Безумный мафиози

Глава четырнадцать

Джиа

Это должна была быть какая-то ловушка.

Не собирался же Энцо всерьез позволить мне разгуливать со свободными руками? У меня сложилось впечатление, что он умный, что-то вроде мафиозного вундеркинда. Так почему же он не беспокоился о моей мести?

Потому что он не думает, что я на это способна.

Хорошо. Пусть он меня недооценивает, а когда я воткну нож в его сердце, то посмеюсь последней.

Я поднялась с матраса и медленно встала. Мое тело болело, но все еще было возбуждено благодаря рту и пальцам мафиози. Если бы только он не воздействовал на меня таким образом, но он словно проник в мой мозг и вырвал самые мрачные мысли.

Разве ты не хотела бы, чтобы несколько мужчин одновременно поклонялись твоему телу?

Да, да. Я имею в виду, разве не каждая женщина хотела бы? Может быть, Энцо не был таким проницательным, в конце концов.

Мой похититель сидел за столом на палубе, спокойно наливая газированную воду, ни о чем не заботясь. Но в его джинсах была заметна выпуклость.

Очевидно, не я одна была возбуждена тем, что только что произошло. ЭтоЭто было именно то, чего я хотела. Он не был неуязвим для меня, а значит, у меня было рычаг давления.

Не испытывая ни капли стыда, я вышла на палубу, благодарная за то, что почувствовала солнце на своей коже. Быть голой меня никогда не беспокоило, а время, проведенное в окружении дизайнеров и моделей заставило меня понять, что у меня нет ничего особенного. Я наклонила лицо к небу и потянулась, давая ему возможность хорошенько рассмотреть меня.

Когда я наконец села, он переместился в своем кресле и протянул руку между ног, чтобы подстроиться. Ха. Я надеялась, что он был твердым и несчастным.

Я потянулась за водой.

— На этот раз ты не заставишь меня сидеть у твоих ног?

— Ты так хочешь есть с моей руки, питомец?

Он снова переключил внимание на меня, хотя в прошлый раз он был единственным, кто бросился из комнаты. То, что он не хотел повторять этот опыт, говорило о многом.

Вместо ответа я сосредоточилась на еде. Я взяла пасту с овощами и принялась за еду. Долгое время он ничего не говорил, только хмуро смотрел на меня.

— Ты голодна, — прокомментировал он, как будто это было каким-то большим откровением.

— Да, гений. Обычно так бывает, когда людям долго не дают еды. — Я бросила на него острый взгляд. — Разве тебя не кормили в темнице Раваццани?

Он фыркнул и уставился на воду.

— Нет.

Господи. Он пробыл там несколько дней.

— Ты голодал после побега?

— Я не мог есть твердую пищу в течение двух месяцев.

В моем желудке поселился намек на жалость, но я отогнала его. Он похитил и ранил мою сестру. Что бы ни случилось с ним в подземелье, это было заслуженно.

Я уставилась на его палец с отсутствующим кончиком. Это беспокоило его?

Фаусто отдал этот кусок руки Энцо Фрэнки в качестве поганого подарка.

Знал ли Энцо об этом?

— Любуешься работой своего свояка? — Энцо отпил воды и сжал пальцы на руке, которую я изучал.

— Это были те пальцы, которыми ты входил в меня?

Он сделал паузу, как будто вопрос удивил его.

— Нет. Я использовал эту руку. — Он поднял другую руку со стола и поднес пальцы к носу.

Cristo — Господи, мне нравится, как ты пахнешь, micina — котенок.

— Ты животное. — Я наклонила подбородок к руке с отсутствующим пальцем, не желая пока отпускать его. — Было больно?

— Немного, но не так сильно, как во время операции по восстановлению после инфекции.

Ух ты. Я подавила вздрагивание, а потом чуть не ударила себя. Я не должна жалеть его. Я вернула свое внимание к еде, решив не задавать больше не задавать ему никаких вопросов.

— Она также онемела, — продолжил он. — Так что если я хочу почувствовать тепло твоей киски или попки, я должен использовать другую руку.

— Теперь мы можем перестать говорить об этом.

— Но почему? Ты не хочешь услышать, как мне пришлось заново учиться смыкать свой кулак и как печатать? Как иногда, клянусь, я чувствую зуд?

Я доела кусочек, который жевала, затем вытерла рот салфеткой.

— Я не чувствую к тебе никакого сочувствия. Ты знал, на что подписывался, когда согласился стать доном, и еще раз, когда взялся за Фаусто Раваццани.

Его выражение лица стало таким угрожающим, таким злым, что у меня волосы встали дыбом.

— Ты говоришь о вещах, которых не понимаешь. Если ты не узнаешь свое место, я отправлю тебя обратно в клетку.

— А какое у меня место, Энцо? Я не твоя гостья и не твоя любовница, так что ты не получишь ни моего сотрудничества, ни моего молчания. Посади меня обратно в эту чертову клетку, если тебе это не нравится.

— Ты думаешь, я не могу заставить тебя сотрудничать? — Он отодвинул стул от стола и встал. Выпуклость между его ног все еще была там, все еще заметная. Потянувшись, он провел рукой по моей шее и поднял меня на ноги. — Я вижу, что ты смотришь на мой член. Может, мне стоит засунуть его тебе в горло, чтобы ты подавилась им.

Я проигнорировала то, как мое тело отреагировало на его грубые слова.

— Я откушу его, если ты это сделаешь.

Его пальцы сжались, большие пальцы поглаживали мою кожу.

— Я так не думаю. Я думаю, ты хочешь, чтобы мой член был у тебя во рту так же сильно, как я хочу его туда засунуть.

Я уставилась на него. Все внутри меня говорило мне бороться, вырываться.

Логически я понимала, что не должна этого делать, но я была большим клубком гормонов и гнева рядом с этим мужчиной. Но ничего из этого не дало бы мне того, что мне нужно, а именно — заслужить его доверие. Я должна была сохранять спокойствие, постоянно держать себя в руках.

Я должна была играть в его игру, а затем победить его в ней.

Я облизала губы.

— Может быть, и заслуживаю, но ты еще не заслужил.

Он посмотрел на меня так, будто у меня две головы.

— Ты думаешь, я должен заслужить от тебя минет?

— Я не делаю это для любого случайного парня, которого встречаю. — Я толкнула его в грудь, чтобы увеличить расстояние между нами, и, к удивлению, он отпустил меня.

Его взгляд сузился, изучая меня, когда он вернулся на свое место. Я взяла себе еще одну оливку, прежде чем опуститься на стул. Мне нужно было съесть как можно больше. Кто знал, когда он накормит меня снова?

Он растянулся в своем кресле.

— Dai — Давай, Джианна. Тебе не нравится делать минет?

Что это значит? Я услышала осуждение в его голосе. Неужели он думал, что раз мне нравятся мужчины, то я должна любить держать их члены во рту?

— Я этого не говорила. Я сказала, что не делаю этого для случайных людей. Это должен быть кто-то, кто мне действительно нравится.

— Почему? Я ел твою киску и ненавижу тебя.

Каждый мускул в моей нижней половине сжался при воспоминании. Это было чертовски фантастично.

— Хорошо, но большинству парней это не нравится.

Его челюсть упала, и он несколько раз моргнул.

— Проваливай нахуй отсюда. Ты лжешь.

Когда я не ответила, его рот искривился в знающей, зловещей улыбке. Именно тогда я поняла свою ошибку.

Он мгновенно набросился на эту новую информацию, его тело наклонилось к моему.

— Ты кому-то делала минет до меня, micina — котенок?

Я сосредоточилась на своей тарелке и пробормотала:

— Да, конечно. Господи, смирись с собой.

— Теперь я понимаю, почему ты кончила так сильно — два раза — когда я вылизывал твою киску. Я очень хорош в этом?

Я не собиралась говорить ему правду, поэтому вместо этого я стала ехидничать.

— Я не могу сказать. Мне никогда не делал этого другой похититель, так что мне не с чем сравнивать.

— Доедай свой обед, — мрачно сказал он, выражение его лица было непостижимым.

Каким-то образом я знала, что он что-то задумал. Это чувствовалось по тому, как напряглись его плечи, как он внимательно следил за моими движениями. Его взгляд ни разу не дрогнул, не покинул моего лица, и мне… не было противно.

Я сделала вид, что не замечаю его, продолжая есть, поднося вилку ко рту и медленно облизывая зубцы. Его тихий вздох ободрил меня, и я села на стул немного прямее.

Это придавало сил. Я чувствовала себя могущественной. Я была его пленницей и прикована к его кровати, но в этот момент казалось, что я держу его в своих руках.

Я поняла, что быть рядом с Энцо — это как ходить по натянутому канату, захватывающе и пугающе одновременно, настолько он отличался от других мужчин, с которыми я сталкивалась. Он мог причинить мне боль в любой момент, но что-то подсказывало мне, что он этого не сделает, не после того, как спас меня в воде прошлой ночью. У него было достаточно времени, чтобы помучить меня, но он этого не сделал.

И он мог бы принудить меня к чему-то сексуальному, но он не стал бы меня насиловать. Кроме унижения и удовольствия, он не прикасался ко мне. Он также не заставлял меня прикасаться к нему.

Мы играли в игру, но я не знала правил. Хорошо, что я никогда не следовала правилам.

Он не торопил меня, просто молча сидел и смотрел, как я ем. Когда я не выдержала и откусила еще кусочек, я вытерла рот салфеткой.

— Я закончила.

— Сходи в туалет и возвращайся.

Доминирование в его голосе заставило меня подняться, прежде чем я смогла остановить себя.

Пока я шла в ванную, я думала, почему я так легко повиновалась. Я могла бы притвориться, что это часть моего поведения… но разве я действовала?

Похититель поступил так предусмотрительно, дав мне столько цепи, чтобы я могла добраться до ванной. Совсем другое дело, когда он запер меня в клетке и заставлял умолять. Неужели я смягчила его? Я сходила в туалет и вымыла руки, затем смочила тряпку и вытерла засохшую сперму со своего тела.

Ты самая горячая штучка, которую я когда-либо видел.

Я не ожидала комплиментов. Насмешек и угроз — да. Так что, возможно, я немного задела его за живое.

Хорошо.

Не в силах больше медлить, я сделала глубокий вдох и открыла дверь. Энцо лежал на кровати, обнаженный, и смотрел прямо на меня. Столик для завтрака был убран, команда давно ушла. Его член размером с вену был наполовину твердым и упирался в бедро. Он похлопал по матрасу.

— Иди и ложись. Пришло время для твоей награды.

□

Энцо

Я наблюдал, как Джиа украдкой бросает взгляд на палубу. Ищет кого-нибудь, кто спасет ее?

Я сдержал улыбку. Для нее не было спасения. Не от меня.

— Сейчас, Джиа.

Она откликнулась на мою команду, мгновенно заползая на кровать, и мне нравилось, как охотно она двигалась, когда я говорил таким тоном. Молча, она вытянулась на спине и ждала, как послушная зверушка.

Но я мог видеть ее мысли. Она еще не была сломлена, а значит, что это был поступок, чтобы заслужить мое доверие.

Бедная заблуждающаяся micina — котенок.

Мне нечем было заслужить доверие. Если Джиа думала, что я когда-нибудь ослаблю свою бдительность рядом с ней, она ошибалась. Она была для меня средством достижения цели.

Тем не менее, я мог подыграть ей, позволить ей поверить, что я попал под чары ее киски.

— Руки вверх, — сказал я, довольный тем, что она повиновалась. В карих глубинах ее взгляда, но она ничего не сказала, просто смотрела, как я пристегиваю ее руки к кровати с помощью наручников. Ноги я пока оставил свободными.

Когда она была в наручниках, я приподнялся на локте и посмотрел на нее. Она была чертовски красива. Если ее старшая сестра была похожа на порнозвезду, то Джиа была больше похожа на голливудскую актрису. Стильная и утонченная, с прекрасными ногами, но с намеком на изюминку, как у молодой Анджелины Джоли.

— Раздвинь ноги, — приказал я. — Покажи мне свою киску.

Мышцы на ее челюсти подскочили, но она сделала то, что я просил. Ее пирсинг манил, как красный плащ быка, но я решил заставить ее подождать. Вместо этого я взял в рот ее сосок и сосал его, пока она не захныкала. Затем я переключился на другую сторону и уделил ей столько же внимания.

— У тебя великолепные сиськи, — сказал я ей, прежде чем провести зубами по ее соску. — Ты можешь кончить только от того, что их сосут?

— Ничего подобного. — Ее голос был придыхательным и полным насмешки. — Это просто то, о чем пишут в порно и романтических романах, чтобы заставить женщин чувствовать себя неполноценными.

Я покачал головой от ее наивности.

— Я заставил многих женщин пройти этот путь.

— Конечно, заставлял, — пробормотала она.

Cazzo — блядь, ее рот. Если бы у меня не было планов на нее, я бы провел весь день, посасывая ее сиськи до оргазма. Я переместился между ее ног, расположив свое лицо прямо над ее киской.

— Я оставлю это на другой раз. Я бы предпочел продолжить наш разговор с обеда.

Морщины образовались на ее бровях, когда она нахмурилась.

— Какой разговор?

Я погладил ее гладкие складочки, вдыхая мускусный аромат ее возбуждения. Она уже была мокрой и набухшей. Это будет легко.

— О голове, — неопределенно сказал я, прежде чем обвести языком ее пирсинг и поиграть с ним.

Она наблюдала за мной, наши глаза были заперты, пока я проводил языком по маленькому кусочку металла. Ее губы слегка приоткрылись, дыхание участилось, и я начал лизать ее, сосредоточившись на ее клиторе. Она была скользкой и восхитительной, и я чувствовал, как мышцы ее бедер начинают дрожать по обе стороны от меня, а ее звуки становились все громче, все отчаяннее.

— О, блядь. Господи. О, блядь.

Ее клитор прижался к моему языку, и я тут же отстранился, переместившись, чтобы поцеловать ее внутреннюю часть бедра. Джиа обмякла на матрасе. Я ждал, что она меня накажет, но она этого не сделала. Ее грудь поднималась и опускалась, когда она пыталась перевести дыхание. Я подполз к ее сиськам и начал работать с ее сосками, посасывая один и покручивая другой. Когда она качнула бедрами, прижимаясь к моему животу, я вернулся к ее киске и снова стал ласкать ее.

Я остановился как раз перед тем, как она кончила.

Я проделал это еще два раза. К четвертому разу она задыхалась и стонала, бессвязно мыча.

— Проклятье, — скулила она. — Ты пытаешься заставить меня умолять об оргазме?

Я отпустил ее сосок с хлопающим звуком. Он был пухлым и красным, мокрым от моего рта.

— Нет.

— Тогда какого хрена? Пожалуйста, Энцо. Я не могу больше терпеть дразнилки.

— Позволь трахнуть твой рот и кончить тебе в горло. Тогда я позволю тебе кончить.

— Ты задница. — Она извивалась, пытаясь согнать меня с себя. Но я был слишком велик и слишком решителен. Я получу это. Я снова подполз к ее киске.

— Нет, пожалуйста. Это слишком много.

Я нежно поцеловал ее клитор, который был налитым.

— Скажи мне, что ты хочешь мой член в свой рот. Скажи, что ты проглотишь мой член.

— Энцо!

— Называй меня padrone — хозяин и позволь мне трахать твой рот. — Я щелкнул по ее пирсингу кончиком языка.

— Я не знаю, что означает это слово, так что нет.

— Это значит «хозяин». Еще ни одна женщина не называла меня этим именем, но я знал, что Джие это не понравится — поэтому я и предложил это.

— Отвали. Я никогда не буду тебя так называть.

Я снова дразнил ее, просовывая язык в ее вход, проникая в нее, как член. Ее спина выгнулась дугой, ее тело задрожало, и она разразилась чередой креативных английских ругательств. Я почти улыбнулся, отстраняясь, чтобы поцеловать ее живот.

— Пожалуйста, — почти кричала она.

— Это слово, Джианна. Dimmi — Скажи мне. Тогда ты откроешь рот и проглотишь мой член.

Она сжала веки.

— Господи, я ненавижу тебя. Нет, это нечто большее. Ненависть — слишком мягкое слово для того, чтобы выразить, насколько я тебя презираю.

Я проигнорировал ее и несколько раз пососал ее клитор. Она пыталась не реагировать, обмануть меня, но я обращал внимание на ее тело, а не на лицо. Пот покрывал ее оливковую кожу, каждое сухожилие напрягалось, когда она пыталась сдержаться. Она не могла долго продержаться. Когда она была близка, я отстранился.

Тогда я увидел, как поражение исказило ее черты. Она наконец поняла, что не может победить.

Я прижался поцелуем к ее животу.

— Скажи это, и я позволю тебе кончить после того, как кончу я.

— Пожалуйста, padrone — хозяин, — прошептала она. — Per favore — пожалуйста.

Удовольствие, которое я получил от этой маленькой победы, превосходило все, что я когда-либо испытывал в качестве дона Д'Агостино. Лучше, чем власть, деньги, все это. Мой член пульсировал, и я никогда не был таким твердым. Более отчаянным.

Я устроился на ее лице, уперся коленями в подушку, поддерживая ее, и направил свой член к ее рту.

— Mettilo in bocca — возьми в рот.

Ее губы разошлись, и я воспользовался этим, погружая свою эрекцию в это теплое убежище, и это было даже лучше, чем я себе представлял. Мои глаза чуть не закатились, и мне пришлось взять себя в руки, чтобы не кончить слишком быстро. Затем ее язык затрепетал на нижней стороне ствола, и мои бедра выгнулись, проталкивая член глубже.

— Cazzo — Блядь, Джианна! — вздохнул я, когда столкнулся с входом в ее горло.

Она была великолепна, так чертовски сексуальна с ее губами, растянутыми вокруг моего ствола, и я медленно начал трахать ее рот, наблюдая, как мой член исчезает и снова появляется, покрытый ее слюной.

— Bellissima — великолепная, — вздохнул я.

Tu sei perfetta — Ты идеальна.

В ее взгляде была решимость, когда она смотрела на меня, как будто она собиралась сделать мне лучший минет в моей жизни или умереть, пытаясь. Не в силах сдержаться, я задвигался быстрее, ее ощущения были слишком тугими, слишком хорошими, и по задней поверхности моих бедер пробежали мурашки. Я зарычал, использовав ее рот, чтобы кончить, держась за изголовье кровати и грубо двигая бедрами. Ее глаза слезились, но она не отстранилась, не выпустила кляп, просто молча принимала все, что я ей давал. Идеальный питомец.

Мое идеальное животное.

Мгновенно мои яйца напряглись, и я кончил ей в горло, горячие струи вырывались в ее рот, я дрожал и трясся, оргазм был таким, какого я никогда не испытывал. Это было невероятно, он продолжался и продолжался, словно она выворачивала меня наизнанку, высасывая досуха.

— Minchia — Твою мать! — крикнул я в потолок. — Испей меня до дна, красавица.

Наконец я вытащил ее изо рта, и с ее языка на кончик моего члена стекала длинная струйка моей спермы, смешанной с ее слюной. Это было грязное и тягучее зрелище, которое я никогда не забуду, пока жив. Затем она облизала губы, разрывая эту последнюю связь, но не сказала ни слова. Я погладил ее по волосам.

— La mia troia — Моя сучка, — прошипел я, затем расположился между ее ног. — Я дам тебе твою награду.

От моего сосания она стала еще более влажной. У ее входа скопилась слизь, поэтому я засунул пальцы в ее киску и стал быстро ласкать ее клитор. Мне не пришлось долго ждать, прежде чем ее мышцы сократились, и она вскрикнула

— Ох, черт!

Ее киска доила мои пальцы, и на краткий миг мне захотелось, чтобы она кончила на моем члене.

Когда она расслабилась подо мной, я расслабился, зная, что она будет чувствительной и болезненной. Но я был доволен. Она дала мне то, что я хотел.

Не вынимая пальцев, я растянулся на кровати рядом с ней, опираясь на одну руку.

— Теперь я тебе нравлюсь, micina — котенок?

Если бы ее взгляд мог убить меня, я бы умер на месте. На меня смотрела лишь чистая ненависть.

— Я хочу отрезать твои яйца и выбросить их за борт.

Я засмеялся.

— Видишь? Мы можем ненавидеть друг друга, но при этом иметь потрясающий секс.

— Если я буду спорить с тобой, ты просто будешь бить меня до тех пор, пока я не соглашусь.

— Теперь ты учишься. Тебе будет намного легче, если ты не будешь со мной спорить. — Я медленно вытащил пальцы из ее киски и поднес их к ее рту. — Лижи.

Она высунула язык и позволила мне засунуть пальцы ей в рот.

— Madre di Dio — Матерь Божия, — прошептал я, наполненность снова нарастала в моих яйцах, пока она очищала себя с моей кожи. — Sei molto sporca — Ты очень грязная.

Как бы я ни хотел продолжать дразнить ее, мне нужно было работать. Моя империя не управлялась сама собой. Неохотно я отстранился и встал с матраса. Она была взъерошенной и раскрасневшейся, вялой и изможденной. Мне нравилось видеть ее такой в моей постели, скованной и отданной на мою милость.

Я переоделся, затем освободил ее руки.

— Не лезь в неприятности.

— Ты оставляешь меня без свободы?

— Даже если тебе удастся взломать замок на цепи, куда ты пойдешь? Опять в воду? — Я покачал головой. — Я так не думаю.

— Может быть, я найду оружие и вырежу твое сердце, когда ты вернешься.

Такая кровожадная и свирепая. Несомненно, она попыталась бы, если бы нашла оружие в пределах досягаемости, но она этого не сделала.

Она не понимала, что я больше не боялся смерти. Я встретил ее лицом к лицу и выжил. Теперь мои дни были полны призраков, а ночи — мучений.

Когда бы ни наступил мой конец, я был бы рад ему.

Я натянул рубашку и направился к двери.

— Я надеюсь, что ты сделаешь это, micina — котенок. Я надеюсь.