Безумный мафиози

Глава пятнадцать

Джиа

Я подставила лицо солнцу, когда ветерок поцеловал мою теплую кожу. Мы стояли на якоре посреди голубой воды, а над нами сияло яркое небо. Вокруг нас ничего не было, и я была одна на палубе, цепь вокруг моей лодыжки позволяла мне достаточно двигаться, чтобы даже добраться до джакузи.

Если бы я могла забыть, чья это яхта — и средневековый браслет на лодыжке, — я бы сейчас была на седьмом небе от счастья.

Вчера весь день я искал что-нибудь, чтобы открыть замок на моем манжете. К сожалению, там ничего не было. Энцо убрал пружину от рулона туалетной бумаги, а больше ничего достаточно острого, чтобы помочь мне сбежать, не было. Я действительно нашла его одежду, которая позволила мне, по крайней мере, прикрыться. Мне было все равно, разозлит это его или нет. Он уже достаточно унизил меня.

Было ясно, что Энцо любит одежду. У него было больше одежды, чем у кого-либо из моих знакомых, шкаф, полный дизайнерских рубашек и джинсов, костюмов и обуви. Я узнала этикетки — все итальянские, — и товар был недешевым.

Он не вернулся ни прошлой ночью, ни сегодня утром, и мне не оставалось ничего другого, кроме как думать. В основном о том минете..

Я хотела сказать, что ненавидела это, что потом чувствовала себя оскорбленной, но это было бы ложью. Это было мощно — позволить ему трахнуть меня в рот и видеть ошеломленное удовольствие на его лице, когда я сосала его. Он будет думать о минете еще очень, очень долго. Ему даже не потребовалось и минуты или двух, чтобы кончить.

Превосходно. Tu sei perfetta — Ты просто молодец.

Я не хотела признаваться даже самой себе, как сильно мне нравилось, когда он хвалил меня. Насколько печально было то, что человек, который похитил меня, был первым, кто действительно укрепил мою уверенность в себе? Это было так хреново. Но у Энцо не было причин лгать, не было причин завоевывать меня фальшивыми комплиментами. Слова были искренними, неохотными, как будто он тоже не мог до конца в это поверить.

Мои пальцы на ногах сжались, когда я вспомнила его голос, произносящий все эти сексуальные слова. Господи, этот человек мог говорить непристойности по-итальянски, как будто это никого не касалось. Я не знала, почему я так сильно отреагировала на это, но я это сделала.

— Ciao — привет! Permesso — можно?

Это был мужской голос, но я его не узнала. Повернувшись, я натянула футболку Энцо немного ниже на свои голые бедра и скрестила ноги.

— Войдите!

Боже, я надеялась, что это еда.

Молодой человек, вероятно, лет двадцати с небольшим, прошел через спальню и вышел на террасу. Темные волосы и подбородок принадлежали чистокровному Д'Агостино. Это был мужчина, которого я видела нюхающим кокаин с пары сисек в ночь моего побега.

Он поднял поднос, который держал в руках.

— Привет, красавица. Я принес тебе обед.

Я села прямее.

— Привет. Спасибо.

Он поставил поднос на стол и опустился в свободное кресло.

— Я Массимо. Веселый брат.

Я не могла удержаться от улыбки.

— Тогда я очень рада наконец-то встретиться с тобой.

Подмигнув, он добавил:

— Я также красивый брат.

Все трое мужчин Д'Агостино были красивы, но я не собиралась говорить ему об этом. Даже пытка водой не заставила бы меня признать это. Я изучала поднос.

— И что ты принес?

Он театрально потер руки.

— Давай посмотрим. Я принес нам бутерброды, вино, салат…. — Затем он порылся в кармане и бросил на стол пакетик с белым порошком. — И веселье.

Я не в первый раз видела кокаин, но я уставилась на него, разинув рот.

— Ты же знаешь, что я пленница твоего брата, верно?

— Что означает, что ты, вероятно, нуждаешься в побеге даже больше, чем я.

Я потянулась за сэндвичем и с радостью обнаружила свежую моцареллу, помидоры и базилик на рулете чиабатта.

— Он знает, что ты нюхаешь свой обед?

Небольшая складка образовалась между его бровями, когда он нахмурился.

— Я думал, ты дикая дочь Манчини.

— Да, а еще я пробовала кокаин раньше. Только не при дневном свете.

Он отодвинул пакетик с порошком в сторону и взял еще один бутерброд.

— Что ж, еще несколько недель на этой лодке, и ты увидишь. Ты тоже будешь отчаянно нуждаться в любом виде развлечений.

— Как давно вы на яхте? — спросила я и откусила от бутерброда. О, Боже. Я чуть не застонала. Это было лучшее, что я пробовала за всю свою жизнь. Итальянцы действительно знали толк в еде.

— Чуть больше четырех лет.

В этом был смысл. Из того, что сказала Фрэнки, все предположили, что Энцо скрывается в Италии или Европе. Они не знали, что Энцо вместо этого ушел в воду. Умный, умный мафиози.

Я открыла бутылку вина и наполнила бокал до краев. Пейте, сучки.

— Должно быть, становится одиноко.

Массимо пожал плечами.

— Мы приводим женщин каждые несколько недель. Это не так уж ужасно.

Я вспомнила праздник траха в ночь моего побега, женщина делала Энцо минет. Массимо и Вито тоже были заняты.

— Разве это не рискованно? Одна из них может заговорить.

— Они не знают наших настоящих имен. Кроме того, мы постоянно двигаемся, никогда не задерживаясь надолго на одном месте.

— Ну, ты можешь тусоваться со мной в течение дня. Мне безумно скучно.

— Я не должен оставаться слишком долго. — Он налил себе вина. — Моему брату не понравится, если я буду здесь.

— К черту то, что думает Энцо. — Я сделала большой глоток белого вина. — Он мудак.

— Он не всегда был таким, — сказал Массимо. Комментарий был похож на то, что Вито сказал мне еще в клетке, что подземелье изменило Энцо к худшему.

— Прости, но я тебе не верю, — пробормотала я. — Я знаю, что он сделал с моей сестрой.

Массимо пожал плечами, прежде чем откинуться на спинку стула с бокалом вина в руке.

— По большей части он оставлял ее, чтобы тусоваться с Мариэллой в пляжном домике.

Я не хотела обсуждать с Массимо концепцию гостеприимства Энцо. Поговорим о проигранной битве. Поскольку он казался болтливым, я решила вместо этого выкачать из него информацию.

— Какой была Мариэлла?

Он издал какой-то звук и повернул лицо к солнцу.

— A stronza — стерва. Но она была прекрасна и делала все, о чем просил ее мой брат.

Что-то в этом меня беспокоило. Мне не нравилось думать о том, что Энцо доминирует над еще одной женщиной, заставляя ее делать то, что ему заблагорассудится. Подожди, еще один? Я имел в виду любой. Мне не нравилось думать о том, что он доминирует над какой-либо женщиной.

Черт, это тоже звучало неправильно.

Я отхлебнула еще вина.

— Что с ней случилось?

— Она в Милане, живет с каким-то дизайнером. Может быть, вы его знаете? Брунелло Калли.

Я знала о Брунелло. Он был старше и очень требователен. Модели постоянно жаловались на него.

— Он кажется немного староват для нее.

— Некоторым женщинам нравятся мужчины постарше, не так ли?

Я обдумывала это, выпивая еще вина.

— Сколько лет тебе и твоим братьям?

— Мне двадцать восемь, Вито тридцать два. Энцо тридцать восемь.

Черт, он был на восемнадцать лет старше меня. Почти вдвое старше меня. Почему я не испытала отвращения?

Отложив это пока в сторону, я спросил:

— Между вами четыре года?

— Я же говорил, нет? Я думаю, можно с уверенностью сказать, что никто из нас не был случайно рожденным.

— Я так понимаю, ваши родители не были счастливы в браке?

Он фыркнул.

— Когда мы росли, в нашей семье не было никого счастливого. Мой отец был жестоким человеком. Энцо не понравится, что я тебе рассказал, но это правда.

Ой, это было мрачно. Возможно, мой отец игнорировал меня, но у нас с сестрами было счастливое детство. В основном потому, что Фрэнки заботилась об Эмме и обо мне. Кто знает, что было бы, если бы не моя старшая сестра?

— А как насчет жены Энцо?

— Ты очень интересуешься моим братом. — Он изучал меня, и мне было наплевать на предположение, освещавшее его темный взгляд. — Если ты надеешься понять его, ты напрасно тратишь свое время, красавица.

В это я верила.

— Зови меня Джиа. И почему ты говоришь, что это пустая трата времени?

— Потому что он всегда на шаг впереди. Его невозможно перехитрить.

Может быть, а может быть, и нет. Энцо никогда раньше не сталкивался с кем-то вроде меня.

— Возможно, но мне любопытно узнать о женщине, которая делает вид, что ничего не видит, в то время как ее муж так открыто ведет себя со своей любовницей.

Массимо, казалось, был сбит с толку моим замечанием.

— Вот так здесь все делается. Ни одна хорошая итальянская жена не хочет, чтобы ее муж был таким.

Здравствуй, патриархат. Приятно снова тебя видеть.

— Откуда ты это знаешь? Ты когда-нибудь спрашивал ее?

— Ну нахуй! Спросить жену Энцо, нравится ли ей трахаться? Ma sei pazza — да ты сума сошла?

— Что это значит?

— Ты с ума сошла?

Итак, мужской версией «сумасшедшего» было pazzo. Я должна была запомнить это слово.

— Женщины тоже любят трахаться, Массимо.

— Я знаю это, — пробормотал он, не встречаясь со мной взглядом. — Но не жены. Они выбраны за чистоту, чтобы присматривать за нашими домами и растить наших детей.

Это звучало так, словно он слышал это сотни раз, а потом запомнил. Я сделала жест рукой, сжимая пальцы вместе и встряхивая ими.

— Как вы, итальянцы, говорите, cazzata — хуйня!

Он усмехнулся, ветер взъерошил его темные волосы.

— Ты мне нравишься. Ты забавная.

Смешно, что феминизм был здесь в новинку.

— Брак — это долго и тяжело. Когда ты выбираешь супруга, ты должна найти того, кто уважает тебя, кто равен тебе.

— Я вроде как отключился после того, как ты сказала «долго и тяжело», — сказал он с ухмылкой.

Смеясь, я сорвала помидор черри с салата и бросила ему в голову.

— Ты отвратителен.

— И к тому же очаровательный. Признай это.

На самом деле так оно и было. Я понятия не имела, как Массимо и Энцо могут быть родственниками.

— Хорошо, да. В тебе есть определенный шарм для женщин, которым нравятся пещерные люди.

— Как это у пещерного человека? Я думаю, мы должны закончить наш обед, а затем взять эту бутылку вина в джакузи.

Это звучало как отличная идея, за исключением одной проблемы.

— У меня нет купальника.

— Одежда Мариэллы, вероятно, все еще на борту. Я могу найти ее для тебя.

О, супер. Как раз то, чего я хотела. Одеваюсь, чтобы выглядеть как бывшая любовница Энцо.

Тем не менее, джакузи звучало как хорошая идея.

— Ладно. Есть шанс, что ты освободишь меня? — Я указала на манжету вокруг моей лодыжки.

— Если я это сделаю, мой брат вздернет меня за яйца, красавица.

— А он не разозлится, что ты здесь?

— Они с Вито заняты работой. Обычно они весь день звонят и пишут по электронной почте.

— Итак, чем ты занимаешься?

— Бо… смотрю фильмы, лежу на солнышке. Плаваю. Говорю с командой.

Неудивительно, что он тусовался и нюхал кокаин. Массимо стремился к ответственности, а Энцо не давал ему ничего делать.

— Тогда мы можем развлекать друг друга.

— Va bene — отлично. — Он отодвинулся от стола и встал. — Я схожу за вещами Мариэллы.

— Ты можешь оказать мне еще одну услугу?

— До тех пор, пока это не потребует твоего освобождения, да.

— Это не так. Мне нужны бумага и карандаши, чтобы рисовать.

— Типо, рисунки?

— Проекты. Я собираюсь стать дизайнером одежды.

Он ухмыльнулся мне сверху вниз.

— Я люблю одежду, но модели мне нравятся больше.

Я закатила глаза к небу.

— Конечно, ты любишь. Знаешь что? Если ты меня отпустишь, я познакомлю тебя с некоторыми из них.

— Да ладно, Джиа, — сказал он с ухмылкой. — Одним телефонным звонком я могу привлечь сюда десять женщин, чтобы они оседлали мой член. Мои братья и я плаваем в прекрасных кисках.

У меня в животе поселился камень. Я не знала, почему это беспокоило меня, но это беспокоило. Лучше не распаковывать это сейчас.

— Как я могла забыть?

— Не волнуйся, — сказал Массимо, уходя. — Если тебе от этого станет легче, я никогда раньше не видел, чтобы мой брат так себя вел из-за женщины.

Я схватила свое вино, гадая, что Массимо увидел на моем лице, чтобы сделать такой нелепый комментарий. Я не ревновала. Энцо мог бы трахнуть любую женщину отсюда до Рима, мне было бы все равно. Неужели эти люди действительно верили, что я хочу его внимания?

Пожалуйста, господа. Прошу вас.

Горячий стыд пробежал по моей коже. Я снова налила себе вина и попыталась убедить себя, что у меня не было выбора. Он заставил меня произнести эти слова. Не так ли? Затем я вспомнила оргазм, который испытала вскоре после этого….

Оно того стоило.

□

Энцо

Человек на другом конце телефона что-то бубнил, а я слушал вполуха. Мы с Вито были в нашем офисе на верхней палубе, но я думал о своей пленнице. Ее запах, ее кожа. Выражение ее лица, когда я наконец позволил ей кончить. Она была слишком идеальной, с дерзким отношением и ебанутыми аппетитами, которые соответствовали моим собственным.

Я хотел преследовать ее по лесу, а потом поймать и трахнуть на земле, пока она будет сопротивляться и притворяться, что борется со мной. Блядь, я хотел поставить ее на колени. Прямо сейчас, черт возьми.

Со своего места напротив меня Вито потянулся, чтобы отключить телефон.

— Ты вообще обращаешь внимание? И не лги, потому что я уже знаю ответ.

— Тогда почему ты задаешь этот вопрос? — Я хотел включить телефон, но он схватил меня за руку.

— Мы не можем позволить себе ошибок, Энцо..

Я хмуро посмотрела на него.

— И что именно тебя беспокоит, брат?

— Твоя голова уже несколько дней не на месте, а у нас серьезные дела.

Я стряхнул его руку, затем отключил телефон и прервал наш контакт в Бельгии. На безупречном французском я ответил на все поднятые вопросы, пересказав их почти слово в слово. Мой пристальный взгляд не отрывался от моего брата, и я видел его удивление. К тому времени, когда мы отключились через несколько минут, я удовлетворил обе стороны и сэкономил нам чертовски много денег.

Откинувшись на спинку стула, я поднял бровь и попытался успокоиться.

— Ты что-то говорил?

Он поднял ладони вверх.

— Я прошу прощения.

— Не спрашивай меня о таком в следующий раз. Я начинаю уставать от этого разговора с тобой.

Мой брат, казалось, не был убежден. Вместо этого он задумчиво погладил пальцами подбородок.

— Мы должны снять ее на видео и отправить Раваццани.

— Нет. — Реакция была мгновенной и интуитивной, основанной на эмоциях, а не на логике, но все во мне восстало против этой идеи. Смягчая свой тон, я сказал. — Пока нет. Еще слишком рано.

— Чем дольше она останется, тем больше шансов, что это обернется против нас.

— И каким образом это будет иметь неприятные последствия?

Мы смотрели друг на друга, мгновение растягивалось в тишине. Яхта стояла на якоре, поэтому двигатели работали тихо, вода была спокойной. Я знал, о чем думал Вито, и мне было интересно, хватит ли у него смелости сказать это мне в лицо. Я уже был на взводе. Может быть, ссора с моим братом была именно тем, что мне было нужно, чтобы отвлечься от мыслей о моей маленьклй пленнице.

Он вскинул руки.

— Отлично. Я вижу, ты не готов отказаться от нее. Ты хотя бы скажешь мне, что ты планируешь?

— Опять же, нет. Тебе это не понравится, и я не позволю себя отговаривать.

— Ты планируешь причинить ей боль.

— Не в том смысле, в каком ты думаешь. На чем мы продвинулись в поисках Джулио Раваццани?

— Габриэль Санчес вчера вылетел из Амстердама и сел на рейс в Барселону. Это все, что я знаю.

— Он, вероятно, услышал, что Андреа Ди Витторио пропал без вести, и понял, что его скомпрометировали. Без сомнения, сейчас он использует другой псевдоним.

— Да, это то, что мы предполагаем. Я приказал им просмотреть все записи рейсов в Барселоне и записи с камер наблюдения в аэропорту.

— Пусть они также проверят Мадрид. Вполне возможно, что билет в Барселону — это неверное направление.

— Если информация о Барселоне фальшивка, то Джулио может быть в любой точке мира.

— Верно, но дезинформация работает лучше всего, если она близка к истине. Он хочет, чтобы мы поверили, что он в Барселоне, чтобы мы не смотрели на другие города Испании. Попробуй Мадрид, потом Малагу.

— Я так и сделаю. — Вито начал писать сообщения на свой телефон.

Час спустя я разговаривал по телефону с менеджером банка, с которым работал на Гаити, переводя деньги, когда Вито привлек мое внимание. Он поднес свой сотовый к моему лицу.

— Стефано звонит, — одними губами произнес он. — Вероятно, о тесте ДНК.

— Ответь на звонок и включи громкую связь, — приказал я, а затем сказал своему контакту, что перезвоню ему.

Вито нажал несколько кнопок и положил телефон на стол.

— Начинай.

— Привет, Вито. Я полагаю, дон Д'Агостино с тобой?

— Я здесь, — сказал я. — Говори.

— Та база данных, которую ты просил меня изменить? Это не было проблемой. Я удалил некоторые из соответствующих файлов и изменил остальные, оставшиеся после.

— Хорошо, — сказал Вито. — Хорошая работа, Стефано. Деньги будут переведены сегодня днем.

— Спасибо, Стефано, — добавил я. Тогда я решил добавить еще одну задачу в его список. Это было что-то, что давило на мой разум. — Я хочу, чтобы ты сделал для меня кое-что еще.

— Конечно, дон Д'Агостино. — Его голос звучал смиренно, но мне было плевать.

— Я хочу, чтобы ты заглянул в прошлое кое-кого. Я хочу знать каждую деталь их жизни, какой бы маленькой или незначительной она ни была. Понял?

— Да, без проблем.

— Каждая деталь, Стефано. Включая медицинские записи. Я позабочусь о том, чтобы тебе за это хорошо заплатили.

— Я понимаю. Мне просто нужно имя и город в котором этот человек родился.

— Джианна Манчини, Торонто.

Вито замер напротив меня за столом, но я проигнорировала его.

— Я сообщу, как только смогу, — сказал Стефано. — Это не займет больше дня.

— Хорошо. Напишите мне по электронной почте как обычно.

Мы повесили трубку, и я вернулся к своему ноутбуку, оставив Вито томиться в своем неодобрении. Наконец мой брат сказал:

— Ты все еще отрицаешь, что одержим ею, брат?

Я пролистала свой список непрочитанных писем.

— Чем больше у меня будет информации о ней, тем больше я смогу использовать против нее.

— Блядство!

— Следи за своим тоном со мной. И когда я захочу узнать вое мнение о моей заключенной, я спрошу его. В противном случае, держи рот на замке и позволь мне разобраться с этим.

— Просто пообещай думать своей головой, а не своим членом, пожалуйста.

На данный момент я не был уверен, что это возможно, поэтому промолчал.