда-то испарилась, и я снова почувствовала лёгкий голод. За ужином атмосфера немного улучшилась: девочки семьи Бариновых расслабились и приняли участие в болтовне ни о чём. Стас поделился историей о бастовавших краеведах, особенно детально описывая шок на их лицах, когда он сообщил им новость, а после хозяйка спросила, как идут дела у меня в институте.

— Да в общем-то, всё неплохо, — улыбнулась я. — Со следующего понедельника у меня начинается практика, так что на целых две недели можно будет забыть о семинарах.

— Вот как, — с любопытством прокомментировала Валентина Игнатьевна. — И куда тебя направили?

— Пока никуда. Нас собираются распределить путём жеребьёвки ближе к концу недели. Но я планирую завтра поговорить с деканом своего факультета: хочу узнать, могу ли я договориться о прохождении практики в учреждении, которое выберу сама, не из тех, что предлагает кафедра.

— А так можно? — с сомнением поинтересовалась Сашка.

— Вот завтра и узнаю, — пожала плечами в ответ.

— И где ты хочешь пройти практику, если тебе разрешат? — неожиданно спросил Стас.

Я задумчиво почесала лоб.

— Об этом я ещё не думала. Сначала нужно узнать, возможен ли такой вариант, а уж потом искать альтернативу. Что без толку перегревать ноутбук?

— А если бы я предложил тебе сделать это в моей компании, ты бы согласилась?

— Максимум контроля? — насмешливо спросила я, отпив немного сока.

— Надо же, я и впрямь тиран в твоих глазах, — усмехнулся Стас. — Просто это было бы удобно для нас обоих: мой психолог зашивается, она давно просила себе помощника, а ты была бы уверена в том, что тебя не подставят и дадут на руки всю необходимую информацию.

Вообще, в его словах была логика, но компания Стаса… Удобно ли это?

— Уверен, что это уместно?

— А тебя что-то смущает — ну, помимо очевидного?

И снова взгляд этот, за который его от души хочется… треснуть прямо между глаз — желательно с разбега. Что он подразумевает под «очевидным»? Знает, как я на него реагирую? Господи, стыдобище-то какое… А я что должна ответить? Сказать, что его подчинённые на меня как-то не так смотрят? Это будет выглядеть глупо — точнее, ещё глупее.

— У тебя такой взгляд, что мне уже страшно, — откровенно веселился парень, но замолчал, когда я сузила глаза. — Ладно-ладно, я просто шучу. Так как? Если ты переживаешь, что я могу создать какой-то прецедент, то можешь не бояться: на работе я строг со всеми.

— Это правда, — рискнула вмешаться Сашка. — Как-то раз я пришла к нему — завезла бумаги, которые этот растяпа в кабинете оставил… Так он командовал ещё хлеще, чем дома.

Я прикрыла рот пальцами, опустив голову вниз, чтобы скрыть усмешку. Ну, кого он здесь обманывать собрался? Напомнить ему, как он позволил мне спать на его диване и использовать рабочий компьютер? Весь его авторитет и статус сурового босса тут же вылетел бы в трубу.

— Я согласна — при условии, что ты не будешь моим куратором, — ответила, наконец. — То есть, если я опоздаю, мне сделает выговор кто-то другой, не ты. И отпрашиваться, если нужно, я буду не у тебя.

— Всё, что хочешь, — снова этот многозначный ответ, который выбил почву из-под ног.

Ну, может это действительно неплохая идея?..

Жизнь шла своим чередом. Теперь помимо диплома у меня была ещё и практика, и с чего я решила, что она будет проще учёбы? Стас, конечно, своё обещание сдержал, и моим куратором стала та самая психолог, за которой меня и закрепили, но помимо сбора информации у меня было работы почти столько же, сколько у любого штатного сотрудника его компании. Из-за усталости я частенько засыпала в машине, когда барин отвозил меня домой, только теперь он не будил меня, а брал на руки и сам относил в комнату и даже не забывал укрыть одеялом. Иногда я в обеденный перерыв поднималась к нему в офис, чтобы отдохнуть и перекусить, и не забывала напомнить ему о том, какой он тиран и деспот, и угрожала раскулачить его за использование детского труда. В ответ его брови так смешно складывались домиком, что я не выдерживала и смеялась, переставая на него злиться.

Вот и сегодня я в очередной раз топала по уже заученному наизусть коридору и улыбалась его секретарше, которая подкармливала меня пирожками, поняв, что я сюда пришла работать, а не крутить с её боссом шашни.

— Я уже говорила о том, какой ты диктатор? — со вздохом плюхнулась на диван и вытянула уставшие ноги.

— Сегодня ещё нет, — также устало улыбнулся в ответ.

Я знала, что он здесь пашет гораздо больше, чем все остальные, и, скорее, пыталась поднять ему настроение, нежели действительно упрекала. Но сегодня он выглядел как никогда измотанным, будто помимо работы с тонной бумаг параллельно разгружал где-то вагоны с углём — он даже о моём приходе практически сразу забыл. Что-то внутри меня треснуло, когда я посмотрела на него, а потом, тихо поднявшись, обошла его по дуге и, встав за спиной, принялась массировать ему виски.

— Нужно хоть изредка отвлекаться, иначе посадишь и зрение, и свой моторчик раньше времени, — попыталась пошутить я.

Стас никак не отреагировал, только откинулся на спинку и позволил мне и дальше прикасаться к самому ценному, что у него было — к своей голове. Это продолжалось всего пару минут, после он просто перехватил мои руки и, потянув меня вниз, заставил буквально обнять его за шею со спины. Его затылок упирался в моё плечо, глаза были плотно закрыты — кажется, он не пытался меня соблазнить, просто искал поддержки и утешения. Стас всегда казался таким сильным, несгибаемым и жёстким, и я совершенно забыла о том, что он тоже человек, и ему иногда тоже требуется перезагрузка. Со стороны могло запросто показаться, что он уснул — его дыхание было размеренным, сердце билось ровно и спокойно, глаза по-прежнему закрыты, — и только его ладони, крепко державшие мои руки, выдавали его с головой.

— Теперь лучше? — тихо спрашиваю, положив подбородок ему на плечо.

Я не боялась, что нас кто-то может застукать: его секретарша никогда не заходила к нему в обед и других не пускала без предупреждения.

— Намного, — кивнул он и, поцеловав тыльную сторону моей ладони, отпустил.

«Так скоро?» — жалобно проскулил внутренний голос.

Ты вообще молчи, предатель!

Я едва успела сесть обратно на диван, как дверь внезапно открылась, и в проёме появилась мужская фигура. Навскидку ему было за сорок, серебро уже тронуло его волосы и придавало ещё больше статности внешнему виду; цепкие карие глаза отметили всё окружающее пространство, не обойдя вниманием и мою фигуру, и от холода в них меня передёрнуло. Стас казался властным, но от этого человека веяло ещё и опасностью, и лично мне не хотелось бы иметь с ним ничего общего.

К слову, заметив неожиданного визитёра, Баринов сразу «собрался»: взгляд выглядел сосредоточенным и жёстким, спина выпрямилась, лицо стало словно высеченным из камня.

— Станислав Андреевич, простите, я пыталась остановить… — причитала вошедшая следом секретарша.

— Всё в порядке, Ульяна Витальевна, — холодно ответил Стас. — Позаботьтесь, пожалуйста, об Алине.

Словно марионетка, которую в движение приводят ниточки, я встала и поплелась к выходу, не сводя со Стаса взволнованного взгляда. Всего на мгновение в его глазах промелькнуло что-то вроде нежности — а может, мне просто показалось… — но они тут же снова вернулись к визитёру. Крепкие руки секретарши сжали мои плечи и вывели в коридор, но я никак не могла отвести взора от тяжёлой коричневой двери, закрывшейся за нами.

Кто этот человек?