Безумный мафиози

Глава один

Четыре года тому назад

Энцо

Воспоминания не отпускали меня.

Несмотря на то, что я был освобожден из подземелья Фаусто Раваццани уже три недели назад, в некоторые моменты мне казалось, что все это время я все еще был там, сломанный человек, слабый и в бреду лежащий на каменном полу. Однако сейчас я не мог закрыть глаза без воспоминаний. Заснуть стало невозможно, сновидения были слишком мучительны.

Организм восстанавливался. С каждым днем, проведенным на яхте, я все больше укреплялся, кровоподтеки исчезали. С разумом все было иначе.

Кровопролитие было для меня не в новинку. Будучи воспитанным в жестоком мире человеком с жестоким характером, я научился скрывать жестокость за улыбкой и дизайнерским костюмом. Мне с легкостью удавалось балансировать на этой грани, не теряя связи с окружающей действительностью во время совершения даже самых отвратительных поступков.

Произошедшее в подземелье Раваццани все изменило.

Отныне я уже не был прежним. Мои братья требовали, чтобы я объяснил, как все произошло, и подробно рассказал им о случившемся, но я не мог произнести и слова. Ужасы были слишком свежи, мое унижение слишком велико. Мне было невыносимо, когда ко мне прикасались. В первый раз, когда медсестра сменила мне повязки, им пришлось удерживать меня, поскольку я все время дергался, пытаясь вырваться.

Плавное раскачивание яхты убаюкивало меня, заставляя забыться, но я боролся с этим. Мне не хотелось вновь погружаться в ужасы подземелья в своих снах. Как только я услышал, что в соседней комнате шепчутся мои братья, я заговорил так громко, как только сумел.

— Che cosa — Что?

Вито и Массимо появились у моей кровати.

— Мы тебя разбудили? ― сказал Вито. Он был самым близким ко мне по возрасту и являлся моим вторым помощником и консильери. — Ты должен спать.

Немыслимо. Мне бы лучше узнать, о чем они сплетничают, словно пара нонн.

— Говори мне.

Мой младший брат, Массимо, прочистил горло.

— Я сообщал Вито, о том, что Фаусто Раваццани был выписан из больницы.

Che cazzo — Что? Так скоро?

— Неожиданно, не так ли? ― сказал Вито. — По всем сведениям, он находился при смерти.

Покинуть госпиталь было разумным решением. В замке Раваццани, охраняемом его солдатами, было безопаснее. Это и делало его настолько сложным объектом для устранения.

Впрочем, я практически добился успеха.

Скрыться для меня было гораздо сложнее. В настоящий момент я со своими братьями плавал на яхте посреди Средиземного моря. Мою жену и детей, а также младшую сестру тайно вывезли из Италии, подальше от меня и всего, связанного с семьей Д'Агостино, в случае если люди Раваццани найдут меня.

Облизав пересохшие губы, я выдавил:

— Когда?

— Вчера.

Это означало, что в моём распоряжении было не так много времени. Он будет искать меня, задействуй все доступные ресурсы для расплаты. Я обязан был быть умнее.

— Воды, ― сказал я, и Массимо помог мне сделать долгий глоток. Мою руку все еще перевязывали, так как Фаусто отрезал мне конец указательного пальца, а от подвешенных на протяжении нескольких дней рук пульсировали плечи.

Завершив работу, я нажал на кнопку, дабы поднять кровать. Впечатляющую больничную палату на яхте, оснащенную по последнему слову техники, с тремя медсестрами и двумя врачами, оборудовали мои братья. Слава Богу, поскольку я никогда не был более близким к смерти.

И ради чего? За то, что я осмелился ухватить больше власти? За мечты о лучшей империи для своих детей?

У меня не будет чувства вины за эти желания. Действительно, я прислушался к неправильному совету, но при этом мои желания не изменились. Я был жив и восстанавливался, в безопасности посреди океана, а вскоре я заставлю его страдать.

Единственная мысль не давала мне покоя. Око за око — этого недостаточно.

— Возьми свой телефон, ― сказал я Массимо. — Поищи фоновые шумы. Какой-нибудь город, желательно в Италии.

Вито потер челюсть.

— Ты думаешь, он тебе позвонит.

Глубоко в душе я знал это.

— Фаусто предпочитает дразнить своих врагов. Кроме того, он будет стараться узнать, где я нахожусь. Передай капитану, чтобы выключил двигатель.

Спустя час мое предположение оказалось верным.

Медсестра кормила меня супом, и в это время зазвонил мой телефон с заблокированным номером. Я взглянул на Вито и кивнул. Медсестра была выпровожена из палаты, а Массимо принялся воспроизводить фоновые звуки. Вито нажал кнопку «принять» и приблизил телефон к моему лицу.

— Алло, ― сказал я так твердо, как только мог.

— Enzo, come stai — Энцо, как поживаешь? ― Голос Фаусто был напряженным и слишком громким. — Какое у тебя самочувствие?

В животе у меня все горело от ярости и разочарования. В кулаке я сжал листок, однако мой тон оставался ровным.

— Лучше не бывает, Фаусто. Но хватит обо мне. Я слышал, ты не здоров.

— Я в порядке. Сильнее, чем бык. Только жаль, что тебе не удалось остаться подольше.

Pezzo di merda — Кусок дерьма. Терпеть не могу его высокомерие.

— Да, хорошо. Спасибо за твое щедрое гостеприимство. Я подумаю, чем смогу отплатить тебе.

— В этом нет необходимости, ― сказал он. — Мне было очень приятно.

Несомненно, это было правдой. Жажда крови Il Diavolo’s была легендарной в Ндрангете. Но я больше никогда не позволю ему взять верх над собой.

— Возможно, ты сможешь навестить меня в следующий раз. Твоей жене, кажется, понравился дом на пляже.

Наступила пауза, и я понял, что попал в цель. Мои губы скривились от удовлетворения.

Наконец он сказал:

— Последнее, что я слышал, твой дом на пляже был уничтожен.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул через ноздри.

— Все можно восстановить, не волнуйся. Кстати, поздравляю с женитьбой. ― Он был не единственным, кто оставался хорошо информированным.

— Grazie — спасибо. Нет необходимости посылать подарок. Ты уже оставил один.

Я уставился на свою перевязанную руку, гнев забил мне горло. Madre di Dio — Матерь Божья, он был coglione — мудаком. Он искалечил меня. Я никогда не прощу этого.

Прежде чем я успел ответить, Раваццани сказал:

— Кстати о подарках, ты получил тот, который я тебе послал? Он должен был прибыть сегодня утром.

Я посмотрел на Вито, который покачал головой и начал печатать на своем телефоне. — Нет, ―сказал я. — Я еще не видел.

— Специальный подарок, только для тебя. Надеюсь, он тебе понравится.

Что доставил Раваццани? Я не мог даже предположить, но был уверен, что мне это не понравится.

— Не сомневаюсь. Я обязательно пришлю тебе что-нибудь взамен.

— На твоем месте я бы сосредоточился на своем бизнесе и семье. ― Его голос был низким и жестким, в нем звучала явная угроза.

Только я не принимал угроз от этого человека. Я не принимал угроз ни от кого.

Я улыбнулся.

— Тогда это счастье, что ты не я, нет?

— Как поживают твоя жена и дети? ― спросил Раваццани. — Твоя младшая сестра? Они, должно быть, были рады видеть тебя по возвращении.

Еще больше насмешек. Я хотел обхватить его шею руками и сжимать до тех пор, пока его глаза не вытекут из головы. Пока кровеносные сосуды не лопнут, а кожа не станет фиолетовой. Он вытащил мою жену и детей из постели и держал их на мушке. Это было непростительно в нашем мире, где жены и дети всегда были недоступны.

Раваццани, должно быть, устал, потому что он сказал:

— Мне пора идти, Энцо, но я надеюсь, что ты будешь беречь себя.

— Да, береги себя, Фаусто. Пожалуйста, поцелуй за меня свою прекрасную жену?

Мне был слышен его тяжелый сердитый выдох, и меня порадовало, как сильно я его разозлил. Словно мы были друзьями, он сказал:

— Будь добр, повтори то же самое с Мариэллой. О, постой. Кажется, она ушла, да? Жаль. Помнится, ты так привязался к своей mantenuta — любовнице.

Неужто он вспомнил о Мариэлле взамен моей жены, желая заморочить мне голову?

Линия оборвалась, и я подхватил стакан с водой, который стоял на краю кровати, здоровой рукой и бросил его через всю комнату. Плечо пронзила боль, когда стакан разбился о дубовые панели.

Я зарычал:

— Brutto figlio di puttana bastardo — Ах ты, сукин сын, ублюдок!!

— Успокойся, ― огрызнулся Вито. — Ты порвешь свои швы.

— Анжела, дети — они в безопасности, нет? ― спросил я.

— Sì, certo — Да, разумеется. Не волнуйся, ― сказал Вито, уже набирая текст на своем телефоне. — Раваццани не найдет их в Англии.

Молился, чтобы не нашел. Несмотря на то, что наш брак был по расчету, я беспокоился об Анджеле. Она была хорошей женой и замечательной матерью для моих сына и дочери. Видеть, как их троих держат на мушке, было самым страшным моментом в моей жизни. После того как меня схватили, Вито отправил мою семью к другу в Англию, чтобы они были вне досягаемости Раваццани.

— Посылка, ― сказал я. — Что это было?

Мой брат проверил свой телефон.

— Они нашли коробку. Она была внизу у дороги, ее бросила проезжавшая мимо машина.

— Что было внутри? ― спросил Массимо.

— Помнишь эксперта Раваццани по компьютерам, того самого, которого мы шантажировали, чтобы помочь нам убить Раваццани? Вик, полагаю. ― Взгляд Вито встретился с моим. — Это его голова.

Cristo — Христос.

— Остальное?

— Без понятия.

Никаких угрызений совести я не чувствовал. Вик был для меня средством достижения цели, средством, подходящим для работы в данный момент. Но это средство не сработало, так что теперь от него не было никакой пользы.

Массимо внимательно смотрел между мной и Вито, его лицо выражало нетерпение.

— Что теперь? Мы отправим сообщение обратно или пойдем и убьем его? ― Массимо по очереди хрустнул костяшками пальцев — раздражающая привычка, оставшаяся с детства.

— Мы недостаточно сильны, ― сказал Вито. — Энцо нуждается в восстановлении, и необходимо устранить ущерб от его похищения.

Брат не ошибся. Нахождение в плену у Раваццани ухудшило мое положение в Ндрангете. Большинство наших союзников дезертировали, а противники воспользовались этой возможностью, чтобы напасть на наш бизнес. Благо, предприятие по компьютерному мошенничеству стоимостью в миллиарды евро не пострадало. По-прежнему мы приносили прибыль, а это означало, что все остальное я мог восстановить.

Раваццани пытал меня, добиваясь этого бизнеса по мошенничеству, совершал невыразимые поступки, вынуждая меня подписать его. Впрочем, я так и не сломался. Он был далеко не первым, причиняющим мне боль, кто заставлял меня истекать кровью. Покойный отец, бывший Дон Д'Агостино, глава Неаполя, научил меня боли. Он приучил меня терпеть агонию.

— Не вздрагивай, иначе я сделаю тебе еще больнее, ― сказал мой отец. — Ты должен быть сильным, Лоренцо. Сильнее, чем все остальные.

Однако все было по-другому. Раваццани искалечил и унизил меня.

Поступил со мной хуже, чем с собакой. На протяжении нескольких дней меня оставляли прикованным и голым, а сейчас из-за него я утратил свою семью и свободу. Это перевернуло мой разум и подогрело мою ярость.

Я изменился. Того цивилизованного человека, что был прежде, во мне больше не было. В настоящий момент я был не человеком, существом, исполненным ненависти и мести, и Раваццани заплатит за это.

Бросив взгляд на своих братьев, я сказал:

— Он будет искать меня на суше, поэтому мы остаемся на воде. Мы будем в безопасности и будем умнее. Вместе мы сильнее.

— Вместе мы сильнее, ― повторяли мои братья девиз семьи Д'Агостино.

— Купи новую яхту, ― сказал я Вито. — Сделай так, чтобы никто не знал, что она моя. Отправимся на запад и затаимся на Французской Ривьере.

Мои братья удалились, оставив меня одного, и я в изнеможении закрыл глаза. К черту Фаусто Раваццани. В эту игру всегда играл я, а не он, и мне больше всего на свете нужно было время.

Сначала я уничтожу все, что было ему дорого, пока не останется ничего.