8 марта, зараза!

4(11)

Несколько длинных гудков, во время которых сердце колотится у меня в горле, и наконец хрипловатый мужской голос отвечает:

— Алло, кто это?

— Р-руслан? — волнуясь, уточняю я.

— Да, а что? Ни в каких товарах не нуждаемся, не утруждайте себя, — вот я дура! у меня же номер сменился! Конечно, он принял меня за представителя сетевого маркетинга, который собирается впарить товар.

— Руслан, постой! — торопливо останавливаю. — Это Алла. Помнишь такую?

— Алка! — радостно вскрикивает он. — Сколько лет, сколько зим! Как ты? Где сейчас? Слышал, уехала от нас далеко.

— Я вернулась, — говорю. — И сейчас в городе. Мы могли бы встретиться? Столько нужно сказать.

— Конечно! — тут же соглашается Руслан. — Я сейчас с малыми в парк иду. Потягивайся. Заодно познакомишься с моими разбойниками.

— Их двое? — замираю я, вспоминая, что когда мы виделись последний раз — Милана была беременна.

— Да, близняшки! — восторженно заявляет папочка. — Это твой номер? — агакаю. — Щаз фотки скину. Сама увидишь.

В трубке раздаются счастливые детские вопли и не менее счастливый мужской смех — видимо, маленькие хулиганы пытаются отобрать у отца телефон. Но мой мессенджер всё-таки пиликает, сообщая, что Руслану удалось задуманное.

Открываю — и расплываюсь в улыбке. Иначе смотреть на это фото невозможно, потому что с него улыбаются в ответ два рыжих солнышка, действительно, очень похожих и таких разных при этом. Мальчик и девочка. Никогда не видела разнополых близнецов. Фантастическое зрелище и невероятно прелестное. То-то Руслан так счастлив.

Спешно привожу себя в порядок, переодеваюсь и бегу вниз. У Гектора там ещё во всю совещание и, видимо, оно затянется до поздней ночи — у холдинга новый крупный проект. Гектор мне теперь рассказывает о некоторых своих объектах, делится и будто советуется, хотя я ни черта в этом не смыслю. Но затянувшееся совещание мне сейчас только на руку — успею переговорить с Русом.

У меня личная машина и личный водитель. В этот раз я знаю его имя — Максим. Очень приятный и симпатичный молодой человек. Женатый и бесконечно преданный Гектору. Так же со мной обязательно ездит охранник. Виктор Петрович. Бывший спецназовец. И настоящий шкаф!

Я не возражаю против их компании: если Гектору это нужно для личного спокойствия на мой счёт — значит, я подчинюсь.

Сажусь на заднее сиденье, прошу отвезти меня в городской парк.

Немного волнуюсь.

Последний раз я была в этом парке три года назад. И воспоминания о том дне у меня не самые радужные. А в кафе и вовсе зайти не смогу — там на всегда, словно на вечном повторе, для меня осталась картина, где Гектор падает на колени.

Любимая женщина уходит, а тебе нечем её удержать. Только умолять. Но и это не помогает. Потому что ты крупно накосячил и везде опоздал.

Страшно. Больно. Не хочу вспоминать.

Звонит Руслан:

— Мы на озере. Лебедей кормим. Ждём.

И снова восторженный детский вопль.

Я улыбаюсь и кладу руку на живот: мой малыш — наш, поправляю сама себя — скоро ты будешь так же кричать.

Интересно, а Гектор тоже станет таким же сумасшедшим папочкой, как Рус?

Максим останавливается у входа в парк и остаётся в машине. Виктор Петрович выходит, открывает мне дверь, помогает выйти и идёт следом, но на расстоянии.

Руса с близняшками вижу издалека. Три рыжих солнышка словно делают этот день светлее.

В жизни детки ещё прелестнее. Я охотно позволяю им себя поцеловать, присев на корточки.

— Тётя Алла холёшая! — выносит вердикт маленькая Василина, а серьёзный Елисей только кивает в такт.

Руслан улыбается мне, как старой подруге, обнимает и треплет по спине.

— Видишь, — говорит, млея от счастья, — я теперь домохозяин и яжепап. Вот тебе и грозный Ржавый! — смеётся он.

— А Милана где?

— В театре своём. Порхает по сцене, птичка моя.

Судя по довольному лицу, Руслана вполне устраивает такое положение вещей. Он приобнимает меня за плечи и ведёт в сторону детского городка. Детвора убегает беситься, а мы присаживаемся на скамейку поодаль.

— Какими судьбами в наши края, северная пташка? — улыбается Руслан. — И, кстати, поздравляю, — он кивает на мой ещё не очень большой, но уже заметный животик.

— Спасибо, — смущаюсь я. — Вернулась вот, навсегда. К Гектору.

— Вот как, — растерянно произносит Руслан. — Значит, у вас всё наладилось, и ты его простила. Раз решила подарить ему ребёнка.

Я вспоминаю наш недавний разговор с Гектором — он так решительно заявил, что этот малыш его и что он не потерпит другой правды. Но Руслану… ему можно сказать. Он умеет хранить тайны. И…мне надо, чтобы он изменил мнение о Гекторе.

Поэтому, понурив голову, я тихо говорю:

— Это не его ребёнок. То есть — биологический отец малыша не Гектор.

— Как так? — округляет глаза Руслан.

И я рассказываю. Всё. Начиная с нашего последнего разговора с ним в машине и по сегодняшний день. По ходу моего рассказа лицо друга меняется несколько раз.

Когда я замолкаю, он тяжко вздыхает:

— Да уж. Помотала вас с Геком жизнь.

— Не то слово, — говорю я.

— Я рад, что вы вместе, — произносит Руслан, сжимая мою ладонь. — И знаешь — я бы так не смог. Честно. Вот ты рассказывала, а я перекладывал это всё на нас с Миланкой. Если бы она от другого… Убил бы! Ей Богу! Обоих! И ребёнка бы вряд ли смог принять. Но Гектор всегда был сильнее меня.

Улыбаюсь, гордясь любимым. Накрываю руку Руслана своей ладонью и говорю:

— Знаешь, из всей этой истории я вынесла одну истину — человек становится ещё сильнее, когда рядом те, кто ему дорог и кому дорог он.

Руслан кивает.

— Это верно. Меня будто ополовинили, когда мы общаться перестали. Не хватает его цинизма, язвительных комментариев по поводу моих розовых слонов в голове, холодной оценки происходящего. Не поверишь, я спорю с ним, забываясь. Мне его не хватает.

— Ему тебя тоже, Руслан, — говорю.

Знаю это точно. Гектор никогда не скажет, но маленькие детали выдают… Как-то мы листали старые фото. У нас их немного. И над теми, где были Рус с Милой, он замирал, а глазах — такая тоска мелькала.

— Поэтому, — перехожу на таинственный тон, — приглашаю вас с Миланой завтра к нам домой. С детворой. Я спеку торт. Апельсиновый. Пальчики оближите.

Руслан улыбается:

— Ну, если ты обещаешь апельсиновый торт — точно будем. Тем более, что Милка сладкое не ест. Гектор тоже. Значит, нам больше достанется.

— Замётано! — обещаю я, смеясь.

И мы расстаёмся довольными друг другом.

В эту ночь я засыпаю одна — совещание, как и ожидалось, затягивается допоздна. А просыпаюсь привычно в объятиях мужа.