Безумный мафиози

Глава девятнадцать

Джиа

Я уставилась на себя в зеркало в ванной. Я едва узнала человека, отраженного там.

Было поздно, далеко за полночь. Мою киску все еще покалывало от абсолютно звездного оргазма, который он подарил мне на обеденном столе.

Все, что Энцо делал со мной, было неправильно, так охренительно и неправильно. Обычно я не доверяла мужчинам, особенно после Грейсона. И все же я доверяла Энцо. Он не лгал мне. Он точно сказал мне, почему я здесь и что я для него значу. Месть Фаусто.

Так почему же я больше не боролась с ним? Вместо этого я коллекционировала оргазмы, как некоторые женщины коллекционируют дизайнерские сумочки.

Sei bellissima, sei perfetta. - Ты прекрасна, ты идеальна.

Мой желудок затрепетал при этом воспоминании. Мне нравилось, когда он становился милым и шептал мне на ухо сексуальные итальянские слова. Мне нравилось, как он хвалил меня во время секса. Мне нравилась его безумная потребность во мне, когда он становился почти диким, когда мы трахались. Мне понравилось, как он говорил о своих детях, как он жертвовал всем, чтобы сохранить свою семью в безопасности. Мне нравилось, каким он был умным, каким безжалостным. Как непредсказуемо.

Дерьмо. Он мне нравился. Типа, он мне действительно нравился.

Какого хрена?

Энцо взорвал ресторан, похитил меня и запер в клетке, черт возьми. Он был способен на невообразимую жестокость. И все же это не отталкивало меня так сильно, как должно было бы.

Господи. Чуть больше недели с ним, и я уже была чертовски влюблена.

Мне не должен был нравиться этот человек. Он был моим похитителем. К тому же он был мафиози. К такому мафиози, как отец, никаких чувств у меня быть не могло. Папа украл будущее моей матери и сделал ее несчастной своим обманом и властным образом жизни. Эта жизнь могла бы сработать для моей старшей сестры, но это было не то, чего я хотела.

И все же я падала в обморок от Энцо, как тринадцатилетняя девочка, которая только что получила свой первый поцелуй. Боже, я облажалась, как и говорили папины охранники. Может быть, у меня действительно были большие проблемы с мужчинами. Может быть, взросление в этой жизни изменило меня и сделало невозможным побег. Обманывала ли я себя, надеясь на нормальные отношения и карьеру?

Мои глаза в зеркале стали стеклянными, слезы жгли веки. Мой план состоял в том, чтобы соблазнить Энцо, сблизиться с ним, а затем убить его. Но я уже несколько дней не думала о том, чтобы причинить ему боль. В тот момент я даже не была уверена, что смогу это сделать.

Я люблю своих детей больше всего на свете.

Он научил свою дочь кататься на велосипеде. И наложил фиолетовую повязку ей на колено, когда она упала! Я вцепилась в стойку и опустила голову. Всю свою жизнь я мечтала о таком внимании со стороны своего отца. Как я могла убить Энцо и лишить эту маленькую девочку отца, который так ее любил?

Но я тоже не хотела быть пешкой Энцо. Это должно было прекратиться. Я должна была что-то сделать, пока не стало слишком поздно.

Энцо был в другой комнате, ждал меня, так что мне нужно было взять себя в руки. Иначе он бы понял, что что-то случилось. Этот человек был страшно проницателен. Я практиковала перед зеркалом безучастное выражение лица. Когда я почувствовала уверенность в своей игре, я открыла дверь и вошла в спальню.

Я вздохнула с облегчением.

Энцо спал. Я наблюдала, как его грудь равномерно поднималась и опускалась, его длинные ресницы целовали верхушки щек. Морщины на его лице разгладились, и он казался намного моложе, чем когда бодрствовал. Беззаботный, без горечи и гнева, которые обычно отражались на его лице.

Боже мой, он был красивым мужчиной.

Возьми себя в руки, Джиа.

Мне нужно было что-то сделать. О том, чтобы доплыть до безопасного места, не могло быть и речи, но где-то здесь должен был быть телефон. Ноутбук, планшет… что-то, что я могла бы использовать, чтобы сообщить своей семье, что со мной все в порядке. Если Фаусто узнает, что я нахожусь на яхте у берегов где бы то ни было, разве он не сможет начать спасательную операцию?

Неужели Энцо притворяется спящим? Я сомневался в этом. Он бы попытался приковать меня наручниками к кровати вместо того, чтобы притворяться. Я должна была рискнуть.

Я тихо надела футболку и шорты, затем начала красться к двери, бесшумно зарываясь пальцами ног в ковер. Все это время я не сводила глаз с лица Энцо, готовясь к тому, что он проснется и повалит меня на кровать. Если он обнаружит, что я крадусь поблизости, он выйдет из себя.

Он не двигался, его дыхание было ровным, даже когда я подошла к двери. Здесь ничего не происходит. Я выскользнула из каюты и направилась в офис. Я не осмелилась включить свет, но видела достаточно хорошо. Стол был пуст, если не считать каких-то бумаг и нескольких ручек. В столе не было ящиков с замками, которые можно было бы вскрыть. Черт.

Я не видела Энцо с мобильным телефоном, но у Массимо он был. Был ли общий телефон для персонала? Где-то на этой лодке был способ для меня общаться с внешним миром, и я собиралась его найти. Я продолжала идти.

На камбузе было темно, как и в столовой. Быстрый поиск не дал ничего полезного. Ниже располагались каюты, где у меня было больше всего шансов столкнуться с кем-нибудь еще. Это означало, что мне нужно было подняться на следующую палубу.

Я не знала, что найду, поэтому шла медленно, делая каждый шаг бесшумно. Наверху лестницы была хорошо освещенная комната, где за пультом управления сидел человек. Я быстро наклонилась, надеясь, что он меня не заметил. Это, должно быть, лоцманская рубка.

Нагнувшись, я начала исследовать местность. Тренажерный зал. Это объясняло, как Энцо поддерживал такую потрясающую форму. Но в нем не было ничего, кроме слабого запаха чистящих средств и запаха тела.

Следующая комната была большим кабинетом, которым явно пользовался Энцо.

Бинго.

Я проскользнула внутрь, тихо прикрыла дверь и позволила глазам привыкнуть к полумраку. Два стола стояли друг напротив друга, а на том, что побольше, стояла пара гигантских мониторов. Это должно было принадлежать Энцо. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть будет что-то, что я могу использовать. Я подползла к нему и чуть не потеряла сознание от волнения. Закрытый ноутбук!

Моя надежда умерла через несколько минут, когда я не смогла угадать пароль Энцо, чтобы разблокировать эту чертову штуку. Дерьмо.

В столе было четыре ящика. Конечно, они были заперты, но все, что мне было нужно, — это инструменты для вскрытия. Я быстро нашла две скрепки в маленьком стаканчике на втором столе.

Казалось, это заняло целую вечность, но я открывала ящики Энцо один за другим. В нижнем ящике я нашла то, что искала. Спутниковый телефон.

Черт возьми. Погнали, ублюдки!

Он был наполовину заряжен и не защищен паролем, так что я набрала номер, прежде чем сделать следующий вдох. Когда зазвонил телефон, я почувствовала, как мое сердце пытается выскочить из груди.

— Алло? — прошептала моя сестра.

— Эмма, это я! — Слезы навернулись мне на глаза, облегчение хлынуло через меня, как вода. — Это я, это я, это я.

— О Боже, Джиджи. Я так и знала! Я знала, что ты не умерла.

— Энцо Д'Агостино похитил меня до того, как взорвалась бомба.

— Где ты сейчас?

Ее голос звучал отстраненно. Странный и слишком тихий. Как будто она пряталась.

— Что не так?

— Я на прицеле. Я думаю, они меня услышали.

Мои мышцы напряглись, и я почувствовала ее беспокойство по телефону.

— Где ты?

— Я в Милане. Я прилетела, чтобы попытаться найти тебя.

— Ты что? — Я взвизгнула. — Почему, ради всего святого, папа позволил это?

— Он не знает. Он думает, что я в школе. Это долгая история. Мы можем поговорить об этом позже? За мной следят какие-то парни, и они не выглядят дружелюбными. Ни капли.

Я втянула в себя воздух.

— Какого хрена? Кто они такие? Скажи мне точно, где ты находишься…

Линия оборвалась.

— Нет! — Я ошеломленно посмотрела на телефон. — Черт возьми!

Эмма. Она была в беде. Мой желудок болезненно сжался. Кто мог хотеть причинить вред моей милой сестре? Я дважды пыталась перезвонить ей, но она не отвечала. — Блядь!

Я должна была связаться с Фрэнки.

Как только я начала набирать номер, комнату залил свет. Обернувшись, я обнаружила, что Энцо стоит там, его брови низко сдвинуты над яростными темными глазами, а мускулы вздулись.

Нет, Боже, только не сейчас.

Я попятилась, пытаясь уйти от него, продолжая набирать номер.

— Держись от меня подальше, Д'Агостино!

— Ты плохо себя вела, котенок. — Его голос был низким и напряженным, в каждом слоге звучало обещание возмездия.

— Не подходи ко мне! — Я обогнула стол, но он был быстрее. В одно мгновение его длинные руки схватили меня и вырвали телефон у меня из рук. — Нет! — Я закричала во всю глотку, борясь с ним изо всех сил. Это больше не касалось меня; Эмма была в беде, и я должна была ей помочь. Это была моя вина.

Я царапала и царапала его. Я пинала и била кулаками везде, куда могла дотянуться, пытаясь вырвать телефон у него из рук. Я была дикой, расстроенной. Женщиной, которой нечего терять.

Он хрюкнул, когда мой кулак попал ему в челюсть, и его руки мгновенно обездвижили меня.

— Остановись, Джианна!

— Она в опасности, ты, обезьяна! Я должна что-то сделать. Я должна сказать кому-то, кто может ей помочь, придурок!

Внезапно я оказалась на полу, а разъяренный мафиози прижал меня к земле.

— Успокойся. Я серьезно, Джиа. Успокойся, или я отведу тебя в клетку.

Я боролась еще немного, надеясь вырваться из его хватки, но когда стало очевидно, что он не собирается сдаваться, я осела на ковер. Тыльная сторона моих век начала гореть, поэтому я повернула голову и попыталась отдышаться. Неужели эти люди поймали ее? Я не могла вынести мысли о том, что Эмма в опасности.

— Кому, черт возьми, ты звонила? — рявкнул Энцо.

Слеза скатилась из глаз, прокатившись вдоль виска и упала на волосы.

— Моя сестра, — прошептала я. — Эмма. Она… — Я проглотила рыдание. — Она в Милане. Она сказала, что за ней гонятся мужчины. Потом телефон отключился. — У меня перехватило дыхание, и упала еще одна слеза. Черт, я собиралась сорваться.

— Она приехала в Милан? О чем, черт возьми, думал твой отец, отпуская ее туда?

— Он не знает. Он думает, что она в школе.

Энцо слегка отстранился, продолжая крепко держать меня, но, по крайней мере, не душа меня.

— Она пришла искать тебя.

— Да. — Тогда я заплакала, даже не заботясь о том, что он был свидетелем моей боли. — Пожалуйста, Энцо. Я знаю, ты ненавидишь меня и всю мою семью, но, пожалуйста. Ты должен позволить мне позвонить Фрэнки. Фаусто может спасти Эмму.

Его губы искривились в уродливой усмешке.

— Гребаный Раваццани. Я могу сделать больше, чем он, и гораздо быстрее.

— Но…. — Я перекатилась на бок и изучала его лицо, когда надежда вспыхнула в моей груди. — Ты поможешь ей? Пожалуйста, Энцо.

Его взгляд опустился к моему рту.

— Что ты сделаешь для меня взамен?

Я должна была знать, что он попытается поторговаться со мной, что он не поможет мне по доброте душевной.

Это потому, что у него нет сердца.

Я повернулась нему спиной.

— Чего ты хочешь?

— Твое полное послушание во всем.

— В секс, ты имеешь в виду.

— Везде, Джианна. — Кончик его пальца прошелся по моей щеке, затем по подбородку. — Я хочу, чтобы ты приняла свою судьбу, подчинялась моим желаниям. Чтобы служила мне и доставляла мне удовольствие. Делала все, что я, черт возьми, захочу, когда я этого захочу.

Был ли у меня выбор? У меня не было возможности связаться с Фрэнки, и кто знает, что сейчас происходит с Эммой? Я бы позволила Энцо унижать меня всю оставшуюся жизнь, если бы это означало спасение моего близнеца.

— Да, да. А теперь, пожалуйста, иди и спаси ее! Все, что тебе нужно сделать.

Его глаза торжествующе сверкнули.

— Дай мне свое слово. Если ты нарушишь свое обещание, вы оба пострадаете за это.

В том, как он это сказал, не было ни малейшего колебания, ни намека на озорство. Я верила, что он имел в виду каждое слово.

— Я обещаю сделать все, что ты захочешь, если ты спасешь Эмму.

Он оттолкнулся от пола одной рукой, подвиг, который произвел бы на меня впечатление, если бы я так не беспокоилась о своей сестре.

— Давай приступим к работе, котенок.

□

Энцо

С помощью двух телефонных звонков я выяснил, кто похитил Эмму Манчини и где они ее держат.

Я взглянул на Джию, сидящую напротив меня, и ее залитое слезами лицо тронуло что-то внутри меня. Она смотрела на меня серьезно, с надеждой, как будто я мог решить все проблемы во всем мире.

Ни одна женщина не смотрела на меня так. Анджела была настороженной, смирившейся. Она знала, каким человеком я был, точно знала, чего ожидать от нашего брака. Мариэлла смотрела на меня как на важного мужчину, который покупал ей красивые вещи, водил ее в красивые места и никогда не предъявлял к ней никаких требований, кроме физических.

То, как Джиа смотрела на меня, как будто я был ее защитником? Ее спасителем? Боже, я мог бы к этому привыкнуть.

Я повесил трубку, позвонил в диспетчерскую и попросил их немедленно вернуться в Милан. Затем я объяснил ситуацию Джии.

— В некоторых крупных городах работает группа русских, которые охотятся на молодых девушек в аэропортах. Девушки, которые кажутся потерянными, которые путешествуют в одиночку. Эмма, должно быть, привлекла к себе ненужное внимание, когда приехала в Милан, и эти люди последовали за ней.

Джиа с трудом сглотнула, сложив руки на коленях. Я никогда не видел ее такой неподвижной.

— Что они делают с девушками?

— Продают их в бордели или богатым иностранным покупателям. — Местная мафия обычно брала часть прибыли, чтобы закрыть на это глаза, но я не упоминал об этом.

Ее лицо вытянулось, глаза расширились от паники.

— Мы не можем позволить, чтобы это случилось с ней. Мы собираемся спасти ее, верно?

Мне нравилось, что она считала нас командой, хотя на самом деле мы были по разные стороны баррикад. По какой-то причине мне захотелось ее успокоить.

— Я вытащу ее.

— Они причинят ей боль? Они насилуют ее прямо сейчас?

Я покачал головой.

— Это не так работает. Они рассматривают ее как товар. Они захотят сохранить ее чистой, невредимой. В противном случае покупателей не будет.

Она выдохнула, и часть напряжения покинула ее плечи. Мой бедный котенок, у нее столько забот, но я бы сделал все лучше для нее.

Дверь кабинета распахнулась. Вито был там, одетый в джинсы и без рубашки, с взъерошенными волосами.

— Мы развернулись?

— Да, — ответил я. — У нас есть еще одно дело в Милане.

— Кто?

— Эмма Манчини. — Я кивнул Джии.

Вито моргнул, как будто только что заметил ее присутствие, затем прищурился, глядя на меня.

— Что за нахуй?

— Она была похищена русскими, вероятно, для продажи на аукционе.

— И?

Я знал, о чем он думал, о тревогах, которые, вероятно, проносились у него в голове. Но я не был обязан ему ничего объяснять.

— И мы позаботимся об этом.

— Говори по-английски, — отрезала Джиа. — О чем ты говоришь?

Мой брат потер подбородок.

— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — продолжил он по-итальянски.

— Нет. — Я снова начал набирать номер, на этот раз Стефано. Было выгодно иметь хакеров в штате.

— Энцо, я серьезно. — Теперь Вито стоял перед моим столом. — Мы должны обсудить это. Ты не можешь так очевидно заботиться о своей шлюхе…

Я повесил трубку, не закончив набирать номер.

— Следи за своим языком, брат, — прорычал я.

— Господь Бог! Теперь она водит тебя за член?

Я вскочил на ноги и двинулся на него.

— Я капо, Вито, а не ты. Решения принимаю я, а не ты. Так будет до тех пор, пока я не умру. — Я продолжал идти, пока мы не оказались всего в нескольких дюймах друг от друга, а затем прошептал: — Если ты хочешь бросить мне вызов, тогда во что бы то ни стало попытайся взять корону. Но я обещаю, что это будет нелегко.

— Мне не нужна корона, — выплюнул он и отступил на шаг. — Но это ужасное время. А как насчет Габриэля Санчеса? Предполагается, что мы должны его найти, не так ли?

Я приподнял бровь, глядя на Вито, и сказал по-английски:

— Сначала мы разберемся с Эммой Манчини.

— Ты собираешься взять ее на борт? — спросил Вито по-итальянски.

Мои губы изогнулись в легкой улыбке. Неужели он действительно думал, что я не понял, как использовать это в своих интересах? Это не только дало мне больше рычагов воздействия на Раваццани, но и дало мне рычаг воздействия на кое-кого еще.

— Да, конечно.

— Я понимаю.

— Отлично. А теперь поднимите Массимо и приведите его сюда. Мы должны встретиться с некоторыми русскими в Милане.

Вито ушел, а я сел за свой стол. Отодвинувшись назад, я похлопала себя по коленям.

— Запри дверь и иди сюда.

Настороженность отразилась на ее лице, и она не пошевелилась.

— Зачем?

— Потому что мне нужно позвонить, чтобы помочь твоей сестре, и я хочу поиграть с твоими сиськами, пока я это делаюю

Она поджала губы, как будто сдерживала проклятие или отказ, но мы оба знали, что она сделает все, что я захочу. Может быть, я бы продержал ее на яхте неопределенное время, пока она мне не надоест. Скоро у меня будут оба близнеца Манчини, и я мог бы использовать Эмму в качестве рычага давления на Раваццани. Я не был готов отпустить Джию.

Ты все еще отрицаешь, что одержим ею?

Я выбросил голос Вито из головы. Это была не одержимость — это была сила. Это было удобство и месть. Я еще не закончил унижать Джию всеми известными мне способами. До тех пор она оставалась со мной на лодке.

Она молча щелкнула замком на двери кабинета, а затем направилась ко мне. Ее послушание заставило мой член затвердеть. Кровь прилила к моему телу, мое сердце забилось от удовлетворения, когда она скользнула ко мне на колени. Она сидела осторожно, как будто боялась расслабиться, но я знал, что это ненадолго. Я обнял ее и устроил так, как мне нравилось, так, чтобы ее попка была у меня в промежности, а спина прижата к моей груди. Я передвинул каждую из ее ног, чтобы она оседлала внешние стороны моих бедер, оставляя ее раздвинутой для меня.

Мои губы скользнули по ее шее, вдыхая ее женственный аромат, пока я пробовал на вкус ее нежную кожу.

— Такая красивая, такая послушная, — пробормотал я. — Сними эту рубашку. Покажи мне свои сиськи.

Она сделала, как я просил, обнажив гладкую золотистую кожу верхней части тела. Ее груди были маленькими, но я все еще мог сжимать их, и мне было приятно, когда ее соски затвердели. Я ущипнул одну, и она ахнула.

— Да, вот так. Мне это нравится. Может быть, я продержу тебя здесь весь день, пока буду работать. Тебе бы это понравилось, детка?

— Я не думаю, что ты был бы очень продуктивен. — Ее голос был хриплым, таким он становился, когда она заводилась.

— Ты мокрая?

— Энцо, моя сестра, помнишь? Сосредоточься.

— О, я сосредоточен. — Я вонзил зубы в то место, где соединялись ее шея и плечо. Она застонала, и я сдержал улыбку. — Возьми трубку спутникового телефона.

Она попыталась отдать телефон мне, но я продолжал целовать ее плечо и массировать ее грудь. Я сказал:

— Позвони по этому номеру. — За каждую кнопку, которую она нажимала, я дергал ее за сосок. К тому времени, когда звонок соединился, она извивалась на моем полутвердом члене.

— Дай мне телефон. — Одной рукой я схватил телефон, а другую запустил в ее шорты. Она была теплой и влажной, и я играл с ее пирсингом, наслаждаясь ощущением его под кончиками пальцев.

— Говори быстрее, — сказал голос на другом конце провода.

— Стефано, мне кое-что нужно.

— Конечно, дон Д'Агостино. Что именно?

Я начал наигрывать на клиторе Джии, потирая ее маленькими тугими кругами. Она растворилась во мне, ее тело позволяло мне делать все, что я хотел.

— На Via dei Garofani есть заброшенный дом. Номер двадцать пять. Мне нужно видеть, кто входит и выходит, сколько людей внутри. Ты можешь установить там камеры?

— Да. Я могу пойти утром…

— Сейчас, Стефано. Немедленно.

Джиа резко втянула воздух, ее конечности задрожали, когда ее бедра качнулись в моей руке. Я продолжал ласкать ее клитор, размазывая влагу по всей ее теплой плоти. Затем я ввел в нее один палец, и она застонала.

Стефано прочистил горло.

— Я пойду сейчас. Тогда я позвоню тебе, когда все будет на месте.

— Хорошо. — Я лизнул мочку уха Джии и повесил трубку.

— Что это было? — задыхаясь, спросила она, когда я пошевелил пальцем.

— Я устанавливаю камеры на дом, где держат твою сестру. Мне нужно знать, сколько людей внутри.

— И что тогда?

— Тогда мы войдем и вытащим ее.

— Ты убьешь русских?

Я прижал тыльную сторону ладони к ее клитору.

— Ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Черт возьми, да, — вздохнула она, и я не был уверен, говорим ли мы о русских или о ее надвигающемся оргазме. Зная Джию, вероятно, и то, и другое.

Я продолжал ласкать ее пальцами, наслаждаясь тем, как ее стенки сжимали меня. Я хотел бы, чтобы это был мой член, но она была слишком опечалена, а у меня были дела. Впрочем, скоро мы это изменим.

— Ты бы хотела, чтобы я причинил вред людям, которые похитили твою сестру? Убить их голыми руками? Покрыл мою кожу их кровью?

Она подняла руку над головой и запустила пальцы в мои волосы.

— Я не думаю, что это сексуально, но, Господи, это действительно так.

— Потому что ты такая же испорченная, как и я. Грязная и извращенная, как и я.

— Нет, — простонала она, выгибая спину, когда я надавил на ее точку G.

— Не отрицай этого, mia sporca troietta — моя маленькая грязная шлюшка.

Когда она ничего не сказала, я убрал пальцы и похлопал ее по бедру.

— Вставай.

— Подожди, что происходит? — Она неуклюже поднялась на ноги, ее шорты были расстегнуты, чтобы показать ее загорелый плоский живот. Я мог бы целыми днями изучать ее тело.

— Я должен приступить к работе. — Я встал и обхватил ее лицо обеими руками. — Возвращайся в постель и позволь мне спланировать, как спасти твою сестру.

— Когда ты ляжешь спать?

Беспокоилась ли она обо мне? В моей груди образовался узел. Долгое время никто не заботился обо мне настолько, чтобы присматривать за мной.

Наклонившись, я поцеловал ее крепко и глубоко. Ее губы были мягкими и сочными, ее язык страстно касался моего, и я не торопился. Я целую вечность не целовал женщину, но это казалось естественным. Легким. Джиа тоже старалась изо всех сил, ее рот был бесстрашным и смелым, а руки скользили по моим волосам.

Когда я закончил, она смотрела на меня со странным выражением на лице.

— Это первый раз, когда ты поцеловал меня.

Я не был готов исследовать, почему я решил поцеловать ее сейчас, поэтому я шлепнул ее по заднице и отступил назад.

— Не волнуйся. Я скоро спущусь, чтобы закончить то, что мы здесь начали.

Она кивнула и отстранилась от меня. Я отпустил ее, мои руки упали по бокам. Когда она пересекла комнату, я добавил:

— И не трогай свою киску. Я совершенно точно узнаю, и мне доставит огромное удовольствие наказать тебя за это.

Ее взгляд сверкнул вызовом, когда она сказала через плечо:

— Она моя, и я прикоснусь к ней, если захочу, мафиози!

Я улыбнулся, когда она захлопнула за собой дверь. Игра, блядь, началась, котенок.