Заставь меня влюбиться

Глава 15 Сабрина

Утром Аврора строила песочные замки на берегу океана и так утомилась, что в обед провалилась в сон за считанные минуты.

Поговорив по телефону с Розой и выслушав очередную порцию нелицеприятностей о Конраде, со многими из которых можно было справедливо согласиться, я решила немного развлечься. День сегодня был жарким, и впервые я решила воспользоваться бассейном на заднем дворе. Я надела единственный купальник бирюзового оттенка, что был у меня уже года три, намазалась кремом с высоким уровнем защиты от солнца и ушла на задний двор.

Я плавала на спине, наслаждаясь ярким солнцем и прохладной водой в бассейне. С пляжа доносились звуки разбивающихся волн и крики чаек. Я доплыла до бортика и резким движением вынырнула, присаживаясь на него. Пора было прятаться от солнца, иначе моя кожа могла сгореть.

Я промокнула полотенцем волосы и побрела в дом. Миновала патио и кухню и вышла в холл, где встала, словно громом пораженная, замечая незнакомого мужчину.

Грудь охватил холодный страх. Я понятия не имела кто он. На грабителя вроде не похож, одет в белую футболку и потертые джинсы – простой набор, однако что-то выдавало в нем весьма состоятельного человека. Очки, стоимостью не менее одной тысячи долларов, и часы, похожие на те, что я когда-то украла у Конрада.

Темные, словно сама ночь глаза с интересом разглядывали меня. Он не улыбался, от этого выглядел враждебно. Его кожа была смуглой, высокий лоб и пухлые губы, говорили о том, что в этом мужчине бушует горячая латиноамериканская кровь.

– Здравствуй, красавица, – вдруг сказал незнакомец. Губы его все же изогнулись в подобии улыбки. Хитрые глаза скользнули на мою грудь, и я поспешила завернуться в полотенце, на что он отвел взгляд и издевательски усмехнулся.

– Добрый день, – отозвалась я.

– Ты, должно быть, новая подружка Конрада?

Вот зачем он здесь. Он пришел к Конраду, который сегодня, пообщавшись утром с Авророй, решил остаться дома и закрылся в своем кабинете.

– Мимо.

– Ты... Для домработницы ты слишком красивая, на его сестру не похожа, если пользуешься бассейном, значит живешь здесь или хотя бы ночевала.

Я неловко поправила завернувшуюся лямку купальника, что не скрылось от его глаз.

– Живу здесь, потому что у нас общий ребенок.

Его взгляд изменился, словно ему раскрыли глаза на то, что он долгое время игнорировал.

– Когда Конрад говорил, что дома живет мать его ребенка, в моей голове возник несколько иной образ.

– И какой же?

– Это уже не важно, – усмехнулся он. – К тому же слова Конрада совсем не сходятся с тем, что я вижу.

– А что он сказал? – непонимающе и с искренним любопытством спросила я.

– Не важно, – пожал плечами незнакомец.

– Нет, мне интересно.

Мужчина подошел ко мне ближе.

– Он описал тебя как непривлекательную и абсолютно пресную девушку.

Я открыла рот, чтобы ответить, но так и не нашла слов. Тогда мужчина продолжил:

– Сказал, что ты типичная американская не горячая мамочка. Но увидев тебя сейчас, я даже и не подумал, что у тебя может быть ребенок.

Чего еще следует ожидать от Конрада? Вопрос в том, для чего тогда он поцеловал меня, хотел скинуть с меня одежду, если я типичная не горячая американская мамочка?

– Что, женщина после родов теряет в цене? – с упреком в голосе спросила я.

– Я не говорил этого и к тебе это не относится.

– Не относится? – его самоуверенность и надменность раздражали меня. – Могу показать, что осталось у меня после того, как я родила дочь. И могу сразу заявить, что все изменения в этом деле – это норма.

– Ты одариваешь меня очень заманчивым предложением, и я обязательно взглянул бы на все твои «изменения», но сейчас я ищу Конрада, – сказал мужчина.

Я сложила руки на груди и сузила глаза. Он не сдвинулся с места.

– И?

– Где он? – спросил незнакомец.

– Откуда мне знать?

– Вы живете вместе.

– Я стараюсь не встречаться с ним.

Мужчина провел кончиком языка по нижней губе и улыбнулся.

– Интересно, а где ребенок?

– Она спит.

– Разве ты не должна сидеть рядом и контролировать это?

– У вас совсем нет представления об этом, не так ли?

– У тебя, – поправил он. – А если она проснется, и будет вопить?

Я подняла к его лицу свой телефон.

– Все здесь. Современная радионяня сообщит мне, даже если она просто вздохнет во сне.

– Удивительно, – протянул он. – Я Ник.

– А я уже ухожу, – безразлично бросила я и направилась наверх. Терять драгоценное время на сомнительную личность вроде этого Ника сегодня не было в списке моих дел. Я даже не взглянула на него, хотя спиной чувствовала его прямой взгляд и расслышала легкий смешок.

Скоро проснулась Аврора, она поела, и вместе мы расположились в моей мастерской. С того дня как Конрад передал мне эту комнату, инструментов для рисования здесь значительно прибавилось. Служба доставки способна привезти из Лос-Анджелеса все что угодно.

Это место нравилось мне. Маленькая комната была самой светлой в доме. Кроме того, благодаря апгрейду здесь пахло новизной, деревом и краской – один из любимых моих запахов.

На полу передо мной было расстелено небольшое полотно, в другом конце комнаты были листы и краски для Авроры. Я задумчиво наблюдала за тем, как дочь, одетая в миленький розовый костюмчик, раз за разом окунает руку в лужицу краски, которую сама и сделала по неосторожности и оставляет отпечатки своей пятипалой ручки на листах бумаги.

– Это твои картины?

Я вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса, обернулась, встречая все того же незнакомца, которого видела некоторое время назад.

Ник, кажется.

Мужчина беспардонно разглядывал полотна, выставленные у стены, затем коротко взглянул на меня и остановил взгляд на моей дочери. Аврора осторожно изучала его широко распахнутыми глазами.

Конрад отдал мне это место, значит я могу чувствовать себя здесь хозяйкой, и от наглого вторжения мужчины меня захлестнуло возмущением. Я подошла к Авроре и подхватила ее на руки, одаривая Ника негодующим взглядом.

– Может, ты будешь являться к нему в офис, а дом обходить стороной? – остро выпалила я.

По мастерской прокатился его ленивый смех.

– Тяжело это делать, зная, кто живет в доме, – пожал плечами Ник. Он не остановился в проходе, как делал это Конрад. Не оперся плечом о косяк двери, не решаясь нарушить мое уединение, личное пространство, а беспардонно стал околачиваться у моих картин. Какая неслыханная наглость!

– Флиртуешь со мной? – фыркнула я. Аврора на моих руках громко закричала, требуя свою куклу-вуду. Я подошла к небольшому столу и взяла детские влажные салфетки, чтобы стереть краску с ее маленьких пальчиков.

– Ты ведь первая сделала это, когда предложила мне осмотреть твое тело, – прямо сказал он.

Мои щеки залило румянцем, я совсем не предлагала ему этого. Просто меня злили его слова о рожавших женщинах.

Ник был ярчайшим представителем своей расы. Именно расы, ведь подобные ему были словно с другой планеты. Для них важнее всего власть и деньги, он не знает, что такое смущение, даже на чужой территории чувствует себя уверено. Он не лебезит, не подбирает слова, он такой же, как Конрад, но в отличие от отца моего ребенка, Ник слишком много болтает. Я не любила болтунов.

– Так это твои картины?

– Украла в соседнем доме. – Я стояла в джинсовом комбинезоне, вся перепачканная краской с дочерью на руках, чей костюмчик также был в краске. Чьи еще картины это могли быть?

– У тебя определенно талант, Джесси, – сказал он, поглядывая на меня. Я всегда трезво оценивала свои навыки, и активно стремилась к тому, чтобы преуспеть, только успеха все не случалось.

– Я Сабрина.

– Вот мы и узнали твое имя. Ты создаешь красивые картины, Сабрина.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Аврора заерзала на моих руках, я отпустила ее и вручила ей ее любимую куклу.

– Ты выставляла работы где-нибудь?

– Разве только в своих мечтах, – усмехнулась я. – Но в реальной жизни никто не видел мои картины. Вернее я пыталась как-то развивать это, однажды даже устроилась ненадолго помощником одного известного художника, но потом, оказалось, что залезть мне под юбку для него было интереснее, чем взглянуть на мои картины.

Ник сунул руки в карманы джинсов, его глаза хитро прищурились, на губах появилась улыбка.

– Тяжело его винить, даже людям далеким от искусства ты легко можешь взбудоражить воображение.

О нет. Этот взгляд. Я понимала, какие мысли крутятся у него в голове. Мне это совсем не нравилось.

– Уэстер, мне казалось, мы все обсудили, почему ты все еще здесь? – от холодного стального и так резко возникшего голоса Конрада, я вздрогнула и шагнула назад.

На хозяине дома была черная футболка и синие джинсы. В который раз я замечала, что Хэтфилд был мрачной фигурой. Ник, несмотря на его темные глаза, был светлым, солнечным что ли. Он был словно ранее утро, именно такое впечатление Уэстер производил на меня. Конрад же был другим. Темный, словно грозовое небо, которое всеми силами не дает солнцу властвовать.

– Услышал детский лепет, решил познакомиться с твоей дочерью.

– Ей всего год, сомневаюсь, что она нуждается в новых знакомствах, – резко выдал Конрад.

Аврора, заметив темного, словно тучка папу, радостно взвыла и направилась к нему, но по дороге оступилась и чуть не свалилась на колени. Конрад слишком ловко подхватил ее и взял на руки, словно делал это миллионы раз до этого. Он не раздумывал ни секунды, не колебался, просто сделал.

От простого действия этого мужчины, мое сердце затрепетало. Аврора была рада оказаться у него на руках. Он нравился ей, и как ей удавалось не замечать всей этой темноты вокруг него?

Уэстер усмехнулся и направился к выходу из комнаты.

– Уже ухожу, – сказал он. – Сабрина, было приятно познакомиться. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Не надейся, – бросил Конрад, даже не обернувшись к другу. Ник напоследок одарил меня улыбкой и ушел.

На какое-то время между нами повисло молчание. Я обдумывала то, что сейчас произошло, Конрад слушал Аврору, экспрессивно лепечущую что-то на своем языке.

– И к чему это было?

– Ты о чем?

– Ты выпроводил его, разозлился, только потому, что он зашел в эту комнату, могу даже предположить, что из-за меня, – прямо сказала я. Конрад нахмурился, даже Аврора, хлопающая по его лицу рукой, не могла заставить его отвести от меня взгляда.

– С чего ты решила, что из-за тебя?

– Ты думаешь, я идиотка? Я не училась в дорогущем колледже и не родилась в богатой привилегированной семье, но я не тупая Конрад. И вижу: только что ты распустил хвост перед другим самцом, хотя я всего лишь «типичная американская негорячая мамочка», – недовольно буркнула я.

Он помрачнел, тяжелый взгляд, обогнув мои губы, остановился на глазах.

– Были причины.

– Ты даже не будешь отрицать, что говорил это?

– Нет, но еще раз повторю, были причины.

– Да, и какие же?

Он тяжело вздохнул.

– Сабрина, мои друзья, они не те парни, с которыми ты привыкла иметь дела.

– А ты знаешь что-то о тех парнях, с которыми я привыкла иметь дела?

Он тяжело вздохнул.

– Пойми, они совсем не джентльмены, они не ходят на свидания, они…

– Такие же, как ты? – дерзко спросила я. Когда Конрад не ответил, я продолжила: – С чего ты вообще взял, что я собираюсь иметь дела, ну, например, с этим Ником?

– Ник умеет делать так, что девушки сами на него бросаются.

Странно, но именно такую же характеристику имел человек стоящий передо мной с моей дочерью на руках.

– Со мной этот номер не прокатит. И не нужно быть моим защитником. Недавно ты сказал, что я не та, с кем ты хотел бы провести свою ночь.

– А ты хотела бы провести ночь со мной? Ты сама ясно дала мне понять, что едва выносишь меня!

Я сжала зубы, ощущая потребность добавить, что даже если он и раздражает меня, это не мешает моим глазам с жадностью следить за каждым его движением и немедленно сексуализировать это.

Конрад прошелся по комнате, в которую он до этого не заходил, предпочитая останавливаться на пороге. Его привлекли картины, если что-то не было видно, например, там, где картины стояли друг за другом, он двигал их одной рукой, удерживая Аврору другой, и сканировал их задумчивым взглядом. Дочь подозрительно притихла, даже не пыталась соскочить на пол, сидела на его руках, одной ручкой по-хозяйски держась за краешек ворота его футболки, другой сжимая любимую куклу.

Вдруг Конрад увидел что-то, что заставило его тихо удивленно вздохнуть. Я подошла ближе, заглянула за его плечо, и тут же почувствовала накатывающее смущение.

Конрад нашел картину, которую я, под действием определенных эмоций нарисовала недавно. После развратного вечера мне приснился один очень горячий сон. Главным действующим лицом этого сна был Конрад. Я не могла отделаться от этой картинки и решила таким образом помочь себе справиться с этим. Вот, что мы имеем: на картине был изображен он, голый, во всех мельчайших подробностях.

– У меня не такой маленький член, – повысив голос, выдал он.

– Не было натурщика, чтобы срисовать, и я срисовала его с Аполлона [1] , – пожала плечами я, за спокойным тоном стараясь скрыть свое безграничное смущение.

– Кого? – недоумевал он. Конрад развернулся и упер в меня свой негодующе-оскорбленный взгляд. – Мы же занимались сексом и у нас дочь.

– Я не помню ту ночь, и не помню размер твоего достоинства, – фыркнула я. Откровенная ложь. Я помнила все мельчайшие детали. Татуировки на его груди и руках. Идеальные шесть кубиков пресса, родинку чуть ниже и правее пупка и, конечно же, его член. Аполлон сильно уступал Конраду в размере.

– Но ты могла попросить меня, я бы разделся, – вдруг сказал он. Конрад подошел ко мне вплотную, Аврора, держа кулачок во рту, привалилась щекой к его плечу. – В крайнем случае, могла опросить моих подружек.

Он явно флиртовал, и я бы ответила забавы ради, но последняя фраза вывела меня из равновесия. Я замерла на несколько секунд, приоткрыв рот от неожиданного предложения. Почему-то от мыслей о Конраде и других женщинах мне становилось нехорошо, ощущалась странная тяжесть, словно на шею повесили мешок с камнями.

– Думаю с искусством пора на сегодня заканчивать, – сказала я и направилась к месту, где до этого играла Аврора, чтобы убрать за ней краски и листы, а еще вымыть пол.

– Подожди, но я же хотел посмотреть другие картины, – сказал Конрад, следуя за мной.

– Нет.

– Почему нет? Что там еще может быть? Ты нарисовала мою задницу с разных ракурсов?

Я резко обернулась.

– Знаешь, мир не вращается вокруг тебя!

Он хмуро сдвинул брови к переносице.

– Неужели? Я думал, что центр вселенной это я.

– Тогда спустись с небес на землю! – искусственно рассмеялась я и принялась убирать баночки с краской в коробку.

Когда Хэтфилд понял, что разговаривать с ним я больше не намерена, то посадил дочь на пол и стал играть с ней. В рабочий день.

Он не спешил на работу, не уходил в кабинет. Это дало мне время заняться своим делом – рисовать. Позже, мы перекинулись еще парой фраз, в основном это касалось Авроры. Конрад не упоминал наш недавний поцелуй, я тоже молчала, было ясно, что никто из нас не желает обсуждать это.

[1] Аполлон — мраморная скульптура, созданная Микеланджело Буонарроти приблизительно в 1530 году и хранящаяся в музее Барджелло во Флоренции, Италия.