А если второй шанс, чтобы пожить счастливо?

Глава 39.

Глава 39

Ночь окутывала старую дорогу между аномалиями тяжёлым, почти осязаемым мраком. Лишь серебряные глаза Сапфиры сверкали в темноте, высматривая каждое движение в зарослях. Костёр догорал, бросая алые тени на лицо Виктора. Он сидел, точа новую катану, вдоль которой пробегали магические искры. В этот клинок был влит антимагический порошок, добытый из костей гиппопотамуса.

— Эта штука режет даже заколдованную броню, — пробормотал он, словно утешая самого себя. — Но вот против воспоминаний — не сработает…

Сапфира фыркнула. Подошла, уткнулась носом в его бок, а потом мягко легла рядом, словно кошка, уставшая от мира.

— Тебе бы тоже научиться точить когти, — усмехнулся Виктор. — Мы ведь не просто гуляем, да?

Ответом был тяжёлый, спокойный выдох. Она знала: приближается что-то большее. Мир вздрагивал от грядущих перемен, и даже магические потоки, которые раньше текли плавно, теперь временами вспыхивали неестественными всплесками. Аномалии становились агрессивнее.

Утро выдалось туманным. Земля дрожала под лапами невидимых существ, зомби в тех местах двигались быстрее, словно кто-то подстёгивал их изнутри. Один из них, с головой волка и человеческим телом, выскочил из перелеска, выдыхая серо-зелёное облако гнили.

Виктор действовал автоматически. Катана взвыла, воздух вспыхнул, и тварь упала замертво. Но из её тела вылетел чёрный сгусток — проклятие. Оно устремилось к Виктору, и тут...

Кинжал-поглотитель в его поясе начал вибрировать. Виктор схватился за него инстинктивно, вложил туда всю панику и страх — и проклятие исчезло, словно втянутое в бездну.

Кинжал зашипел. Магические токи в его руке пошли вразнос. На мгновение он потерял зрение — а когда вернулось, перед глазами вспыхнул фрагмент чужой памяти: он стоял в другом теле, на другом континенте, сжимая чью-то холодную ладонь... её ладонь.

— Она жива, — прошептал он. — Она здесь. Где-то здесь…

Сапфира отреагировала на голос, прищурилась. Она не говорила — но понимала.

На третий день пути они наткнулись на развалившуюся деревню, изрытую корнями, разрушенную будто чумой времени. Здесь не было ни тел, ни костей — только застывшая пустота. Виктор пролистал купленный в городе трактат — искатель, чьё имя было затёрто временем, писал о “городах-паутинах” — зонах, где вся жизнь исчезает, но стены остаются. Ни магия, ни сталь не работают внутри. Только иллюзии. Только разум.

Виктор рискнул.

Он вошёл первым. Мир вокруг сменился: трава стала чёрной, небо — багровым, дома — изломанными зеркалами. И только в центре площади стояла фигурка женщины, вытканная из золотых нитей света. Его сердце ухнуло вниз.

— Это она? — прошептал он.

Фигура не ответила. Она растворилась, оставив после себя амулет. Небольшой, но сияющий — с выгравированной надписью на эльфийском. Он не мог прочитать её… пока.

Сапфира мяукнула тревожно: из глубин мрака на площадь вывалились три ходячих чудовища, у которых вместо голов были маски мёртвых богов. Они не двигались быстро, но каждое движение отзывалось болью в костях. Иллюзия продолжалась.

Он сжал катану, сосредоточился. И в этот раз не применил магию. Только — движение, удар, техника. Он бил по точкам, как учил учитель. Ощущал, как тело запоминает эти движения.

Но третий враг всё-таки задел его. Плечо вспыхнуло болью. И тогда — кинжал. Одно касание к телу поверженного зомби — и энергия снова влилась в его вены. Слишком резко, слишком мощно.

— Будь осторожен, — тихо прорычала Сапфира. — Кинжал пьёт не только врагов. Он пьёт тебя.

Он кивнул.

Поздно ночью, они ушли с того места. Виктор обмотал плечо новой повязкой, найденной в аптечной сумке, оставшейся в разрушенной таверне деревни.

— Нам бы новую стоянку, — пробормотал он. — С едой. И желательно — без проклятых масок.

Сапфира, фыркнув, указала хвостом на расщелину. Внизу — вход в пещеру. Аромат был слабым, но... мясо. Животное. Не зомби.

Виктор усмехнулся:

— Ужин и кров. У нас сегодня прям праздник.

И они спустились в темноту, где уже пульсировала жизнь.